II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ 4 страница

61 Newsweek, 1969, Mar. 10, p. 71.

62 Toynbee A. Surviving the Future. L., 1971: 'lead M. Culture and Commitment. A Study of Generation Gap. Garden City, 1970; Marcuse H. The Question of Revolu­tion.— New Left Review, 1967, N 45; Sontag S. Against Interpretation. N. Y., 1966.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА

ально-политических и культурных, но и с антропологических — как не­кий феномен антропологического скачка.

Творцы «мифа о молодежи» поощряли развитие мессианских тенден­ций в молодежном движении протеста. В их выступлениях реальные черты психологии и поведения молодежи приобретали превращенную мифологизированную форму и в таком виде как бы заново овладевали ее сознанием. Принадлежность к возрастной группе, участие в «конф­ликте поколений» для многих молодых людей стало основным критерием при выяснении своего места и своей роли в обществе. Подобные умо­настроения были сформулированы в лозунге молодых американских дис­сидентов «Не верить никому старше 30 лет». «Миф о молодежи» полу­чил широкое распространение в кругах оппозиционно настроенной аме­риканской интеллигенции, где молодежь большей частью стала рассматриваться как новая «очистительная» общественная сила, как ли­дер движения, призванного сокрушить бездушную власть технократии. Политическим вариантом этих представлений явились популярные в 60-х годах в США концепции о переходе к молодежи ведущей роли в революционной борьбе, изложенные в работах Г. Маркузе, Ч. Р. Миллса и др. и ставшие одним из основных элементов «новой левой>> — идейно­го течения, под влиянием которого формировались мировоззренческие установки леворадикальной молодежи. Острая критика «новыми левыми» современных авторитарно-бюрократических тенденций государственно-мо­нополистического капитализма, его общественно-политических институ­тов, культуры и внешней политики, акцентирование ими проблематики личности и гражданских свобод питались теми же социальными и идей-но-псхологическими источниками, что и молодежный протест 60-х годов. Отрицание «новыми левыми» буржуазной цивилизации в целом, равно как признание исключительной роли молодежи в борьбе за социальный прогресс, импонировало сознанию радикально настроенного студенчест­ва, заставляя его видеть в идеях «новых левых» опору для своей обще­ственной деятельности.

Как идейно-политическое течение «новая левая» возникла в 50-х го­дах вокруг издававшегося в Лондоне журнала «Нью лефт ревью» и на первых порах объединяла узкую группу оппозиционно настроенных ин­теллигентов. В Соединенных Штатах зарождение «новой левой» датирует­ся рубежом 50—60-х годов и связано с деятельностью теоретического журнала «Стадиз он зе лефт». Сам термин «новые левые» получил в США распространение после опубликования «Письма к новым левым» Ч. Р. Миллса. Поскольку идеи «новых левых» были созвучны настрое­ниям молодого поколения 60-х годов, развитие массового молодежного протеста резко изменило общественную роль «новой левой»: оно обрело широкую социальную базу, его идеологи превратились из изолированной группировки интеллигентов во влиятельных наставников протестующей молодежи.

«Новые левые» не ограничивались критикой различных сторон капи­талистической действительности. Улавливая новые тенденции общест­венного развития, они пытались создать свою ценностную альтернативу буржуазному обществу. Однако, несмотря на ряд выдвипутых ими в об­щей форме конструктивных идей, таких, как гуманистические приори­теты производственной и политической деятельности, привлечение масс к управлению в политике и на производстве («демократия участия»)»

социальное равенство, постановка экологической проблематики, в це­лом «новые левые» оказались не в состоянии предложить конкретный путь осуществления их на практике. Претендуя на абсолютную новизну своей политической философии и на исключительное обладание истиной, «новые левые» декларировали разрыв со всеми предшествующими про­грессивными идейно-политическими течениями, которые они относили к «старым левым». По существу, эти претензии были безосновательны, од­нако выражаемая ими идейная позиция, по справедливому замечанию американского коммуниста Дж. Проктора, «сама по себе может быть признана частью политического мировоззрения „новых левых"» ⁶³.

«Новая левая» не представляла однородного идейно-политического явления. В ее теоретических истоках обнаруживается причудливое сме­шение некоторых марксистских положений с фрейдизмом (концепции репрессивного характера цивилизации и культуры), экзистенциализмом (проблематика отчуждения личности), интуитивизмом и мистическим иррационализмом. Отрицательно оценивая научно-технический прогресс независимо от его социально-политического контекста, отдельные группи­ровки «новых левых» выступили против рационалистической традиции буржуазного сознания. В соответствии с подобными установками выдви­гаемая «новыми левыми» актуальная экологическая проблематика часто приобретала в их воззрениях характер романтической идеализации сти­хийных сил первобытной природы.

Непосредственное влияние на формирование «новой левой» оказали теории возникшей в 20-х — начале 30-х годов в Германии Франкфуртской школы (М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Маркузе, Ю. Хабермас и др.), в частности концепция так называемой «диалектики отрицания», которая упрощенно толковала противоречия общественного развития, аб­солютизируя борьбу противоположностей и отвергая их единство⁶⁴.

Концепция интеграции рабочего класса в структуру буржуазного об­щества была одной из основополагающих в идейно-политическом арсена­ле «новой левой». Эту концепцию развивал Маркузе.

Следует подчеркнуть, что положение об утрате рабочим классом За­пада революционного потенциала не являлось изобретением Г. Маркузе и других идеологов «новой левой». Этот тезис выдвигали в США в кон­це 50-х годов такие буржуазные идеологи либерального толка, как Д. Белл в работе «Конец идеологии» и С. М. Липсет в книге «Человек политизированный», а также ревизионистские теоретики П. Баран и П. Сюизи. Концепция «конца» революционной идеологии была теорети­чески связана с социально-философской проблематикой «массового об­щества» и отчуждения личности в экзистенциалистской трактовке, разви­вавшейся в 40—50-х годах X. Ортегой-и-Гассетом, X. Арендт, Э. Фром­мом, Д. Макдональдом и др. На основе этих господствовавших тогда в США течений буржуазной мысли и вместе с тем как бы в противовес им «новые левые» пытались разработать комплекс идей о так называемых «новых революционных слоях». На практике настойчиво пропагандируе­мое ими противопоставление спонтанной революционности молодежи, a прежде всего студенчества, «консервативности» рабочего класса, яко­бы утратившего навсегда свои революционные потенции в условиях со-

63 Цит. по: Проблемы рабочего движения. М., 1968, с. 345.

64 Давыдов Ю. Н. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской шко­лы. М, 1977.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА

временного капитализма, было использовано буржуазными и ревизио-нистскими идеологами в качестве одного из центральных аргументов в атаках на марксизм.

Специфика национальных условий предопределила существенные различия «новой левой» в разных странах. В частности, идейные разли­чия между американским и западноевропейским вариантами этого тече­ния в целом определялись противоположностью этического принципа лежавшего в основе протеста подавляющего большинства американских радикалов, левацкому экстремизму, доминировавшему в леворадикальном бунтарстве европейской молодежи. Пересмотр в конце 60-х годов амери­канским молодежным движением принципа ненасильственных действий в качестве единственного метода радикальных изменений социальной системы и признание необходимости революционного насилия не были тождественными левоэкстремистской абсолютизации индивидуального террора. На всех этапах движения наиболее характерным для «новой левой» США оставалось направление, связанное с национальной тради­цией социального прогрессизма (популизма конца XIX в., движения макрейкеров начала XX в. и др.). Это направление «новой левой» было сильно своей критикой (хотя и не всегда последовательной) современно­го капитализма с гуманистических, демократических позиций и постанов­кой ряда назревших кардинальных проблем американского общества ⁶⁵ В Соединенных Штатах влияние «новой левой» усиливалось истори­ческими особенностями классовых конфликтов в этой стране, в частно­сти большим, чем в Западной Европе, удельным весом непролетарских слоев в истории борьбы против крупного капитала. Вследствие этого мно­гие компоненты «новой левой» выступают на американской почве в ка­честве непосредственного развития традиционных для США типов ради­кально-демократического сознания. В первую очередь речь идет о таких его специфических формах, как социальный утопизм и коммунитаризм, которые занимали ведущее место в идеологии американского левого ра­дикализма 60-х годов ⁶⁶.

Социальная утопия имеет на американской почве не только литера­турно-теоретическую традицию. Достаточно, например, вспомнить, что в XIX в. именно в США осуществлялись разного рода попытки реализо­вать идеи европейских утопистов в создании производственно-бытовых общин (с различной степенью обобществления, вплоть до коммун) как модели идеального общества. Общинно-коммунитарная практика в США связана и с особенностью их религиозной жизни, которая выражается в распространенном и в новейшее время феномене сект-коммун. В после­военной Америке кризис буржуазного сознания привел к активизации об-щинно-коммунитарных традиций и вызвал значительное оживление ком-мунитарных экспериментов. Для молодежи они стали наиболее популяр­ной формой альтернативного современному капитализму образа жизни⁶⁷

65 Критику идеологии «новых левых» см.: Баталов Э. Я. Философия бунта. М., 1974;
Замошкин Ю. А., Мотрошилова Н. В. Новые левые: их мысли и настроения.—"
Вопр. философии, 1971. № 4; Новинская М. И. Национальные традиции и левора­
дикальное сознание.— Там же, 1975, № 5, и др.

66 Анализ утопического сознания в США см.: Баталов Э. Я. Социальная утопия с
утопическое сознание в США. М., 1982.

67 В 1971 г. 36% студентов заявили о желании хотя бы временно пожить в любой
коммуне, а в коммуне сельскохозяйственного типа—49% студентов и 41% не-

Коммунитарно-утопические черты леворадикальной идеологии дополня­лись сильно выраженным в ней анархическим креном.

Относительно большая, чем в Западной Европе, общественная значи­мость леворадикального движения 60-х годов обусловила и большую по­следовательность и разносторонность в постановке американскими «но­выми левыми» ряда коренных проблем общественного развития. Это можно видеть на примере важного компонента идеологии «новых ле­вых» — проблематике развивающихся стран, к которым они обращались в поисках идейно-ценностных ориентиров. Там они искали и идеал со­временного революционера. Однако в идеологии западноевропейской «но­вой левой» реалистический анализ судеб и путей развития освободив­шихся стран часто уступал место сложной символике, используемой в соответствии с традицией западной буржуазной мысли для противопо­ставления Востока Западу, для критики пороков западной цивилизации. Американские «новые левые» относились к этой проблематике не столь абстрактно, поскольку она затрагивала такие важные аспекты социаль­но-политической жизни США, как положение черных и агрессия во Вьет­наме. Осмысление американскими левыми радикалами расовых проблем развивалось в духе демократических традиций аболиционизма.

Верность американских «новых левых» национальной демократиче­ской традиции, воплощенной в Декларации независимости и Билле о пра­вах, прослеживается в их идеологии и практике на всех этапах. В этой связи характерен пристальный интерес американских «новых левых» к отечественной истории, которой они дали свою радикальную интерпре­тацию ⁶⁸.

В американском молодежном движении идеи «новых левых» наиболее последовательно представляла влиятельная леворадикальная организация Студенты за демократическое общество. В программных документах СДО центральное место занимали проблемы, связанные с положением лично­сти в современном обществе, выдвигались гуманистические приоритеты социально-политического и экономического развития.

Идеей непосредственного участия рядовых людей в решении своих судеб было проникнуто центральное положение политической программы СДО о «демократии участия», зафиксированное в его Порт-Гуронской Декларации (1962). Содержание этого понятия, связанного с традицией популизма конца XIX в., лидеры СДО трактовали по-своему, подразуме­вая некую идеальную «систему управления, основанную на участии каждого индивида в принятии решений, затрагивающих жизненно важ­ные для него вопросы»⁶⁹. На практике развитие «демократии участия» Должно было, по мысли молодых радикалов, происходить путем органи­зации «контркоммун» — очагов новой морали и нового общественно-по-

студенческой молодежи (данные 1973 г.). См.: Yankelovich D. The New Morali­ty. A Profile of American Youth in the 70's. N. Y., 1974, p. 71, 92.

68 Обращает внимание значительное число профессиональных историков среди вид­ных активистов движения: С. Линд, Г. Колко, Н. Поллак, Г. Зинн и др. Ряд фун­даментальных исторических исследований положил начало ^«новой левой» исто­риографии. Подробнее см.: Болховитинов Н. Н. США: Проблемы истории и со­временная историография. М., 1980; Гаджиев К. С. Эволюция основных течений американской буржуазной идеологии. М., 1982.

69 The New Radicals A Report with Documents/Ed, by P. Jacobs, S. Landau. N. Y._r 1966, p. 4.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА

литического устройства. Такую задачу председатель организации Студен­ты за демократическое общество Т. Хейден определил как «создание сво­бодных территорий в метрополии» ⁷⁰.

Следует отметить, что эта сторона политической философии радикаль­ного студенчества при всем ее утопическом характере содержала ряд по­ложений, использующих исторический опыт местного самоуправления в США. Социальная концепция СДО базировалась на признании человече­ской личности как высшей ценности и необходимости строгого подчине­ния не только конечных целей, но и способов их достижения принципам гуманизма. В Порт-Гуронской декларации подчеркивалось, что про­возглашаемые ею коллективистские идеалы братства и тесного-неформального сотрудничества членов общества не должны вступать в противоречие с принципом «уникальности индивидуальных качеств лич­ности» ⁷¹. Мотив свободного, спонтанного развития «естественного чело­века» настойчиво звучал в требованиях молодых радикалов. Буржуазная культура и господствующая мораль американского общества рассматри­вались ими как главные средства отчуждения и подавления личности. Идейное содержание «новой левой» обнаруживало очевидное сходство с мелкобуржуазными мировоззренческими установками. Лежащий в их основе мелкобуржуазный идеал безграничной индивидуальной свободы со всеми сопутствующими ему социальными представлениями и способами действия оказался весьма созвучным массовым слоям интеллигенции и студенчества, в настроениях которых ностальгия по ушедшему в прош­лое относительно независимому существованию мира свободных профес­сий сочетается с протестом против новых условий подчинения и жесткой регламентации. Однако было бы упрощением определять социальную сущность течения «новой левой» как мелкобуржуазную, поскольку_г являясь идеологическим выражением социальных устремлений совре­менной интеллигенции, она в целом представляла интересы новых обще­ственных групп, порожденных научно-технической революцией и связан­ных с прогрессивными методами производства.

Молодежный протест 60-х годов в США, так же как и аналогичные движения в других развитых капиталистических странах, отражал углуб­ление антагонизма между монополистической олигархией и большинством населения страны. Программа КПСС отмечает: «В борьбу против засилья монополий, реакционной политики правящих классов все активнее в-ключаются интеллигенция, служащие, фермерство, представители город­ской мелкой буржуазии, национальных меньшинств, женские организации, молодежь и студенчество. Люди различной политической ориентации тре­буют положить конец милитаризации общества, политике агрессии и войны, покончить с расовой и национальной дискриминацией, ущемлени­ем прав женщин, ухудшением положения молодого поколения, с корруп­цией, хищническим отношением монополий к использованию природных ресурсов и окружающей среды» ⁷².

Молодежному движению в США, выступившему с этими требования­ми, принадлежала заслуга в том, что оно смогло, действуя бок о бок с

70 Dissent, 1971, N 1, р. 38.

71 The New Radicals, p. 12—13.

72 Материалы XXVII съезда Коммунистической партия Советского Союза. М., 1986, с. 134.

движением афро-американцев за гражданские права и антивоенным дви­жением, нанести чувствительные удары по застойной атмосфере в стра­не и содействовать активизации прогрессивных сил общества.

4. ДВИЖЕНИЕ ЗА МИР, ЗА ПРЕКРАЩЕНИЕ ВОЙНЫ ВО ВЬЕТНАМЕ

Подъем массового движения за мир, против агрессивной войны во Вьетнаме стал одним из серьезных факторов, вынудивших Вашингтон пойти на мирные переговоры, а затем и на полный вывод своих войск из Индокитая, оказал значительную помощь народам Индокитая в их борьбе за национальное освобождение ⁷³.

Своими корнями движение за мир 60-х годов уходит в давние тради­ции антивоенной борьбы, сложившиеся в США. В конце 50-х—начале 60-х годов в ответ на новый виток в гонке вооружений, который воен­но-промышленный комплекс США сумел начать под фальшивым предло­гом ракетного отставания от СССР, организации американских сторонни­ков мира активизировали свою деятельность. Они выступили с требова­нием прекратить гонку вооружений, запретить ядерные испытания, положить конец милитаристской пропаганде.

В движение протеста включился ряд либерально настроенных общест­венных деятелей, создавших в 1957 г. Национальный комитет за разум­ную ядерную политику⁷⁴. В 1961 г. группа женщин из состоятельных слоев Вашингтона обратилась ко всем американкам с призывом «бросить свои кухни и свою работу, поднять жителей своих кварталов на дейст­вия против угрозы ядерной войны, против заражения молока, воды и воз­духа ядерными осадками, против обмана, будто можно выжить в проти­воатомных убежищах, расположенных на задних дворах наших домов»⁷⁵. Более 100 тыс. женщин из 25 штатов откликнулись на этот призыв, об­разовав одну из наиболее активных и стабильных антивоенных организа­ций — «Женщины, боритесь за мир».

Уже в начале 60-х годов сторонники ненасильственных действий пы­тались проникнуть в зоны испытаний ядерного оружия в штате Невада и в Тихом океане (экспедиция на яхте «Феникс»), на базы атомных под­водных лодок. Они организовали «сидячую демонстрацию» в помещении Комиссии по атомной энергии, направляли письма и телеграммы про­теста представителям властей, вели сбор подписей под петициями, про­водили демонстрации и митинги, число участников которых доходило иногда до 5—10 тыс.

В тот период слабостью движения за мир были антикоммунистические предрассудки большинства участников, их предубежденность в отноше­нии контактов с общественностью социалистических стран, с междуна­родными организациями сторонников мира. Постепенно в ходе борьбы за прекращение агрессии во Вьетнаме (в этой борьбе активное участие принимали американские коммунисты) антивоенные организации прихо-

73 Подробнее см.: Ершова Е. Н. Движение за мир, против милитаризма и войны в США. М., 1980.

74 С 1969 г.— «Организация граждан за разумный мир» (СЕЙН). 75 Memo. A Quarterly Publication of Women Strike for Peace, Special Commemora­tive Issue, 1970, Apr., p. 3.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА

дили к выводу о необходимости сотрудничать со всеми, в том числе и со­ветскими, сторонниками мира.

Важной предпосылкой подъема массовой борьбы против агрессии во
Вьетнаме явилась широкая дискуссия по вопросам внешней политики
США, милитаризации американского общества. В начале 60-х годов был
опубликован ряд работ, авторы которых выражали глубокую озабочен­
ность по поводу возросшей опасности возникновения международного
ядерного конфликта в связи с появлением все более разрушительных
видов оружия массового уничтожения и совершенствования средств его
доставки⁷⁶, а также сомнение в правомерности и практической целесо­
образности военного вмешательства США в Юго-Восточной Азии.

Движение за мир 60-х годов возникло и развивалось в неразрывной связи с общим ростом настроений социального протеста, с демократиче­ской борьбой, которой было отмечено это десятилетие, с деятельностью молодежных, женских, негритянских организаций, сыгравших заметную роль в его идеологической и моральной, а также организационной и ма­териальной подготовке. Именно поэтому оно смогло очень быстро обрести широкий размах, успешно используя разнообразный арсенал средств и форм борьбы, накопленный другими отрядами демократического движе­ния.

Массовые протесты против интервенции во Вьетнаме начались сразу после начала массированных бомбардировок территории ДРВ военно-воздушными силами США в феврале 1965 г. и отправки первых регу­лярных частей американской армии в Юго-Восточную Азию (в марте того же года). Уже в марте прошли первые антивоенные выступления. В апреле в Вашингтоне по инициативе организации Студенты за демо­кратическое общество состоялась 25-тысячная демонстрация.

На первом этапе антивоенного движения основную роль в придании ему массового характера сыграло участие студенческой молодежи: СДО, Студенческого координационного комитета ненасильственных действий, организации «Молодежь против войны и фашизма» и др. Была создана широкая коалиция — Студенческий мобилизационный комитет за прекра­щение войны во Вьетнаме. Почти во всех университетах и колледжах действовали антивоенные группы. Молодежь внесла в антивоенные вы­ступления страстность и напористость, придала им яркий эмоциональ-ный характер.

Первой нетрадиционной акцией, которая привлекла внимание обще­ственности, был «тич-ин», организованный 24 марта 1965 г. студентами и преподавателями Мичиганского университета в Анн-Арборе. Выступав­шие перед 2.5 тыс. участников студенты и профессора вскрыли незакон­ный, захватнический характер вмешательства США во Вьетнаме. «Тпч-ин» в Анн-Арборе послужил сигналом к началу диспутов, которые, «как пожар, охватили кампусы по всей стране»⁷⁷. В мае они состоялись в 50 университетах и колледжах⁷⁸. Их общие результаты, по свидетель­ству одного из лидеров антивоенного движения —Д. Деллинджера, на­водили ужас на апологетов войны.

76 Etzioni A. The Hard Way to Peace. A New Strategy. N. Y., 1963, и др.

77 The Anti-Vietnam Agitation and the Teach-in Movement. Wash., 1965, p. 17.

78 Bellinger D. More Power Than We Know: The People's Movement Toward Democra­
cy. N. Y., 1975, p. 39.

15 мая 1965 г. в Вашингтоне был проведен общенациональный «тич-ин», в котором приняли участие несколько тысяч человек. Его заседа­ния транслировались по телевидению более чем в 100 университетах, их передавали 30 радиостанций. Хотя на этот раз правительство направило для участия в диспуте таких опытных адвокатов своей политики, как 3. Бжезинский и У. Ростоу (первый был директором Исследовательско-го института по проблемам коммунизма при Колумбийском университете, второй — председателем Совета госдепартамента по планированию по­литики), диспут вылился в демонстрацию протеста против политики Ва­шингтона⁷⁹

Протест студенческой молодежи против войны во Вьетнаме носил по преимуществу морально-этический характер. Тем не менее именно моло­дежный протест объективно стал первым шагом на пути создания мас­сового антивоенного движения, «он стал школой и источником радикали­зации для целого поколения студентов и более широких кругов обеспо­коенной общественности» ⁸⁰.

Недовольство вооруженным вмешательством США в дела далекой страны ширилось и среди других групп населения. При этом поражения во Вьетнаме заставляли переходить на антивоенные позиции даже часть консервативно настроенных американцев. Но эти слои не могли быть по­следовательными ни в своих требованиях, ни в методах их реализации.

На последовательных антиимпериалистических позициях стояла Ком­мунистическая партия США. С первых выступлений против войны во Вьетнаме и вплоть до окончательной победы вьетнамского народа «каж­дый коммунист каким-либо образом участвовал в какой-либо фазе этой борьбы»⁸¹. Коммунисты сумели правильно оценить вопрос о войне в комплексе других национальных проблем США. Вопреки широко распро­страненному среди американцев мнению, что следствием войны якобы будут всеобщая занятость, высокие заработки и новые возможности для мелких предпринимателей, коммунисты подчеркивали, что агрессия во Вьетнаме принесет «военно-экономический спад, а не военно-экономиче­ский бум» ⁸². Коммунисты правильно предвидели, что антивоенный про­тест будет шириться, что в него вольются разные социальные слои. И действительно, уже в 1966 г. «агрессия США во Вьетнаме преврати­лась в критический фактор, определяющий положение на внутреннем фронте» ⁸³. Коммунисты требовали полного и немедленного прекращения американского вмешательства во Вьетнаме, последовательно выступали в поддержку национально-освободительной борьбы вьетнамского народа.

С точки зрения организационной антивоенное движение представ­ляло собой пеструю и неоднородную картину. Организационная аморф­ность движения усугублялась влиянием «новых левых», которые возво­дили отсутствие единства, сплоченности и централизованного руковод­ства в принцип, считая, что только на этом пути может быть обеспече­но «прямое участие» масс в принятии и осуществлении решений. На пер­вых порах такая позиция не мешала развитию движения вширь, однако

79 The Anti-Vietnam Agitation and the Teach-in Movement, p. XIII.

80 Bellinger D. Op. cit., p. 93.

81 Hall G. For a Radical Change. The Communist View. N. Y., 1966, p. 41.

82 Hall G. For a Meaningful Alternative. N. Y.. 1967, p. 21.

83 Hall G. Labor: Key Force for Peace, Civil Rights and Economic Security. N. Y., 1966,
p. 15.

II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЙ СОЦИАЛЬНОГО ПРОТЕСТА

в дальнейшем стало ясно, что без организационного оформления и четкой идейной направленности даже самые мощные спонтанные вспыш-ки массовой борьбы не могут превратиться в долговременный политиче­ский фактор. Серьезно затрудняли деятельность антивоенных сил ульт­ралевые организации и группы, которые в вопросе о войне во Вьетнаме стояли на сектантских позициях.

Идейная пестрота и организационная раздробленность антивоенного движения неизбежно порождали многочисленные трудности. Стремясь пре­одолеть их и сделать борьбу более эффективной, руководители ряда ор­ганизаций неоднократно пытались сплотить все антивоенные силы, ско­ординировать их деятельность.

Первая такая попытка была предпринята в августе 1965 г., когда в Вашингтоне был образован Национальный координационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме, в состав которого вошли представители 150 местных антивоенных комитетов, религиозных и пацифистских ор­ганизаций, а также СДО, Студенческого координационного комитета не­насильственных действий, СЕЙН, Союза студентов за мир, организации «Молодежь против войны и фашизма» и др. Принципиальное значение имело участие в нем членов Коммунистической партии США и «Клубов Дюбуа». Координационный комитет действовал до конца 1966 г. и был инициатором большинства антивоенных выступлений, в том числе 40-тысячной демонстрации в Вашингтоне в ноябре 1965 г.⁸⁴ В октябре 1965 и марте 1966 г. комитет провел дни протеста против войны во Вьетнаме, в которых участвовало около 100 тыс. человек⁸⁵.