Защита собственности

Право на собственность, естественно, предполагает возникновение имущественных отношений и необходимость их регулирования. Основное содержание регулирования этих отношений — защита права па собственность. Основополагающие нормы, касающиеся защиты собственности, представляются настолько важными, что вводятся в "конституционный" свод законов, каковыми являются десять заповедей. Одна из заповедей, касающаяся имущественных отношений, чрезвычайно конкретна и лаконична: "Не кради" (Исх. 20. 15). Как мы видели ранее, при рассмотрении других заповедей, необходимость ее появилась сразу после грехопадения, потому что оно было одновременно и покушением человека на то, что ему не принадлежало. Ему было дано все, кроме одного дерева. В указании "не ешь от него" ему, собственно, была сообщена заповедь "не кради". Однако человек преступил запрет. Все детали этого события в Едеме — детали, характерные для кражи: и то, что "скрылся Адам и жена его" (Быт. 3. 8), и то, что у человека появилось чувство стыда. Вообще удивительным образом в едемском грехе и вокруг него сосредоточены все основные пороки человека: непослушание, отступничество, обман, гордыня (стремление сравняться с Богом), жадность, зависть, воровство как итог желания присвоить чужое.

Посему другая заповедь, относящаяся к той же сфере, уже представляет собою запрет не только на конкретное действие, но и на неосуществленное желание. Заповедь эта дана в более развернутом виде: "Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, (ни поля его), ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, (ни всякого скота его), ничего, что у ближнего твоего" (Исх.

20. 17).

Не будем останавливаться на том, что в это перечисление включена и жена, и соблазн оспаривать право жены не быть чьей-либо собственностью уступим феминистам. Укажем лишь, что включение это совершенно естественно, если учесть, что жена, как было отмечено выше, рассматривается в Библии как основа и хранительница дома. Кроме того, никто другой не составляет с мужем "одну плоть" — недаром заповедь "Не прелюбодействуй" здесь не просто повторена, а еще более усилена: одно только желание уже преступно. Посему, оставив в стороне такую соблазнительную деталь, рассмотрим, как в дальнейшем законодательно "разворачивается" этот "конституционный" запрет и какие механизмы предусматриваются для дееспособности этого закона.

Среди положений, касающихся запрета присваивать чужое, можно встретить удивительно тонкие нюансы, которые находятся на грани юриспруденции и этики: "Когда войдешь в виноградник ближнего твоего, можешь есть ягоды досыта, сколько хочет душа твоя, а в сосуд твой не клади. Когда придешь на жатву ближнего твоего, срывай колосья руками твоими, но серпа не заноси на жатву ближнего твоего" (Втор. 23. 24—25). В этих установлениях отчетливо видим, сколь далеки от истины весьма частые противопоставления закона и нравственности.

Помимо ряда указаний назидательного ("Не злоумышляй, нечестивый, против жилища праведника" — Пр. 24. 15), законодательного ("Не нарушай межи ближнего твоего" —• Втор. 19. 14) и "превентивного" характера ("Проклят нарушающий межу ближнего своего!" — Втор. 27. 17), в Ветхом Завете предусмотрены и конкретные механизмы защиты права на собственность, в частности, определенные санкции за нарушения закона.

Правовым сознанием библейских времен фиксируется, что лучшим наказанием за покушение на чужое имущество является экономическая санкция в пользу потерпевшего: "Укравший должен заплатить; а если нечем, то пусть продадут его для уплаты за украденное им" (Исх. 22. 3). При этом установлены и различные размеры этой санкции на различные случаи. В этих санкциях можно усмотреть не только принцип возмещения реального убытка, но и понятие о возмещении "морального ущерба": "Если кто украдет

вола, или продаст, то пять волов заплатит за вола и четыре овцы за овцу" (Исх. 22. 1); "Если (он пойман будет и) украденное найдется у него в руках живым, вол ли то, или осел, или овца, пусть заплатит (за них) вдвое" (Исх. 22. 4); "Если кто отдаст ближнему на сохранение серебро, или вещи, и они украдены будут из дома его, то, если найдется вор, пусть он заплатит вдвое" (Исх. 22. 7). Спорные же случаи, согласно ветхозаветному законодательству, должны быть разрешены судом: "О всякой вещи спорной, о воле, об осле, об овце, об одежде, о всякой вещи потерянной, о которой кто-нибудь скажет, что она его, дело обоих должно быть доведено до судей: кого обвинят судьи, тот заплатит ближнему своему вдвое" (Исх. 22. 9). В ряде случаев в саму процедуру судебного разбирательства вводятся чрезвычайно интересные, важные и достойные внимания положения, в которых можно усмотреть принцип презумпции невиновности. Так, если укравший переданные кому-либо на хранение вещи не обнаружен и невозможно доказать ни факта кражи, ни факта присвоения чужой вещи хранителем, то от последнего не требуется никаких доказательств своей невиновности, кроме клятвенного заверения: "Если не найдется вор, пусть хозяин дома придет пред судей (и поклянется), что не простер руки своей на собственность ближнего своего" (Исх. 22. 8). Такая же норма предусмотрена и в случае, если скот умрет или будет украден у того, кому временно отдан: "Клятва пред Господом да будет между обоими в том, что взявший не простер руки своей на собственность ближнего своего; и хозяин должен принять, а тот не будет платить" (Исх. 22. 11).

Приоритетом в ветхозаветном урегулировании имущественных отношений является, как видим, не наказание, а восстановление справедливости. Возвращение владельцу собственности или ее эквивалента после незаконного отчуждения является основным содержанием предлагаемых решений. Все случаи, столь подробно описанные в Исходе, обобщены в Числах следующим образом: "Если мужчина или женщина сделает какой-либо грех против человека и через это сделает преступление против Господа, и виновна будет душа та, то пусть исповедуются во грехе своем [...] и возвратят сполна то, в чем виновны, и прибавят к тому пятую часть и отдадут тому, против кого согрешили" (Чис. 5. 6—7). Восстановление прав собственника и

защита его интересов предусматривается не только в случае намеренных действий, приведших к потере собственности. Законодательно устанавливается обязанность возвращения хозяину не только украденной у него, но и найденной вещи: "Когда увидишь вола брата твоего или овцу его заблудившихся, не оставляй их, но возврати их брату твоему, если же не близко будет к тебе брат твой, или ты не знаешь его, то прибери их в дом твой, и пусть они будут у тебя, доколе брат твой не будет искать их, и тогда возврати ему их; так поступай и с ослом его, так поступай с одеждою его, так поступай со всякою потерянною вещью брата твоего, которая будет им потеряна и которую ты найдешь: нельзя тебе уклоняться от сего" (Втор. 22. 1—3).

Соблюдение этих законов обязательно во всех случаях: от них "нельзя уклоняться" безотносительно к лицам и личным отношениям. Требование неукоснительного соблюдения справедливости в имущественных отношениях универсально и никоим образом не ставится в зависимость от прочих обстоятельств. Так, закон требует возвратить найденное не только брату, но и врагу: "Если найдешь вола врага твоего, или осла его заблудившегося, приведи его к нему" (Исх. 23. 4). В этом ветхозаветном законе уже отчетливо проступает евангельское требование любить и врага своего. Очень важно, что это не единичный случай. Требование подобного отношения ко всем людям подготавливается задолго до событий, изложенных в Исходе. Так поступали праведники — люди, избранные Богом. Так Авраам поступил не только в отношении "Лота, сродника своего, и имущество его возвратил" (Быт. 14. 16), но соблюдал справедливость и по отношению к врагу. Он заявляет, например, царю Содомскому: "Поднимаю руку мою к Господу Богу Всевышнему, Владыке неба и земли, что даже нитки и ремня от обуви не возьму из всего твоего" (Быт. 14. 22—23). Подобное отношение видим и в более поздних, нежели в Исходе, событиях: "В Сузах, городе престольном, умертвили Иудеи и погубили пятьсот человек; [...] а на грабеж не простерли руки своей" (Есф. 9. 6—10); "Умертвили в Сузах триста человек, а на грабеж не простерли руки своей" (Есф. 9. 15).

Собственность защищена законом не только от злоумышленных поползновений на нее, но и от ненамеренных действий, приводя-

щих к ее потере. Приведем ряд подобных законодательных норм: "Если кто раскроет яму, или если выкопает яму и не покроет ее, и упадет на нее вол, или осел, то хозяин ямы должен заплатить, отдать серебро хозяину их, а труп будет его. Если чей-нибудь вол забодает до смерти вола у соседа его, пусть продадут живого вола и разделят пополам цену его; также и убитого пусть разделят пополам; а если известно было, что вол бодлив был и вчера и третьего дня, но хозяин его (быв извещен о сем) не стерег его, то должен он заплатить вола за вола, а убитый будет его" (Исх. 21. 33—36); "Если кто потравит поле, или виноградник, пустив скот свой травить чужое поле, (смотря по плодам его пусть заплатит со своего поля; а если потравит всё поле,) пусть вознаградит лучшим из поля своего и лучшим из виноградника своего. Если появится огонь и охватит терн и выжжет копны, или жатву, или поле, то должен заплатить, кто произвел сей пожар, вдвое" (Исх. 22. 5—6); "Если кто займет у ближнего своего скот, и он будет поврежден, или умрет, а хозяина его не было при нем, то должен заплатить; если же хозяин его был при нем, то не должен платить; если он был взят в наймы за деньги, то пусть и пойдет за ту цену" (Исх. 22. 14—15). Любопытная деталь: "Если же будет зверем растерзан, то пусть в доказательство представит растерзанное: за растерзанное он не платит" (Исх. 22. 13).

Во всех этих законодательных нормах самое главное — тщательность дифференциации каждого отдельного случая, и в связи с этим юридическая оценка каждого факта, защита прав и интересов каждой из сторон, рассмотрение степени виновности — невиновности, преднамеренности — непреднамеренности и всех прочих оснований, влияющих на определение степени ответственности и на строгость санкции.

В ветхозаветных законодательных нормах, касающихся имущественных отношений, учитываются самые неожиданные детали. Так, относительно предметов первой необходимости сказано: "Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее" (Исх. 22. 26). Интересно обоснование этого требования: "Ибо она есть единственный покров у него, она ■— одеяние тела его, в чем будет он спать?" (Исх. 22. 27). Эта норма, по-видимому, особо отмечена в напоминание о последнем из едемских событий,

когда даже при всем Своем гневе Господь дал в собственность согрешившему человеку одежду, которой не мог лишить их: проводив из Едема, "сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их" (Быт. 3. 21).

Нормы, касающиеся собственности, являются общими для всех, независимо от положения в обществе. Это столь очевидно, что специально не оговаривается в законодательных положениях, но отчетливо видно из того, как закон действует в дальнейшем. Так, Неемия "строго выговорил знатнейшим и начальствующим", сказав им: "Вы берете лихву с братьев своих" (Неем. 5. 7), — после чего предъявил следующее требование: "Возвратите им ныне же поля их, виноградные и масличные сады их, и рост с серебра и хлеба, и вина и масла, за который вы ссудили их" (Неем. 5. 11). Когда во время завоеваний Навуходоносора Едомляне стали грабить израильтян, Господь Бог обратился к ним устами пророка Авдия, доведя до них грозные предостережения о будущем наказании за присвоение чужого: "Не следовало бы тебе входить в ворота народа Моего в день несчастия его, [...] ни касаться имущества его в день бедствия его" (Авд. 1. 13).