ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРАВА

§ 1. Особая роль реализации права

и специфика правового регулирования

Диалектико-материалистический подход ко всем надстро­ечным явлениям и формам общественного создания предпола­гает: 1) рассмотрение их в качестве субъективного фактора развития общества; 2) 'понимание материальной детерминиро­ванности идеологических отношений; 3) признание активного обратного воздействия надстройки на свой экономический базис и повышения роли сознательного влияния правовых, политиче­ских учреждений на ход общественного развития. Последнее обстоятельство в принципе предопределяет внимание юридиче­ской 'практики и теории ко всем вопросам реализации права вообще, осуществления права в жизни социалистического обще­ства в особенности.

В условиях развитого социалистического общества право оказывается серьезнейшим средством прогрессивно-творческого воздействия на развитие 'народного хозяйства, способно подтя­гивать экономические и организационно-управленческие отно­шения до уровня возросших производительных сил общества, закреплять плановое ведение всего хозяйства, 'обеспечивать защиту социалистической собственности, развивать производст­венную активность трудящихся, гарантировать соблюдение принципа социализма «от каждого—по способности, каждо­му—по труду», помогать внедрению в производство научно-технических достижений и укреплению хозяйственного расчета на государственных предприятиях.

От довольно пассивного закрепления стихийно сложившихся экономических структур к активному влиянию на их формиро­вание, развитие и совершенствование—таково общее направ­ление развития юридической формы в истории общества, отра­жающее изменение характера ее влияния на производственные отношения и возрастание роли субъективного фактора в дви­жения общественных отношений. Это изменение обусловлено в первую очередь глубоким преобразованием а ходе социали­стического строительства самих производственных отношений, концентрацией в руках государства основных средств произ-

водства, научным познанием объективных экономических зако­нов развития социальных систем. Активное воздействие права на породившие его общественные отношения не ограничивается и не может ограничиваться сферой хозяйственной жизни стра­ны, оно охватывает область государственной деятельности, определенные стороны развития 'культуры, науки, техники, идео­логии.

Без права и законности нельзя себе представить нормальное и успешное осуществление государственных функций, развер­тывание политической демократии, развитие человеческой лич­ности, удовлетворение ее растущих духовных и материальных потребностей, совершенствование социального обслуживания населения и т. п.

Однако внимание юридической науки к 'осуществлению пра­ва продиктовано не только общими 'коренными положениями исторического материализма об обратном воздействии надстрой­ки на экономический базис, хотя они и имеют в методологиче­ском отношении первостепенное значение.

Осуществление права всегда было и 'всегда будет, пока оно есть в обществе, особым 'способом жизни юридической формы общественных отношений. Осуществление права — способ его бытия, существования, действия, выполнения им своей главной социальной функции. Право ничто, если его положения не нахо­дят своей реализации а деятельности людей и их организаций, в общественных отношениях. Нельзя понять право, если отвлечься от механизма его реализации в жизни общества. В. И. Ленин не раз говорил, что издание декрета лишь начало дела, его надо провести в жизнь, фактически осуществить '. Стране важно иметь разумное и демократическое законодатель­ство, но оно принесет мало пользы, если останется только записанным на бумаге. Недостаточно признать в конституции всеобщие права граждан, необходимо, чтобы эти права гражда­не могли реализовать, реально пользуясь теми социальными благами, которые предусмотрены в законе, а потому обязаны находиться под защитой государства.

Внимание к особому значению реализации объективного и субъективного права никак не умаляет роли законодательст­ва, закрепленных им прав и обязанностей, но заставляет юри­дическую практику и теорию постоянно освобождаться от дог­матизма, волюнтаристских ошибок, от выводов и заявлений, не соответствующих действительности. Нельзя полагать, что сущность права сконцентрирована в его реализации, и считать юридический нигилизм благом. Но слово законодателя или решеиие суда не самоцель, а лишь средство для достижения социального результата. Если право не осуществляется в фак-

' См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 182, 185.

тических отношениях, то извращается его сущность — какая же это возведенная в закон господствующая воля, если она оста­ется только на бумаге?

С философской точки зрения правовые нормы являются лишь абстрактной возможностью и долженствованием по отно­шению к действительному поведению тех, к кому они обра­щены. Субъективное право—различные ступени конкретизации этой возможности и, собственно .говоря, начальный и необходи­мый этап ее превращения в действительность; осуществление права в качестве завершившегося процесса знаменует переход от возможного (должного) к действительному (сущему). В непременной жизненной системе «общественные отношения — право» 'последнее выступает как одно из орудий превращения социальных потребностей и возможностей а действительность, как момент перехода первых во второе.

В генетическом 'плане осуществление права не всегда пред­ставляло практическую и теоретическую проблему, ее не было, когда защищенные силой фактические отношения на заре циви­лизации являлись шравом, ее не бывает или почти не оказыва­ется, когда господствует обычное право и судебный прецедент. Осуществление права приобретает исключительное значение при развитой юридической форме, в условиях обширного законода­тельства. Чем активнее правотворчеокая деятельность органов государственной власти, тем более высокую степень актуально­сти приобретает реализация законов.

С позиций научной социологии право органически включе­но в соответствующую общественно-экономическую формацию, порождено ею не только как форма выражения фактических отношений, но и |b качестве формы сохранения (поддержания, развития) социальных условий, пригодных для нормального функционирования исторически сложившегося господствующе­го способа производства, распределения и обмена. Будучи в гносеологическом аспекте явлением вторичным по отношению к экономическому базису, право благодаря осуществлению и только благодаря этому вплетается в важнейшие сферы чело­веческой деятельности. Проблема реализации права—это вопрос об особых путях обратного воздействия юридической формы на ее социальное содержание. Не правовые установле­ния сами по себе, но их воплощение в деятельности людей, а потому и в общественных отношениях, способно двигать куль­турный и технический прогресс, влиять на политическую струк­туру и т. п.

••'' В осуществлении права заключено мерило его действенно-/ сти, которая зависит не только от совершенства самой юриди-[ ческой нормы, но и более всего от установки на ее соблюдение \ субъектов права. Поведение лица, его установки и ценностные ориентиры определяются в первую очередь социальными усло-

виями жизни, обычными и привычными стандартами поведения, местом, которое занимает субъект в социально-классовой струк­туре, его ролью в производстве и потребления социальных благ. Это не значит, что юридический закон наделяет правами и обя­занностями не личность, а ее общественные функции, однако из этого следует, что правовое положение индивида (организации) определяется в конце концов фактическим положением, от ко­торого во многом зависит также использование предоставлен­ных прав и выполнение обязанностей.

Изменяются условия жизни и человек, соответственно меня­ется и его отношение к праву. С другой стороны, право само воздействует на условия жизни и на сознание людей. Выяснить то и другое можно, лишь подвергнув анализу процесс осуществ­ления правовых установлении, в самих нормах ответ не за­ключен.

С политической позиции ясно, что именно осуществление права наиболее четко проявляет его классовую направленность, особенно, когда в реализацию норм вмешивается государство. Кроме того, оценивая политический режим, немыслимо игнори­ровать законность и правопорядок, но судить о них можно только по тому, как законы претворяются в жизни страны, как осуществляется н'а деле то, что провозглашено в качестве права. Связь между правом и политикой государственной власти вер­нее ©сего познается в осуществлении законов, в деятельности правосудия.

Наконец, s юридическом плане значение процесса осуществ­ления права предопределяется тем, что без него не может быть правового регулирования общественных отношений, т. е. важ­нейшей функции права. Специфика 'правового регулирования состоит именно в том, что это такое воздействие на обществен­ные отношения, которое связано с установлением юридических прав и обязанностей их участников, с использованием таких прав и выполнением этих обязанностей. Помимо осуществле­ния права (объективного и субъективного) нет правового регу­лирования. Сейчас в советской юридической литературе уже никто не оспаривает интерпретацию права как регулятора общественных отношений. Иное. положение было в годы, когда пришлось публиковать по этому вопросу первые исследования ². И это, несмотря на то, что общий смысл правового регули­рования с позиций марксизма был раскрыт уже в работах П. Стучии и С. Н. Братуся³.

Впоследствии в монографии С. С. Алексеева проблеме

² См.: Яв и ч Л. С. 1) Советское право—регулятор общественных отношений в СССР. Сталипабад, 1957; 2) Проблемы правового регулиро­вания советских общественных отношений. М., 1961.

³ С туч к а П. Революционная роль советского права. М., 1931, с. 106;

о р а т у с ь С. Н. О роли советского права в развитии производственных отношений. М., 1954, с. 12.

правового регулирования был придан универсальный харак­тер ⁴. Примерно с начала 60-х годов описание свойств правового регулирования вошло во все учебники по теории государства и права.

Однако в настоящее время наметилась тенденция к гипербо­лизации рассматриваемого вопроса. Это сказывается в стрем­лении все проблемы юридической формы рассматривать с точ­ки зрения регулятивной функции права, включать в механизм правового регулирования и процесс правообразования, кото­рый на практике является предпосылкой и нормативной осно­вой воздействия права на общественные отношения. Это так же нелогично, как включение законов в понятие законности.

Увлечение интерпретацией права в качестве [регулятора отно­шений подчас приводит и к тому, что принцип обусловленности юридической формы объективными обстоятельствами оказыва­ется в тени, а ее возможности в преобразовании фактических отношений преувеличиваются. Понимание относительной само­стоятельности права искажается. Когда регулятивная роль пра­ва трактуется еще и целиком в аспекте управления, тогда вооб­ще появляется опасность деформированной оценки роли права в обществе, сведения права и правового регулирования только к средству государственного управления. На неправильность подобной позиции приходилось уже обращать внимание.

Абсолютизируют правовое регулирование и в тех случаях, когда под него подводят любое воздействие юридической фор­мы. на общественные отношения. Во-первых, право влияет на деятельность людей и организаций, даже не наделяя их в опре­деленные моменты правами и обязанностями. Это влияние мож­но условно назвать общеидейным, информативным. Такое воз­действие имеет место и до осуществления юридического закона. По содержанию оно, конечно, специфично, играет большую роль в формировании правосознания и предотвращения правонару­шений. Но в нем нет особенностей, которые свойственны право­вому регулированию, и в этом смысле оно не отличается чисто юридической спецификой.

Информативное влияние права к тому же выходит за сфе­ру правосознания, оказывает действие на формирование поли­тических взглядов и нравственных убеждений, помогает позна­нию существующего общественного и государственного строя» его принципов и целей. Тут право предстает перед нами как своеобразная форма осознания общественного бытия.

Нет оснований для сведения правового воздействия к право­вому регулированию и еще по одной веской причине. На общест-

⁴ Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалисти­ческом государстве. М., 1966; Горшенев В. М. Способы и организаци­онные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972.

веяный и государственный строй, на всю совокупность производ­ственных отношений, на отношения между классами, социаль­ными группами и отдельными людьми оказывает воздействие не только собственно право, но и вся целиком правовая надстрой­ка в том числе сложившийся в стране правопорядок, система существующих правовых отношений, режим законности и состо­яние правовой культуры. Иначе говоря, на фактическую струк­туру общества воздействует не только право, но и все то, что сопутствует его осуществлению, в том числе и само правовое регулирование общественных отношений. Смешение всех форм воздействия правовых явлений и сущности правового регулиро­вания чаще всего характерно для социологов, не считающих нужным отличать собственно право от всей юридической формы общественных отношений.

С другой стороны, продолжает бытовать представление, сво­дящее правовое регулирование только к воздействию юридиче­ских установлении через правовые отношения. Такой позиции придерживаются те ученые, которые связывают наличие субъ­ективных прав и юридических обязанностей лишь с абсолютны­ми и относительными правоотношениями^s. В дальнейшем будет показано, что правовые отношения таковы по своей природе и функциям, что могут иметь лишь конкретный состав своих субъектов, не могут быть абсолютными. Конструкция абсолют­ного правоотношения представляется искусственной, но тогда еще более суживаются рамки правового регулирования, если жестко связывать его с правовыми отношениями.

Необоонованнтеть узкого понимания правового регулирова­ния и вместе с тем стремление 'остаться на позициях традици­онного понимания регулирования только через правоотношения, привели к мысли, что правовое регулирование осуществляется не только через относительные и абсолютные правоотношения, но также благодаря общим (общерегулятивньгм) правовым отношениям⁶. Вполне возможно, что конструкция общерегуля­тивного правоотношения еще менее оправдана, чем 'признание абсолютных отношений. Однако, и это 'важно подчеркнуть, при такой позиции объем, масштабы, специфика правового регули­рования определяются верно и центр разногласий перемещает­ся на понятие правового отношения вообще.

Признание 'возможности правового регулирования вне пра­воотношений становится в последнее десятилетие господствую­щим в советской юридической науке. И связано это прежде всего с убедительным доказательством 'существования субъек-

⁶ Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959; Стальге-

в и ч А. К. Некоторые вопросы теории социалистических правовых отноше­ний.— «Советское государство и право», 1957, № 2.

°Матуэов Н.И. Личность. Права. Демократия, с. 174 и ел.; Алек­сеев С. С. Проблемы теории права, т. 1, с. 271 и ел.

тавного 'права вне правоотношений трудами С. Н. Братуся, Д. М. Генкина, С. Ф. Кечекьяна, А. А. Пионтковского, М. С. Строговича, А. В. Мицкевича, Ц. А. Ямпольской, П. Е. Недбайло и некоторых других советских ученых⁷.

Вывод о том, что правовое регулирование выходит за рамки правоотношений, очень важен. Во-первых, он обращает внима­ние на принципиальное значение охраны всеобщих (чаще всего конституционных) субъективных прав граждан, которые есть и могут быть реализованы, использованы вне правоотношений. Во-вторых, этот вывод показывает, что правопорядок не сво­дится только к системе правоотношений, включает правовой статус людей и организаций. В-третыих, при такой трактовке вопроса уделяется внимание всем формам беспрепятственного осуществления объективного и субъективного права, полностью описывается механизм правового регулирования.

Итак, можно утверждать, что 'осуществление права и, сле­довательно, правовое регулирование происходят в двух основ­ан ых формах—при помощи правоотношений и вне и'х. Вне пра­воотношений шравовое регулирование связано с реализацией всеобщих и абсолютных 'прав, всеобщих юридических обязан­ностей, объем 'которых точно предусмотрен законом, иным источником права.

Вне правоотношений имеется, конечно, связь между права­ми и обязанностями, но эта правовая связь не тождественна правовому отношению. По всей видимости, в (правовой сфере деятельности людей мы столкнулись с известным различием между общественной связью и общественным отношением, но вопрос этот нуждается еще в дополнительных исследованиях, о чем уже упоминалось ранее.

Когда правовое регулирование происходит в правовых отно­шениях, то состав сторон, обладающих взаимными правами и обязаняостями, известен; объем субъективных прав и юриди­ческих обязанностей, их характер не вытекают .прямо из зако­на, во многом зависят от юридического • факта и часто от волеизъявления сторон. Правовые отношения являются специ­фической разновидностью общественных отношений .и особой формой правового регулирования.

Что является общим для обеих форм 'правового регулиро­вания? Прежде всего то, что оно в любом случае имеет своим предметом деятельность субъектов права,—«помимо своих дей­ствий,—отмечал К. Маркс,—я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом»⁸. Регулируя пове-/дение, право тем самым регулирует и те отношения, в которых находятся субъекты, обладающие правами и обязанностями.

⁷ Подр. см.: Я в и ч Л. С. Право и общественные отношения. М., 1971. 'Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. I, с. 14.

Правовое регулирование всегда вводит фактические отношения в определенные рамки, стабилизирует, упорядочивает, ставит под защиту государства.

Правовые отношения, их содержание и форма

Важнейший социально-юридический смысл правовых отно­шений состоит, помимо прочего, в том, что они предполагают дальнейшую 'конкретизацию прав и обязанностей в зависимости от юридических фактов.

В этом отношении Р. О. Халфина была права, когда писала, что ценность понятия правоотношения заключается и в том, что оно обозначает 'конкретное, реальное общественное отноше­ние, облеченное в форму права⁹. Не следовало только считать, как уже 'было показано, что 'вне правоотношений нет субъектив­ного права. Совершенно верно и очень точно сказано в книге коллектива авторов «Марксистско-денинская общая теория государства и права», что для применения норм трава особо важно «не толыко констатировать юридический характер общест­венного явления, но и определить, «то является носителем прав и обязанностей, каков конкретный объект данного субъектив­ного 'права, определить место и время возникновения и испол­нения 'прав и обязанностей для конкретных лиц», в силу чего и сложилось «понятие конкретного 'правоотношения как инди­видуально-определенной связи управомоченного лица с обязан­ным лицом (или лицами), выражающейся в конкретных, кор­респондирующих друг другу 'правах 'и 'обязанностях»¹⁰.

Понимание правоотношения как индивидуально-определен-, ной связи возникло в юридической науке не случайно. Оно вер-| но отражает тот факт, что предметом непосредственного право- \ вого регулирования всегда являются общественные отношения^ определенного вида. Скажем, не вообще данный тип производ­ственных отношений, а составляющие его экономические отно­шения между отдельными лицами ". Регулируя конкретные отношения, право способствует охране и развитию господствую­щего типа производственных отношений. Точно так же обстоит и с регулированием политических отношений. Право не регули­рует отношения между классами вообще (отношения между ними выражает политика), оно подвергает непосредственному воздействию поведение людей определенного вида в политиче­ской сфере—отношения, связанные с организацией и функцио-

⁹ X а л ф и н а Р. О. Методологический аспект теории правоотношений.— «Советское государство и право», 1971, № 10, с. 23—24.

¹⁰ Марксисток о-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право, с. 500.

" См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 94.

нированием государственной власти (конституционные нормы) и отношения власти-подчинения, складывающиеся в области государственного управления (нормы административного пра­ва).

В той мере, в какой правовое регулирование касается всех возможных участников общественных отношений, вне зависи­мости от известных юридических фактов, речь идет о всеобщих правах или о всеобщих обязанностях, но и тут закон обращен к субъектам права персонально. Подобная связь прав и обя­занностей лишь потенциально предполагает возможность воз­никновения конкретных правоотношений, когда в силу деликта или спора о праве выявляется совершенно определенный (инди­видуально-определенный) состав управомоченных и обязанных лиц. Когда правовое регулирование с самого начала предпола­гает конкретные права и обязанности, объем и характер кото­рых, а также возможность их приобретения зависят от юриди­ческих фактов, тогда речь идет о конкретном правоотношении. Специфика правоотношений, в отличие от общего характера •связей между всеобщими правами и обязанностями, состоит в том, что здесь общий масштаб поведения, заключенный в нор­ме права, конкретизируется и по лицам, и в содержании право-.мочий (юридических обязанностей) в зависимости от совершен­но конкретных обстоятельств. А это в свою очередь означает, что реализация объективного и субъективного права (правовое регулирование) в рамках такой особой связи приобретает опти­мально специфичный для юридической сферы характер.

В конце концов реализация права вне правоотношений еще не обладает всей полнотой юридической специализации и кон­кретизации, но когда она сталкивается с необходимостью охра­ны со стороны государства, то тут непременно возникают кон­кретные правоотношения—оптимально специфическая форма осуществления права, полностью соответствующая его особым возможностям воздействия не вообще на общественные отноше­ния, а именно на конкретные отношения соответствующего вида, не вообще на поведение, а на действия конкретных лиц (людей и их организаций). Государственная охрана при помощи право­вых установлении распространяется не на общественные отно­шения вообще, а приводится в действие применительно к совер­шенно конкретным правовым отношениям (между прочим, тем принуждение в правовой сфере отличается от прямого насилия, которое в состоянии распространяться на любые отношения и на неограниченное число их участников, без заранее установленной и персонифицированной меры принуждения).

Не удивительно, что в нашей юрисдикции не найти ни одного решения суда неперсонифицированного характера, которое .защищало бы права всех или на всех возлагало бы какие-то обязанности, ставило бы под защиту общественные отношения вообще. Разумеется, суд в принципе всегда защищает господст-

вующий тип отношений, но защищает его в форме охраны кон­кретных правоотношений. Это как раз и является наиболее дей­ственной и юридически специфичной формой защиты господст­вующего типа экономических и политических отношений.

С методологически-философской точки зрения понимание правоотношений как конкретных отношений особого свойства позволяет глубже понять их роль в жизни общества, начиная с древнего владения как простейшего правоотношения и вплоть до превращения в своеобразную форму реализации объектив­ного и субъективного права в государствах периода человече­ской цивилизации. ~"

Реальные правовые отношения следует отличать от юриди­ческих конструкций абсолютного и общего правоотношений. Можно спорить о значении этих теоретических абстракций для науки и практики, но считать их правовыми реалиями нет осно­ваний. Д. М. Генкин и С. Н. Братусь показали, что само по себе абсолютное право собственности существует вне правоотноше­ний и не нуждается в конструкции абсолютного правового отно­шения, реализуясь во множестве конкретных правоотноше­ний ¹². Эта точка зрения никем не опровергнута. Искусствен­ность конструкции общего правоотношения доказывается теми же доводами: если нельзя охватить правоотношением связь управомоченного с неопределенным кругом обязанных лиц, то тем более им не охватывается связь всех со всеми, которая слу­жит причиной конструирования общего (общерегулятивного) правоотношения. Сторонники существования общих правоотно­шений вынуждены признать их наличие не только между граж­данами как носителями всеобщих прав и обязанностей, но так­же между гражданами и государством¹³. Но тогда остается предположить, что государство в целом является непосредст­венно субъектом всех так называемых общих правоотношений внутри страны. Это давно известная и опровергнутая концепция трехстороннего правоотношения, сводящая правоохранительную деятельность государства к юридической обязанности и недву­смысленно ставящая закон над высшей государственной властью. Казалось бы, такая интерпретация служит упрочению правопорядка и охране прав граждан. На деле достигается про­тивоположный эффект: признание господства права над госу­дарством снимает его ответственность за состояние законода­тельства и любой произвол, прикрытый противоправным пози­тивным законом. Право гражданина требовать защиты его неприкосновенности, безопасности, свободы, корреспондируемое ко всему государству, а не к его компетентным органам, лишает

¹² Генкин Д. М. Право собственности как абсолютное субъективное право.—«Советское государство и право», 1958, № 6; Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963.

¹³ Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия, с. 176.

14 С. л. Явич 209

притязание какой бы то ни было определенности и конкрет­ности, превращает субъективное право в ничтожную деклара­цию. Ответственность и обязанность государства вообще обо­рачивается безответственностью его учреждений и должност­ных лиц. Права граждан исчезают и остается мифическая обязанность власти, совершенно неперсонифицированная ответ­ственность. Идея правового государства превращается в свою противоположность. За последнюю сотню лет история много раз подтверждала эту печальную истину. Не потому ли С. С. Алек­сеев, отстаивающий теперь конструкцию общего правоотноше­ния, обходит вопрос об участии в нем государства, пишет, что субъектом общерегулятивного правоотношения является «вся­кий и каждый»¹⁴.

Конструкция общерегулятивного правоотношения размывает четкое понятие реального двустороннего персонифицированного правового общественного отношения, отодвигает на задний план его роль в обеспечении конституционных прав каждого гражданина. Она чревата смешением субъектов политических и правовых отношений, юридизированием государства: отноше­ние всего населения (классов, партий) к государству в целом — это политическое отношение, которое выражается в общей пра­вовой связи граждан страны и государства и в правовом отно­шении отдельного гражданина с конкретным государственным органом (должностным лицом). С. С. Алексеев писал, что отно­шение и есть связь. Это неточно¹⁵. Правовые отношения отли­чаются от правовых связей как степенью конкретизации субъек­тов и их прав (обязанностей), о чем упоминалось, так и харак­тером зависимости субъектов права. Вопреки традиционным представлениям, непосредственным содержанием правоотноше­ний являются не права и обязанности субъектов, а их социаль­ная деятельность, поведение¹⁶. Любое правоотношение имеет социальное содержание, оформленное соответствующими пра­вами и обязанностями. Взятое целиком, правоотношение высту­пает как форма производственных и иных фактических отноше­ний, но это не бессодержательная форма, не слепок экономики. Содержанием правовых связей также является поведение их субъектов в пределах предоставленных субъективных прав и юридических обязанностей. Но в правоотношении, в отличие от юридической связи, имеет место поведение взаимодействую­щих лиц, тесно взаимообусловленная деятельность. Тут субъек-

¹⁴ Алексеев С. С. Проблемы теории права, т. 1, с. 272. ¹⁶ Ср.: Алексеев С. С. Социальная ценяость права в советском обществе, с. 147; Категории диалектики как ступени познания. М„ 1971, с. 88—90; Г р е в ц о iB Ю. И. Правоотношение — разновидность обществен­ного отношения.—«Правоведение», 1975, № 2.

¹⁶ Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940, с. 22—23. Подр. см.: Я в и ч Л. С. Право и общественные отно­шения, с. 114—129.

ты и их поступки находятся в прямом общезначимом стабиль­ном социально-юридическом контакте. При формальном подхо­де различия между правоотношениями и правовыми связями не существенны, сводятся к конкретизации субъектного состава, прав и обязанностей. Если учитывать главное—социальное содержание, то эти феномены правовой действительности дале­ко не тождественны, серьезно отличаются по структуре поведе­ния и его характеру. В правовых отношениях очень ясно про­ступает особенность правового воздействия, сопряженного с влиянием на каждого в отдельности члена общества.

Открытие поведения (деятельности) как непосредственного содержания правоотношений позволило лучше понять меха­низм сцепления юридических и фактических отношений. Оно же дает возможность высветить социальную основу той грани, кото­рая имеется между правоотношениями и правовыми связями. Содержание законодательства должно быть таковым, чтобы каждый субъект, наделенный всеобщими (конституционным) правами, имел возможность при желании и необходимости вступить в конкретные правовые отношения, обеспечивающие реализацию его субъективных прав, их защиту и восстановле­ние. Любое нарушение конституционного права вызывает к жиз­ни охранительное правоотношение, юридическую персональную ответственность.

В зависимости от обстоятельств поведение сторон правоот­ношения может быть активным или пассивным, но оно всегда в пределах прав и обязанностей взаимно, а в итоге предопреде­ляет динамичность всей системы, ибо это динамичность самой реализации объективного и субъективного права в жизни людей и их организаций. Если абстрактное право, даже наличные права и юридические обязанности в определенном смысле явля­ются областью правовой возможности и долженствования, то правовые отношения—это уже область превращения возмож­ности в действительность, должного в сущее. Правоотноше­ния—единство социального содержания и юридической формы в двух аспектах: а) такие отношения суть юридическая форма производственных отношений и б) они же могут рассматривать­ся в виде единства непосредственного содержания (взаимной деятельности субъектов) и свойственной ему формированности при помощи правомочия и обязанности. Последнее означает, что в оболочку правового отношения вовлечено опосредуемое фак­тическое отношение не целиком, а только в той части, в том составе, который предусмотрен правами и обязанностями. Этот вывод относится к правовому регулированию существующих экономических и политических отношений. Есть отношения, ко­торые вне юридической формы не существуют. Тогда они цели­ком и полностью совпадают с содержанием правоотношений. Но об этом еще придется говорить особо. Здесь важно подчеркнуть, что вне непосредственного социального субстрата правоотноше-

пия не существуют, в то время как фактические отношения с от­меной их регулирующего закона не исчезают.

Таким образом, правоотношения — это разновидность об­щественных отношений, которые по своей форме выступают в качестве индивидуально-определенной связи управомоченных и обязанных лиц, а по непосредственному содержанию оказы­ваются взаимодействием этих лиц, реализующих свои субъек­тивные права и выполняющих возложенные на них юридические обязанности.

В отличие от всех иных общественных отношений правоот­ношения: а) всегда носят волевой характер и относятся к об­ласти юридической надстройки над экономическим базисом;

б) действия их субъектов осуществляются (должны осуществ­ляться) в рамках субъективных прав и юридических обязан­ностей; в) возникают при наступлении соответствующих юридических фактов в зависимости от них они изменяются и прекращаются; г) являются особой формой проведения в жизнь того, что установлено в качестве возведенной в закон воли господствующих классов, формой реализации объективного и субъективного права.

Точно так же, как и субъективное право, правовые отноше­ния нельзя рассматривать в качестве незначительного придатка права, понимаемого в виде совокупности юридических норм. Потребность в правоотношениях не порождается самим законо­дательством, а коренится в характере господствующих произ­водственных отношений. Уже было показано, что в определен­ные эпохи или периоды истории правовые отношения в качестве конкретных фактических отношений, защищенных государством, возникают до того, как сформировались соответствующие нор­мы законодательства, или возникают параллельно с формиро­ванием норм обычного или прецедентного права. Правовые отно­шения потенциально соответствуют каждой правовой норме, а значительная часть этих норм вне правоотношений вообще не может быть осуществлена. В правовых отношениях регули­рующая роль норм права находит свое наиболее действенное и стабильное, конкретизированное и обеспеченное юридически­ми средствами воплощение.

Только по системе существующих в стране правовых отно­шений (главному элементу правопорядка) можно судить о том, насколько реально воплощается в жизни общества, в социаль­ных отношениях то, что установлено в виде закона.

Вместе с этим развитая правовая система современных государств предполагает полное соответствие правовых отноше­ний действующим правовым нормам законодательства. Право­вые нормы предусматривают в своих гипотезах условия (юри­дические факты), при которых возникают, изменяются и пре­кращаются правоотношения, в диспозициях норм права закреп­лены субъективные права и юридические обязанности субъектов

правоотношений, а санкции этих норм определяют меры, при­меняемые к лицу, не выполнившему своих обязанностей. Дейст­венность правового регулирования и состояние законности во многом зависят от соответствия между нормами права и пра­воотношениями. Модель правоотношения, заключенная в юри­дической норме, подлежит реализации и превращается в пред­метную человеческую деятельность, благодаря которой дости­гаются цели законодателя. Модель абстрактна и плоска, в то время как возникающее на ее основе реальное правоотношение наполнено жизнедеятельностью их субъектов. Если юридиче­ские нормы не отражают фактические отношения и их тенден­ции развития, то либо нормы остаются на бумаге, либо форми­руются правоотношения, весьма далекие от их модели. Расхож­дение между нормами права и правовыми отношениями могут быть обусловлены различными обстоятельствами, но когда оно налицо, то нельзя ожидать эффективности от законодательства.

В самом общем виде можно утверждать, что законода­тельство государственной власти, находящейся в руках прогрес­сивных классов, полнее реализуется в правоотношениях, чем нормы законов реакционных социально-классовых сил, часто не заинтересованных в осуществлении того, что установлено в ка­честве общей юридической нормы. Соответствие правоотноше­ний законодательству—одно из свидетельств нормального функционирования юридической формы, но в классово-антаго­нистических формациях оно часто нарушается. Глубокие и стой­кие нарушения такого рода приводят к появлению противоза­конных правоотношений, что влечет деформацию правопорядка.

Эпоха империализма со свойственными ей тенденциями к реакции и произволу порождает многие по существу противо­законные правоотношения, опосредующие антиконституционные преследования прогрессивных организаций и граждан. Такие правоотношения попирают элементарные права и свободы, демократические институты, не поддерживают, а разрушают буржуазный правопорядок, заменяя его полицейским произво­лом. В этих услових те, кто считает правовыми отношениями любые фактические отношения, находящиеся под защитой государства, могут сами оказаться адептами реакции, хотят они этого или не хотят.

Однако в жизни классового общества, в том числе и бур­жуазного, могут существовать и существуют подчас иные обстоятельства, при которых появляются правоотношения, не противоречащие конституции и законам, принципам действую­щего права, но не предусмотренные сложившейся полностью и официально провозглашенной юридической нормой. Это свя­зано с уже рассмотренным встречным правообразовательным процессом неэкстремального свойства, с восполнением пробе­лов в праве и со случаями, когда судебная практика обгоняет отставшее от потребностей жизни законодательство. Если мы

установили, что формирование субъективного права может идти параллельно с формированием объективного права, то соот­ветственно могут образовываться и конкретные правоотно­шения.

В социалистическом государстве • должны исключаться в принципе противозаконные правоотношения, и надо стремить­ся к такой законодательной деятельности, которая могла бы максимально сокращать круг правоотношений, обусловленных пробелами в праве, и т. п.

Правоотношения в социалистическом обществе глубоко отличны по своему социальному содержанию и классовой направленности от правоотношений в прежних общественно-эко­номических формациях, в том числе и от буржуазных правоот­ношений ¹⁷.Они призваны обслуживать социалистические произ­водственные отношения, исключающие частную собственность и эксплуатацию, способствовать упрочению социалистических демократических институтов и совершенствованию деятельности государства трудящихся, обеспечивать права и свободы граж­дан. Социалистический способ производства и интересы трудя­щихся требуют поддержания оптимального соответствия между нормами права и социалистическими правоотношениями. Вместе с этим надо иметь в виду, что и в социалистическом государстве объективные условия оказывают влияние на законодательство и его развитие не только непосредственно через нормотворческую деятельность органов власти, но и опосредованно—через кон­кретные правоотношения. В последнем случае в ходе практики применения юридических норм к изменяющимся социальным условиям, в процессе образования и развития правовых отноше­ний происходит некоторая корректировка смысла ранее приня­тых нормативно-правовых актов, дается расширительное или ограничительное толкование действующим юридическим нормам, а какие-то нормы перестают выполнять свои регулятивные функ­ции. Когда такие новеллы в регулировании принимают устойчи­вый характер, должны устанавливаться новые юридические положения. Правовые отношения в силу своего социального содержания весьма чутко реагируют на все изменения в общест­венных отношениях.

Динамизм правоотношений связан прежде всего с деятель­ностью их субъектов. Субъект права—одна 'из важнейших кате­горий юридической науки и практики. Без субъектов нет право­вых отношений. Однако буржуазная юриспруденция, как прави­ло, считает понятие субъекта (лица) чисто юридической конст­рукцией, порожденной правом или правопорядком и не связанной с экономическими и политическими отношениями, особенно,

¹⁷ Подробнее об особедностях социалистических правоотношений см.:

Общая теория советского права, гл. 8; К е ч е к ь я н С. Ф. Правоотноше­ния в социалистическом обществе. М., 1958, гл. 2—б.

когда это касается юридических лиц. Считали субъект права порождением только самого права К. Савиньи, Р. Иеринг, Н. М. Коркунов, Э. Дженкс, Р. Хеллмер, Ж. Морандьер, Г. Кель-зен и другие. Ныне нет больших изменений по этому вопросу за рубежом, где не стесняются считать фикцией и эфемерной фигу­рой не только юридическое, но и физическое лицо, которое яко­бы имеет значение лишь в той мере, в которой служит средст­вом осуществления правовых целей или является «объектом попечения» со стороны закона. Марксистской юридической науке чужд подобный подход к понятию субъекта права ¹⁸.

В действительности субъекты права вполне реальные участ­ники общественных отношений — отдельные люди или соот­ветствующие их коллективы (общности, комплексы, организа­ции). Юридическое признание людей и организаций субъектами права является специфическим выражением и закреплением их фактического общественно-классового положения, их роли в данной организации труда, собственности и распределения, их места в политической и культурной жизни общества. Во вся­ком случае, история классового общества показывает, что пра-восубъектность в конечном счете всегда определяется господст­вующим способом производства, а непосредственно на нее влия­ет политический строй (бесправие рабов в рабовладельческом Риме; правовое неравенство при кастовом строе древней Индии или при феодальных сословиях во Франции; формально равная правоспособность в буржуазных США, закрепляющая фактиче­ское неравенство и господство монополистического капитала,. и т. п.).

Правосубъектность в социалистическом обществе является юридической формой выражения и закрепления фактического положения людей и их коллективных образований в условиях господства социалистического типа производственных отноше-

¹⁸ Критика буржуазных концепции субъекта права содержится, напри­мер, в книге А. В. Мицкевича (см.: Мицкевич А. В. Субъекты совет­ского права. М., 1962, с. 5—8). Особое значение имеет разработка в совет­ской науке понятия юридического лица, основанная на .материалистической трактовке коллективных образований (см.: Венедиктов А. В. Государ­ственная социалистическая собственность. М.—Л., 1948; Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950; Иоффе О. С. Развитие цивилистической мысли в СССР, с. 127—159). Теория коллектива как субъ­екта права принадлежит А. В. Бенедиктову и признается обоснованной большинством советских ученых. Юридическим лицом является коллектив людей, владеющих обособленным имуществом, обладающих организацион­ным единством и самостоятельно участвующих в гражданско-имущественном обороте, а также самостоятельно несущих имущественную ответственность;

именно самостоятельное участие в гражданском обороте образует содержа­ние правоспособности юридического лица. Категория юридического лица не искусственная конструкция, а социально-правовое явление, обусловленное потребностями товарно-денежных отношений (критику концепций юридиче­ского лица в доктринах империализма см.: Иоффе О. С. Цивилистическая доктрина империализма. Владивосток, 1974, с. 19—26).

"пий и политической власти трудящихся. Конечно, и при социа­лизме нельзя отождествлять фактическое и юридическое поло­жение субъектов общественных отношений, но главное в том, что тут правосубъектность носит антиэксплуататорский харак­тер, направлена на юридическое обеспечение полновластия тру­дящихся.

Гражданин может быть участником правоотношений, лишь будучи наделен правоспособностью (и дееспособностью), кото­рую мы понимаем как одну из форм субъективного права. Пра-водееспособностью обладают не только физические лица, но н организации. Наделенные правоспособностью, они могут быть участниками правоотношений так же, как и отдельные гражда­не. Однако не все коллективные образования (организации) могут быть признаны субъектами права. Во-первых, таковыми оказываются лишь те их них, чья деятельность объективно необ­ходима при данном типе производственных и классово-полити­ческих отношений, является с точки зрения господствующей власти полезной или по крайней мере допустимой. Во-вторых, таковыми могут быть только такие коллективные (обществен­ные) образования, которые обладают определенной структурой и внешней обособленностью, способностью вырабатывать еди­ную волю и определять цели единой деятельности, выступать вовне в виде одного лица и нести ответственность за коллек­тивную деятельность. В-третьих, ими являются лишь те орга­низации, которые признаются субъектами права международной или внутригосударственными правовыми системами (зако­нами, судебными актами, договорами, правовыми обычаями).

Участниками правоотношений могут быть, помимо граждан, государства, государственные органы, юридические лица, общественные объединения. От имени субъектов права-органи­зации часто участвуют в правоотношениях должностные лица, их полномочия целиком определяются правовым положением (компетенцией) организации. Режим законности и правопоря­док предполагают недопустимость превышения должностным лицом юридически закрепленной компетенция, а тем более зло­употребления служебным положением. Это особенно важно по отношению к должностным лицам, обладающим государствен­но-властными полномочиями.

При режиме законности создаются условия строгой регла­ментации деятельности агентов власти и каждому гражданину должно быть предоставлено право требовать, чтобы должност­ное лицо действовало в строгих рамках закрепленных за ним полномочий (правоотношения, опосредующие отношения вла­сти-подчинения, также не исключают взаимные права и обязан­ности их субъектов).

Правосубъектность органов государства должна строго очерчиваться законодательством, подразделяться между вида­ми государственных органов и должностных лиц различных

рангов, должна переплетаться с их юридическими обязанностя­ми. Таким образом право и правоотношения обеспечивают сла­женную работу государственного аппарата, подзаконность госу­дарственного управления (права и обязанности государствен­ных органов и их должностных лиц реализуются только в пра­воотношениях).

Юридические лица — специфические субъекты правоотноше­ний, опосредующих имущественные отношения. В буржуазном обществе юридическими лицами являются в первую очередь капиталистические предприятия и объединения. Несмотря на антитрестовское законодательство, эпоха империализма харак­теризуется созданием крупнейших национальных и междуна­родных концернов, оказывающих определящее влияние на поли­тику буржуазных государств.

В социалистическом обществе правоспособностью юридиче­ских лиц обладают главным образом государственные хозяйст­венные предприятия (объединения), колхозно-кооперативные организации и другие коллективные образования, признанные по закону юридическими лицами и принимающие самостоятель­ное участие в социалистическом гражданско-имущественном обороте. Субъектами правоспособности юридического лица могут быть и государственные бюджетные учреждения. В ряде случаев организации выступают одновременно как органы, наде­ленные властной компетенцией, и как юридические лица. Режим законности должен обеспечиваться не только в области госу­дарственного управления, но и в хозяйственных отношениях между юридическими лицами—этого требуют интересы разви­тия социалистического народного хозяйства.

Правопорядок в стране существует тогда, когда все субъек­ты правоотношений действуют в пределах своих прав и обязан­ностей, когда юридическая ответственность возлагается за лю­бое виновное нарушение прав и невыполнение субъектами правоотношений своих обязанностей.