Э.В. Соколов Культурные пережитки
Пережитки встречаются даже у интеллигентных людей. Таково увлечение просвещенных людей спиритизмом — общением с духами умерших. С давних времен у римлян, евреев, персов, англичан и других народов было принято желать здоровья тому, кто чихает; крестить и закрывать ладонью рот во время зевка. Сегодня это просто бытовые привычки.
У многих народов не принято было выбрасывать остатки волос и ногтей, чтобы демоны и колдуны не могли через них причинить их хозяину какого-нибудь вреда. Существуют даже священные обряды погребения волос и ногтей. В основе многих пережитков лежат нелепые или неверные суждения. Но только на первый взгляд они лишены смысла. Они важны потому, что удовлетворяют какие-то насущные потребности непросвещенной части населения. Однако и научное знание когда-то начиналось с заблуждений. Как бы ни были бессвязны и нелогичны рассуждения древнего человека, они совершенствуются под воздействием практики и законов логики. Даже магия и мифы могут стать источником истинного знания. Ведь компас был изобретен китайскими предсказателями судьбы. Астрологи, верившие, что судьбу человека можно узнать по звездам, своими наблюдениями и расчетами помогли открыть истинные законы движения планет. Очень многие явления культуры трудно объяснить, не изучая пережитков, не принимая во внимание сложную серию превращений и переосмыс-
лений, которую они претерпели в истории. Сегодняшнюю моду можно понять, прослеживая, как известная часть одежды удлинялась и укорачивалась, отделялась и сливалась с другой частью. Эволюцию мы наблюдаем в литературных приемах, методах химического анализа, способах философствования. Даже мифы обнаруживают в своем хронологическом ряду логическую и смысловую последовательность. Не замечая смысловой связи в культурных рядах, люди склонны
верить в беспричинность и произвольность исторического развития.
Всякому, кто хочет понять себя, нужно выявить ту последовательность, которая привела его взгляды, привычки и образ жизни к их сегодняшнему состоянию. Никакую идею нельзя понять, не зная ее истории. То же самое можно сказать относительно всей культуры. Ее сегодняшнее состояние — результат долгих и сложных, но всегда объяснимых трансформаций. Сокращено по источнику: Соколов Э.В. Культурология. Теория культур. М., 1994. С. 74-75
представляет ценность, ибо она отшлифована временем, выручала народ в трудные минуты или просто служит чем-то привычным и родным, с чем очень трудно расстаться. Выгодна она и отдельным индивидам или социальным группам. Например, вожди и знахари прибегают к ритуалам, заговорам, гаданиям ради сохранения своей власти. Нынешние коммунисты апеллируют к коллективистским пережиткам ради того, чтобы прийти к власти.
Пережитки — культурные реликты, остаточные явления в культуре, считающиеся перенесенными в силу привычки из той стадии развития культуры, которой они были свойственны, в более позднюю. Немалое количество пережитков, сохранившихся от древних времен, Э. Тейлор находил в быту народов Европы современной ему эпохи. Например, пожелание здоровья при чихании — остаток веры в то, что через отверстие в голове могут войти или выйти духи, жертвоприношения при закладке зданий, предубеждения против оживления утопленников.
Особые ритуалы, заговоры, гадания — это все культурные пережитки. Их цель — сохранить власть над массами как мало думающих, так и заблуждающихся людей
Пережитки могут сохраняться у бедных, малокультурных слоев населения. Чем менее просвещено и образовано общество, тем больше в нем «пережитков». В XIV—XVI вв. существовало множество жестоких обычаев, сохранившихся с первобытных времен. Упавшего в воду человека не принято было спасать, так как считалось, что водяной дух хочет забрать его, и тот, кто отнимет у духа добычу, поплатится за это. Для того чтобы крепость или за-
мок стояли долго, при их закладке в фундамент замуровывали живого ребенка как «дар» духу — покровителю крепости. Вера в духов соответствовала, по Тейлору, языческой стадии религиозного развития. В Средние века, когда христианство существовало уже полторы тысячи лет, подобного рода верования и обычаи, несомненно, были пережитками и могли сохраниться лишь в силу темноты и необразованности большинства народа4.
Сохранение пережитков свидетельствует об инерционности культуры, ее консерватизме. Поскольку люди не склонны слишком быстро менять свои привязанности, обычаи и нормы, культурные пережитки по инерции продолжают существовать достаточно длительное время, несмотря на то, что параллельно существуют более совершенные модели. Примером служит ручное ткачество, существовавшее в Европе в тот период, когда уже был изобретен ткацкий станок.
Чем большее количество пережитков обнаружено у того или иного народа, тем ниже уровень научно-технического и культурного прогресса в этой стране, тем менее образованным и просвещенным следует считать общество. Чем ниже уровень образования социальной группы, тем больше у нее культурных пережитков.
В научном смысле культурные пережитки важны потому, что благодаря им исследователь восстанавливает культурное прошлое народа, то состояние, которое было характерно для далекого прошлого, а теперь исчезло. Обнаруживаемые археологами или этнографами здесь и там поодиночке, сохранившиеся в силу случайных обстоятельств, пережитки позволяют восстановить в целостном виде уже пройденные стадии развития общества. На основании таких следов более древней культуры можно было реконструировать прежние культуры.
Поскольку место пережитков в любой культуре велико, то оказывается, что ни одну культуру невозможно понять, не изучив ее пережитки. И не только в их прямой форме. Они продолжают жить, часто изменяя свою форму. К примеру, трудности рыночных реформ в России специалисты объясняют сохранением у власти старой номенклатуры, мышление которой, хотя изменилось по форме, по содержанию осталось советским.
Изучая историю культуры, ученый строит ее портрет, самые глубокие борозды и штрихи на котором оставляют культурные пережитки в своем прямом и трансформированном виде. Религиозные верования дикарей, которые до Э. Тейлора воспринимались как нагромождение нелепостей и пережитков, он предложил рассматривать как предтечу мировых религий. В XIX в. большинство философов не видели ничего общего между суевериями дикарей и взглядами просвещенных христиан. Э. Тейлор первым установил причинно-следственную связь между двумя формами верований.
Истоки современного искусства татуирования — раскрашивания своего тела — уходят в далекое прошлое, во времена первобытных племен и народов. Этнографическое толкование рисунков, мотивов, постепенное угасание этого обычая в связи с переходом к более цивилизованному обществу свидетельствует в пользу трактовки татуировки как культурного пережитка. Она предшествовала изобретению одежды, а лучше сказать, была первой формой одежды, до которой додумался человек. Правда, в южных краях, где
4 См.: Соколов Э.В. Культурология. Теория культур. М, 1994.
не надо было кутаться от морозов в шкуры. Со временем татуирование, выполняя функцию украшения, сделалось социальным маркером — знаком отличия социальной страты. У многих племен имеются специальные татуировки для предводителей, членов совета, воинов, жрецов, колдунов и производителей дождя; свои татуировки существуют для каст, родов и даже семей. Если вначале татуировка служила знаком отличия высших от низших слоев, то ближе к Новому времени она вообще покинула ряды аристократии и прочно утвердилась в качестве символа низших страт общества. Самый первый вид унижающей татуировки — клеймение рабов и проституток. Не удивительно, что в XVIII—XIX вв. просвещенная общественность считала татуирование принадлежностью дикарей.
Но сегодня татуировка вновь стала востребованной. На нее появилась мода: по всему миру распространилась сеть художественных салонов, где любой желающий может выбрать рисунок из обширных каталогов. Она уже не несет в себе какой-либо глубинный смысл, как это было принято у древних. Для молодежи татуировка — выражение ее склонности к украшательству, способ выделиться из общего ряда. По мнению некоторых татуированных, татуировки — это «праздник, который всегда с тобой». Ведь одежда и обувь со временем ветшают, и их приходится выбрасывать. Эстеты рассматривают татуирование тела как один из видов искусства художественной росписи, современной живописи, отчасти связанной с элементами примитивизма. О популярности татуировки говорит и тот факт, что в Японии организован музей татуировки, имеющий свыше ста редчайших экспонатов5.
Тагу — типичный пережиток «со стажем" в десятки. а то и сотни тысяч лет — вернулся в XX в. и остался в XXi в
Татуировка: искусство или пережиток (http://tattoo.by/tattoo).
Таким образом, культурный пережиток, пробывший в забвении много столетий, востребован в XXI в. как актуальный метод «окультуривания тела». Он приобрел дополнительные функции и средства художественного выражения.
Пережитком прошлого культурный памятник, артефакт, обычай или традиция могут стать в удивительно короткое время. Для этого не потребуется столетий. После перехода России от социализма к капитализму в начале 1990-х гг. в разряд пережитков мгновенно перешла вся символика старого строя: красные галстуки и пионерские салюты, бюсты вождя революции, произведения классиков марксизма-ленинизма, вымпелы победителей социалистического соревнования, бархатные знамена с большим портретом Ленина. С пережитками началась борьба — их сносили, искореняли, жгли, переименовывали, перекрашивали, снимали. Похожая культурная кампания прокатилась по стране на 80 лет раньше, когда после Октябрьской революции, ознаменовавшей переход России от капитализма к социализму, начали бороться с пережитками буржуазного строя, в том числе монастырями, церквями, художественными произведениями, библиотеками и даже сочинениями А.С. Пушкина.
Собачьи упряжки — традиционный вид народного транспорта на Камчатке. При раскопках древней стоянки в долине реки Камчатки, на берегу Ушковского озера, археологами было обнаружено захоронение собаки, сделанное примерно 12 тыс. лет назад. Более древних погребений собак в мире не существует. Выходит, что камчатская собака одной из первых была одомашнена человеком. Вначале она помогала людям на охоте, затем ее приучили волоком перетаскивать грузы, а 1,5—2 тыс. лет назад запрягли в сани. Именно в культурных слоях этого времени ученые находят остатки костяных полозьев и другие части нарт. В XVII—XVIII вв. ездовые собаки очень ценились. Стоимость хорошей упряжки была высока и сопоставима с годовым жалованьем казака, а порой превышала ее, доходя до 60 руб. за четырех собак. Интересно, что и через 200 лет после Крашенинникова цена упряжной собаки оставалась очень велика: стоимость одной рабочей собаки варьировалась от 50 до 150 руб.6
Без собачьих упряжек жизнь на Камчатке казалась немыслимой, как сейчас нельзя представить себе города без общественного транспорта. Имелась даже определенная такса за пассажирский проезд на нартах — 6 коп. с версты. А наиболее обеспеченные люди путешествовали с комфортом: в закрытых возках с коврами и печкой, в такой возок впрягалось несколько десятков ездовых псов. Ездовая собака прочно вошла в быт, религию, предания аборигенов Камчатки. Ительменские мифы рассказывают, что, когда бог Кутх ездил на собаках, образовывались горы и долины.
Несмотря на постоянный вывоз, собак на полуострове, даже в середине XX в., оставалось еще довольно много —около 50 тыс. Но в конце 1960-х гг. ездовой собаке была объявлена война. Местные власти объявили, что упряжки — пережиток прошлого, который нужно искоренять. Всевозможными указами и постановлениями запрещалось держать собак в поселках, заготавливать для них нужное количество рыбы. В течение нескольких лет в камчатских поселках были уничтожены самые хорошие нартовые псы. Собачий мех был признан ценным, и в сельских пошивочных цехах началось изготовление шуб, шапок, унтов из
6 Панюхина Е. Пережиток прошлого (www.npacific.ru).
шкур собак. Количество ездовых собак на Камчатке стремительно сокращалось. Порода, которую жители полуострова сохраняли и использовали в течение тысячелетий, была поставлена на грань исчезновения. Администрация прикрывалась вполне благовидными лозунгами: профилактика возможных инфекционных заболеваний, борьба за чистоту и тишину в поселках, экономия продуктов питания. Собак начали истреблять. В северных поселках отстрел вели варварски. Убивали псов не только по ночам, но часто и среди дня, на глазах у детей. Кровь на снегу, ободранные собачьи туши, умирающие в подворотнях раненые собаки. Поощрялась даже не сдача шкуры, а сам факт убийства — в коммунхоз достаточно было принести уши и голову собаки, чтобы получить «заработанные» 8 руб., а шкура оставалась стрелку. Ее можно было продать за бутылку водки или за 15 руб., как повезет. И любители собачьей охоты не гнушались снимать собак с цепей, сбивать замки с сараев, куда коряки прятали псов. Хотя ездовых убивали, на поселковых помойках псов меньше не становилось. Все очень просто — кому же продашь шкуру облезлой бродячей шавки? И по улицам сел свободно бегали злобные и уродливые от намешанных в них кровей беспризорные собаки.
А в 1990 г. заговорили о возвращении северных традиций. Тогда же по инициативе журнала «Северные просторы» и российского Фонда народов Севера, Сибири и Дальнего Востока была организована гонка на 250 км «Берингия» между селами Эссо и Мильково. 9 каюров из Караги, Оссоры и Эссо, 76 собак. Журналисты радостно объявили о возвращении национальных традиций и возрождении породы камчатской ездовой собаки. Но именно эта первая гонка показала, насколько много утрат понесла Камчатка и в традициях упряжного собаководства, и в генофонде камчатских собак. Эксперт-кинолог Борис Широкий, осматривающий собак, прибывших на гонку, с горечью констатировал, что из 76 псов хоть как-то подходят под стандарт камчатской ездовой лишь 12. Остальные 64 пса — вырожденцы, имеющие в себе признаки многочисленных «культурных» пород: овчарок, терьеров, сеттеров. Потомство от этих собак получать нельзя, оно будет еще хуже родителей. А из отобранных 12 камчатских ездовых половина собак оказалась кастрирована. Восстановление культурного наследия идет медленно. Об этом говорит и опыт гонки «Берингия» — через 11 лет ее существования, в марте 2001 г., на старте в Эссо собралось лишь 15 команд. Теперь уже приходится учиться у иностранных гонщиков. Ведь в то время, пока на Камчатке отстреливали оставшихся ездовых, как пишет спортивный директор Камчатского центра ездового спорта, мастер спорта по гонкам на собачьих упряжках Е. Панюхина7, американцы бережно сохраняли в архивах фотографии и клички камчатских собак, устанавливавших спортивные рекорды на Аляске.
Панюхина Е. Пережиток прошлого (www.npacific.ru).
МАССОВАЯ
Дата добавления: 2016-07-09; просмотров: 643;