ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ 14 страница

Экспансионистская политика имела свою экономическую, социальную и идейную основы. К началу XX в. в США насчитывалось 445 промыш­ленных трестов, среди которых выделялись могущественные группы Рокфеллера и Моргана. Объем выпускаемой в стране продукции был намного больше, чем в Великобритании, и составлял половину объема продукции всех европейских стран¹. Рост производства сопровождался значительным расширением экспорта. Если в 60-х годах XIX в. вывоз товаров из США еще не превышал импорта, то в 1876 г. стоимость экспорта американских товаров впервые превзошла сумму импорта. Так, с 1877 по 1900 г. стоимость экспорта в Англию выросла с 346 млн. долл. до 534 млн.; соответственно в Германию — 58 млн. и 187 млн.; Фран­цию — 45 млн. и 83 млн.; Канаду—37 млн. и 95 млн.; на Кубу— 13 млн. и 26 млн. долл. С 80-х годов экспортная продукция США зна­чительно выше объема импорта и в 1900 г. исчисляется суммой в 2 с лишним раза большей, чем в 1877 г. (соответственно 1394 млн. и 645 млн.) ².

Особенно быстро увеличивался вывоз изделий основных отраслей ин­дустрии. Из США экспортировались корабли, паровозы, продукция ма­шиностроения. Среди господствующей буржуазии усилились требования тех групп, которые стремились к получению новых рынков и сфер при­ложения капитала за пределами США. Национальная ассоциация про­мышленников открыто добивалась расширения экспортной торговли. Гу­бернатор штата Огайо У. Маккинли, который со временем станет прези­дентом США, в 1895 г. в выступлении перед делегатами учредительного съезда этой ассоциации настаивал на создании условий для расширения сбыта промышленной и сельскохозяйственной продукции, требовал «ино­странных рынков для избыточной продукции, которая переполняет наши

1 Зубок Л. И. Очерки истории США (1877—1918). М., 1956, с. 167.

2 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Wash., 1975, p. 903—

904.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

рынки» ³. Стремление к торговой экспансии сопровождалось усилением тенденции к территориальным приобретениям, примером реализации ко­торой стало сначала экономическое подчинение Гавайских островов, а за­тем их прямой захват Соединенными Штатами ⁴.

Огромные суммы, накопленные за счет эксплуатации трудящихся масс страны, капиталисты США в расчете на еще большее увеличение прибылей стремились инвестировать за рубежом, в менее развитых стра­нах, где издержки производства были ниже (дешевые сырье и земля), а ставки заработной платы — мизерными. Проявлением тенденции к экс­порту капитала явились инвестиции 2 млн. долл. банкирским домом Морганов в перуанские горнорудные разработки еще в 70-е годы. Но тогда подобные капиталовложения носили спорадический характер. Толь­ко на рубеже 80—90-х годов активизировался процесс экспорта американ­ского капитала. К 1900 г. зарубежные инвестиции США составляли: в Мексике — 185 млн. долл., Канаде — 150 млн., на Кубе — 50 млн., в Южной Америке — 45 млн.; Европе — 10 млн., в странах бассейна Тихого океана — 5 млн. долл.

Ленин писал: «Пока капитализм остается капитализмом, избыток ка­питала обращается не на повышение уровня жизни масс в данной стра­не, ибо это было бы понижением прибыли капиталистов, а на повыше­ние прибыли путем вывоза капитала за границу, в отсталые страны» ⁵. Действительно, история свидетельствует, что одной из причин, воздей­ствовавших на формирование курса внешней политики США в конце XIX в., были выгодные зарубежные капиталовложения. Инвестиции США предпринимались в различных направлениях, однако еще с определен­ной осторожностью. Наибольший интерес проявлялся к Мексике, Кубе и Гавайским островам. Эти материальные предпосылки экспансии нало­жили существенный отпечаток на основные направления внешней поли­тики США.

Однако колониальную экспансию США существенно тормозили два фактора. Во-первых, ни по армейским кoнтингентам, ни по флоту, что было особенно важно, США еще не могли соперничать с ведущими евро­пейскими державами. Во-вторых, в США существовал обширный внут­ренний рынок, и некоторые категории буржуазии не были заинтересова­ны во внешнеполитической экспансии. Отношение к осложнившимся про­блемам внешней политики в условиях новой, империалистической эпохи, к активизации экспансионистских устремлений было неоднозначным. На рубеже веков демократы, противопоставляя себя республиканцам с их одержимостью захватами заморских владений, выдвинули курс на торго­вую экспансию, получивший название «дипломатии доллара», которая в XX в. эволюционировала в неоколониализм.

Многочисленные антиимпериалистические выступления в США в по­следние десятилетия XIX в. продемонстрировали несогласие масс с внеш­неполитическим курсом как демократической, так и республиканской партий, которые, сменяя друг друга, выдвигали альтернативы, неизменно Устраивавшие только господствующий класс буржуазии, те или иные его круги. В силу этого США не могли развернуть политику колониальных

3 Цит. по: Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии (на рубе- же XIX—XX вв.). М.. 1973. с. 43.

4 Куропятниk Г. П. Захват Гавайских островов США. М., 1958, с. 220—221.
5 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 360.

захватов на других континентах в 70—90-е годы XIX в. в таких мас­штабах, как Великобритания, Франция и Германия, и сосредоточили внешнеполитические акции на соседних районах — в странах Южной Америки и на территориях в Тихоокеанском бассейне.

Внешнеполитические планы США, несмотря на нюансы, в целом сво­дились к достижению следующих политико-стратегических целей в этих районах: не допустить расширения «заморских владений» европейских держав; по возможности ослабить позиции европейских держав иукре­пить позиции США в Карибском море и во всей Латинской Америке; приобрести морские базы в Тихом океане как опорные пункты на под­ступах к Азии.

Курс на вмешательство в жизнь соседних государств, проводимый в соответствии с известной доктриной Монро, в конце XIX в. правящие круги США подкрепили, в частности, возникшим ранее, но активизиро­вавшимся в это время панамериканизмом. Основой панамериканизма ста­ло крепнувшее еще с начала XIX в. стремление латиноамериканских стран объединиться протпв колониального гнета Испании. Выдвигая те­зис о «единстве интересов» всех государств Западного полушария, пан-американисты ссылались на их географическое расположение, взаимоза­висимость экономики, сходство политических систем и исторических судеб⁶. Исходя из этого пропагандировалось тесное сближение всех стран Северной и Южной Америки в политической, экономической, со­циальной и культурной областях, хотя объективно между ними во всех отношениях существуют значительные различия.

США, добиваясь экономической и политической гегемонии над Аме­риканским континентом, задались целью подчинить движение панамери­канизма своим империалистическим интересам, направить его на обеспе­чение условий, выгодных для США и неблагоприятных для их европей­ских соперников.

Мотивируя «приверженность» панамериканизму, в Вашингтоне дема­гогически заявляли, что созываемые под эгидой США периодические съезды представителей латиноамериканских государств якобы осуществ­ляют «мечту Симона Боливара», умалчивая, что последний выступал за совместное решение спорных проблем, поддержание мира в Западном полушари, дискуссии на основе равноправия, был противником засилья США. Как со временем выразительно сказал один влиятельный арген­тинский деятель, «в Южной Америке нет никакого панамериканизма, он существует только в Вашингтоне» ⁷.

Пока по экономическим показателям США не опередили европейские державы, пока не начался процесс перемещения центра мировой промыш­ленности из Великобритании в Соединенные Штаты, о котором писал Ф. Энгельс⁸, госдепартамент мог рассчитывать только «на равенство в правах» с англичанами в Центральной Америке, некогда зафиксирован­ное договором Клейтона—Булвера (1850). По мере укрепления экономи­ческих позиций в мире наиболее экспансионистски настроенные круги в

6 Подробнее о генезисе панамериканизма см.: Антясов М. В. Панамериканизм: Идео­логия и политика. М., 1981. См. также: Smith J. Illusions of Conflict. Anglo-American Diplomacy Toward Latin America, 1865—1896. Pittsburgh (Penn.), 1979, p. 42.

7 Цит. по: North American Review, 1913, Dec, p. 788.

8 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 19, с. 272.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

стране все активнее добивались установления гегемонии США на Латиноамериканском континенте.

Методы открытого давления и угроз вооруженного вмешательства были опасны для самих США, еще не располагавших достаточными си­лами, чтобы противодействовать какой-либо из держав Европы. Доктрина же панамериканизма, призывавшая к проведению «единого американско­го» курса, стала удобной формой противодействия политике европейских держав, одним из инструментов борьбы Соединенных Штатов против своих конкурентов в Латинской Америке, и в первую очередь против основного соперника, каким в конце XIX в. была Англия⁹. К этому вре­мени такие молодые капиталистические страны, как США и Германия, значительно опередили Британию по темпам и объему промышленного производства, теснили ее на мировых рынках, а отдельные американские и германские монополии проникли даже на внутренний и колониальные рынки Великобритании. Однако объем английской торговли и капитало­вложений в Южной Америке на рубеже 80—90-х годов значительно пре­вышал объем товарооборота и инвестиций США. Примечательно, что вы­теснение Великобритании с Американского континента началось не в эко­номической, а в политической сфере созывом первой Межамериканской конференции в Вашингтоне в 1889 г.

Официальное предложение правительства США, разосланное в 1881 г. всем странам Западного полушария,— рассмотреть способы предотвращения войн на континенте — президент Артур был вынужден отменить из-за так называемой Тихоокеанской войны между Чили и Перу. Призывами к миру государственный департамент прикрывал свои усилия по обеспечению монополиям благоприятных условий для внешне­экономической экспансии. Он заявлял, что США преследуют две главные цели: предотвратить войны в Новом Свете и содействовать увеличению экспорта США в Латинскую Америку.

Подготовка конференции растянулась на восемь лет. Идея созыва конференции не сразу получила поддержку наиболее влиятельных дело­вых и политических кругов в США. Прежде всего за нее выступали мо­нополии, непосредственно заинтересованные в эксплуатации латиноаме­риканских природных ресурсов, прокладке железных дорог п т. п. («Мортон, Блисс энд К⁰» и возглавляемая финансистом А. Шипхердом компания по добыче селитры в Перу «Сентрал Америкэн пасифик рэй-луэй энд транспортейшн» и др.). Выразителями их интересов были спи­кер палаты представителей С. Рэндолл, бывший президент У. Грант, сенатор Г. Блэр. Однако «ортодоксальные» республиканцы во главе с Ч. Артуром и видным деятелем этой партии Ф. Фрелингхойзеном, а тем более лидеры демократов предостерегали, что жесткий курс в отношении Англии и чрезмерная активность в Латинской Америке чреваты для США серьезными осложнениями.

В 1882—1884 гг. в конгрессе обсуждались проблемы созыва конферен­ции в целях оживления торговли США с Южной Америкой. После эко­номических потрясений 1882—1885 гг. в стране усилились требования кругов, выступавших за расширение рынков сбыта и сфер приложения

9 О соперничестве США с рядом европейских держав за контроль над Карибским . бассейном см.: Langley L. D. Struggle for the American Mediterranean. United Sta­tes—European Rivalry in the Gulf-Caribbean, 1776—1904. Athens, 1976, p. 136—163.

капитала в Латинской Америке, куда США поставляли только аграрную продукцию, а в 80-е годы стали экспортировать и промышленные товары (текстиль, обувь, бумагу и т. п.). Изучить возможности расширения экс­пансии правительство поручило специальной миссии, направленной во все страны материка формально для подготовки межамериканской кон­ференции. Миссия настоятельно рекомендовала созыв такой конферен­ции. Обе палаты конгресса приняли соответствующее решение, президент Г. Кливленд в мае 1888 г. подписал его, а государственный секретарь Т. Байярд направил приглашения всем правительствам латиноамерикан­ского региона. Предложенная участникам повестка дня вызвала значи­тельные разногласия, но в конечном счете, когда первая Межамерикан­ская конференция ¹⁰ открылась 2 октября 1889 г. в Вашингтоне, в ней приняли участие США и все страны Латинской Америки, за исключе­нием Доминиканской республики, которая была недовольна отказом США ратифицировать договор о взаимном благоприятствовании, согласо­ванный в 1884 г.

На конференции председательствовал инициативный защитник инте­ресов крупного капитала государственный секретарь Дж. Блейн, «аме­риканский Бисмарк», как его называли в США, деятель, постоянно доби­вавшийся гегемонии США в латиноамериканской торговле.

Делегация США, возглавляемая бывшим сенатором Дж. Б. Гендерсо-ном, почти полностью состояла из видных промышленных и финансовых магнатов. В нее вошли владелец текстильных фабрик и председатель Про­текционистской лиги США К. Блисс, шахтопромышленник и банкир с крупными капиталами в железнодорожном бизнесе Г. Дэвис, состоятель­ный и влиятельный делец Ч. Флинт, текстильные фабриканты в банкиры Дж. Хэнсон и Т. Кулидж, миллионеры Э. Карнеги и К. Студебеккер.

Выдвинутый Блейном проект создания Межамериканского таможен­ного союза не встретил поддержки участников конференции ввиду на­стороженной позиции ряда делегаций и закулисного воздействия британ­ской дипломатии, особенно на представителей Аргентины и Чили. Затра­ты США на полуторамесячное турне делегатов по стране, организованное после первого же дня работы конференции, и расчеты расположить уча­стников к «северному соседу» оказались напрасными. План образования таможенного союза ассоциировался у латиноамериканских делегатов с политикой Бисмарка, которую тот проводил в Германии «железом и кровью», а боязнь ослабления связей с Европой дополнялась страхом пе­ред слишком явным намерением США установить контроль над торговлей п финансами государств Южной Америки.

Предложенный США договор об арбитраже подписала лишь половина участников, а в итоге не ратифицировало ни одно правительство. Един­ственным практическим последствием Вашингтонской конференции яви­лось учреждение Международного союза американских республик в це­лях взаимного обмена экономической информацией. Его постоянный орган (Коммерческое бюро) размещался в Вашингтоне п был фактически под­чинен госдепартаменту США ¹¹.

10 До 1948 г. конференции американских республик, периодически созывавшиеся с 1889 г.. официально назывались: Международная конференция американских госу-

дарств. иногда — Панамериканская.

11 Со временем (в 1910 г.) это бюро было переименовано в «Панамериканский союз».

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

На исход первой Межамериканской конференции, закончившейся 19 апреля 1890 г., наложила отпечаток политика британских, германских и французских капиталистических кругов, которые видели в экспансио­нистской программе США угрозу своим интересам в Южной Америке и особенно весьма крупным инвестициям в железнодорожном строительстве. И тем не менее, несмотря на ограниченность итогов, эта конференция явилась ощутимым ударом США по позициям Англии в Южной Амери­ке поставила под вопрос доминирующий статус англичан. Итак, панаме­риканизм в сочетании с экспансией, прикрываемой доктриной Монро, стимулировал призывы к расширению разнообразных связей для обес­печения господства США в Западном полушарии.

Проникновение США в Латинскую Америку отнюдь не ограничива­лось применением дипломатических средств. Как в 80-е, так и в 90-е годы XIX в. США неоднократно прибегали к прямому использованию военных контингентов ¹². Возросшую агрессивность американского капи­тализма продемонстрировали предпринятые в эти десятилетия под раз­личными предлогами вторжения войск США на территорию Колумбии, Аргентины, Чили, Бразилии, Никарагуа, Мексики и других государств Южной Америки.

Выдвинутое соответственно обстановке конца XIX в. идеологическое обоснование проникновения монополий США в Латинскую Америку было довольно откровенным. В историю оно вошло как доктрина Олни, кото­рая была изложена в ноте государственного секретаря Р. Олни, адресо­ванной 20 июля 1895 г. правительству Великобритании в связи с пер­вым венесуэльским конфликтом (1895—1896).

Под прикрытием фраз о защите малых американских государств от вмешательства со стороны европейских держав Р. Олни фактически про­возгласил намерение США вытеснить Англию и другие европейские дер­жавы из Нового Света, установить там безраздельно свое главенство. Какой бы то ни было европейский контроль над американской террито­рией Р. Олни в этой резкой по тону и объемистой ноте (Кливленд на­звал ее «двадцатидюймовкой») объявлял «абсурдным и нелепым». Истол­ковав применительно к требованиям империализма доктрину Монро, Р. Олни тем самым провозгласил политику силы главным методом в от­ношениях США не только с соседними странами на Латиноамериканском континенте, но и с европейскими державами.

Формально поводом для выдвижения доктрины Олни послужил мно­голетний пограничный спор между Венесуэлой и Британской Гвианой. Там вдоль границы обнаружились богатые золотые россыпи, и обе стра­ны стали взаимно претендовать на половину сопредельной территории. США выступили против Англии, якобы защищая «малую» страну — Ве­несуэлу, п потребовали передать пограничный спор на арбитраж, ут­верждая, что Британия своей позицией нарушает доктрину Монро. В действительности мотивы США определялись стремлением экспансио­нистов утвердиться в Южной Америке, поддержать интересы монополий, начавших проникновение в Венесуэлу. В этом отношении ставшее пред­метом спора устье р. Ориноко имело для США стратегическое значение:

12 La Feber W. The New Empire. An Interpretation of American Expansion, 1860—1898. Ithaca, 1963, p. 134.

I. ОТ СВОБОДНОЙ КОНКУРЕНЦИИ К ГОСПОДСТВУ МОНОПОЛИЙ

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

господство над ним давало контроль над торговыми путями в глубь континента.

Доктрина Олни была призвана заставить трепетать перед США не только Англию и соперничающие державы Европы, но и сами латино­американские государства, интересы которых якобы отстаивали США. «В настоящее время,— указывал Р. Олни в ноте,— Соединенные Штаты практически являются сувереном на этом континенте и их воля — за­кон...» В числе других причин американской гегемонии особо отмечалось то обстоятельство, что «неограниченные ресурсы США наряду с изолиро­ванным положением делают их хозяином обстановки и практически не­уязвимыми перед лицом любого государства или всех их вместе» ¹³.

Такая явно империалистическая интерпретация доктрины Монро со­держала для государств Латинской Америки не меньшую опасность, чем политика британских капиталистических кругов. На состоявшемся в 1896 г. в Мехико конгрессе представителей Эквадора, Гондураса, Мекси­ки и других стран присвоение Соединенными Штатами роли хозяина всего Американского континента и вмешательство их во внутренние де­ла суверенных государств получили решительное осуждение. Как под­черкнул В. И. Ленин в «Тетрадях по империализму», «южноамериканцы восстают... против того толкования доктрины Монро, что-де Америка — североамериканцам. Они боятся Соединенных Штатов и хотят самостоя­тельности» ¹⁴.

Неудивительно, что критическое и враждебное восприятие ноты Р. Олни в Латинской Америке и отказ британского правительства кон­серваторов дать согласие на арбитраж заметно обострили международ­ные, и в частности американо-английские, отношения. Британский премьер Солсбери в ответной ноте, появившейся лишь через четыре ме­сяца, напомнил, что доктрина Монро, толкуемая новым и странным обра­зом, отнюдь не принадлежит к нормам международного права, как не утвержденная другими державами. А поэтому «правительство США не уполномочено делать предложения общего характера по поводу независи­мых стран, за поведение которых оно не несет ответственности». Солсбери специально обратил внимание на недопустимость отождествления США с Западным полушарием. Правительство США не имеет права считать, писал он, «что его интересы обязательно задеваются в тех случаях, ког­да дело касается каких-либо стран, только на том основании, что они находятся в Западном полушарии» ¹⁵.

В доктрине Олни, отмечал советский исследователь, «принципы 1823 г. были соединены с идеей гегемонии США в Западном полушарии, даль­нейшее развитие доктрины Монро привело к слиянию ее с принципами интервенционизма» ¹⁶.

Поскольку британское правительство отвергло предложение об арбит­раже, ситуация обострилась. Заняв воинственную позицию, президент Кливленд в послании конгрессу (декабрь 1895 г.) высказался за учреж­дение специальной комиссии по определению границы между Венесуэ­лой и Британской Гвианой. Конгресс выделил 100 тыс. долл. для работы этой комиссии. Заодно прошел и законопроект об увеличении ассигнова-

13 Foreign Relations of the United States, 1895, pt 1, Wash., 1895, p. 558.

14 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 28. с. 187.

15 Foreign Relations of the United States, 1895—1896. Wash., pt 1, p. 566.

16 Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии, с. 149.

ний на строительство трех военных кораблей первого класса и 10 тор­педных катеров.

Экспансионисты одооряли действия Кливленда. Один из них— 1. Руз­вельт заявил, что сложившаяся ситуация лишний раз убедила его в том, что «стране нужна война» ¹⁷. Ему вторили сенаторы и адмиралы, призы­вая отнять у Англии Канаду; губернаторы заверяли в поддержке, а Ир­ландский национальный союз обещал выставить против англичан 100-ты­сячный корпус добровольцев.

В столицах обеих сторон возникшая напряженность вызвала серьез­ное беспокойство. Английский флот ждал приказа о приведении кораб­лей в боевую готовность. В США рабочие, фермеры и прогрессивная ин­теллигенция осуждали попытки президента в ажиотаже предвыборной борьбы демонстрировать «жесткость» своего курса, обострять междуна­родную обстановку, игнорировать опасность войны.

Влиятельная группа в британских правящих кругах (Розбери, Баль-фур и др.), выражая интересы владельцев крупных инвестиций в США, высказалась за мирное урегулирование конфликта. Наблюдавшееся ос­ложнение международных взаимоотношений в этот период Англии с Гер­манией и с Францией в Африке, а также с Россией в Азии подталки­вало англичан согласиться на арбитражное решение. В 1899 г. арбитраж­ная международная комиссия определила приемлемую для обеих сторон венесуэльско-гвианскую границу, передав устье и дельту р. Ориноко Ве­несуэле.

США, добившись удовлетворительных итогов арбитража, предусмот­рительно не стали заострять внимание на достигнутом успехе, рассчиты-. вая на сдержанность англичан перед лицом активизации американской экспансии в районах Тихого океана и Юго-Восточной Азии.

2. НА ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ НАПРАВЛЕНИИ

На дальневосточную политику США — в отношении Кореи, Китая, Японии в конце XIX в. наложил определяющий отпечаток переход стра­ны в стадию монополистического капитализма. С 90-х годов, когда уже \ завершался раздел мира между капиталистическими странами, основной внешнеполитической линией становится борьба за захват источников сырья и рынков сбыта. И хотя расширение внутреннего рынка в стране замедлило внешнюю экспансию американской буржуазии, оно отнюдь не исключило ее. Доходы от колониального сбыта всегда были намного выше прибылей с внутреннего рынка, а расходы на экспансию капита­листы умело перекладывали через систему налогов на население страны. Правительство под давлением крупных промышленников и торговцев поощряло экспансию. Ее расширения в тихоокеанском направлении энер­гично добивались компании пароходного и железнодорожного сообще­ний, предприниматели, озабоченные сбытом текстиля и пушнины, дель­цы рыболовного промысла, а также заинтересованные в дешевом сырье импортеры сахара, чая, шелка и т. п. Кроме того, в переключении вни­мания на аннексии, на приобретения заморских территорий монополисты США видели удобный способ отвлечь массы от обостряющихся внутрен­них социальных и классовых проблем.

17 Цит. по: Зубок Л. И. Очерки истории США, с. 179.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

Движимая этими мотивами американская дипломатия устремилась в тех направлениях, куда капитал США еще имел возможность «вклинить­ся». Дальний Восток открывал в этом отношении определенные перспек­тивы. Потенциальная емкость китайского рынка для американских пред­принимателей и торговцев представлялась безграничной. «Если бы мы смогли заставить 414 млн. китайцев покупать в среднем на 1 долл. в год наших товаров, то это более чем удвоило бы всю нашу торгов­лю»,— настойчиво подчеркивали жаждавшие прибылей бизнесмены¹⁸. Однако перед лицом сильной конкуренцни со стороны ранее утвердив­шихся там держав, прежде всего Великобритании, США оказались вы­нуждены маневрировать, пытаться потеснить более сильных соперников или хотя бы получить «равные возможности» с ними.

Поскольку собственными силами обеспечить проникновение на Даль­ний Восток США еще не могли, практическая политика федерального правительства была направлена главным образом на поддержку агрес­сивных устремлений Японии. Провозглашая курс на поддержку «япон­ских интересов», США в действительности всячески стремились увели­чить собственные инвестиции в Восточной Азии, несмотря на противо­действие могущественных европейских конкурентов.

Американо-японские отношения конца XIX в. характеризовались стремлением использовать японскую агрессию против Китая и Кореи для расчистки пути американскому капиталу в Восточную Азию. Наращивая темпы экономического проникновения на Дальний Восток, США постоян­но опирались на военный потенциал Японии.

США не раз пытались захватить о-в Тайвань. Еще в начале 70-х го­дов консул США Ч. У. Лежанр подготовил и провел несколько пиратских налетов на этот остров, которые, однако, результатов не дали. В 1874 г. под командой американских офицеров японские суда атакова­ли Тайвань¹⁹. Значительным было содействие США японским захват­чикам при оккупации ими в 1879 г. о-вов Рюкю, ставших японской пре­фектурой Окинава.

Вслед за Японией, которая в 1876 г. военными угрозами навязала Ко­рее, признав ее «независимой», кабальный Канхваский договор и получи­ла права экстерриториальности, США тоже потребовали для себя открытия корейских портов. Американский коммодор Шуфелдт, направленный правительством в соответствии с «дипломатией кононерок» в Корею, что­бы добиться «открытия» корейских портов для американских товаров, несколько лет пытался установить с нею дипломатические и торговые отношения, подписать договор. Усилия его остались безрезультатными А японское правительство и не думало поддерживать американские до­могательства. Вместо этого оно использовало свое влияние в Корее для срыва замыслов правительства США²⁰.

В 80-е годы Соединенные Штаты предприняли шаги в направлении закабаления Кореи неравноправными договорами. В результате активных усилий в 1882 г. в Чемульпо (совр. Инчхон) был подписан американо-корейский договор «о дружбе и торговле». Он ограничивал государствен-

18 Цит. по: Международные отношения на Дальнем Востоке, 1840—1949. М., 1973,

с. 130.

19 Захват острова не удался из-за эпидемии холеры в японских войсках, прибытия
20-тысячного подкрепления китайцев и. упорного сопротивления островитян.

20 История дипломатии. 2-е изд. М., 1963, т. 2, с. 214,

вый суверенитет Кореи, но давал широкие привилегии американскому ка­питалу. Согласно договору три корейских порта, уже открытых для япон­цев, были открыты и для США, предусматривался обмен посланниками, американцам предоставлялся режим наибольшего благоприятствования.

США отказались зафиксировать в договоре признание вассальной за­висимости Кореи от Китая, ибо это облегчало американскую экономиче­скую и политическую экспансию на полуострове, открывало возможность эксплуатации природных ресурсов и населения Кореи. Договор стал «об­разцом» для других колониальных держав, которые уже с 1883 г. до­бивались подписания аналогичных соглашений, что означало упраздне­ние «закрытых дверей» в Корее. С весны 1883 г. вслед за первым аме­риканским посланником Футом в Сеул стали прибывать американские советники и миссионеры. В угоду проводникам колониальной политики, которые, как известно, всегда прикрывали «политику грабежа распрост­ранением христианства» ²¹, они развернули в стране своеобразную идео­логическую экспансию. Оказывая влияние на молодежь, миссионеры рас­пространяли утверждения о «цивилизаторской» миссии американцев в Корее.