Итоги архитектурной деятельности в Москве с 1980 г. по 1990 год.

Почти весь период с 1980 по 1990 год отличался определенным застоем и прямым вмешательством власти в дела архитектуры, конформизмом и сомнительными подходами с претенциозными, надуманными, разрушающими среду города решениями. К концу периода функциональное содержание и архитектурный облик центра Москвы отражал реальную структуру правящей власти. Вокруг Кремля образовались неприступные анклавы партийных, силовых и правительтвенных органов.

В кварталах исторической застройки Старой и Новой площади, Китай-города уже давно обитали органы ЦК КПСС, различные союзные министерства и их многочисленные филиалы от административно-хозяйственных управлений до ведомственных поликлиник.

Исторические кварталы между улицами Рождественка и Мясницкая фактически превратились в вотчину КГБ, а формирование застройки площади Дзержинского (в настоящее время Лубянская площадь) завершили новые внушительные здания этого ведомства (Б. Палуй, Г. Макаревич, Д. Лукаев, 1982 г. и 1987 г.). Так образовался, выражаясь современным градостроительным языком, кластер объектов могущественного силового органа управления в самом центре столицы России.

Застройка Арбатской площади, в дополнение к прежним кварталам Генерального штаба и высотным зданиям-книжкам различных министерств и ведомств на Калининском проспекте (в настоящее время Новый Арбат), пополнилась огромным зданием-крепостью Министерства обороны (М. Посохин и др., 1984 г.). Огромное режимное здание фактически задавило открытую окружающую застройку площади и закрыло удобный, парадный вход-выход всегда многолюдной станции метро «Арбатская-радиальная», перенеся его куда-то в тесноватый коридор-проулок с временными и неприглядными павильонами и ларьками.

Отрадно, что в этот же период, наконец, завершился многолетний долгострой – комплекс Централного Дома Художника и филиала Государственной Третьяковской Галереи на Крымском валу (Ю. Шевердяев, Н. Сукоян и др., 1980 г.) и начал формироваться Парк искусств, как часть зеленого клина от Воробьевых гор в самый центр Москвы. К сожалению, варварская эксплуатация территории ЦПКиО им. Горького в последующие десятилетия не позволила реализоваться этой благой и интересной идее, заложенной в основные положения Генплана развития Москвы 1971 г.

Правда, к середине рассматриваемого периода, все чаще стала проявляться насущная потребность в новых выразительных средствах, в диалектическом соотношении между функцией и формой, отдельным объектом и окружающей средой, в продуманном сочетании традиций и современности.

Одной из самых масштабных и новаторских по тому времени архитектурных новаций стало начало реализации проекта расширения-реконструкции Государственной Третьяковской Галереи в Лаврушенском переулке с созданием в перспективе большой общественно-культурной, пешеходной зоны в этой исторической и заповедной части Замоскворечья (И. Виноградский, Г. Астафьев, Б. Климов и др., 1986-1991 г.).

Однако за первым очень сложным, трудным, но успешным этапом преобразования этого уникального музейного и общественно-культурного пространства почему-то не последовали следующие. Проектные работы после возведения двух новых корпусов и реставрации старого здания были временно (на несколько лет!) почему-то приостановлены и заданный творческий темп был безвозвратно потерян.

Недолгая эпоха перестройки дала некоторый импульс определенному обновлению архитектуры и появлению интересных объектов в столице СССР. К концу 1990 года, создание отдельных и единичных новаторских решений зданий способствовало более активной и реальной выразительности архитектуры различных зданий - менее показной, но гораздо более содержательной, тактичной и взвешенной, ответственной и качественной. При соответствующей внутренней социально-экономической обстановке эти первые плодотворные достижения могли бы проложить дорогу к будущим успехам в отечественной архитектуре.

12.Лекция «Крупные общественные объекты Москвы с 1991 г. по 2000 г.».

Явные нарушения и срыв основных положений, заложенных в Генплан Москвы 1971 года. Причины разработки нового Генплана развития Москвы до 2020 года.

В 1991 году произошли кардинальные политические и социально-экономические изменения в государственном устройстве страны и столицы, отложившие на неопределенное время решение практически всех важных и актуальных городских проблем. Многие решения Генплана Москвы 1971 года были окончательно сорваны. Указанные перемены определили начало развития затяжного застоя в градостроительстве Москвы, способствовавшего сохранению, появлению и развитию серьезных проблем в части снижения уровня комфорта для проживания, плодотворного труда и полноценного отдыха населения.

Так, продолжились: неудержимый рост населения столицы, уже переваливший далеко за 8,0 млн. человек; необоснованное и очень быстрое освоение под жилую застройку многих еще свободных и зарезервированных участков в центре, середине и на периферии города, иногда требующих основательной рекультивации неблагополучных земельных ресурсов; падение темпов строительства новых линий и станций метрополитена в отдаленных жилых районах и др.

Резкий поворот, произошедший в стране в первой половине рассматриваемого периода ощутимо сказался и на градостроительной политике столицы, где мгновенно возникли тенденции и методы, заявленные «новым курсом», а также практикой неумеренного «либерализма», культивируемого с большой прибылью в крупных городах и, в первую очередь, в столице. После короткого периода запустения и деградации в самом начале 90-х годов «возрождающаяся» Москва стала обретать прежнюю значительность, становясь жертвой местных амбиций, алчности, наживая сомнительную репутацию инвестиционного «рая» для спекулянтов и мошенников от строительства. Столица оказалась охвачена лихорадкой хаотичного градостроительства и неистовыми поисками благополучной «западной внешности».

С 1989 по 1995 год под началом главного архитектора Москвы разрабатывался Генеральный план развития столицы до 2015 года и были предприняты неоднократные попытки предупредить городскую власть о необходимости остановить нарастающий вал вседозволенности в градостроительстве, ведущий к пагубному развитию города.

В этом Генплане предлагалось вернуться к реализации почти забытых решений прежних генпланов столицы: увязке в единое целое развития Москвы и области; ограничению роста населения столицы цифрой 8,0 млн. человек; прекращению экстенсивного роста столицы за счет упадка развития городов Подмосковья; реконструкции территорий, застроенных в I-й период индустриального домостроения; реабилитации исторического центра Москвы и возвращения ему жилых функций; обустройству столицы СССР, а потом России на современном уровне, присущем крупным столицам Европы (наука, образование, культура, туризм); увеличению числа учреждений соцкультбыта в спальных районах; выводу всех вредных предприятий; улучшению экологической ситуации; сохранению парковых зон и ЛПЗП и многого другого с учетом очередности реализации этих решений и возможной их адаптации к меняющимся потребностям городского сообщества.

Руководство города не согласилось с такой позицией главного архитектора Москвы, отстранило его от должности и выбрало-назначило на этот пост более сговорчивую кандидатуру, готовую продвигать градостроительство столицы в «нужном» для городской власти и нарождающихся бизнес-структур направлении дальнейшего развития. И через несколько лет вторжение в сложившийся архитектурный облик столицы стало еще более агрессивным.

Все указанные события и изменения, происходившие в градостроительстве Москвы настоятельно потребовали, начиная с середины 1990-х годов, разработки московской властью, чиновниками от строительства, градостроительства и архитектуры нового Генплана развития Москвы до 2020 года – «Генплана необходимостей», учитывающего, оправдывающего и защищающего «муниципальные аппетиты» и «либеральные тенденции» такой радикальной трансформации существующей и новой городской застройки.