СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕКОНВЕРСИИ 19 страница

256 Progressive, 1954, Apr., p. 76, 83, 85. 257 Daily Worker, 1953, Apr. 12.

лый дом могло со временем привести к возникновению внутри партии мощной ультраправой коалиции, которая, бросив вызов эйзенхауэровско-му руководству, была бы в состоянии парализовать его деятельность и создать реальную угрозу партийному единству. Впервые влиятельные республиканцы в частных разговорах стали осторожно говорить, что Маккарти становится обузой для своей партии²⁵⁸. Обвинения в измене правительства Эйзенхауэра, с которыми Маккарти выступил во время расследования «подрывной деятельности» в военном ведомстве, обескура­жили многих верных сторонников сенатора. Опросы Гэллапа свидетель­ствовали о значительном падении популярности Маккарти среди различ­ных слоев населения страны.

В марте 1953 г. с критикой Маккарти выступил сенатор-республика­нец Р. Фландерс, пытавшийся отмежеваться от маккартизма. 30 июля 1954 г. Фландерс внес резолюцию № 301, требовавшую отстранения Мак­карти от руководства комиссией по правительственным операциям и ее расследовательской подкомиссией и осуждения его деятельности как не­достойной для сенатора. 2 декабря, уже после выборов, лишивших рес­публиканцев контроля в обеих палатах конгресса, сенат 67 голосами про­тив 22 высказался за резолюцию, осуждавшую «поведение» Маккарти ^25Э.

По интенсивности, длительности и размаху маккартизм представлял
собой самый мощный всплеск американской реакции за всю предшество­
вавшую историю США. Разумеется, было бы грубым упрощением сводить
феномен маккартизма только к личности Маккарти, а с осуждением сена­
тора связывать конец маккартизма, как это либо по наивности, либо
сознательно пытались делать многие либералы²⁶⁰. В этом еще раз убеж­
дает тот факт, что кампания за осуждение Маккарти натолкнулась на
сопротивление мощных консервативных сил, которые представляли, как
справедливо заметила 21 ноября 1954 г. газета «Нью-Йорк тайме», самое
значительное возрождение правых групп со времен 30-х годов. Сердцеви­
ну движения, олицетворяемого сенатором Маккарти, составляли много­
численные «патриотические» организации и военщина. Промаккартист-
ские манифестации проводились бесчисленными организациями, начиная
от «Американского легиона» и кончая духовенством²⁶¹. За две недели
маккартистская организация «Десять миллионов американцев за справед­
ливость» собрала свыше 1 млн. подписей под петицией в защиту Маккар­
ти и передала ее в конгресс. Однако после спада маккартистской истерии
потребовалось несколько лет, прежде чем сторонники Маккарти смогли
организоваться и выступить в новый «крестовый поход» за «спасение»
Америки.

258 Thomas L. When Even Angels Wept. The Senator Joseph McCarthy Affairs — A Story without a Hero. N. Y., 1973, p. 491.
259Joseph R. McCarthy, p. 88.
260Political Affairs, 1976, Nov., p. 35.

261 Watkins A. V. Enough Rope. The Inside Story of the Censure of Senator Joe McCar­ thy... Englewood Cliffs (N. J.), 1969, p. 119; Potter С. E. Days of Shame. N. Y., 1965, P. 290.

Глава четвертая

«КОНСЕРВАТИВНАЯ КОНСОЛИДАЦИЯ»

(1955—1960)

1. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

Вступление США во вторую половину XX в. ознаменовалось сдвига­ми в экономическом развитии и в социально-классовой структуре аме­риканского общества, протекавшими на фоне углубляющегося общего кризиса капитализма и во многих отношениях ускоренными началом (со второй половины 50-х годов) научно-технической революции.

Говоря о социально-экономической обстановке и внутренней политике США в 50-е годы, необходимо прежде всего отметить некоторые важные демографические сдвиги, среди которых выделялись быстрый рост насе­ления и дальнейшее усиление и углубление процесса урбанизации. С 1950 до 1960 г. население США выросло на 19%—с 151,7 млн. до 180,9 млн. В течение того же периода городское население увеличилось на 30% —с 96,5 млн. до 125,3 млн. Несмотря на естественный прирост, число жителей, проживавших на фермах и в мелких поселках, за это десятилетие не возросло, а даже несколько уменьшилось (соответственно 54,2 млн. и 54,1 млн.). Что же касается собственно фермерского населе­ния, то оно резко сократилось: в 1950 г. на фермах проживало 23 млн. человек (15,3%), а в 1960 г.-15,6 млн. (8,7% населения страны)¹.

Число городов, в которых проживало свыше 1 млн. человек, за 50-е годы не изменилось (5), а с населением от 500 тыс. до 1 млн вы­росло с 13 до 16, с населением от 250 тыс. до 500 тыс.— с 23 до 30, от 100 тыс. до 250 тыс.- с 65 до 81, от 50 тыс. до 100 тыс.- с 126 до 201². Существенно изменилась и география урбанизации: ее наивысшие темпы наблюдались в районах Юга и особенно Юго-Запада. Именно в эти годы Лос-Анджелес как символ возвышения Юго-Запада обошел по числу жителей Филадельфию и занял третье место — после Нью-Йорка и Чикаго. Проблема городов с их перенаселением, упадком городского хозяйства, ростом трущоб, ухудшением экологической обстановки в еще более явной степени превратилась из региональной в национальную.

Соревнование двух систем, вызов, брошенный миру капитала реаль­ным социализмом, стремление империализма США любой ценой обеспе­чить за собой мировое лидерство должны быть названы в числе ведущих факторов, стимулировавших научно-технический прогресс в США 50-х годов. Известие об успешном запуске первого искусственного спутника Земли, осуществленном Советским Союзом 4 октября 1957 г., заставило верхушку общества в США более критически оценить состояние научных исследований, а также подготовку научно-технических и преподаватель­ских кадров. Разумеется, милитаристские круги США использовали сло­жившуюся ситуацию сообразно целям, которые они преследовали в рам-

1 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970 Wash., 1975, pt 2,
p. 8, 11, 457. '

2 Ibid., p. 11.

«КОНСЕРВАТИВНАЯ КОНСОЛИДАЦИЯ» (1955—1960)

ках разработанной ими глобальной стратегии. Однако объективно ревизия научного потенциала страны дала толчок перестройке системы образова­ния. То, что правящие круги связывали милитаристские задачи с делом улучшения системы образования, подчеркивается в самом названии при­нятого в 1958 г. Национального акта об образовании в целях обороны (The National Defense Education Act) ³.

Важным стимулом развития научно-технического прогресса в США была усилившаяся конкуренция со стороны других капиталистических стран. Начавшаяся во второй половине 50-х годов империалистическая интеграция в Европе и возрождение на новой основе промышленного по­тенциала Японии впервые после второй мировой войны поставили перед американскими монополиями проблему серьезной конкуренции на между­народных рынках, а вскоре и на собственном, внутреннем рынке. Про­блема эта обострилась по мере того, как США по темпам роста валового национального продукта (ВНП) в 1950—1960 гг. стали отставать от боль­шинства других, наиболее развитых в промышленном отношении капи­талистических стран. Если в США средний ежегодный прирост ВНП в этом десятилетии равнялся 3,2% (в Великобритании еще ниже —2,7%)), то в Канаде — 4, во Франции — 4,9, в Италии — 5,6, в Японии — 8,2, в Западной Гермапии — 8,6% ⁴. Постепенно начало уходить в прошлое абсолютное господство американского доллара на мировых рынках, сок­ращались валютные фонды США. В ноябре 1960 г. было официально объявлено, что золотые запасы США равнялись 18 млрд. долл., т. е. оказались на низшей отметке после 1940 г.⁵

И хотя в 50-е годы объемы производства основных отраслей американ­ской промышленности были достаточно высокими, тем не менее этот уро­вень не был постоянным, участились спады. Так, производство стали в 1953 г. достигало 105 млн. т, а на следующий год упало до 80 млн. т. За новым подъемом до 106 млн. т в 1955 г. последовал спад до 77 млн. т в 1958 г., и к 1960 г. годовая выплавка стали в США составила 90 млн. т. На протяжении 50-х годов постоянно росла добыча нефти (с 270 млн. т в 1950 г. до 340 млн. т в 1960 г.), но падала добыча каменного угля (соответственно 500 млн. и 400 млн. т). Более чем в 2 раза выросло производство электроэнергии — с 388,7 млрд. кВт-ч в 1950 г. до 844,2 млрд. кВт-ч в 1960 г.⁶

Таким образом, техническая база американской экономики, и особен­но ее энергетика, все еще позволяла Соединенным Штатам сохранять ли­дерство в капиталистическом мире, хотя вопрос о том, удержат ли они это лидерство, встал на повестку дня, заставляя владельцев корпораций прилагать дополнительные усилия в использовании достижений науки в различных сферах хозяйственной деятельности.

Одним из решающих инструментов ускорения научно-технического прогресса было изменение темпов, объемов, направленности и структуры капиталовложений. В 1929—1945 гг. общий объем частных капиталовло-

3 Alexander С. Holding the Line: The Eisenhower Era, 1952—1961. Bloomington, 1975,
p. 132.

4 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970, p. 225.

5 A Chronological Encyclopedia of American History/Ed, by M. and I. Kull. N. Y.,
1969, p. 474.

6 Рассчитано по: Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970,
p. 688, 693.

I. ПОСЛЕВОЕННАЯ АМЕРИКА

«КОНСЕРВАТИВНАЯ КОНСОЛИДАЦИЯ» (1955—1960)

жений (исключая жилищное строительство) увеличился с 26,5 млрд. дo 30,2 млрд. долл. (в неизменных ценах 1958 г.), а с 1946 по 1966 г. он вырос с 30,2 млрд. до 72,8 млрд. долл. Эти огромные финансовые вложе­ния привели к полной модернизации ряда отраслей американской эконо­мики. Промышленность, а вслед за ней и сельское хозяйство США стали функционировать на существенно новой технической основе. С помощью электрификации и химизации производственных процессов не только по­высилась производительность труда, но и изменился подход к проблеме сырья, что раздвинуло географию индустрии, стимулировало развитие новых отраслей.

Еще более значимым фактором НТР стала автоматизация производст­ва. Широкое внедрение автоматических систем осуществлялось повсеме­стно. Примечательной чертой времени стало создание и использование в производстве, банковском деле, сфере обслуживания электронно-вычисли­тельной техники. Коммерческое использование ЭВМ в США относится к началу 50-х годов, в 1960 г. было установлено уже 4267 электронно-вы­числительных машин ⁷.

Быстро возрастала наукоемкость производства, а вместе с ней и в еше большей степени поднялась роль крупных монополий и государства ч финансировании научных исследований и контроле этой деятельности. Монополии поспешили активно воспользоваться плодами разворачивав­шейся НТР, которая временно заменила им ослабивший во второй поло­вине 40-х годов свое действие военный фактор. Чистые прибыли моно­полий, несколько сократившиеся в связи с наступлением мира, а вслед за ним и экономического кризиса (1950 г.— 25,4 млрд. долл., 1952 г.— 19,5 млрд., 1953 г.—19,9 млрд., 1954 г.—19,8 млрд. долл.), в 1955 г. достигли 26 млрд. долл.⁸ Это позволило корпорациям в меньшей степени зависеть от фондовых бирж и шире прибегать к использованию собствен­ных, внутренних источников финансирования.

Поскольку крупным корпорациям было легче решать задачу капитало­вложений, необходимость расширения которых усилилась благодаря НТР, с середины 50-х годов ускорился процесс концентрации производ­ства, а вместе с ним еще более усилилось могущество монополий. За 1949—1955 гг. статистика зарегистрировала 1550 крупных слияний, при­чем ни за один год это число не достигло 400. За следующие шесть лет (1955—1960 гг.) число поглощений почти удвоилось: оно равнялось 3300 и не опускалось ниже 400 в год. Важно отметить, что среди погло­щавших корпораций (а таковыми за 1948—1959 гг. оказались 4438) наи­более активно действовали крупные монополии. И наоборот, разорения и банкротство были в основном уделом мелких корпораций.

При практически неизменном числе корпораций, действовавших в экономике США (в 1951—1955 гг. в среднем 2635 тыс., в 1956—1960 гг. в среднем 2674 тыс.), число банкротств на 10 тыс. выросло с 35 до 53. За 1951—1955 гг. прекратили существование 9317 корпораций со средней задолженностью 39,3 тыс., а за 1956—1960 гг. разорились 14 177, задол­женность каждой из которых составляла 49,6 тыс. долл.⁹ В начале 1956 г. сенатский комитет по делам мелкого бизнеса сообщил, что, несмотря на

7 Гаузнер Н. Д. Научно-технический прогресс и рабочий класс США. М 1968 с 17,
30.

8 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970, p. 924—925

9 Statistical Abstract of the United States, 1963. Wash., 1963, p. 503—505.

общее «процветание» экономики, темпы разорения мелких компаний в обрабатывающей промышленности были самыми высокими в истории США. В итоге оказалось, что за 1947—1958 гг. 200 крупнейших индуст­риальных корпораций сумели поднять свою долю в промышленном про­изводстве с 30 до 38%, а 50 наиболее крупных из них — с 17 до 23%-B 1960 г. 100 монополий-гигантов держали в своих руках 31% промыш­ленного капитала страны¹⁰.

В 50-е годы возникла новая, более высокая форма концентрации и централизации капитала в виде конгломератов, устанавливающих моно­польный контроль за совершенно не связанными по производственно-технологическому принципу фирмами. Концерны-конгломераты выступа­ли наиболее активными поглотителями разорявшихся, а иногда и успеш­но, прибыльно действовавших, но более мелких корпораций.

НТР внесла крупные изменения в структуру рабочей силы. В тради­ционных отраслях добывающей и обрабатывающей промышленности, а также на транспорте происходило сокращение занятости, в то время как в наиболее передовых наукоемких производствах, в сфере обслужи­вания, контроля и учета, а также в государственном секторе расширение числа рабочих и служащих шло быстрыми темпами. США стали первой капиталистической страной, в которой число рабочих непроизводствен­ной сферы превысило цифру занятых непосредственно физическим про­изводственным трудом. Статистика зарегистрировала это в середине 50-х годов, а точнее — в 1956 г. Доля рабочих, занятых в сельском хозяйстве, горнодобывающей промышленности и в строительстве, снизилась с 51% всей рабочей силы в 1947 г. до 46% в 1957 г. и 42% в 1962 г. Если исключить сельское хозяйство, то в 1950 г. физическим трудом были заняты 23,7 млн. рабочих, а «белые воротнички» (техники, клерки, ра­ботники торговли и др.) составляли 21,3 млн. Через 10 лет указанные категории наемной рабочей силы насчитывали соответственно 25,5 млн. и 27 млн. человек.

Все это имело далеко идущие последствия для экономики США. Мо­нополии получили больше возможностей для производственного маневра. Технически хорошо оснащенные отрасли промышленности, использующие относительно небольшую по численности рабочую силу, значительно лег­че открывали новые предприятия в ранее относительно слабо развитых в промышленном отношении районах на Юге и на Западе. Более того, в связи с диверсификацией производства монополистический контроль за экономикой стал в известной мере скрадываться, ибо понятие «крупное производство» теперь существенно менялось по содержанию.

Среди наиболее важных сдвигов в структуре занятости было расши­рение числа работников, непосредственно нанимаемых органами госу­дарственной власти. За 1950—1960 гг. число государственных служащих возросло с 6,4 млн. до 8,8 млн. При этом особенно заметно увеличивался наем рабочей силы властями штатов и муниципалитетами — с 4,3 млн. До 6,4 млн.¹¹ Это означало, что наряду с монополиями и государство рас­ширяло масштабы своего воздействия на экономику. Еще раз было убе­дительно доказано, что налоги и бюджет перестали играть лишь свою традиционную роль финансирования деятельности органов государства.

10 Alexander С. Op. ci., p. 107.

11 Manpower Report of the President. Wash., 1963, p. 5; Historical Statistics of the
United States. Colonial Times to 1970, p. 139, HOG.

I. ПОСЛЕВОЕННАЯ АМЕРИКА

«КОНСЕРВАТИВНАЯ КОНСОЛИДАЦИЯ» (1955—1960)

В условиях ГМК они превратились в средство финансирования воспро­изводства, осуществляемого монополиями, особенно в сфере военного производства.

Воздействие капиталистического государства на производство в инте­ресах монополий и тесно связанная с этим гонка вооружений были важ­нейшими причинами продолжавшегося роста бюджета и в мирное время. Расходы всех органов власти (муниципалитетов, штатов п федерального правительства), составляя в 1950 г. 70,3 млрд. долл., поднялись до 110,1 млрд. в1953 г. и 151,3 млрд. долл. в 1960 г. Федеральный бюд­жет в те же годы сохранялся на уровне сооответственно 44,8 млрд., 80 млрд. и 97,3 млрд. долл., при этом военные расходы середины 50-х годов существенно превосходили соответствующие затраты периода до корейской войны. Самый низкий их уровень в 1955 г. (39,9 млрд. долл.) более чем в 3 раза превышал уровень 1950 г.¹² В 1948 г. общие воен­ные расходы (прямые ассигнования военным ведомствам плюс «помощь» другим государствам, имевшая военное предназначение) составляли 45,3% бюджета, в 1955 г.-59,3, в 1960 г.- 50,3 % ¹³. Иными словами, так называемые бюджеты мирного времени были фактически бюджетами гонки вооружений и дальнейшей милитаризации экономики.

Развитие ГМК в США имело свои отличия от аналогичного процесса в европейских капиталистических странах. Наиболее важная особенность заключается в отсутствии в США национализированного сектора эконо­мики. Однако и в США 50-х годов государственная собственность имелась во внушительных размерах, только ее формирование шло не путем на­ционализации, а посредством прямого государственного хозяйствования и приобретения недвижимого имущества за счет бюджета. Б 1960 г. го­сударственная собственность измерялась 276 млрд. долл., что далеко пре­восходило по стоимости объем ВНП всего «Общего рынка», который рав­нялся в 1960 г. 182 млрд. долл.¹⁴

Несмотря на наличие множества «встроенных стабилизаторов» госу­дарственно-монополистического характера, вмонтированных в американ­скую экономику за 20-летнее правление демократов, она так и не смогла преодолеть цикличного характера своего развития. Начиная с 1953 г. экономика США прошла три цикла, низшими фазами которых были кри­зисы 1953-1954 гг., 1957-1958 гг. и 1960-1961 гг. В первом случае спад продолжался с июля 1953 г. по август 1954 г., во втором — с июля 1957 г. по апрель 1958 г., в третьем —с мая 1960 г. по февраль 1961г.¹⁵

Таким образом, объективный закон цикличного развития капиталисти­ческой экономики продолжал действовать и в условиях ГМК. Однако ак­тивное вторжение буржуазного государства в хозяйственную жизнь, умножение его регулирующих функций и другие формы воздействия на механизм воспроизводства вызывали определенную деформацию цикла. Кризисы рассматриваемого периода были менее продолжительными и не столь глубокими, как экономические потрясения до второй мировой вой-

12 Катасонов Ю. В. США: военная политика и бюджет. М., 1984, с. 36.

13 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970, p. 1119—1120. Нуж­
но иметь в виду при этом, что действительные размеры военных расходов США
превышают официальные до 50% и более. См.: Катасонов Ю. В. Указ. соч., с. 24.

14 Statistical Abstract of the United States, 1963, p. 235, 915.

15 Хансен Э. Послевоенная экономика США. М., 1966, с. 40; Бельчук А. И. Экономи­
ческие кризисы современного капитализма. М., 1981, с. 95—101.

ны. В качестве непосредственных, конкретных причин спадов были: в 1953 г.— временное сокращение военных расходов; в 1957 г.— замед­ленность роста спроса на конечный продукт в услових экономического бума; в 1960 г. повторилось (только в меньшей мере) то же явление. Самое сильное падение производства и деловой активности имело место в 1957-1958 гг.

В целом темп экономического роста в 50-е годы был очень скромным, безработица же хронически сохранялась на высоком уровне. Официаль­ная экономическая доктрина послевоенных США считала «нормальным» уровень безработицы до отметки 4%. Даже исходя из такого вольного определения «нормальной» занятости, правящие круги должны были признать, что после 1953 г. за все последующие годы вплоть до 1956 г. «нормальность» так и не была достигнута.

Все это означало, что две из трех главных целей, поставленных перед экономикой США законом о занятости 1946 г.,— обеспечение устойчиво­го экономического роста, высокого уровня занятости и недопущение ин­фляции — не были реализованы. Относительно инфляции в свете эконо­мического развития США с конца 60-х годов следует заметить, что ее поступь была, действительно, по стандартам 70-х годов медленной. По­требительские цены с 1953 по 1960 г. выросли на 10,7%- Однако, как ви­дим, проблема инфляции отнюдь не была снята с повестки дня. Более того, в период кризиса 1957—1958 гг. дало себя знать необычное явление, которое экономисты 50-х — начала 60-х годов называли «новой инфляци­ей» ¹⁶. Речь шла о росте цен на ряд товаров и в условиях спада. За этим феноменом было, если можно так выразиться, «большое будущее», хотя в условиях 50-х годов его воспринимали как необъяснимую анома­лию. Непосредственным «виновником» инфляции были непомерно высо­кие военные расходы и засилье монополий в экономике, осуществляемое ими манипулирование кредитом и ценообразованием.

2. ПРАВЛЕНИЕ НЕОКОНСЕРВАТОРОВ

Экономическая политика правительства Дуайта Эйзенхауэра шла в основном в том же русле, которое сложилось за предыдущее 20-летнее правление демократов ¹⁷. Однако были и заметные отклонения. Эйзенха­уэр подобрал себе консервативный кабинет. В определении экономической политики ключевую роль играли министр финансов Дж. Хэмфри и ми­нистр сельского хозяйства Э. Бенсон. Крупные бизнесмены, представите­ли корпораций плотным кольцом окружили президента. В целом же ана­лиз внутренней политики республиканцев в 50-х годах показывает, что государственное вмешательство в решение экономических проблем стало Двухпартийным принципом, хотя республиканцы внесли в него свое, еще более реакционное содержание.

Ужев ходе кампании 1952 г. республиканцы обвинили демократов в разрушении свободного предпринимательства путем усиления правитель­ственного вмешательства. Оказавшись у кормила власти, республиканцы отменили контроль за ценами и заработной платой, введенный в период

16 Keyserling L. The Toll of Rising Interest Rates. Wash., 1964, p. 56.

17 Подробнее см.: Иванов Р. Ф. Дуайт Эйзенхауэр. М., 1983; Терехов В. И. Респуб­ликанцы у власти: (Социально-экономическая политика правительства Д. Эйзен­хауэра, 1953—1960). М., 1984.

I. ПОСЛЕВОЕННАЯ АМЕРИКА

«КОНСЕРВАТИВНАЯ КОНСОЛИДАЦИЯ» (1955—1960)

корейской войны. Вслед за тем под предлогом борьбы с бюрократией в госаппарате была упразднена Реконструктивная финансовая корпорация, учрежденная еще президентом-республиканцем Г. Гувером. Однако в це­лом никакого возвращения к гуверовским принципам «твердого индиви­дуализма» (о нем много говорилось в предвыборные месяцы) не про­изошло.

Наиболее четко это проявилось в определении роли государственной власти в борьбе с экономическими кризисами. Поначалу министерство финансов взяло курс на ограничение доступа к кредиту, боясь, что «пере­грев» экономики усилит инфляцию в связи с отменой контроля за цена­ми. Это вызвало бескойство среди значительной части делового мира, указывавшей правительству, что окончание войны и без того лишило предпринимателей важных стимулов. Известный банкир А. Гарриман писал в июне 1953 г. экс-президенту Г. Трумэну, что его «республикан­ские друзья — банкиры» высказывали неодобрение в отношении прави­тельственного курса на «жесткие деньги», т. е. на ограничение кредита завышенными процентными ставками. Сам Гарриман считал, что такая политика приведет к «рецессии» ¹⁸. Спад в экономике действительно вскоре наступил, хотя осложнение доступа к кредиту было не главной его причиной. Нестабильность экономики заставила республиканцев мо­дернизировать принципы экономической политики, отступить от догм «твердого индивидуализма» и прибегнуть к мерам, аналогичным тем, ко­торые использовались их предшественниками для искусственного «оздо ровления» хозяйственной жизни.

Прежде всего республиканцам пришлось отказаться от приверженно­сти идее сбалансированного бюджета и санкционировать дальнейший рост государственного долга. Дефицит в бюджете возникал тогда, когда экономика оказывалась в кризисном состоянии, когда она нуждалась в дополнительном взбадривании. Особенно значительным дефицитом отме­чен был 1958/59 финансовый год —12,9 млрд. долл. Это был рекорд бюджетного дефицита мирного времени за всю историю США¹⁹. Так отреагировало правительство Д. Эйзенхауэра на кризис 1957—1958 гг.

Как уже отмечалось, бюджеты администрации Эйзенхауэра были бю­джетами милитаризации экономики. Правительство открыто рассматрива­ло большие военные расходы в качестве важного средства «оздоровления» экономики. В экономическом послании конгрессу в январе 1959 г. Эйзен­хауэр, напуганный очередным (1957—1958 гг.) кризисом, откровенно признал, что «ускорение выполнения военных заказов, предпринимаемое в соответствии с политикой национальной обороны, имело стимулирующее воздействие на экономику» ²⁰. Тем самым Д. Эйзенхауэр лицемерил в по­следнем президентском выступлении: сетуя на засилье «военно-промыш­ленного комплекса» ²¹, он жаловался в значительной мере сам на себя. Наряду с расширением бюджетных расходов правительство респуб­ликанцев прибегло и к методам кредитного манипулирования на разных фазах экономического цикла путем понижения или повышения учетного процента. Будучи поначалу сторонниками «твердых денег», республя-

18 W. Averell Harriman lo H. Truman, June 2, 1953.— Harry S. Truman Library, Post-
Presidential Name File, Box 37. (Далее: HSTL).

19 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1970, p. 1105.

20 Economic Report of the President. Wash., 1959, p. IV.

21 Annals of America: Vol. 1—18. Chicago, 1968, vol. 18, p. 3.

канцы на горьком опыте политики Дж. Хэмфри в 1953 г. убедились, что затруднение доступа к кредиту может ускорить наступление спада в эко­номике. Уже в 1953—1954 гг. в порядке антикризисной защиты прави­тельство использовало все три главных инструмента монетарной полити-ки - предписание уровня резерва в банках Федеральной резервной си­стемы (в данном случае — более низкого уровня, с тем чтобы высвободить больше денег для поощрения займов во имя оживления деловой актив­ности), снижение ссудного процента и прямые операции с правительст­венными ценными бумагами на денежном рынке.

Конечно, использование фискальных и кредитных рычагов в период правления Эйзенхауэра носило характер «пожарной стратегии», как вы­разился А. Окэн, один из тех экономистов, кто дал теоретическое обос­нование дефицитной политики демократов в следующем десятилетии²². Правительство Эйзенхауэра прибегало к дефициту, так сказать, в пассив­ном варианте в силу крайней необходимости, а его финансово-экономи­ческая политика носила откровенно антидемократический характер, бу­дучи целиком подчинена интересам крупного капитала. Но это дела не меняет: фактически государственно-монополистический принцип активно­го вмешательства государства в экономическое развитие был взят на во­оружение и республиканцами.

Откровенно реакционную сущность принципов экономического регу­лирования правительства Эйзенхауэра очень убедительно выявила его налоговая политика. С 1 января 1954 г. оно похоронило налоги на сверх­прибыль. В 1954 г. был принят ряд налоговых законов, в том числе об­щий закон о снижении налоговых ставок. Это был акт государственного фаворитизма по отношению к бизнесу. По этому закону налог на кор­порации был снижен на 536 млн. долл. Уменьшилась и сумма индиви­дуального подоходного налога — на 827 млн. долл., но значительная часть сокращения (204 млн. долл.) и здесь приходилась на бизнесменов. Лица с низкими доходами получали непропорционально малую налоговую скидку²³. Эта линия продолжалась и в последующие годы. Добавим, что состоятельные слои широко пользовались всевозможными лазейками для уклонения от налогообложения, а сплошь и рядом и вообще безнаказан­но нарушали законы.