Проблематика и тенденции развития архитектуры зданий Москвы с 1980 г. по 1990 год.

К началу этого периода зодчие еще не создали определенно выраженный современный творческий стиль в архитектуре столицы, включающий накопленный опыт и новаторство. Часто следуя банальным стереотипам, прежние направления утрачивали гибкость, или, в поисках преемственности, архитекторы обращались к традициям, предлагая неубедительные решения, совсем упрощенные или с претензиями на монументально-повышенную выразительность.

В архитектуре Москвы с1980 по 1990 год еще развивалась по инерции, проявившаяся в предыдущий период, тенденция «нового советского монументализма». Претензиями на модернизированный «Большой стиль» были отмечены новые здания: Минобороны на Арбатской площади (М. Посохин, 1984 г.); КГБ на Лубянке (Б. Палуй, Г. Макаревич, 1982 г., 1988 г.); «Белый дом» на Краснопресненской набережной (Д. Чечулин, 1981 г.); Академии Генштаба на Юго-Западе (М. Посохин, 1986 г.); проект Музея Победы в Великой Отечественной Войне 1941-1945 г.г. и Мемориального комплекса на Поклонной горе (А. Полянский, 1987 г.).

Такие веяния явно импонировали поздней советской партийной и правительственной номенклатуре, ностальгировавшей по сталинским временам, стремящейся к самоутверждению в величественных, понятных ей и широким людским массам архитектурных образах классики, но уже не решавшейся на полную изоляцию от современной зарубежной культурной среды.

На эти запросы действующей власти готова была отвечать и архитектурная общественность, особенно ее официальная и конформистская часть. Многие руководители архитектурно-строительного комплекса и ведущие зодчие учились или были воспитаны в эпоху «сталинского ампира». Впрочем, активный интерес к классике в то время был общемировым архитектурным трендом в рамках развивающегося постмодернизма.

Вместе с тем, к середине рассматриваемого периода стало появляться настойчивое понимание необходимости поиска новых выразительных и организационных форм в архитектурном деле, которые явились бы выражением не только чисто утилитарных, функциональных или сугубо традиционных требований, но и особой ценности эстетического содержания и творческого выражения в архитектуре объектов различного назначения.

С одной стороны, критическое неприятие в начале этого периода рядом молодых архитекторов (М. Белов, М. Харитонов, А. Бродский, И. Уткин, Ю.Аввакумов и др.) прежних подходов и методов к формам деятельности в архитектуре, ярко проявилось в альтернативном творческом движении «бумажной архитектуры», успех и достижения которого вышли далеко за рамки традиционной отечественной архитектурной школы и практики.

С другой стороны это помогло лучшему раскрытию творческого потенциала действующих архитекторов-теоретиков, научных работников, практиков-проектировщиков. И с принятием в конце 1987 года «Закона о кооперации» стали быстро появляться новые организационные формы архитектурно-проектного дела – проектные кооперативы, частные проектные бюро и персональные творческие архитектурные мастерские. К первым из них можно отнести «Бригаду архитекторов» (С. Бархин, М. Белов, М. Крихели, М. Хазанов и др.) и «Архитектурное бюро» (В. Гудков, И. Корбут, Н. Степанищев), которые попытались на новой организационной базе воплотить свои смелые творческие идеи в конкретные архитектурные формы реальных объектов.