КУЛЬТУРНАЯ ПРАКТИКА В ДРЕВНЕМ РИМЕ

Древнеримскую культуру принято подразделять на следующие периоды:

1. Ранний, или царский Рим, период этрусского владычества – VIII – VI вв. до н.э.

2. Период римской республики: V – I вв. до н.э.

3. Период римской империи: I – IV вв. н.э.

Свой бурный расцвет римская цивилизация пережила на рубеже двух исторических периодов – периода республики и периода империи, точнее, в конце I в. до н.э. – начале I в. н.э. Это время вошло в историю как «век Августа» и по праву считается «золотым веком» римской культуры.

Население Древней Италии состояло из разноязычных народов (этруски, италики, греки), которые постепенно подчинялись власти Рима. Город Рим был основан в Средней Италии, в области Лаций (Latium), на берегу р. Тибр в сер. VIII в. до н.э. небольшим племенем латинов.

На протяжении всей своей истории Рим вел постоянные завоевательные войны. Присоединяя к своим владениям новые территории и народы, он не упускал ничего из того, что казалось ему ценным. На каждом этапе истории Рима в его культуре выявлялась возможность и способность органично вбирать в себя новое. Все, что не противоречило исконному мировосприятию, включалось в латиноязычную культуру: сначала – наследие этрусков, затем – греков и, наконец, – цветистое разнообразие Востока. Другое дело, что в этой культуре был некий исконный пласт (субстрат), на который постепенно наслаивалась в переработанном и трансформированном виде культура других народов.

Способность усваивать, вбирать в себя – открытость древнеримской культуры – обеспечила ей невероятную способность к выживанию. «Стартовав» почти одновременно с Грецией (греки началом своей истории считали 786 г. до н.э. – первые Олимпийские игры; римляне – 751 / 753 г. до н.э. – легендарная дата основания Рима), Рим как политическая реальность пережил ее на семь веков, а в культурной памяти народов жил еще целое тысячелетие уже как юридическая фикция.

В начальный период своей 12-вековой истории Рим пережил значительное влияние этрусков – народа неведомого происхождения, жившего на севере Италии и создавшего развитую цивилизацию, предшествовавшую римской. Именно они выступили зачинателями того, что впоследствии развили римляне: создали первые инженерные сооружения, стенную монументальную живопись, реалистический скульптурный портрет.

Считается, что этруски появились в Риме в начале I тыс. до н.э. в результате миграции из Малой Азии. С их приходом на территории Средней Италии складывается культура городского типа: этруски строят города, окружая их мощными оборонительными стенами, городские ворота, храмы, дома с водопроводом и канализацией, соединяют города мощеными дорогами.

VII – V вв. – период наивысшего расцвета Этрурии, представлявшей собой союз из 12 городов, каждый из которых имел статус самостоятельного государственного образования. В основе этого союза лежала, видимо, религиозная общность, поскольку, как утверждают древние авторы, представители городов собирались вместе именно для совершения религиозных церемоний. Городские общины возглавляли цари-жрецы.

С изгнанием из Рима последнего царя Тарквиния Гордого (510 г. до н.э.) в Риме установилась республика (букв. res publica означает «общее дело»), т.е. общенародное правление.

В 396 г. до н.э. римляне захватили г. Вейи, расположенный на правом берегу Тибра, а в 265 г. до н.э. был покорен последний свободный этрусский город.

Сами же этруски, у которых римляне переняли не только религиозные обряды, некоторые политические установления, но также музыку и цифровую графику, были подвержены, в свою очередь, греческому влиянию, что нашло отражение в дошедших до нас произведениях искусства. Так была подготовлена почва для «встречи» древнеримской и древнегреческой культур.

Римляне были равны в своей ответственности перед законом, но правового равенства в политической и социальной сфере не было. Обладатели богатства и более высокой степени общественного признания (героические предки, собственные подвиги, возможность которых также в немалой степени определялась богатством) имели монополию на права, но зато они же несли больше обязанностей, поставив на службу обществу в военное и мирное время свои состояния и дарования. Да, народное собрание было высшим избирательным и законодательным органом, но простые люди не могли рассчитывать на высокие должности (как это было возможно у греков времени афинской демократии). Для того, чтобы добиться первой должности, дававшей доступ в Сенат, надо было участвовать не менее чем в десяти военных кампаниях на коне, а значит принадлежать высокому имущественному разряду «всадников». Непоколебимое уважение к знатному происхождению пронизывает всю жизнь римлянина.

Особая черта римского характера – гордость за принадлежность римскому гражданству, укреплявшаяся тем, что только римский гражданин имел право на владение земельным участком, а в войне – на свою долю добычи. Важным следствием этих представлений стала невозможность эксплуатировать собственных граждан, а также усиление и обострение противоречия между свободой и рабством. На этой почве сложилось понимание свободы как экономической независимости. В итоге самым «трудовым» слоем оказалась римская аристократия, бесплатно участвующая в политике. Крестьяне же по мере обезземеливания превращались в пролетариев, которые за свое римское гражданство получали государственные «дотации» в виде «хлеба и зрелищ».

Борьба патрициев и плебеев стоила огромного напряжения сил с обеих сторон. В ее ходе первостепенное значение приобрели различные законы, что обусловило особую роль правав жизни римского общества. Обе стороны использовали в своих интересах религию, в древности очень близкую к праву.

Первоначальная римская религия была, в отличие от религии древних греков, анимистической. Двуликий бог Янус почитался как творец мира из хаоса, создатель небесного свода; Веста была богиней домашнего очага и очага римской общины; Лары и Пенаты опекали жилище. Древнейшими богами римлян были также Юпитер, Юнона, Минерва, Марс, Диана, Венера. По мере сближения с греческим миром римские боги отждествлялись с греческими и приобретали антропоморфные черты. Позднее в Рим проникают многочисленные восточные культы – Исиды, Кибелы, Осириса и т.д. Все это потребовало формирования довольно многочисленного жреческого сословия, хорошо знающего обрядность и функции божеств. Тесная связь с правом и политической борьбой делала религию необычайно терпимой к другим культам и религиям.

Древнеримская словесность и литература усвоила и продолжила традиции античной греческой культуры, хотя и здесь заметны как римская подражательность, так и оригинальность.

Если поэзия в Риме долгое время сохраняла свой устный характер и оставалась главным образом в лоне фольклора, то благодаря широкому распространению письменности на первое место вышла деловая и художественная проза. Уже с сер. V в. до н.э. римляне имели писаное законодательство («Законы 12 таблиц»), магистраты и жрецы вели регулярные записи, в том числе и погодные («анналы»), которые легли затем в основу произведений римской историографии. Проза сохраняла лидирующее положение вплоть до конца республиканского периода, особенно в аристократической среде. «Поэзия была не в чести, - писал о старых временах консерватор II в. до н.э. Катон, - кто ею увлекался или обнаруживал склонность к пирушкам, того называли бездельником» (Цит. по: А.М. Тронский История античной литературы. - М., 1988. – С.274).

В то время как в области поэзии работали профессиональные литераторы, искусство прозы оставалось уделом знати и не переходило в собственно литературу. Одним из первых римских прозаиков, писавших самостоятельные литературные труды, стал цитированный выше Марк Порций Катон Старший (234-149 гг. до н.э.), происходивший из незнатного рода и выдвинувшийся в ряды аристократов благодаря личным заслугам. В своих произведениях «О земледелии», «К сыну Марку» и других он выступает против греческого влияния, отстаивает древнеримский уклад жизни и практически ориентированную систему образования.

Свое самостоятельное литературное значение проза обретает уже в период римской империи, с утверждением жанра романа.

Провозвестником его можно считать Петрония (I в. н.э.), написавшего «Сатирикон» – сатирический роман низменно-бытового содержания, где проза чередуется со стихами.

Во II в. н.э. заметным является творчество Апулея (род. ок. 124 г. н.э.), родом из африканской провинции. Многообразен спектр его увлечений: философия, риторика, оккультные науки. До наших дней сохранился лишь его роман «Метаморфозы, или Золотой осел». «Внимай, читатель: позабавишься» - так определил сам автор замысел романа. Однако развлекательная форма и нехитрый сюжет путешествия-приключения скрывают определенную идейную глубину и сатиричность произведения, которое начинает трактоваться как аллегория. К «Метаморфозам» восходит один из древнейших сюжетов мировой литературы – миф об Амуре и Психее, - впоследствии много раз обрабатывавшийся в европейской и русской литературе.

Римская литературная поэзия первоначально утверждалась в основном засчет переводов и переработки греческих эпических и драматических образцов.

Первым осуществил такой опыт Ливий Андроник (ум. ок.204 г. до н.э.), грек по происхождению, создавший вольный перевод «Одиссеи» - «Латинскую Одиссею». Из сюжетов греческих трагедий его особенно привлекали те, что были связаны с троянским циклом - мифологической «предысторией» Рима («Аякс» Софокла). Римская комедия была представлена в двух разновидностях: паллиаты («комедия плаща», pallium – греческий плащ), когда актеры были одеты в греческие костюмы, и тогаты («комедия тоги»), когда в действии фигурировали римские персонажи.

Первым собственно римским автором драм (комедий) стал Тит Макк (Макций), по прозвищу Плавт («плосконогий»), оставивший не менее 21 произведения и работавший в области паллиаты (ум. ок. 184 г. до н.э.). Зрителем комедий Плавта был преимущественно городской плебс, консервативный и непритязательный в своих эстетических запросах. Поэтому, перерабатывая греческие сюжеты, драматург ослаблял их серьезные стороны, одновременно усиливая эффект буффонады и народного юмора. Многие образы, темы и сюжетные ходы, созданные Плавтом, вдохновляли мастеров новоевропейской драмы, например, У. Шекспира, Ж.-Б. Мольера, Г. Клейста, А. Островского.

В отличие от Плавта, комедии другого римского поэта, Публия Теренция (ок. 190-159 гг. до н.э.), ориентировались на вкусы римской верхушки. Язык его произведений лишен грубости, это язык образованных кругов общества, легший в основу литературной латыни.

Первым собственно римским поэтическим жанром стала сатира (точнее, сатура – «смесь»), совмещавшая полудидактические- полуразвлекательные стихи. И только благодаря Гаю Луцилию, поэту конца II в. до н.э., сатира приобрела значение обличительного жанра.

Поэтическую форму избрал для своего философского сочинения эпикуреец Тит Лукреций Кар (ок. 98-55 гг. до н.э.), написавший замечательную поэму «О природе вещей». И хотя сам автор признается, что прибегает к поэзии в целях популяризации своих философских взглядов, он создал выдающееся по силе воздействия именно художественно-просветительское, а не абстрактно-теоретическое научное произведение.

С разложением республиканского уклада жизни римская литература все больше тяготеет к эллинистической александрийской поэзии. Этому способствовало усиление в обществе аполитичных настроений, уход в частную жизнь, общение в узком кругу образованных и утонченных единомышленников. Впервые поэтической темой становятся субъективные чувства. В сер. I в. до н.э. выразителем этих тенденций стал кружок неотериков (neōteroi по-греч. «новые поэты»). Поэты нового направления отказались от больших форм, таких, как эпос и драма, и принялись за разработку «малых жанров» - элегии, эпиграммы.

Самым талантливым поэтом этой школы по праву считается Гай Валерий Катулл (ум. ок. 54 г. до н.э.). Наследие его довольно пестро, но наибольший интерес массового читателя вызывают его любовная лирика и так называемые «ругательные», насмешливые стихи. Шедевром античного психологизма является знаменитое двустишие Катулла:

Да! Ненавижу и все же люблю. Как возможно, ты спросишь?

Не объясню я. Но так чувствую, смертно томясь.

(Пер. А.И. Пиотровского)

Так называемый период «римского мира» - время затишья классовой борьбы, - совпавший с правлением Октавиана Августа (27 г. до н.э. – 24 г. н.э.), стимулировал мощный подъем и расцвет искусства. В литературе вновь начинают цениться идейная глубина, классический стиль и эпичность. В этот период римская культура прославила себя именами таких поэтов, как Публий Вергилий Марон и Квинт Гораций Флакк. Их творческий талант поощрялся официальными лицами, включая самого принцепса. Друг Августа Меценат объединил в своем кружке многих поэтов, оказывая им поддержку и идеологически направляя их творчество.

Именно Октавиану и Меценату посвятил Вергилий свою дидактическую поэму «Георгики» («О земледелии»), где он воспел спокойную трудовую жизнь крестьянства, подчеркнув тем самым его роль в достижении Римом имперского могущества. Но главным трудом поэта стала эпическая «Энеида».

Уже в разгар республиканской эпохи миф об Энее получил официальное признание: Рим считался наследником Трои. Знатные римские фамилии обосновывали свое генеалогическое родство с потомками Энея. На божественное происхождение претендовал и род Юлиев, предков Августа. И хотя Вергилий так и не посвятил свое произведение собственно деяниям «первого среди равных», как тот втайне желал, общий замысел его поэмы вполне соответствовал политическим интересам новой власти.

Состоящая из 12 песен эпическая поэма распадается на две части: в первой рассказывается о скитаниях Энея на пути из Трои в Италию, во второй – о битвах, которые герою пришлось пережить на италийской земле. Поэт рисует мощную фигуру мифологического героя, поставившего свою жизнь на службу исторической необходимости – становлению Великого Рима. Т.о., поэма содержит в себе мифологическое, религиозное, историческое и этическое обоснование миссии этой огромной средиземноморской державы.

В отличие от Вергилия, Гораций был мастером малой формы – сатир, эподов и песен (од). В противоположность праздной неотерической поэзии, его лирика обладает смысловой насыщенностью; поэта интересуют гражданские, нравоучительные, религиозные темы. В стихах Горация в ясной и уравновешенной форме передаются различные состояния его души. Жизненные принципы Горация формулируются в его призыве carpe diem (букв. «лови день»), в требовании «золотой середины». «Не требуй многого, не верь обещаниям грядущего дня, пользуйся благами настоящего, источник счастья – умеренность в желаниях» – в этих словах заключена вся горациева мудрость. Представление о своей роли в поэзии Гораций выразил в знаменитом стихотворении «К Мельпомене», породившем целую серию «Памятников» в русской литературе:

Создан памятник мной. Он вековечнее

Меди и пирамид выше он царственных…

(Пер. А.П. Семенова-Тян-Шанского)

27 ноября 8 г. н.э. Гораций умер, всего на два месяца пережив своего друга и покровителя Мецената…

В оппозиции официальному литературному направлению находилась группа поэтов, культивировавших, вслед за неотериками, любовную элегию: Тибулл, Проперций и Овидий. Героем элегической поэзии является «служащий Амуру» поэт, пребывающий в состоянии любовной тоски и неразделенного чувства. Только испытав на себе все перипетии любовных страстей, он становится наконец «наставником в любви», делясь с читателем своим поучительным опытом. Но этот образ – всего лишь жанровая маска, не имеющая ничего общего с биографическими реалиями. Надевая ее, поэт перемещается в особую реальность, далекую от политической «злобы дня» и свободную от официальных притязаний.

Публий Овидий Назон (43 г. до н.э. – 19 г. н.э.) – младший современник Вергилия и Горация – стал известен как автор легких и изящных «Любовных элегий», псевдодидактической поэмы «Наука любви», мифологических поэм «Метаморфозы» и «Фасты».

Прибегая в своих «Элегиях» к литературизации любовного чувства, Овидий предстает как эрудированный и остроумный поэт, мастер чувственно-эротического стиха. В «Науке любви» он умело пародирует моду на назидательность и риторичность, распространенную в период августовского правления; эффект иронии достигается благодаря контрасту между фривольностью содержания и мнимой научностью изложения:

Первое дело твое, новобранец Венериной рати,

Встретить желанный предмет, выбрать, кого полюбить.

Дело второе – добиться любви у той, кого выбрал;

Третье – надолго суметь эту любовь уберечь.

(Пер. М. Гаспарова)

Несмотря на внешнюю непритязательность, произведения Овидия маскируют весьма пренебрежительное отношение их автора к августовской идеологии и пропаганде, таят насмешку над реформаторской деятельностью самого принцепса. Отчасти это стало причиной высылки поэта на побережье Черного моря в небольшое селение Томы (г. Констанца в Румынии). Здесь, в изгнании, пятидесятилетний Овидий пишет свои последние сочинения – «Скорбные элегии» и «Письма с Понта», переполненные чувством тоски и жалобами на несправедливость выпавшего ему на долю жребия.

Мастерами малых форм в поздней римской империи были римские поэты Марк Валерий Марциал (ок. 42 – 101/104 гг. н.э.), автор эпиграмм, и Децим Юний Ювенал (50-60 гг. – не ранее 127 г. н.э.), мастер негодующей сатиры.

Важную роль в античной римской культуре играет искусство говорить, а также фигура оратора. В Римской державе, особенно периода поздней республики, как грибы, росли риторские школы, где обучали искусству слова; цель же обучения была государственная. В отличие от афинских софистов, обучавших красноречию демос, римский ритор – учитель государственных чиновников (именно они несли «свет» и «блага» римской цивилизации в самые отдаленные уголки империи).

Римская риторика достигла особенных успехов как искусство политического и судебного красноречия. Прекрасными ораторами конца II в. до н.э. были братья Гай и Тиберий Гракхи – политические деятели, трибуны. Они выступали в темпераментной манере, называемой греческой. Ей были свойственны бурная патетика и обильная жестикуляция.

Особый вид публичной речи представляло собой «погребальное восхваление», в котором выступавший (родственник покойного или специально назначенное властями лицо) перечислял заслуги умершего и его предков.

Блестящим теоретиком и практиком риторики был Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н.э.), чье имя стало синонимом мастера красноречия. Его трактаты «О наилучшем виде ораторов», «О нахождении материала», «Об ораторе» не утратили актуальности и до нашего времени, а за свои четыре речи против Катилины и подавление «заговора Катилины» Цицерон удостоился прозвания «отца отечества». Его диалог «Брут» повествует об истории римского красноречия.

Будучи крупным политическим деятелем и активным участником межпартийной борьбы, Цицерон создал большое количество публицистических сочинений («О государстве»); будучи одним из образованнейших людей своего времени, он не остался в стороне от проблем этики, философии, теории познания («Тускуланские беседы», «Об обязанностях», «О природе богов» и др.). Велико эпистолярное наследие Цицерона. Он создал не только стиль латинской прозы, но и норму «классической» латыни.

Четырнадцать речей Цицерона, направленных против Антония, оспаривавшего право на власть своего тогдашнего противника Октавиана, получили название «Филиппики» по примеру речей греческого оратора Демосфена против Филиппа Македонского. Но когда бывшие политические враги примирились и вступили в союз, Антоний потребовал расправы с сенатором. 7 декабря 43 г. Цицерон был схвачен и убит, а его голова, по распоряжению Антония, была выставлена на ораторской трибуне римского форума.

Основной чертой наукив римской культуре было рассмотрение знания не как отвлеченной теории, а как практической дисциплины. Науки, получившие статус государственных, определялись соответствующими целями и были приспособлены именно к политико-правовой, военной и строительной деятельности.

Поражает обилием великих имен римская историография: Тит Ливий («Римская история»), Полибий («Всемирная история»), Дионисий Галикарнасский («Римские древности»), Тацит («История», «Анналы», «Агрикола»), Светоний («Жизнь двенадцати цезарей») и др. Юлий Цезарь, знаменитый военачальник и политик, описал свои деяния в книгах «Записки о Галльской войне» и «Записки о гражданской войне».

Среди «технических» искусств наиболее важным у римлян признавалось зодчество: они были не только народом солдат, но и народом строителей и устроителей. Огромный слой архитекторов и инженеров, поток открытий и новых технологий вошел в культуру диких дотоле народов Западной Европы.

Римляне, будучи добросовестными учениками у первоклассных учителей, переработали и приспособили к своим собственным условиям достижения этрусских, греческих и вавилонских строителей.

Особенность римского зодчества – стремление к грандиозности и пышности. Масштаб сооружений олицетворяет силу и мощь огромного государства. Во имя его могущества осуществлялась в строительстве и идея практической пользы архитектуры. Ключом к пониманию этих особенностей служат слова писателя Юлия Фронтина, сакзанные по поводу девяти грандиозных римских акведуков: «нельзя сравнить их каменные громады с бесполезными пирамидами Египта или самыми прославленными, но праздными сооружениями греков».

Столица блистала роскошью и великолепием. В Риме было около двух тысяч дворцов, величественные форумы, храмы, большие судебные и торговые здания (базилики), ипподромы, амфитеатры, памятники в честь побед римской армии.

К крупным достижениям древнеримской архитектуры следует отнести арочные (триумфальные арки) и купольные (Пантеон) конструкции, использование в качестве строительного материала бетона.

Хронологические рамки римского изобразительного искусства охватывают целое тысячелетие: от его зарождения в VI в. до н.э. до V в. н.э. – времени падения Рима. Наиболее ценным его достоянием является скульптура. В ней, как и во всей культуре Древнего Рима, отразилось единство исконно романского и инокультурного начал.

Сильное воздействие на раннюю римскую скульптуру оказали уже упоминавшиеся этруски. Этрусские мастера украшали храмы своих богов статуарной декоративной скульптурой, которую умели передать в движении, выразительности мимической и телесной пластики. Широкое распространение у них имели произведения, связанные с погребальным культом. Восходящие к восковым слепкам изображения покойных выполнялись с соблюдением точных портретных характеристик. В манере скульптурного изображения, свойственной этрускам, можно увидеть своеобразную остроту, экспрессивность и яркость образов, внимание к деталям и любовь к обобщению.

В поздних памятниках этрусского ваяния получают отражение латинские идеи и темы. Напряженностью «римского духа» веет уже от изваяния капитолийской волчицы, вскормившей, по преданию, братьев Ромула и Рема, основателей Рима. С провозглашением республики начинается период самостоятельного развития римской пластики, вершиной которой стало появление знаменитого скульптурного портрета. Римский портрет – это сама история Великого Рима, рассказанная «бровями, лбами, губами» (А. Герцен).

Издавна был у римских граждан обычай хранить дома восковые маски умерших членов рода, передававшие все внешние особенности лица человека. Впоследствии, когда маски уступили место бронзовым и мраморным портретам-бюстам, скульпторы продолжали изображать лица весьма достоверно. Человек в портретах республиканского времени изображен в манере, часто называемой документальным реализмом (портрет «Брута»). Появляются не только одиночные, но и групповые изображения, где фигура заказчика (обычно состоятельного человека) объединялась с портретными бюстами умерших предков. Такова, например, статуя римлянина, совершающего жертвенное возлияние (музей Ватикана), где выражен идеал допропорядочного республиканца, свято соблюдающего обряды старины.

В период республиканских завоеваний в Рим свозится колоссальное количество произведений искусства покоренных народов. Так попали сюда сокровища древнегреческой культуры. Древний историк Плутарх рассказывает, что полководец Павел Эмилий вывез из Македонии 250 повозок (!) с картинами и статуями. Римляне познакомились с произведениями Скопаса, Праксителя, Лисиппа, Апеллеса и других известных мастеров. Римский писатель Плиний сообщает, что Рим был переполнен греческой скульптурой. Появляется мода на все греческое: рождается спрос на копии с наиболее знаменитых работ, входит в обиход греческий язык, наблюдается увлечение греческой философией.

Несмотря на сильное эллинское влияние, искусство великой державы, однако, сохраняет собственную оригинальность. Римские портретные бюсты отличаются суровой простотой и отточенной правдивостью образов. Скульптор, создавший портрет Помпея (Глиптотека Копенгагена), был, очевидно, знаком с приемами эллинистического портрета (выразительная передача воли, мужественности, крутого характера), однако в лице отсутствует дух романтической приподнятости, благодаря чему образ приобретает вполне приземленную трактовку. В области документального портрета римляне, опиравшиеся на этрусские и эллинские традиции, пошли дальше своих учителей. Ими был создан также и тип статуи «тогатус», изображавший в полный рост фигуру оратора, облаченную в тогу.

В последующей истории скульптурный портрет сохраняет точность, окрыленную мастерством и творческим вдохновением.

«Век Августа» выявил в развитии скульптуры новые тенденции.

На Марсовом поле был возведен Алтарь Мира, воздвигнутый в честь Октавиана как миротворца, принесшего обществу долгожданное спокойствие. По верху Алтаря изображена в рельефе торжественная процессия, где представлен Август и его ближайшие родственники. На первый план выходят свойственные римлянам протокольность и портретная точность, хотя холодноватость, однообразность приемов и изысканная утонченность выдают бóльшую рассудочность и прозаичность скульпторов.

И все же ведущее место по-прежнему принадлежит портрету, который теперь выполняется в традициях «августовского классицизма». Появляются парадные придворные портреты в рост, исполненные величия и значимости. Знамениты статуя стоящего Августа, показывающая его в апофеозе воинской славы (статуя из Прима-Порта, Рим, Ватикан), а также его изображение сидящим в позе самого Юпитера (Эрмитаж). Это идеализированные портреты, приравнивающие земного владыку к небожителям. Но даже и в них просматриваются уравновешенность и заслуженно высокая оценка личности императора.

В искусстве преемников Августа уже заметна утрата художественного чутья и вкуса, а ясность августовской идеализации сменяется тяжеловесной пышностью, отразившей противоречивую сущность императорского Рима. Зловеще в своей двусмысленности низколобое лицо Нерона, в котором скульптор уловил и передал нечто звериное, скрывающееся под густой шапкой волос, прячущееся в уголках плотно сжатых губ, в глубоко запавших бесстрастно-холодных глазах (Рим, Национальный музей). Известно, что Калигула распорядился отнять голову у привезенной из Греции статуи Зевса Олимпийского и приставить изображение своей.

Таким образом, стиль римского портрета менялся вместе с общим мироощущением эпохи. Правдивость, острый реализм, психологический анализ, парадность, доходящая до обожествления, поочередно преобладали в нем, дополняя друг друга.

С кризисом античного мировоззрения возрастают тенденции к индивидуализму, утонченности, самоуглублению. Изменилась и сама техника работы с камнем. Тончайшая светотень и блестящая полировка поверхности лица заставляли мрамор светиться изнутри, а живописные массы льющихся волос оттеняли своей матовой фактурой прозрачность черт (портрет «Сириянки»).

В римской скульптуре II в. н.э. просматриваются настроения неуверенности, сомнений, безверия, поднимаются вопросы о бренности земного бытия. «Время человеческой жизни – миг, - пишет в своей книге «Наедине с собой» Марк Аврелий, - ее сущность – вечное течение; ощущение смутно, строение всего тела бренно, душа неустойчива, судьба загадочна, слава недостоверна…» В портретах времени Марка Аврелия особенно выделяются глаза: углубленный зрачок слегка прикрывается верхним веком. Люди будто не замечают окружающего их реального мира, погрузившись в собственные переживания. Да и сам император в сохранившейся конной статуе, где он представлен как полководец, лишен воинственности и силы. Он показан ссутулившимся, словно придавленным тяжестью неразрешимого вопроса. Это образ философа, безразличного к славе и богатству, но преисполненного гражданских идеалов и гуманности.

В III в. н.э. Рим делает попытку огнем и мечом, железом и кровью восстановить ускользающую власть, противостоять силе наступающих варварских полчищ. Грусть и задумчивость образов предыдущего периода сменяется выражением решительности и воли. Характерным скульптурным памятником этого времени является портрет императора Филиппа Аравитянина, в котором подчеркнуты сила и храбрость воина, подозрительность правителя, настороженность бывалого человека. Через упрощение скульптурных форм достигается передача тончайших нюансов настроения образа.

К IV в. н.э. эта тенденция доведена до предела – схематизация внешних форм становится главной чертой портрета. На нем лежит отпечаток мистических культов и восточного деспотизма со свойственным ему обожествлением императора. Колоссальные размеры статуй-монументов, использование нетрадиционных материалов (красный порфир, позолота) делают скульптуру поистине «окаменевшей».

Велик был Рим в своей славе и свершениях, но мрачным и мучительным был его закат. Что-то надламывается к этому времени во всем искусстве античного мира: увеличивается число откровенно ремесленных работ, скудеет мастерство. Идет подспудный поиск новых художественных ценностей. В художественных формах позднего Рима возникает средневековое искусство, полное глубоких и трагических противоречий.