Культурная практика в Древней Греции

Собственно античная Греция - это уже вторая, вслед за Эгейской, цивилизация на территории Балканского полуострова и прилегающих к нему островов.

На рубеже III-II тыс. до н.э. крупнейшим центром цивилизации в Европе был о. Крит, а затем г. Микены. Цивилизация на Крите погибла в результате нашествия варваров с севера Балкан. События этого периода сохранились в коллективной памяти народа и нашли отражение в мифологии (археологические раскопки XIX-XX вв. подтвердили достоверность многих мифологических сюжетов). Благодаря славному прошлому, в центре которого была Троянская война и о котором не забывали усилиями странствующих певцов-аэдов, последующим поколениям греков не нужно было утверждаться перед другими народами Средиземноморья.

Основой взлета греческой культуры был рабовладельческий полис - демократически управляемый город-государство, где все свободные граждане принимали непосредственное участие в общественной и политической жизни. Расцвет греческого полиса в VI-IV веках до н.э. стал одновременно и «золотым веком» античной культуры, ее классической эпохой. Свободный, исполненный достоинства человек, гармонически развитый, прекрасный духом и телом - таков был идеал Античности.

Однако «изнанкой» культурного взлета был рабский труд. Пo определению Аристотеля, «раб есть как бы отделимая часть и орудие господина, а орудие - как бы неодушевленный: раб». Раб (по Аристотелю) есть не человек, не личность, но лишь одушевленная вещь, физическое тело. И поскольку уделом раба был ручной труд, свободные греки идеалом считали жизнь, избавленную от него.

С развитием классового рабовладельческого общества к V в. до н.э. Греция достигла наивысшего расцвета. В прошлое уходил старый патриархальный уклад, все больше было простора для частной инициативы, росли полисы, а в них развивались всевозможные ремесла. Вместе с тем рабский труд начал постепенно вытеснять труд свободного человека: он был дешев, а приток рабов нескончаем, физический труд целиком ложится на плечи рабов, давая возможность свободному человеку жить творческой жизнью, создавать великолепные произведения искусства.

В новых общественных условиях развивается и человеческая личность. Усложняются ее культурные и социальные запросы. Гражданин греческого полиса живет интересами города, участвуя в управлении, в его защите, в его торговой и ремесленной деятельности. Чем больше развивается человек, чем шире открываются перед ним горизонты (греки торгуют с далекими странами, бороздят чужие моря), тем острее его стремление выразить свои личные чувства, переживания... «...Весь собственный труд, который можно было перевалить на другого, они [греки- Авт.] переваливали на раба, - пишет отечественный исследователь Античности М. Гаспаров. - Только тогда они испытывают блаженное чувство свободы - не только свободы от царя или от тирана, но и свободы от докучных житейских забот. Древнегреческие ремесленники были такие же усердные работяги, как и в другие времена и у других народов. Но работали они, как бы стыдясь своего труда. И это чувство «ручной труд постыден» накладывало отпечаток на всю греческую культуру. Философия развивалась, а техника не развивалась - почему? Именно поэтому. Мы восхищаемся статуями Фидия и Поликлета, но если бы нам самим предложили стать Фидием и Поликлетом, мы бы с отвращением отказались, - признается один греческий писатель. Почему? Потому что работа скульптора - ручная работа, все равно как у раба» [14].

В истории античной Греции выделяют следующие этапы:

- гомеровский и раннеархаический период (IX-VIII вв. до н.э.) - распад родоплеменного общества;

- архаический период (VIII-VI вв. до н.э.) - становление рабовладельческих государств-полисов;

- классический период (V в. до поcл. трети IV в. до н.э.) - расцвет полисов;

- эллинистический период (посл. треть IV в. - до сер. II в. до н.э.): упадок полисов, империя Македонского, эллинистические госvдарствa.

Гомеровская Греция. В начале I тысячелетия до н.э. племена Древней Эллады расселились по всему Средиземноморью. Дорийцы (доряне) заняли весь Пелопоннес, о. Крит и другие острова. Ахейцы были оттеснены на острова Эгейского моря, в Малую Азию, на о. Кипр, в Среднюю Грецию, Аттику, где жили уже ионийцы. Ионийцы селились также на Кикладах, на Западном берегу Малой Азии. Период истории эллинов с ХI - до VIII до н.э. называется гомеровским, поскольку мы знаем о нем в основном из двух поэм, приписываемых Гомеру.

Во многом это был период упадка и культурного застоя. В числе многих других элементов культуры была утрачена старая письменность - в ней просто не испытывали потребности. В то же время в гомеровский период происходит как бы накопление сил перед новым будущим подъемом. Огромное значение имело коренное обновление технической базы: широкое распространение железа и его внедрение в производство. Это был решающий этап исторического развития, ступив на который, греки смогли в течение нескольких веков достичь невиданных в истории человечества высот культурного и социального прогресса, оставив далеко позади своих соседей как на Востоке, так и на Западе.

Гомеровский период, часто называемый «темным», почти не оставил нам памятников архитектуры – они строились в основном из дерева и сырцового кирпича и поэтому не сохранились. Немногочисленные сведения о монументальном строительстве доносят до нас уцелевшие остатки фундаментов, погребальные урны, уподобленные постройкам, да строки бессмертного Гомера.

Памятники скульптуры редки и невелики по своим размерам. Мелкие фигурки животных из глины и бронзы украшали крышки и ручки сосудов. Появлялись и статуэтки культового назначения, выполненные из обожженной глины и посвященные божествам. Они пока условны и геометричны, что говорит лишь о первом пробуждении пластического начала.

Наиболее полное представление о художественном творчестве времени дает вазопись. Стиль росписи керамических сосудов получил название геометрического, т.к. поверхность их покрывалась орнаментом, в котором господствовали геометрические мотивы треугольника, ромба, круга. Этим же принципам геометричности и повтора подчинены изображения птиц, животных и человека.

Замечательным памятником такого стиля являются надгробные сосуды, найденные на афинском кладбище и относящиеся к IX – VIII вв. до н.э., - дипилонские вазы. Тулово этих сосудов поделено на горизонтальные полосы – фризы. Каждый фриз заполнен изображением какого-либо орнаментального мотива. Особые фризы, место которых удивительно точно определялось древними художниками, отводились изображению животных и человека. Дипилонские амфоры производят впечатление монументальности. Изобразительный язык здесь предельно лаконичен, ритмичен и ясен, донося до нас сдержанность, собранность и суровость героической эпохи. Схематизм геометрики, несмотря на ограниченность своих изобразительных возможностей в передаче индивидуального начала, отражает стремление к организованности и упорядоченности, систематизации и обобщению.

Главное достояние эпохи и великолепный памятник античной и мировой культуры - поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея».

Гомеровский эпос складывался в IX-VII вв. до н.э. Свою окончательную художественную форму поэмы обрели в архаический период (VI в. до н.э.), а записаны были, как принято считать, в I в. до н.э. Т.о., гомеровские поэмы несут в себе более древнее, по сравнению с архаикой, эпическое начало, восходящее, не только к гомеровской, но, возможно, еще и к микенской эпохам. Мифы, на основе которых созданы эти поэмы, уходят в седую древность, и, несомненно, являются творением народа. Однако завершение поэм и их художественная отделка свидетельствуют о том, что свой окончательный вид они приняли накануне возникновения рабовладельческой формации, в то время, когда погибал общинно-родовой строй.

Когда-то афинская молодежь заучивала их наизусть, что было частью образования. Поэмы Гомера ценились не только как произведения искусства, но им придавалось также важное государственное, социальное и нравственное значение. Это поэмы о человеческих отношениях, о добре и зле, о чести и бесчестии, о свободе и судьбе.

Эпос означает не что иное, как «слово о подвигах», - песни, которые исполняли странствующие певцы. Под аккомпанемент лиры их пел или аэд-сочинитель, или рапсод - исполнитель и собиратель героических сказаний. Предание считает создателем древнегреческого эпоса Гомера, слепого бродячего аэда, нищего певца. Уже в классической Греции его имя было окружено легендами. Многие впоследствии считали это имя нарицательным. «Гомер» на одном из греческих диалектов значит «слепой».

Героический эпос возник на побережье Малой Азии и близлежащих островах. Создан он в основном на ионийском наречии (общегреческий язык в Греции появляется только в IV-III вв. до н.э.). Именно на рубеже патриархальной и государственной жизни возникает жанр, основным содержанием которого стало повествование о прошлом, представляющее человеческое бытие в один из острейших моментов истории - в период войн. Как пишет Г. Гачев, «эпопея трактует самые коренные вопросы бытия: жизнь и смерть, война и мир, при том, что «мир» выступает более священным и прекрасным, чем «война». Наконец, обращение к прошлому - есть его осмысление, осмысление на грани, где заканчивается один уровень человеческого общежития и начинается другой, новый: «когда возникло такое универсальное целое, как государство, оно и потребовало собирания мира в единую картину представления. Бытие предстало - значит, родилось то, что отлично от жизни, бытия, - сознание. Эпос и есть первый универсальный акт сознания общества: ум ставит все бытие перед собой и еще не судит его (что будет далее в трагедии и философии), а просто в первоудивлении осматривает его бесконечные просторы...». А отсюда - универсальность и всеобъемлемость эпоса, неспешность повествования, где постоянно встречаются перебои, непоследовательность; нет-нет, да и почувствуется какая-то разбросанность. Эта особенность является отличительной чертой эпоса как одной из художественных форм, предполагающая определенный принцип «общения» с миром, для которого главным становится множественность мира и бытия: «тот, кто поддается соблазну описать и то, и это и захлебывается от жадности, греша против темпа повествования, - тот тем самым говорит о расточительности, изобилии бытия...».

Основные действующие лица «Илиады» представлены в трех группах.

1) Троянцы, во главе с их царем Приамом, его сыновьями Гектором и Парисом (из-за которого и началась Троянская война, т.к. он похитил у царя Спарты Менелая его жену Елену вместе с сокровищами), Гекубой, женой Приама, Андромахой, молодой женой Гектора...

2) Ахейцы - жители греческих городов, областей, островов; их ополчение возглавляет царь Микен Агамемнон; с ним идет его брат Менелай, оскорбленный Парисом, а также Ахилл (Ахиллес), сын фессалийского царя Пелея и морской богини Фетиды; здесь друг Ахилла Патрокл, царь о. Итаки Одиссей; старец Нестор, пилосский царь Аякс Теламонид, двоюродный брат Ахилла; Диомед, предводитель войск из Арголиды, осмелившийся вступить в бой с олимпийскими богами...

3) Олимпийские боги: верховный владыка Олимпа Зевс, его жена Гера, его дети - Афина, Аполлон с музами, Афродита, Арес, Ирида.

В основе сюжета «Илиады» - события Троянской войны, ее последнего, десятого года. Действие начинается ссорой Ахилла и Агамемнона, в результате которой Ахилл отказывается участвовать в сражении. При этом он обращается за помощью к богам, дабы те, а точнее сам Зевс, наказал «царя вождей» Агамемнона, унизив его поражением. Все так и происходит, причем даже сам Ахилл не ожидал, что наказание Зевса будет столь эффективным: троянцы после великого множества успешных - неуспешных боев с ахейцами оттесняют последних к кораблям, а могучий Гектор собирается их поджечь. Тогда Ахилл посылает в сражение своего любимого друга Патрокла, но того вскоре убивает Гектор. Ахилл, узнав о гибели друга, воспламеняется жаждой мщения и, примирившись с Агамемноном, вступает в сражение сам. После жестокого избиения троянцев он сходится в поединке с Гектором и убивает его. Устроив пышные похороны Патроклу, Ахилл продолжает измываться над телом Гектора, но Зевс останавливает его свирепство. Ахилл возврашает Приаму (за выкуп) тело Гектора, погребением которого и заканчивается «Илиада».

Таково повествование о грандиозном историческом событии, в котором принимало участие огромное количество народа (не считая олимпийских богов), основывающееся на эпизоде из жизни одного человека. Правда, человека полуреального. Его мать - морская богиня Фетида, что, в свою очередь, подчеркивает значимость вымысла, художественного произведения, сотворенного творческой фантазией человека и опирающегося на конкретное историческое событие и устные предания.

Долгое время изложенные в поэме cобытия считали чисто мифическими, легендарными, хотя сами греки издавна повторяли, что Троянская война происходила примерно (по нашему исчислению) в ХII в. до н.э. Раскопки 70-х г. XIX в., предпринятые Г. Шлиманом на территории предполагаемой Трои, на холме Гиссарлык в Малой Азии, дали богатейшие результаты. Ученые смогли с достоверностью заключить, что на этом месте стоял большой и богатый город, сожженный врагами (следы нескольких пожаров хорошо сохранились). Вещи, найденные при раскопках, поражали своей роскошью, тончайшей работой по золоту и серебру, и очень напоминали утварь и дорогие изделия, описанные в поэмах Гомepa. Раскопки продолжались на материке в Греции, в Микенах и Тиринфе, где были найдены гробницы древнейших вождей, множество золотых изделий и других сокровищ (см. Главу 2; 5). Так постепенно Троянская война и походы греков приобретали реальные черты.

Сейчас считается установленным, что примерно в ХII в до н.э. племена ахейцев отправились под Трою в поисках новых земель и богатств, однако, когда ахейцы покорили Трою и вернулись на родину, их стали теснить племена пришедших с севера дорийцев, более отсталых в культурном отношении и с более низким общественным строем. Дорийцы покорили ахейцев и на несколько столетий задержали приход рабовладельческого общества. Однако память о последнем великом подвиге ахейского племени жила в народе, и постепенно стали складываться песни о героях Троянской войны. Дорийцы же, которые считали себя потомками Геракла, тоже однажды осаждавшего Трою, видели в эпосе о Троянской войне славное прошлое своих предков. Когда же первенство в Греции получила Аттика и Афины, афиняне тоже связали с этой войной подвиги сыновей героя Тезея. Таким образом, оказалось, что все греческие племена имели в гомеровском эпосе произведение, воспевавшее их общее великое прошлое, для всех одинаково дорогое и вечное. Греки не раз стремились в Малую Азию, и кже в VII-VI в. до н.э. побережье ее были колонизовано греками-ионийцами. Она-то, Иония, и была колыбелью героического эпоса Гомера.

Интересно отметить, что гомеровский эпос отразил в себе еще более древнюю культуру, - культуру о. Крит, процветавшую накануне расселения ахейских племен в ХII-ХII вв. до н.э. У Гомера можно найти много элементов быта, жизни общества, напоминавших об этой древнейшей культуре. При расшифровке так называемого линейного письма «Б» оказалось, что в критских надписях упоминаются имена героев, известных из эпоса Гомера, а также имена богов, всегда считавшихся чисто греческими. Когда эти письмена будут полностью прочитаны, может быть, они откроют перед нами новый мир догомеровского эпоса, служившего для легендарного поэта образцом старинных преданий.

В «Одиссее» изображаются события, последовавшие за разрушением Трои. Все герои вернулись домой, кроме Одиссея, царя о. Итака. Он странствует 10 лет из-за ненависти к нему бога моря Посейдона.

Общество, представленное у Гомepa, - патриархальный род, который еще не знает классового расслоения. Цари-басилевсы трудятся наравне с пастухами и ремесленниками, а рабы, если они и существуют, являются пленниками, взятыми на войне, и не занимают еще униженного положения в семье. Одиссей сам себе строит плот, царевна Навзикая сама стирает белье, Пенелопа искусно ткет. Вместе с тем появляется имущественное неравенство, вожди получают лучшую добычу, судьба рабов зависит от воли господина, Пенелопа, например, безжалостно грозит старой, верной своим господам няне, а Одиссей предает провинившихся слуг жестокой казни. Воин Терсит не без основания укоряет вождей в корыстолюбии, честолюбии и обвиняет их во всех тяготах войны. Однако его слова не находят сочувствия у воинов, т.к. они одержимы одной идеей - победить врага. Ради этого они готовы даже забыть обиды со стороны вождей.

Герои поэм мужественны и величественны. Они не знают страха перед врагом. И греки, и троянцы изображены с большим уважением и любовью. Поэмы учат спокойному отношению к смерти как естественной необходимости; в них приводится много ценных наблюдений: сильное чувство двулико, горе и разъединяет и сплачивает, плач одновременно несет просветление, гнев «в зарождении сладостней тихо струящегося меда» и т.п. Гомеровский стих, исполненный гекзаметром, уравновешен и спокоен, он как бы выше повседневности, обыденности, суеты.

Из поэм и археологических разысканий мы узнаем, что греки гомеровского периода умели плавить медь при высокой: температуре (1083°), они работали с оловом, свинцом, серебром, золотом и редким самородным железом, из которого делали украшения. Из бронзы греки изготавливали оружие, орудия труда, причем формы предметов были не только рациональны, но и красивы. В печах различной конструкции гончары обжигали разнообразные изделия. Роспись ваз была не только традиционной, с геометрическим орнаментом, но и со сложными узорами.

Греки искусно сооружали боевые колесницы, при обработке дерева пользовались токарно-сверлильными приспособлениями, в строительстве ахейцы применяли сложные комбинации катков и рычагов для точной установки массивных каменных плит (некоторые плиты весили 10-12 т). Ахеяне в ХVI-ХII вв. до н.э. сооружали водопроводы и закрытые водосборники. В Микенах, Тиринфе и Афинах были проложены потайные системы, водоснабжения. Сложные инженерные расчеты передавались устно из поколения в поколение.

Архаический период. VIII-VII вв. до н.э. – время активного познания мира древними греками. Окончательно определяются специфические черты античной греческой цивилизации. Передняя Азия постепенно потеряла свой высокий авторитет цивилизованного региона среди соседних народов. В архаике складываются основы классического рабства, системы денежного обращения, общегреческий рынок. Это время возникновения греческой письменности, медицины, астрономии, истории, географии, лирической поэзии, театра. Греки, великолепные ученики в школе искусства, умело используя достижения классических культур Вавилона и Египта, создали собственное неповторимое искусство.

Итак, к VIII в. до н.э. на месте прежнего родового строя утвердилась новая политическая структура - город-государство.

Полисное устройство государства воплощалось в участии граждан в народных собраниях, судах, в принятии решений государственной важности. Вполне понятно, что в условиях рабовладения такой строй может быть назван демократическим лишь с известной долей условности. Однако по сравнению с восточными деспотиями полисный строй был, безусловно, прогрессивным. Борьба между высшими и низшими социальными слоями приводила к поражению родовой аристократии, а затем к ликвидации единоличной диктатуры правителей, именуемых тиранами, к установлению рабовладельческой демократии. В отличие от Египта, Персии, где цари, выступая залогом крепости государства, обожествлялись, в Греции к VII - VI вв. до н.э. трепета перед самим понятием высшей власти явно не было.

Очень важно, что социальная практика подчинения законам, а не воле деспота, участие в их разработке, избрание высших должностных лиц, суда присяжных, постоянное стремление возвысить свой родной город - все это имело целенаправленное влияние на состояние умов, укрепляя в сознании граждан доверие к своему разуму. Обыкновенные граждане, обслуживаемые многочисленными рабами, вполне наслаждались жизнью в благоустроенных, по их мнению, небольших полисах, ощущая себя независимыми и полновластными. Подражая природе и богам, люди имели перед собой перспективу в усовершенствовании своих человеческих возможностей и качеств.

Доминантой сознания грека - гражданина полиса - являлось чувство свободы, нараставшее в архаический период, достигшее апогея в классический, и болезненно утрачиваемое в эллинистический. Свобода - это «несущая конструкция» в здании греческой культуры, условие ее победоносного шествия сквозь времена и пространства.

В чем же истоки этой уникальной в истории человечества свободы?

Глубинные корни следует, видимо, искать в особенности кормившего греков ландшафта: ни пустынь, ни степей, ничего бескрайнего, кроме голубого спокойного неба. Земля, в которую врезается море, а на море столько островов, что нигде не теряешь из виду сушу. Все так мерно и ясно, что даже небольшая гора кажется величественной громадой. Ничего безбрежного, расплывающегося. Вероятно, поэтому грек не ощущал себя потерянным в окружающем мире, как египтянин в ровной желтизне песков или скиф в зеленой степи. Куда бы он ни устремлял свой взор, мир представлялся ему стройным, естественным образом упорядоченным. И в этом мире он легко находил себе место - место хозяина, дарованное ему богами.

В этих условиях и возникла у греков особая государственная система. В соответствии с масштабами страны и в согласии с навыками ее обитателей это не было единое государство, как на Востоке, постоянно расширяющееся в стремлении к мировому господству; это был ряд государств, совсем небольших, в тех границах, что определили природа и родовая организация. В каждом из них была особая, отличная от других, структура почвы, рельеф, хозяйственная деятельность. Каждый полис имел свой диалект, собственных богов и героев, а также календарь и монету. Поэтому между гражданами отдельных государств возникали и закреплялись различия в характерах, пристрастиях, обрядах, и т.п., что влекло за собой соперничество, нередко распри, однако это, в свою очередь, содействовало самоутверждению древнего грека в своем обособленном уголке.

И все же, несмотря на все различия, у эллинов (как называли себя греки по имени древнего названия Греции - Эллады) долгое время сохранялось сознание общности полисных интересов, чувства совместной принадлежности к некоему общеэллинскому единству, впечатляющим свидетельством чему были греко-персидские (оборонительные для греков) войны.

Греки были язычниками, они поклонялись многим богам, во главе которых стоял Зевс. В греческой религии уже на раннем этапе было заложено то, что так характерно для классического искусства греков: мерой всего видеть человека, его совершенство, его красоту.

Если восточный человек перед своими богами безропотно склонялся и трепетал, то эллин был дерзок и своеволен, упрям, любопытен. Как и любой народ, прошедший этап первобытной культуры, греки не миновали стадию первобытных верований, но в процессе цивилизационного развития боги все более облагораживались.

Главным источником в этом процессе была эпическая поэзия. Историк Геродот отмечал, что Гомер и Гесиод, составили родословную богов, поделили между ними достоинства и слабости, начертали их образы, определили их функции. Гомер создал «Илиаду» и «Одиссею», Гесиод же в VIII-VII вв. до н.э. написал «Теогонию», т.е. родословную богов. Именно им принадлежит важная роль в структурировании божественного пантеона. Большая и беспорядочная масса богов была дифференцирована и приведена в определенную систему. Богов связывают кровнородственные отношения: это как бы большая семья небожителей, некое государство во главе с Зевсом.

В основе мифологического сознания греков лежит, как и у всех народов, обожествление природы, но по сравнению с древнеегипетскими и переднеазиатскими культурами, религиозные представления древних греков приобретают более сложную мифоформу. Об этом свидетельствует четкое разделение греческих божеств на доолимпийских, или хтонических, и олимпийских, во главе с Зевсом. 12 олимпийских богов - это единство стихийного (природа) и разумного (человек) начал: если Зевс, Деметра, Аполлон, Дионис, Посейдон олицетворяют силы природы - небо с его громами, молниями, дождем, землю с ее плодородием, солнце, океан, - то Афина, Афродита, Гефест, Гермес, вновь Аполлон - предстают как олицетворение творческих сил самого человека.

Следует заметить, что по сравнению с египетскими, представления о заупокойном мире древних греков были крайне скудны и неинтересны; единственно, пожалуй, в чем они не уступали «детям Нила» - в твердом исполнении последнего долга перед покойником. Ничто в греческой религии (по мнению множества ученых прошлого и настоящего) не занимало такого важного места и не задевало так глубоко настроение верующих, как отношение к захоронению: мысль о том, что после смерти ты не будешь погребен и тело твое, возможно, растерзают какие-нибудь животные, приводила грека в ужас. Даже гордый Гектор, могучий воин, унижается перед Ахиллом, моля его о погребении... И боги впоследствии весьма недовольны надругательством над телом Гектора, а Антигона, несчастная дочь еще более несчастного царя Эдипа, идет на смерть только ради исполнения посмертного долга перед своим братом Полиником.

Поразительно, что мир богов почти целиком подобен миру людей, а мотивы божественных поступков в мельчайших деталях совпадают с человеческими. В отличие от египетских или вавилонских богов, древнегреческие божества имеют чисто человеческие формы, что находит отражение как в их иконографии, так и в их поведении: боги ведут себя подобно людям («психологический антропоморфизм»).

Интересно, как греки изображали своих богов: божественность и сверхчеловечность они понимали, в отличие от других народов, не в смысле уродства (многорукий Будда, например), а в смысле красоты, абсолютной гармонии, преодоления природных «изъянов». При этом, что очень важно, идеальность воплощенных богов мыслилась достижимой и для человека, и тогда граница между человекоподобными богами и богоподобными людьми становилась преодолимой, как бы прозрачной, по крайней мере, для великих героев, почти не уступающих в своих деяниях богам. Целый их сонм появляется в античности - Геракл, Прометей, Тезей, Ликург, Кадм, 0рфей и т.д. Два героя совершают подвиг, на который не осмеливается ни один из богов: Геракл и Орфей спускаются в Аид, царство умерших душ, где тени погребенных уныло бродят по пустынным и мрачным пространствам...

Одно качество отделяло богов от людей - их бессмертие, - что лишало их жизнь земного драматизма - нечем было рисковать. Однако и бессмертие не избавляет их от власти судьбы: недаром, решая исход поединка Ахилла и Гектора, Зевс бросает на золотые весы их жребии; поникший жребий Гектора и определяет его смерть...

Все боги греческой мифологии были «приставлены к делу». Они научили людей земледелию, кузнечному и ткацкому ремслу, судостроению и мореплаванию, счету и письму, гимнастике и искусству. Бог войны - кровавый Арес - не пользовался симпатиями у богов, сама Афина - богиня мудрости и справедливой войны - с презрением относилась к этому страшному богу.

Всем богам, кроме Ареса, строили храмы и посвящали скульптуры. Храм опоясывался стеной, образуя священную округу, имевшую неприкосновенность. Каждый храм обслуживался жрецом, который избирался народным собранием. Так как сама вера еще не была оформлена и отсутствовали четко зафиксированные догматы, то жрецы никого не поучали; единственной их обязанностью было совершение обрядов, главным из которых было жертвоприношение божеству. Чтобы заслужить благосклонность богов, греки приносили им в жертву животных, вино, фрукты, плоды. Жертвы были многозначны и разнообразны. Особым событием были человеческие жертвоприношения по приказу прорицателя, однако это было очень редким в эллинской религиозной практике.

С греческими богами и с их почитанием теснейшим образом связаны и празднества, которых в Древней Греции было множество.

К важнейшим относятся Великие Панафинеи и Великие (большие и малые) Дионисии, которые справляли каждые четыре года.

Трудно назвать еще какую-нибудь страну, где любили бы самые различные состязания так же, как в Элладе. Дух соревнования вносился во все, даже в повседневные дела. Состязались между собой музыканты и поэты. Известны соревнования герольдов-трубачей. Устраивались также единоборства обжор. Но, разумеется, самыми любимыми и почитаемыми были состязания атлетов. По-древнегречески всякое состязание называлось «агон». А вся система тренировок и состязаний получила название «агонистика».

Самым первым тренером атлетов и героев был легендарный кентавр Хирон. Именно он, по преданию, на горе Пелион обучал атлетике мальчиков Ахилла, Кастора, Полидевка и других славных персонажей эллинской мифологии и эпоса. Поэтому Хирона можно считать учителем всех древнегреческих атлетов. Как же могли греки не состязаться, если это было любимым занятием их богов и героев? В каждой аристократической семье не только доброй традицией, но и

почти обязательным элементом «хорошего тона» считалась агонистическая преемственность от отцов к сыновьям.

Существовало множество соревнований, где могли принять участие атлеты. В большинстве своем это были местные спортивные состязания, но четыре из них - Олимпийские, Пифийские, Истмийские и Немейские игры - привлекали участников со всей Эллады. Они назывались Панэллинские (общегреческие) игры. Каждые из них проводились как составная часть культового празднества, посвященного какому-либо богу.

Легенда рассказывала о законах Ликурга.

Военные столкновения между древнегреческими полисами не были редкостью. Особенно часто проходили стычки на полуострове Пелопоннес. И однажды элидский правитель Ифит обратился к оракулу с вопросом: как прекратить междуусобицы? Ответ якобы гласил: «Возобнови забытые Олимпийские игры». Поскольку враждовала Элида преимущественно со Спартой, то Ифит предложил мудрому спартанскому законодателю Ликургу совместно последовать совету оракула. Они составили устав священного перемирия (впоследствии получившие название «Законов Ликурга»): во время праздника среди участвующих должны были прекращаться любые враждебные действия.

Хотя Ифит и Ликург относятся к полулегеднарным личностям, существует предположение, что это исторические правители, Из «Законов Ликурга» следует, что вопрос стоял о возобновлении Олимпийских игр, мифические истоки которых теряются в глубине веков. Вот почему 776 г. до н.э. - год, когда на мраморной доске впервые официально было записано имя победителя в беге элийского повара Коройба, - можно считать началом исторического периода Олимпийских игр.

Раз в четыре года из маленького древнегреческого города с пальмовой ветвью в руке выходили послы - феоры. Они несли ветвь в знак предстоящего олимпийского празднества, приглашая участников и зрителей. Феоры посещали не только все греческие города. Их торжественные голоса звучали на побережье Малой Азии, в южноиталийских и сицилийских колониях, на самых маленьких островках Эгейского моря и даже в Северной Африке.

Шедшие и едущие в Олимпию пользовались правом свободного прохода через неприятельские страны. Под страхом смерти и проклятия никто не имел права силой оружия вторгаться в священную область. Если же через нее должны были проследовать дружественные войска, то они сдавали оружие на границе и получали обратно лишь при выходе за священную черту. Нарушителей перемирия карали огромным денежным штрафом и лишали права участия в празднике.

Сама Олимпия располагалась в долине реки Алфея при впадении в нее ручья Кладея. Одна из окрестных гор называлась Олимп. Эта гора была одноименной вершине, на которой якобы обитали все эллинские боги, вообще же на карте Греции и Кипра находится семь возвышенностей, каждая из которых называется Олимп. Местом праздника была священная роща Альтис. Тут заранее собирались тысячи нетерпеливых зрителей, которые разбивали лагерь в долине и на холмах. Им предстояло прожить здесь не менее 4-х дней. Многие съезжались сюда не только ради состязаний, но и для заключения торговых сделок. Поэтому ораторы и ученые читали перед олимпийскими зрителями свои новые произведения, а художники выставляли картины и скульптуры. Государства имели право оглашать здесь договоры, новые законы и другие важные документы. Раз в четыре года Олимпия становилась центром духовного общения лучших умов Греции, ибо второго такого праздника античность не знала. И хотя в промежутках между очередными Олимпийскими греки праздновали другие игры (программа которых также предусматривала обязательные состязания атлетов), торжество в долине Алфея всегда оставалось главным.

Атлеты состязались в беге (самым тяжелым видом был бег греческих воинов в полном вооружении), кулачной борьбе, беге на колеснице. Победивший на играх всю оставшуюся жизнь пользовался большим почетом. Ему отводились лучшие места в театре и на празднествах, его освобождали от налогов и иногда даже назначали пожизненную пенсию.

В списки участников не могли быть внесены святотатцы, убийцы, злостные неплательщики налогов и те, кто находился под судом. Запрещалось убивать соперника с умыслом или по неосторожности. Виновные в этом (даже победитель) лишались награды и подвергались крупному штрафу. В особо тяжелых случаях его казнили. Женщинам под страхом смертной казни запрещалось присутствовать на играх.

Опоздавших к играм не допускали. Пытающихся подкупить судей публично секли розгами. Также наказывался и тот, кто хотел запугать или подкупить соперника.

Небезопасно было публично опротестовывать решения судей. Недовольные имели право обратиться к олимпийскому совету и добиваться осуждения необъективных (по его мнению) судей. Но - многозначительно подчеркивалось - лишь на свой страх и риск. Это предупреждение было тем более внушительным, что на стадионе все время находились номофилаки (чиновники, следящие за строгим соблюдением всех правил), в распоряжении которых были отряды палочников. Провинившихся, в т. ч. и подавших ложные жалобы, наказывали на месте энергично и весьма оперативно. Древние греки не любили бюрократию.

Древние Олимпийские игры закончились в 395 г. н.э., когда в Восточной Римской империи стало утверждаться христианство; сама же Олимпия была уничтожена двумя сильными землятресениями.

В 1896 г. н.э. француз Пьер де Кубертен возродил идею древних соревнований и организовал первые современные Олимпийские игры, в которые были включены многие виды древних состязаний, например, эстафета, когда один бегун передавал факел другому. Последний бегун победившей команды зажигал огонь на алтаре. Этот обычай в измененном виде был возрожден в современных Олимпийских играх как церемония зажжения олимпийского огня.

В период архаики рождается великая архитектура Эллады.

Дворцовые постройки, господствовавшие в Крито-микенской и гомеровской архитектуре, уступают место храму, который на многие века утверждается в центре европейской культуры.

Античный (древнегреческий) храм восходит к культовым сооружениям, возводившимся в священных рощах, где религиозная община «встречала» бога, посетившего ее в дни праздненства. Первоначально эти сооружения представляли собой храмы-беседки в честь кратковременного пребывания божества среди людей (например, в религии Аполлона). Стремясь к длительному покровительству со стороны богов, люди возводили в их честь все более монументальные постройки, сохранявшие, однако, прямоугольную в плане форму и колонны, число которых постепенно увеличивалось. Колоннада с характерной для стволов колонн заýженной формой символизировала деревья священной рощи, где прежде совершались культовые отправления [15].

Храмы-святилища устанавливались на возвышенности, часто на берегу моря, чтобы их было хорошо видно отовсюду. Священный участок обносили оградой, в восточной части его сооружали алтарь-жертвенник, а в центре – статую божества. Строительным материалом вначале служило дерево, затем – камень, особенно известняк и мрамор.

Греческий храм как бы «вырастает» из природы, ландшафта. Его основная структурная идея - два столба и перекладина (ордер). Перекладина, давит, столбы поддерживают - и никаких искусственных способов для скрепления, т.е. то, на чем держится тяжесть, от взора не скрыто, в отличие, например, от восточных стилей, где цемент и скрепы спрятаны под фантастическими узорами.

В VII в. возник дорический ордер, почти в одно время с ним – ионический, а самым поздним по времени появления считается коринфский (кон. V в. до н.э.).

Представление об архаической архитектуре дают сооружения в Великой Греции (современная Италия), в Пестуме, где сохранились храм Геры I (так наз. «Базилика») и храм Афины («Деметры»); в собственно Греции это руины храмов Геры в Олимпии и Аполлона в Коринфе. Наиболее последовательно в них выражены принципы дорического ордера, для которого характерны массивность и тяжеловесность, строгость и мужественность форм. Мощный антаблемент, опиравшийся своей тяжестью на вертикальные части здания, заставляет колонны «проседать», как бы «раздуваться» в нижнем отделе ствола (это утолщение называется энтазисом). Эта напряженность и суровость постройки вызывает ассоциацию с образом мужчины-атлета. В то же время архаические здания нарядны, благодаря рельефам, выполненным на фронтонах, метопах и фризах.

Изобразительное творчество Эллады впервые в мире утвердило реализм как абсолютную норму искусства. Искусство – не копирование природы, оно должно стремиться к тому совершенству, которое как бы заявлено в самой сути природы, но которого она не может достигнуть без участия человека-творца. Вольные духом древние греки воспринимали природу как видимую объективную реальность, а самих себя – как храбрых и мужественных первооткрывателей.

Греческое искусство архаики впервые осознает свое особое предназначение. В художественной практике происходит знаменательный сдвиг. В вазописи бессюжетные росписи теряют значение: образ человека становится определяющим. Появляется монументальная скульптура, где главная тема – красота человека.

Рельефные скульптурные композиции были нацелены на изображение человеческой мощи, побеждающей темные силы. Это мифологические сюжеты борьбы олимпийских богов с гигантами, греков – с амазонками и троянцами. Тема героики созвучна напряженности архитектурных форм. В монументальном рельефе скульптура подчинена архитектуре, пластическое начало еще отступает перед конструктивным. Однако уже с архаики обнаруживается стремление выявить самостоятельную роль скульптуры.

Первоначально древнегреческие мастера еще заимствуют достижения египетских скульпторов. Но уже чувствуется стремление пластически овладеть материалом, извлечь из него скрытую красоту. На мраморном колоссе нач. VI в. до н.э., в четыре раза превышающем человеческий рост, выбита горделивая надпись мастера: «Меня всего, статую и постамент, извлекли из одного блока». Огромный подвиг неизвестного скульптора, который в долгом труде победил камень…Его простодушное ликование указывает на вдохновенную целеустремленность в высоком своем ремесле.

Знаменитые спортивные состязания требовали от юношей физической мощи, силы мускулов, ловкости движений. Победители Олимпийских игр всенародно прославлялись, в их честь в общественных местах воздвигались статуи. А так как на соревнованиях атлеты выступали обнаженными, в скульптуре уже на самом раннем этапе изучаются особенности пластики обнаженного юношеского тела.

Появление скульптурных изображений юношей - куросов, которых называют архаическими аполлонами, - было очень важным шагом в греческом искусстве. Фигуры их монументальны, достигают нескольких метров в высоту. Это были земные боги – столь трудно отличить атлетов от небожителей! Скульпторы стремятся показать фигуру в движении – и юноши изображаются с выдвинутой вперед левой ногой. Куросы посвящались богам, ставились в храмах и святилищах.

В женских скульптурах разрешалась проблема изображения задрапированного тела. Такие фигуры называют корами («кора» по-гречески «дева»). Как правило, коры имели яркую декоративную раскраску.

Если в юношеских образах подчеркивались мужество и сила, то в образах кор – женственность, нежность, благородство. Их лица озаряет знаменитая архаическая улыбка. Сколько объяснений и догадок она вызвала! Черты куросов и кариатид еще не похожи на лица живых людей, но их улыбка придает им выражение жизнерадостности, доверчивости, передает наивную открытость человека перед миром. На фоне геометрической жесткости и сухости древнеегипетской и ревневавилонской пластики греческая архаическая скульптура поражает своим изяществом, эмоциональностью и одухотворенностью.

Поиски нового героя отчетливо видны и в области словесности. Эпический герой все еще сохраняет характер образца, но уже растет интерес к осознающему и выражающему себя индивиду. Главным литературным жанром эпохи становится лирика.

Ее основой является местная народная культовая песня. Термин «лирика» возник значительно позже архаического периода и применялся к тем видам песен, которые исполнялись под аккомпанемент струнного музыкального инструмента (чаще всего – лиры). Греки архаической эпохи использовали другой термин – мелика (от melos – песня).

Бытовало множество разновидностей этого жанра, обусловленных теми или иными особенностями фольклорных песен (тематика, стих, диалект и т.д.), но основными были два вида: хоровая и монодическая (исполняемая отдельным певцом).

Первая сохранила наиболее тесную связь с обрядами и культами и была более архаичной. Такие песни исполнял хор, сопровождая их ритмическими телодвижениями и плясками. В хоровой лирике важнейшее место отводилось дифирамбам (культовым гимнам в честь бога Диониса), эпиникиям (песнь, прославляющая победителей гимнастических состязаний), энкомиям (песням, славящим заслуги определенного лица). Крупными поэтами в области хоровой лирики были Симонид Кеосский (556-468 гг. до н.э.), прославившийся сочинением эпиграмм, и особенно Пиндар (518-442 гг. до н.э.), мастер торжественной и возвышенной песни.

В отличие от хоровой, монодическая песня была средством выражения субъективных чувств и личных переживаний. Поэты этого направления разрабатывали тематику обрядовых народных песен в связи реальными событиями, происходившими в жизни окружавших их людей. Виднейшими мастерами монодических стихотворений были уроженцы острова Лесбос Алкéй и Сапфó (Сафó), а также иониец Анакреонт. В произведениях Алкея отразились бурные политические события, на которые он откликается то ликованием, то насмешками, то скорбью. Излюбленной для поэта была мужская застольная песня:

К чему раздумьем сердце мрачить, друзья?

Предотвратим ли думой грядущее?

Вино из всех лекарств лекарство

Против унынья. Напьемся ж пьяны![16]

По античным сведениям, Алкей отдал дань и любовной тематике, но такие произведения дошли до нас лишь во фрагментах. Так, некоторые свои стихи он посвятил поэтессе Сапфо, называя ее «фиалкокудрой, чистой, сладкоулыбающейся».

Сама же Сапфо известна в первую очередь как певица любовного чувства, чаще всего окрашенного печалью и скорбью. Как и в народной песне, объектом внимания у поэтессы становится неразделенная, несчастная любовь. Фоном, на котором разворачиваются переживания героини, становится красочная, насыщенная ароматами и цветами природа. Другой стороной творчества Сапфо было сочинение эпиталамий (свадебных песен).

В иные тона окрашена лирика Анакреонта – это веселые, жизнерадостные стихи, прославляющие радости бытия – вино, любовь. Легкость, изящество, остроумие, оптимистическое отношение к жизни сделали поэзию Анакреонта поистине неувядающей. Не случайно его стихи послужили основой для многочисленных подражаний, как в поздней античности, так и в Новое время. В XVIII – XIX вв. ими вдохновлялись многие русские поэты от Ломоносова до Пушкина, создавая так называемую «анакреонтику» (переводы «из Анакреонта»).

В том, что касается разработки жизни отдельного человека, индивида, поэзия архаического периода оставила далеко позади себя архаическую скульптуру.

Классический период. Пришло время - и греки достигли вершины своего политического строя. Афины стояли во главе всех греческих городов, недаром годы правления Перикла в демократических Афинах были названы «золотым веком».

Сама структура классического рабовладельческого общества способствовала появлению «свободных» профессий: софистов (мудрецов), риторов, философов, математиков, драматургов, поэтов, архитекторов. Соревнуясь между собой, они выносили свои творения на суд граждан, который вершился на площадях, в театрах, в домах горожан, на пирах и т. д. Победители окружались почетом и славой. Все вместе не только демократизировало духовную жизнь полиса, но и рождало традицию доверительного отношения к поэтам и ученым, задавало определенные ориентиры.

Это время расцвета искусства греческих архитекторов и ваятелей, создавших в мраморе идеально - типичные образы богов и героев, прекрасные по своим пропорциям, симметрии, благородной простоте, динамике движения и телесному совершенству, Город Афины, над украшением которого работали Фидий, Иктин и другие мастера, удивлял чужеземцев красотой своих храмов, статуй и общественных зданий.

Миро- и самоощущение свободных граждан в V в. до н.э. можно назвать уникальным: больше никогда и никому жизнь не казалась такой ясной, а возможности человека в условиях обозримости полисной жизни - столь безграничными. Убедительная победа греков над персами, казалось, развеяла последние сомнения в этом. Комфортное самочувствие отдельного человека определялось неразрывной, безусловной связью его с полисом, включенностью в него в качестве органической части, что давало ощущение надежности, защищенности существования; наличием целого спектра возможностей для самореализации и для измерения своего социального положения.

Равнодушные к внешним завоеваниям, весьма умеренные в бытовых потребностях греки всю силу своей энергии направляли к достижению калокагатии и, благодаря агонистике, стремились к своему просветленному идеалу - классическому равновесию тела и духа.

Умеренность вытекала из доверия к богам. Мир, опекаемый богами, не нуждался в чрезмерности, для жизни в нем было достаточно уподобиться природе. Отсюда, по крайней мере, до эллинистического периода, непритязательность в еде, относительная скромность одежды и жилища. Жилой дом вообще использовался в основном для ночлега: жизнь проходила на площадях и стадионах.

С дионисийскими празднествами связано рождение античного театра - нового явления в духовной и художественной культуре человечества.

Каков же был классический античный театр?

Первоначально представления давались на центральной площади Афин, вблизи священного черного тополя. Около 500 г. до н.э. на драматические состязания собиралось такое множество народа, что временные деревянные подмостки, сооруженные из бревен, с настланными на них досками, часто разрушались. После ряда таких катастроф по решению народного собрания был построен первый постоянный театр на южном склоне Афинского кремля (Акрополя) в священном округе Диониса Элевтерия.

В конце XIX в. археологам удалось раскопать развалины афинского театра. Но первоначальный театр неоднократно изменял свой облик, даже на протяжении классического периода V-IV вв. до н.э. Впоследствии он был переделан римлянами в цирк, а затем почти двадцать веков лежал в развалинах. Поэтому вопрос об эволюции театрального здания является очень сложным. Однако попытаемся представить себе афинский театр Диониса тех времен, когда творили великие драматурги: Эсхил, Софокл, Еврипид.

Основой театра служила круглая утрамбованная площадка диаметром около 27 м. В середине возвышался жертвенник Диониса. На ступенях жертвенника размещались музыканты, а вокруг него с песней двигался хор то в спокойном и величественном ритме трагедийного танца, то в разнузданной и вихревой комедийной пляске. Площадка называлась орхестрой, от слова «пляска». С западного и восточного склонов холма на орхестру вели проходы (пароды), украшенные посвятительными дарами, а позже - бронзовыми статуями прославленных поэтов. На площадке (орхестре) стоял хор из 12-15 человек, который сопровождал действие трагедии. От зрительных мест орхестра отделялась низким и широким барьером, от которого лучами вверх поднимались каменные лестницы, где на ступенях располагалась публика.

Места, где сидели зрители, назывались театроном (собственно театр), сзади находилась палатка, сначала дощатая, впоследствии каменная, называемая скеной (т.е. шатром, палаткой) . Там хранился театральный реквизит и ожидали своего выхода актеры и хор. Передний фасад скены выходил на орхестру тремя дверями, используемыми как декорация. В последней четверти V в. по бокам скены были построены два выступающих вперед павильона - параскении.

На высокой площадке играли актеры непомерно высокого роста (они двигались на особых ходулях - котурнах), с масками на лицах и говорившие чудовищно громкими голосами. Во рту у них был особый усилитель голоса в виде трубки. В театре применялись особые приспособления, поднимавшие героев в воздух, имелись декорации и самые причудливые костюмы. В трагедиях актеры выступали в старинных одеяниях, подобно тем, какие носили жрецы в торжественных случаях. В комедиях и сатировских драмах костюмы приближались к обыденным. Актеры и хор выступали в масках. Маски позволяли зрителям отчетливо видеть героев, изображаемых актерами, а последним - обходиться без мимики.

Так как в каждой драме число актеров было ограничено, то маска позволяла одному и тому же актеру появляться в нескольких ролях, как мужских, так и женских. Комедийные маски были нарочито уродливыми, рот во всех масках делался раскрытым, по форме напоминая небольшой рупор. Это усиливало голос актера, делало его более звучным.

В первый день Великих Дионисий виновнику празднества приносили в жертву козла, что сопровождалось всеобщим пением дифирамбов (гимнов в честь бога виноделия). Со временем к хоровому пению, сопровождавшемуся танцами, прибавились диалоги: актер разговаривал с корифеем (предводителем хора). Так начала складываться античная трагедия (буквально: «песнь козлов»). Позже число актеров увеличивается до трех человек, вследствие чего диалоги получают развитие, драматическое действие оживляется, уменьшается роль хора. Музыка и пение, первоначально связанные с хоровым исполнением, постепенно распространяются и на драматические диалоги.

В V-IV вв. до н.э. профессия актеров, или «мастеров Диониса» как их называли, считалась очень почетной. Так, одного трагического актера афиняне направили послом к македонскому царю для заключения мира. Прославленные драматурги имели своих любимых актеров, от игры которых зависела судьба драмы. Актер должен был декламировать, петь и танцевать, т.е., по словам Аристотеля, «воспроизводить посредством выразительных ритмических движений... характеры, душевные состояния и действия...».

Создателем героической трагедии считается Эсхил, родившийся в 524 г. до н.э. в Элевсине. В его трагедиях утвердилась драматургическая форма, включавшая пролог (завязку) действия, парод (выход хора), эписодии (диалоги), отделявшиеся друг от друга песнями хора; завершалась трагедия уходом хора.

До нас дошло 7 пьес Эсхила, среди которых трилогия «0рестея». Ее тема связана с так называемым троянским циклом. Эта пьеса в настоящее время пользуется популярностью и представлена на многих европейских сценах. У Эсхила, как предполагают, были также трагедии «Прометей – огненосец», «Освобожденный Прометей» (дошли только в отдельных незначительных отрывках). Одно из первых мест занимает знаменитая пьеса «Скованный Прометей».

Эсхил еще не владеет искусством тонкой психологической характеристики, искусством острого диалога, но уже сквозь суровость и величие Прометея, сквозь нежность и слезы Океанид, сквозь приподнятость и возвышенность речей чувствуются страдания человека, ибо так мыслить, бороться и страдать может не бессмертный бог, а именно человек, наделенный большой душой и окрыленный благородными идеями гуманизма.

Трагедии Эсхила, которого древние называли «отцом трагедии», оказались наиболее действенным средством воспитания граждан первого демократического государства. Так, именно в драматургии наглядно обосновывались основные нормы поведения, давались ответы на самые актуальные вопросы социально-политической жизни того времени. Выполняя новые задачи, возложенные на нее государством, обществом, трагедия становится серьезной. Следы былой веселой трагедии сохраняются в шутливой сатировской драме, которой каждый драматург был обязан завершать свою театральную трилогию.

По свидетельству античных источников, Эсхил написал около 80 драм, он был любимым поэтом афинян в течение двадцати лет, уступив затем первенство молодому Софоклу. Слава, пришедшая к Эсхилу еще при жизни, пережила века. Его трагедии заложили основу европейской драмы.

Древние называли драматического поэта Софокла учеником и соперником Эсхила. В 468 г. до н.э. двадцативосьмилетний Софокл впервые победил в драматическом состязании Эсхила. И с тех пор в течение шестидесяти (!) лет царил на сцене, не зная ни одного поражения.

Софокл принадлежал к детям «марафонцев», принявшим победу из рук отцов. Его отец, владелец оружейной мастерской, дал сыну обязательное для каждого состоятельного афинянина гимнастическое и музыкальное образование. В юности сам Софокл выступал как актер, и сограждане восторгались им в роли царевны Навсикаи и не могли забыть его игру на кифаре в роли певца Фарида. Предание сохранило память о Софокле - красавце, щеголе и весельчаке, - который пользовался общей любовью в Афинах и платил тем же своим согражданам. Любимый афинский драматург и лирик, он в то же время был врачом и жрецом бога врачевания Асклепия. В продолжение своей долгой жизни он занимал государственные посты: был главой финансовой коллегии во время финансовых реформ, проводимых Периклом, руководил военными действиями во время восстания афинских союзников, а накануне поражения Афин в войне со Спартой был избран государственным советником. Софокл умер в 406 г., написав в год смерти свою последнюю трагедию. После смерти он почитался в Афинах как герой-исцелитель и был посмертно обожествлен. Умер Софокл незадолго до падения независимости Афин, и в этом афиняне также видели проявление его счастливой судьбы. Один современный Софоклу поэт так сказал о нем:

Софокл счастливый!

Как долго он прожил!

Он умер блаженным, не зная страданий!

И много прекрасных оставил нам драм!

Литературное наследие Софокла составляли 123 драмы. Из них сохранились полностью всего семь («Царь Эдип», «Антигона» и др.), не считая большого количества разрозненных отрывков. Софокл немало сделал для дальнейшего развития театрального искусства. Он ввел декоративную живопись, написал трактат о хоре, в котором, вероятно, разбирал роль и значение этого некогда основного участника античной драмы.

В трагедиях Эсхила все внимание драматурга сосредоточено на судьбе рода. Софокл, в отличие от Эсхила, избрал объектом своего творчества земного человека и показал его участь в отдельной законченной трагедии. Поэтому трагедии в его трилогии не были связаны единым сюжетом. В этом нововведении отразились общественные настроения его времени, новый взгляд на человека и его место в обществе.

Жизнь Греции с середины V в. до н.э. давала богатый материал для драматургии Софокла и Еврипида. Со страниц их трагедий на нас смотрят уже новые герои, полные чувств и идей, которыми жили демократические Афины в период своего наивысшего расцвета и начала упадка. Уже у Софокла это не боги и титаны, а люди, полные больших идей, готовые умереть за те убеждения, которые они выстрадали всей своей жизнью.

У Еврипида же («Медея», «Федра», «Ипполит») они целиком заняты своими страстями, своей личной жизнью. Они страдают, вступая в борьбу с обществом и даже с богами, и зачастую гибнут в этой неравной борьбе. Критика богов достигает в творчестве Еврипида очень большой силы. Форма трагедий Софокла и Еврипида сложна, характеры многогранны, иногда даже психологически углублены. Это уже новая ступень в развитии греческой классической драматургии.

Трагедии Эсхила (поздняя архаика) славят идеи человеческого подвига, патриотического долга вообще. Софокл (классика) славит уже человека, причем он сам говорит, что изображает людей такими, какими они должны быть. Еврипид (поздняя классика) стремится показать людей такими, каковы они в действительности со всеми их слабостями и пороками.

Аналогичные изменения происходят и в древнегреческом пластическомискусстве позднеархаического и классического периодов.

Мирон, Поликлет, Фидий - величайшие скульпторы этой поры - изображали преимущественно богов и героев. Их «олимпийское спокойствие», величественность, состояние духа, лишенное сомнений и волнений, выражают то совершенство, которого человек, если еще и не достиг, то достичь может и должен. Эта скульптура еще не знает образов духовного или телесного страдания. Таковы «Дискобол» Мирона, «Дорифор» Поликлета, «Зевс Олимпийский» Фидия.

Только в IV в. до н.э. (поздняя классика), когда греки обнаружили в жизни новые, неподвластные им грани, тема величия человека постепенно уступает место изображению человеческих переживаний, страстей и душевных порывов. Тогда же впервые происходит и художественное открытие прелести детства, мудрости старости, обаяния женственности.

Великих ваятелей этого периода - Скопаса, Праксителя, Лисиппа- отделяет от Фидия совсем небольшой временнóй интервал, но доминанта их творчества (несмотря на неповторимость каждого) уже иная: страсть, беспокойство, борьба с какими-то враждебными силами, глубокие сомнения, скорбные переживания.

Скопас особенно любил экспрессивные сюжеты. Его пластика (рельефы фронтона храма Афины в Тегее, фриза Галикарнасского мавзолея и страстная «Менада») отмечена сложностью композиции, стремлением к контрастности и динамичности, драматизму.

Его младший современник Пракситель, напротив, разрабатывает темы отдыха, покоя, созерцательности и гармонии: «Гермес с Дионисом», «Сатир, наливающий вино», «Афродита Книдская».

Лиссипп (современник Александра Македонского), в отличие от своих предшественников, изображал людей не такими, какими они должны быть, не такими, каковы они есть, а такими, какими они кажутся. Для этого он даже нарушает поликлетовский канон человеческой фигуры: голова отныне составляет не 1/7, а 1/8 роста. До нас дошли в римских копиях его «Апоксиомен», «Геракл, борющийся со львом», «Эрот с луком.

Эта динамика художественных образов отражает не только специфику искусства как формы человеческой деятельности, но и такую особенность древнегреческой ментальности, как честность перед богами, природой и людьми, вытекающую из доверия к ним.

Изображая величественность, греки никоим образом себе не льстили, они действительно так чувствовали. Наглядно воплотилась эта честность и в архитектуре.

Классический древнегреческий храм – периптер – выглядит теперь не только величественным, но и подобранным, «дисциплинированным». Храм Зевса в святилище Олимпии, для которого Фидий выполнил свою знаменитую статую, к сожалению, плохо сохранился. Зато и сегодня поражает своей цельностью и гармонией замечательный ансамбль Афинского акрополя – памятник гордости и ликования эллинской монументальной архитектуры в пике ее расцвета.

Этот ансамбль включает в себя Пропилеи работы Мнезикла (массивные ворота, через которые поднимались на Акрополь торжественные процессии во время празднования Великих Панафиней), небольшой, но все же отмеченный монументальностью Храм Ники Аптерос (Бескрылой Победы), и, конечно, всемирно известный торжественный Парфенон (архитекторы Иктин и Калликрат). Уже в конце V в. до н.э. ансамбль пополнился Эрехтейоном – храмом Афины, Посейдона и Эрехтейя – с его асимметричной и сложной композицией и замечательным портиком кариатид, делающим южный фасад здания необычайно изящным. Строительством на Акрополе руководил Фидий, друг Перикла.

Многим прославилась земля Эллады, но процесс подготовки и воспитания будущих граждан, патриотов, людей талантливых оказался столь универсален, что до настоящего времени является важным звеном в цепи общечеловеческих ценностей.

Свобода духа, интеллектуальная честность не были прерогативой лишь отдельных мыслителей или художников. Это были народные качества, которые формировались и закреплялись в самом образе жизни древних греков, в сложившейся практике образования и воспитания молодежи.

Это были досягаемые высоты, ибо, по мнению греческих софистов, знанию можно научить любого, что в корне отличало греческую систему образования от непроницаемой для большинства других сословий образовательной системы Востока. В Афинах, например, к V в. не было ни одного неграмотного!

Школа эллинов создала свои традиции, и некоторые из них сохраняются по сей день. Учителя, при всей непрестижности этой профессии, пользовались немалой свободой. Жестких программ обучения не было. Учителям предоставлялась возможность «наполнять» их собственным объемом знаний, педагогических приемов и т.д. Важнее формы был результат. Успехи, достигнутые в воспитании и обучении, оценивало общество.

В рабовладельческом обществе цели воспитания носили, разумеется, классовый характер. Детей рабовладельцев педагогика готовила к роли господ. Поэтому они должны были овладеть наукой своего времени, умением наслаждаться искусством, вести захватнические войны, держать рабов в повиновении и страхе. Образование в Греции было ориентировано на подготовку свободных граждан, способных в полной мере участвовать в управлении государством.

Греки могли гордиться развитой системой светского обучения: дети с 7 до 16 лет получали образование в частных платных школах (свободнорожденные афиняне считали постыдным брать деньги за труд, и профессия учителя не пользовалась почетом), поэтому маловероятно, чтобы дети бедных родителей получали больше, чем начальные знания.

Были школы и для рабов. Целью воспитания рабов была подготовка их к труду по обслуживанию хозяев и покорность воле господина.

Девочки не ходили в школу, их учили дома матери.

В богатых семьях часто нанимали рабов, которых называли педагоги и которые наблюдали за обучением в школе. Такой раб сопровождал мальчика в школу, оставался с ним во время уроков и следил за его поведением.

В школе мальчик изучал три группы предметов. Первую вел учитель, называвшийся грамматиком, который учил чтению, письму и арифметике. Музыку и поэзию преподавал кифаред, учивший играть на лире и трубах.

Как только дети овладевали искусством чтения, они приступали к изучению старых писателей, среди которых на первом месте был Гомер, затем Эзоп и Гесиод, произведения которых на протяжении всей античной истории составляли ядро литературного образования, хотя, разумеется , список изучаемых авторов - по мере обогащения греческой литературы - все время пополнялся. Дети заучивали наизусть отрывки из поэм, т.к. образованный мужчина должен был цитировать в беседах великих поэтов. Ученики писали палочками на покрытых воском дощечках. Для арифметических вычислений использовались камешки или счеты.

Обращает на себя внимание то, что герои Гомера (богатые аристократы), Гесиода и Эзопа (менее состоятельные земледельцы и ремесленники) - люд