Итоги архитектурной деятельности в Москве с 1991 г. по 2000 г.

В указанные годы Москва начала превращаться в гигантскую стройплощадку и эти десять лет существенно изменили архитектурный облик столицы. Очевидно, что сам факт обновления и развития исторического города – бесспорное благо. Но такое бесспорное благо все-таки несет в себе и опасность совершения непоправимых ошибок в кардинальном изменении его уникального облика.

Архитектура Москвы с 1991 по 2000 год – это «сумбур вместо музыки», какая-то какафония. Архитектурный хаос и эклектика почти дошли до стадии шизофрении. Образ города раздваивался, расстраивался, множился и дробился. В этом отражалось пограничное состояние общества в переломный период, когда в нем сталкиваются, борются и сосуществуют разные, порой противоположные начала, когда еще не выкристаллизовалась основная идея. Процесс этот естественен и даже творчески плодотворен, но, при условии, что не будет окончательно перейдена грань, отделяющая кризис от безумия и распада.

Быстрое перерождение Москвы, хотя и придавало некоторую современность, живость и колорит городу, но, за редким исключением, делало его облик посредственным, безвкусным и сильно обедняло с архитектурной точки зрения.

Объективная характеристика складывавшейся ситуации в архитектуре Москвы была следующей:

- стали очевидными симптомы насаждения официального, так называемого «московско-лужковского стиля», построенного на всяческих компиляциях из истории архитектуры, как классической, так и современной;

- прогрессивная установка на «соответствие историческому окружению» претворялась в жизнь по внешнему признаку, что неизбежно ведет к ремесленничеству и деградации творческой профессии зодчего;

- существующая система разработки проектов, от заказа до реализации, оказалась в кризисе,что подтвердилось негативной реакцией общества на самые амбициозные постройки, рассчитанные, по мнению авторов, на всеобщее признание и восхищение;

- архитектурная практика была недостаточно подвержена профессиональному самоанализу, а институт критики, сильно влияющий на архитектурную жизнь, пока не сложился;

- общество не отождествляло современную архитектуру с искусством, и пока реагировало на более понятные и очевидные вещи – монументальную скульптуру, стилевые аналогии из прошлого.

Своеобразными и по своему яркими памятниками этого десятилетия стали следующие архитектурные произведения, апеллирующие к формам абсолютистской (монархической, имперской, деспотической или им подобной) государственности: подземно-надземный торговый комплекс «Охотный ряд» на Манежной площади (М. Посохин, Д. Лукаев, 1997 г.); Петр I на стрелке Москвы-реки (З. Церетели, В. Будаев, 1997 г.); Храм Христа Спасителя (М. Посохин, З. Церетели и др., 1999 г.); Мемориал Победы в ВОВ 1941 1945 гг. на Поклонной горе (А. Полянский, З. Церетели, 1995 г.) и другие крупные объекты.

Подавляющее большинство происходившего с 1991 по 2000 год в развитии архитектуры столицы было заимствовано из практики насилия по отношению к Москве в переломные сталинские времена 30-х – 40-х, а потом 50-х – 60-х и других годов строительства социализма-коммунизма. Но в данном случае все осуществлялось уже с помощью огромных денежных вливаний и беззастенчивых манипуляций власти и бизнеса городским строительством при настойчивом продвижении-пестовании нарочитых и разнородных направлений-проявлений псевдоисторизма, эклектики и беззастенчивого подражательства не лучшим или устаревшим образцам так называемой «интернациональной» мировой архитектуры.

14.Лекция «Крупные общественные объекты Москвы с 2001 г. по 2010 г.».

1.Несостоятельность Генерального плана развития Москвы до 2020 года. Необходимость и начало разработки нового, «актуализированного» Генплана развития города до 2025 года.

Переход власти к новому президенту России в 2000 году, никак не повлиял на «новую градостроительную политику» мэра и руководства Москвы. Оно было преисполнено твердой решимости действовать в прежнем ключе, ускоряя темпы осуществления «великих проектов», разрушения уникального наследия и опустошения исторического центра города.

Вместе с тем, утвержденный руководством Москвы в 2001 году Генплан развития Москвы до 2020 года пришлось перерабатывать из-за результатов Всероссийской переписи населения 2001 года. Ее результаты показали полную несостоятельность прогнозируемой НИиПИ Генплана численности населения Москвы к 2020 году. Численность суммарного населения Москвы по наиболее вероятным вариантам прогноза должна была составить 10,0–12,0 млн. человек, в том числе постоянного населения – 8,0-9,0 млн. человек, а временного 2,0-3,0 млн. человек. Всероссийская перепись показала численность постоянного населения столицы в 10,5 млн. человек уже в 2001 году! Естественно, столичная власть потребовала срочно переработать все положения, графики, таблицы и показатели пресловутого Генплана развития города.

Начавшаяся работа по корректировке Генплана «необходимостей» сразу же показала, что требуется не просто быстро подправить этот документ, а разработать новый «актуализированный» Генплан развития Москвы уже до 2025 года – «Генплан возможностей». Перед НИиПИ Генплана Москвы и его соисполнителями встала задача создать новый вариант Генплана развития города капитализма, где главный капиталист - городская власть.

Перед разработчиками предстояла исключительно трудная работа - одновременно создавать главные градостроительные правила, по которым следует вести себя в городе, и самим по этим правилам играть, оставаясь при этом беспристрастным арбитром на протяжении ближайших 15-20 лет. Разработчикам нового Генплана постепенно становилось понятным, что Генеральный план города капитализма - это сложный механизм регулирования бесконечной борьбы интересов власти, бизнес структур и различных слоев и групп городского населения.