КУЛЬТУРНЫЙ ФУНКЦИОНАЛИЗМ Б. МАЛИНОВСКОГО

Одним из первых функциональную концепцию культуры разработал английский социолог польского происхождения Бронислав Малиновский (1884—1942). Он понимал культуру как единое целое, все части которого тесно связаны (интегрированы) друг с другом и выполняют по отношению к нему какую-либо позитивную функцию. Б. Малиновский считал, что в культуре нет ничего лишнего, как и у человека нет лишних потребностей. В ней все функционально связано друг с другом. А то, что кажется лишним, свидетельствует о нашем непонимании местной культуры. Тогда оказыва­ется, что всякое культурное событие или явление благотворно, что оно на­делено функцией. Надо только обнаружить ее. Подобная логика нацелива­ла ученых искать все побочные и неочевидные связи культурных явлений, которые запрятаны в толще реальности.

В основе теории Б. Малиновского, изложенной в книге «Научная теория культуры» (1944)', лежит система человеческих потребностей. Над первич­ными потребностями в добывании пищи, крова, обороны и воспроизводства надстраиваются вторичные, но уже не природные, а культурные. Культура выступает инструментом удовлетворения первичных потребностей людей и одновременно как совокупность артефактов, организованных традицией. Одной из таких потребностей выступает секс.

Многие этнографы, в частности Морган, были убеждены в том, что в пер­вобытном обществе процветал промискуитет — беспорядочные половые отно­шения. Человечество долго боролось с ним и наконец полностью запретило его. Сегодня он выглядит явным анахронизмом, т.е. культурным пережитком. Но Малиновский считал иначе: внебрачные связи вполне функциональны, имен­но поэтому они дожили до наших дней и именно поэтому цивилизованное об­щество не особенно-то с ними боролось. Внебрачные связи функциональны по многим причинам: они снимают демографическое напряжение там, где жен­щины численно превосходят мужчин, а кроме того, способствуют разрядке сек­суальных напряжений и удовлетворяют романтические склонности. Ведь со­вершенно очевидно, что для современного человека любовь остается ценностью сама по себе и не совпадает с ценностями семейной жизни. Ясно, что современ­ная форма промискуитета только укрепляет брак.

Malinowski В. A Scientific Theory of Culture, and Other Essays. N.Y., 1960.

Ничего лишнего ни в одной культуре нет. Если обычай устойчиво воспро­изводится (а иначе он не был бы обычаем), то он зачем-то нужен. Мы счи­таем его вредным или бессмысленным только потому, что еще не обнаружи­ли его функциональной связи с первичными потребностями. Пережиток — это культурное явление, потерявшее свою функцию.

Однако функция и причина явления — вещи разные. Причина возник­новения конкретного явления не объясняет его функций в современной культуре. Город возник как военное укрепление, а сегодня это центр про­мышленности, науки и культуры. Театр родился из религиозного культа, а превратился в очаг светского искусства. Поскольку исторический метод, т.е. анализ происхождения вещей и явлений, не помогает тому, кто занят функ­циональным рассмотрением нынешнего состояния культуры, то его возмож­ности, по мысли Малиновского, весьма ограничены.

Разумеется, не все, что возникает в культуре, следует считать функцио­нальным. Это качество еще надо заслужить. Все культурные инновации проходят проверку временем, борются и конкурируют друг с другом. У каж­дой социальной группы свои инновации, т.е. реакции на изменяющуюся среду. Если бы все они сохранялись, человеческая культура представляла собой хаотическое образование. Но выживают сильнейшие, т.е. наиболее эффективные, дешевые, удобные, качественные элементы. И лишь посте­пенно они институционализируются — легально и организационно закреп­ляются в культуре. Множеству социальных и национальных групп в обще­стве соответствует множественность культурных ответов на одну и ту же потребность.

Научный спор между последователями и сторонниками Малиновского не угасает до сих пор. Малиновский полагал, что в человеческой культуре любое явление, черта, элемент полезны и функциональны. Его противни­ки утверждают, что не все в культуре полезно и функционально. Какую по­лезную функцию осуществляли, например, концентрационные лагеря фашистов, грандиозные стройки социализма в СССР? Их следует считать дисфункциональными, т.е. вредными формами институтов. Почему они по­являются? Человеческие потребности, из которых исходил при построении культуры Малиновский, не обязательно все позитивные и полезные.

Согласно исследованиям Б. Малиновского, множество противополож­ных элементов культуры тормозило процесс национальной интеграции в различных обществах. Изучая общества Южной Африки, Малиновский вы­явил конфликт между двумя культурами, сформированными в различных условиях. Социальная жизнь туземцев до колонизации составляла единое целое. На основе племенной организации общества одновременно сформи­ровались система родственных связей, экономический и политический ук­лад и даже приемы ведения войны. Культура колониальных держав, главным образом Великобритании, возникла в других условиях. Но когда европей­ские ценности были навязаны туземцам, произошло не объединение двух культур, а их неестественное, чреватое напряженностью смешение. По мне­нию Малиновского, эта смесь оказалась неустойчивой. Он правильно пред­сказал, что предстоит длительная борьба между этими двумя культурами, которая не прекратится и после того, как колонии обретут независимость. Она будет поддерживаться стремлением африканцев преодолеть напряжен­ность в своей культуре.

Потребности разнообразны. Значит, среди них есть заведомо вредные. Но даже когда человек руководствуется только позитивными или рациональны­ми потребностями, его реальные поступки и то, как удовлетворяются по­требности, не всегда рациональны. Нередко индивид действует вопреки своим интересам. Наконец, надо учитывать наличие в устройстве общества иррациональных ниш. Например, экономическое неравенство. Функцио­нально оно или нет? И да, и нет.

С одной стороны, сосредоточение в руках богатых людей огромных денег позволяет инвестировать капиталы в развитие социальной сферы. Неравен­ство стимулирует конкуренцию, следовательно, растет качество товаров и в

выигрыше оказываются широкие слои населения. С другой стороны, чрезмер­ное неравенство вызывает напряжен­ность, порождает классовую борьбу. Не­равенство создает неработающее мень­шинство — так называемый праздный класс. Функционален ли он? И да, и нет. Праздность создает досуг, досуг созда­ет возможности для занятия философи­ей, искусством, научными исследова­ниями, изобретательством, которые стимулируют развитие культуры. Но праздность также порождает парази­тизм и желание разжиться на чужой счет. Пауперизм — это, между прочим, праздность при глубочайшей бедности, а не просто отсутствие работы. Человек не трудиться потому, что привык жить, не работая, хотя средств существования у него нет и он побирается. На дру­гом полюсе праздность означает богатство, роскошь и нередко сочетается с ничегонеделанием.

Понятие культурной функции многогранно. К примеру, шаман в тради­ционном обществе, согласно Малиновскому, руководит сельхозработами, судит ссорящихся, лечит больных, предсказывает погоду и т.п. Таковы его функции. Они доказывают его нужность обществу. Просвещенные европей­цы, переселившиеся в Австралию, сочли шаманов пережитком и решили заменить их врачами, т.е. людьми с медицинскими дипломами, чуждыми суеверий и предрассудков. Предполагалось, что они к тому же выполнят просветительскую функцию. Однако подобная замена нанесла вред, она не была функциональной. Во-первых, европейский врач выполняет мень­ше функций, чем австралийский шаман. Во-вторых, аборигены верят, что болезнь вызывается нечистой силой. Для лечения надо вступить с ней в кон­такт и победить ее, чем и занимается шаман. Если просвещенный врач не может делать того же самого, то лечиться к нему никто не пойдет. Замена оказалась во всех отношениях неэквивалентной. Для врача места и роли в традиционном обществе нет. Кто должен сообщить об этом европейской администрации, осуществляющей руководство местным населением? Ко­нечно, этнограф. Правда, есть примеры, опровергающие этот подход. В ча­стности, А. Швейцер, обученный современным медицинским знаниям, су­мел тем не менее завоевать доверие аборигенов в глухих дебрях Африки.

Не согласные с мнением Малиновского специалисты считают, что функ­циональный принцип культуры тормозит прогресс. Если в культуре нет ничего лишнего, то из нее нельзя вынуть ни один элемент, не нарушив це­лостности, т.е. не разрушив культуры. Если мы меняем одно, то надо менять все остальное. Но не всегда удается подобное совершить. Если мы заменя­ем отдельные элементы, оставляя нетронутым целое, то вскоре старые эле­менты заглушат новые и никакого прогресса не произойдет. Всякий раз, когда российское общество намеревалось переходить к капитализму, а про­исходило подобное в 1864, 1921 и 1991 гг., то целостность традиционной культуры не нарушалась, в нее вклинивались отдельные элементы нового. В результате настоящего капитализма страна так и не получила. Обратный переход к социализму, происходивший в 1917 и 1929 гг., сопровождался ко­ренной ломкой старой культуры, уничтожением миллионов носителей преж­ней культуры и попыткой сформировать новый тип культуры. Иными сло­вами, построить социалистическую культуру как бы с чистого листа, отбро­сив все старое. Оказалось, что и такой путь неэффективен, ибо те культурные пережитки, с которыми боролись большевики — стяжательство, мелкобур­жуазные и мещанские предрассудки и т.п., — не только сохранились в лю­дях, но получили более сильное развитие.