Предмет философии и ее место в современной культуре 4 страница

⁹ Классический пример умозаключения: 1. Все люди смертны (посылка). 2. Сократ - человек (обосновывающее знание). 3. Следовательно, Сократ смертен (выводное знание).

¹⁰ См. подробнее о феномене веры: Новейший философский словарь. Минск. - 2001.

¹¹ Кант приводил в пример врача, который чаще всего лечит, не будучи абсолютно уверен в достоверности своего диагноза.

Она обозначает убежденность в правоте научных выводов, уверенность в высказанных гипотезах и является мощным стимулом научного творчества. Например, А. Эйнштейн утверждал, что одной из важных предпосылок научного познания является вера, убежденность в существовании объективной реальности, независимой от человека.

Огромную роль веры в научном исследовании отмечает М. Полани. Он пишет, что вера была дискредитирована настолько, что помимо ограниченного числа ситуаций, связанных с исповеданием религии, современный человек потерял способность верить, принимать с убежденностью какие-либо утверждения, что феномен веры получил статус субъективного проявления, которое не позволяет знанию достичь всеобщности¹².

Особая роль в получении знаний принадлежит эмоциям и воле. Эмоции - результат субъективной оценки воспринимаемых объектов и процессов на языке переживаний. Они активизируют мыслительные процессы, выполняют в структуре познавательной деятельности эвристическую функцию.

В настоящее время усиливается интерес к проблеме нерационального, т.е. того, что лежит за пределами досягаемости разума и недоступно постижению с помощью известных рациональных средств, все более укрепляется убеждение в том, что наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из которой появляются все новые смыслы, идеи, творения. Взаимопереход рационального и иррационального - одно из фундаментальных оснований процесса познания. Однако значение внерациональных факторов не следует преувеличивать, как это делают сторонники иррационализма.

2.1.2. Сенсуализм и рационализм

По вопросу о роли, месте и соотношении чувственного и рационального в познавательном процессе в философии существуют две прямо противоположные точки зрения - сенсуализм и рационализм.

Сенсуалисты (от латинского sensus - чувство, ощущение) считали, что решающая роль в процессе познания принадлежит органам чувств, а ощущения и другие формы живого созерцания признавались единственным источником достоверного знания и средством достижения истины.

Уже античные мыслители однозначно сформулировали принцип сенсуализма: nihil est in intellectu quod non fuerit in sensu (ничего нет в интеллекте, чего не было бы раньше в чувстве). Современная же сенсуалистическая теория познания берет свое начало в Англии XVII в. - времени бурного торгового и промышленного развития этого государства. Ученые того времени заявляли, что их цель - не открытие абсолютных и несомненных истин о вселенной, а разработка правдоподобных гипотез об окружающем нас мире.

Первым заметным представителем эмпирического подхода в Англии был Ф. Бэкон (1561-1626). Призывая усиливать крепость ума диалектикой, он считал, что распространенная в его время логика - искаженная схоластами аристотелевская формальная логика - бесполезна для открытия знаний.

¹² Полани М. Личностное знание. - М., 1985. - С. 287

Ставя вопрос о новом методе, об «иной логике», Ф. Бэкон подчеркивал, что новая логика - в отличие от чисто формальной - должна исходить не только из природы ума, но и из природы вещей, не «измышлять и выдумывать», а открывать и выражать то, что совершает природа, т.е. быть содержательной, объективной. Он разработал свой эмпирический метод познания - индукцию - как истинное орудие исследования законов («форм») природных явлений, которое, по его мнению, позволяет сделать разум адекватным природным вещам. А это и есть главная цель научного познания, а не «опутывание противника аргументацией». Это требование было исторически оправдано в эпоху борьбы эмпирической философии и эмпирического естествознания против схоластической средневековой натурфилософии.

Чуть позже попытку объяснения нашего знания в терминах чувственного опыта сделал Дж. Локк (1632-1704). В «Опыте о человеческом разумении» он пытается доказать, что все наше знание происходит из впечатлений, получаемых от органов чувств и что у нас нет врожденных идей. Локк утверждал, что первоначально ум есть не что иное как «лист чистой бумаги, лишенный каких бы то ни было образов и идей». Все наше знание основывается на опыте, полученном либо при помощи органов чувств, либо в результате наблюдений над тем, что происходит в наших умах. Французский философ К. Гельвеций полагал, что «все, что недоступно чувствам, недостижимо для ума»¹³. Сенсуалистами были представители как материализма (Т. Гоббс, Л. Фейербах и др.), так и идеализма (Дж. Беркли, Д. Юм и др.).

Сенсуалистическое убеждение в самодостаточности, самоочевидности чувственных данных противопоставляет последние мышлению. Но действительно ли чувственное отражение внешнего мира образует единственный источник всех наших знаний? История науки, ее современные достижения в особенности, нисколько не умаляя познавательного значения чувственности, отрицательно отвечают на этот вопрос. Так, гелиоцентрическая система Коперника представляет собой не обобщение чувственных (и вообще эмпирических) данных¹⁴, а умозрительную, во всяком случае, в своем первоначальном виде, гипотезу, которая складывается из рассудочных предположений, догадок, гипотез. Так, едва ли не главным аргументом Коперника было утверждение: логично предположить, что не Солнце, многократно превосходящее по своим размерам Землю, вращается вокруг последней, а именно Земля совершает свое движение вокруг Солнца. Тезис Д. Бруно, одного из первых последователей Н. Коперника, что Вселенная бесконечна и существует бесконечное количество солнечных систем, разумеется, основывается отнюдь не на чувственных данных. Утверждение Д. Бруно носило умозрительный, спекулятивный характер, но оно предвосхищало последующие эмпирические открытия астрономии.

Императивом эмпиризма является редукция теоретического знания к чувственным данным.

Неопозитивизм не только возрождает, но даже радикализирует эту гносеологическую установку, настаивая на обязательном сведении всех теоретических выводов к «протокольным предложениям», т.е. записям наблюдаемого, фиксируемого автором данной протокольной записи. Отсюда следует вывод, который еще более полувека назад был сделан одним из основоположников этого течения Р. Карнапом:

¹³ Но откуда у нас мысли о русалках, единорогах, кентаврах и т.п.

¹⁴ Ее основное положение не только не согласуется со свидетельствами органов чувств, но явно противоречит им.

«каждое суждение протокольного языка какого-либо субъекта, лишь для него самого, для этого субъекта имеет смысл; однако оно принципиально непостижимо, бессмысленно для любого другого субъекта»¹⁵ .

Неопозитивизм, истолковывая в субъективистском духе чувственные данные, по существу поставил под вопрос объективное содержание чувственного отражения внешнего мира, как и его не зависимое от познания существование.

С точки зрения неопозитивизма, подчеркивал М. Борн, понятия, применяемые для интерпретации восприятий, оказываются не более, чем искусственными средствами, которые не соответствуют какой-либо деятельности; они изобретены только для того, чтобы установить ясные логические отношения между восприятиями и, благодаря этому, предвосхищать последующие восприятия, исходя из предшествующих восприятий. Современное естествознание знает достаточно много явлений, которые недоступны чувственному восприятию, но все же могут быть установлены и даже измерены, вследствие вызываемых ими эффектов, доступных инструментальному наблюдению.

Труднейшей, и в принципе неразрешимой, для сенсуалистической гносеологии проблемой является проблема всеобщности, которая присуща научным понятиям, так же как и формируемым наукой закономерностям.

Рационалисты (от латинского ratio - разум, мышление), опираясь прежде всего на успехи математики, стремились доказать, что всеобщие и необходимые истины (а они несомненно существуют) не выводимы непосредственно из данных чувственного опыта и его обобщений, а могут быть почерпнуты только из самого мышления.

Они утверждают, что при помощи одного только разума мы можем постичь знание в строгом смысле этого слова, то есть достоверное знание, которое ни при каких обстоятельствах не может быть ложным. Такие взгляды развивали Платон, Декарт, Лейбниц, Гегель и др.

По Декарту, разум, вооруженный такими средствами мышления, как интуиция и дедукция, может достигнуть во всех областях знания полной достоверности, если только будет руководствоваться истинным методом. Последний есть совокупность точных и простых правил, строгое соблюдение которых всегда препятствует принятию ложного за истинное.

Правила рационалистического метода Декарта представляют собой распространение на поиск любого достоверного знания тех рациональных способов и приемов исследования, которые эффективно применяются в математике (в частности, в геометрии). Это означает, что нужно мыслить ясно и отчетливо, расчленять каждую проблему на составляющие ее элементы, методически переходить от известного и доказанного к неизвестному и недоказанному, не допускать пропусков в логических звеньях исследования и т.п.

Свой рационалистический метод Декарт противопоставлял как индуктивной методологии Ф. Бэкона, к которой относился с одобрением, так и традиционной, схоластизированной формальной логике, которую подверг резкой критике. Он считал необходимым очистить ее от вредных и ненужных схоластических наслоений и дополнить ее тем, что вело бы к открытию достоверных и новых истин. Таким средством и является, прежде всего, интуиция.

¹⁵ Карнап подчеркивает, что "каждый субъект может принимать лишь свой собственный протокол в качестве основы" (Carnap R. Physikalische Sprache ais Universaisprache der Wissenschaft // Erkenntnis. - 1931. - S. 460).

Продуктивным в декартовской философии и гносеологии являются: формирование идеи развития и стремление эту идею применить в качестве принципа познания природы, введение в математику диалектики посредством переменной величины, указание на гибкость правил своего метода познания и на их связь с нравственными нормами и ряд других.

Вопреки представлениям рационалистов, постулировавших принципиальную независимость мышления от чувственности, современная наука доказывает, что человеческий индивид обладает сознанием лишь постольку, поскольку он чувственным образом воспринимает внешний мир. Если его чувственная связь с внешним миром прерывается (например, путем экспериментального создания сенсорного «голода»), человек через некоторое время впадает в бессознательное состояние¹⁶.

Хотя в рамках обеих названных концепций было высказано немало вер­ных и глубоких идей, в целом они были ограничены, односторонни.

Сенсуализм абсолютизировал чувственное познание, не принимая (или вовсе отвергая) роль мышления. Рационализм же отрицал опыт­ное происхождение всеобщности и необходимости как важнейших признаков достоверного знания и чрезмерно преувеличивал значе­ние мышления - вплоть до отрыва его от реальности. Развитие философии, науки и других форм духовной деятельности показывает, что в действительности любое знание есть единство двух противоположных моментов, сторон — чувственного и рационального.

Оно невозможно как без одного, та и без другого. Органы чувств доставляют разуму соответствующие данные, факты. Разум их обобщает и делает определенные выводы. Без органов чувств нет работы разума, а чувственные данные в той или иной мере всегда осмыслены, теоретически нагружены, регулируются разумом. Их единство является той фактической основой, на которой может быть, наконец, осуществлен теоретический синтез сенсуализма (эмпиризма) и рационализма.

2.2. Возможности и границы познания. Гносеологический оптимизм, скептицизм агностицизм

Одна из центральных проблем гносеологии - способен ли человек, человечество выработать знание, адекватное процессам, происходящим в действительности, получить достоверное знание о сущем? Большинство философов и ученых утвердительно отвечают на этот вопрос. И эту позицию можно назвать гносеологическим оптимизмом.

Скептики сомневаются в возможности получения достоверного и объективного знания о сущность окружающего мира, заявляют, что человеческое «знание» не что иное, как выражение мнений, которые могут быть или не быть истинными.

Впервые отчетливо выразили эту позицию софисты (Протагор, Горгий, Продик и др.)¹⁷. Они выражали крайнее сомнение по поводу получения достоверного знания.

¹⁶ Известный современный физиолог Х. Дельгадо указывает:

«...Коре головного мозга для поддержания нормальной поведенческой деятельности необходим непрерывный сенсорный поток. Мы должны ясно представлять себе, что психические функции возможны лишь благодаря этой своеобразной пуповине - поступающей извне сенсорной информации - и что они нарушаются при изоляции от окружающего мира» (Дельгадо Х. Мозг и сознание. - М., 1971. - С. 69).

¹⁷ Скептицизм принято связывать с философской школой, основанной Пирроном (ок. 360 - ок. 270 гг. до н. э.)

Протагор:

«О богах я не могу знать, есть они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию, - и вопрос темен, и человеческая жизнь коротка».

Софисты полагали, что никто не способен познать ничего, что было бы истинным, а если даже и познает, то окажется не в состоянии эту истину передать. Они учили своих последователей как «жить» и достигать успеха в этом мире без достоверного знания¹⁸. В эпоху Возрождения скептические учения развивали Эразм Роттердамский, Мишель Монтень и др.

Скептицизм сыграл важную конструктивную роль в преодолении схоластической гносеологии, основанной на авторитете и умозрении. Мишель Монтень (1533-1592), выражая скептические настроения эпохи Возрождения, в своих знаменитых «Опытах» противопоставил схоластическим рассуждениям здравый смысл, самостоятельное рассуждение, факты и опытное исследование природы. Писания мы не должны отрицать, но можем подвергать сомнению, считал Монтень. Все в мире противоречиво, изменяется и превращается в свою противоположность, поэтому любое знание о нем только приблизительно верно, при этом незнание он считал не границей, а источником бесконечного процесса познания.

Рене Декарт - знаменитый философ XVII в. - считал, что пока мы не докажем, что можем хоть что-то знать с полной достоверностью, мы не должны утверждать, что в мире нечто реально существует, а не является лишь нашей фантазией, сновидением или иллюзией, внушенной нам неким злым демоном (эту мысль можно перетолковать на более современном языке: не надеты ли на нас всех с детства некие шлемы «виртуальной реальности», которые подключены к суперкомпьютеру, постоянно транслирующему нам обманчивые картинки реальности?).

Он предполагал, что начинать процесс познания нужно с радикального сомнения. Чтобы построить здание новой, рациональной культуры нужна чистая «строительная площадка». А это значит, что необходимо сначала «расчистить почву» от традиционной культуры. Такую работу у Декарта выполняет сомнение: все сомнительно, но несомненен сам факт сомнения. Для Декарта сомнение - это не бесплодный скептицизм, а нечто конструктивное, всеобщее и универсальное. После того, как сомнение «расчистило площадку» для новой рациональной культуры, в дело включается «архитектор», т.е. метод. С его помощью и предаются суду чистого разума все общепринятые истины, подвергаются тщательной и беспощадной проверке их «верительные грамоты», обоснованность их претензий представлять подлинную истину. Декарт считал, что он нашел такие абсолютно достоверные элементы знания, опираясь на которые, можно идти по пути познания.

Однако последующие скептики, прежде всего Давид Юм, считали его преодоление скептицизма недостаточно строгим. Они доказывали, что из универсального сомнения вообще невозможно выбраться. Более того, при универсальном скептицизме мы не будем знать даже того, в чем собственно нужно сомневаться, ибо это тоже ведь есть некое знание. Это дало основание сформировать такую гносеологическую позицию, представители которой отрицают (полностью или частично) принципиальную возможность достоверного познания сущности - агностицизм (от греческого agnostos - непознаваемый).

В истории философии наиболее известными агностиками были английский философ Давид Юм (1711-1776) и немецкий философ Иммануил Кант (1724­1804). Согласно Юму, рационально доказать реальность вещей, стоящих за нашим восприятием, невозможно.

¹⁸ Гносеологической установке скептиков - эпохэ (воздержанию от суждения) - соответствует в поведении идеал атараксии, т.е. глубокого спокойствия и невозмутимости.

Человеку доступны только ощущения, их отношения и комплексы. То, что стоит за ощущениями, по его мнению, не может быть предметом наших уверенных суждений, ибо они не могут быть проверены через непосредственное сопоставление с внешним миром. Возможно, за чувственными восприятиями скрываются вещи, как уверяют материалисты. А возможно, эти восприятия возбуждает в человеке Мировой разум или Бог, как уверяют идеалисты. Выйти за пределы восприятий невозможно. Поэтому процесс познания, по мнению Юма, - это соединение, перемещение, увеличение и уменьшение материала, доставляемого нам чувствами.

Кант, в отличие от Юма, не сомневался в существовании материальных «вещей в себе», сущностей, однако он считал их в принципе непознаваемыми. Между «вещью в себе» и явлением лежит непроходимая пропасть, перепрыгнуть через которую человеческому разуму не дано¹⁹.

Кант исходил из того, что люди обладают определенным знанием - и в науке, и в повседневной жизни. Но это знание окружено и переплетено с тем, что только кажется знанием, а на самом деле может быть или спекулятивной метафизикой (Кант называл ее «сновидением ума»), или ложной претензией на ясновидение («сновидение чувств»), или суждениями о том, что выходит за границы возможностей человеческого знания (например, о «мире в целом»)²⁰. Важно выработать подход, который выявляет основания различных феноменов знания, анализирует условия их возможности и подтверждает или, напротив, отвергает их претензии на роль знания.

В разуме, по Канту, заложено неискоренимое стремление к безусловному знанию, вытекающее из высших этических запросов. Под давлением этого человеческий рассудок стремится к решению вопросов о границах или о беспредельности мира в пространстве и времени, о возможности существования неделимых элементов мира, о характере процессов, протекающих в мире. Он полагал, что попытка разума выйти за пределы чувственного опыта и познать «вещи в себе», приводят его к противоречиям, к антиномиям чистого разума. Становится возможным появление в ходе рассуждений двух противоречащих, но одинаково обоснованных суждений, которых у Канта четыре пары (например, мир конечен - мир бесконечен, делим и неделим, все процессы причинно обусловлены и совершенно свободны, необходимы и случайны). Размышляя над ними, Кант предполагает, что источник таких антиномий коренится в разуме, а не в Универсуме и предпринимает критическое рассмотрение самого разума, его границ и возможностей. Он утверждает, что пока разум имеет дело с миром конечного (миром феноменов), наше мышление осуществляется непротиворечиво, но как только разум выходит в сферу размышления о мире в целом (сферу «вещей в себе», сущностей), он запутывается в противоречиях. Поэтому, по мнению Канта, нужно ограничить претензии разума на познание «вещей в себе». В случае, если в процессе духовно-практического освоения мира, человек вынужден иметь дело с гранями абсолютного, он может избежать противоречий только путем волевого выбора в пользу одного или другого тезиса.

При характеристике скептицизма и агностицизма следует иметь в виду следующее.

¹⁹ В «Критике практического разума» Кант дополняет, что переход от явлений к вещам - трансцензус - возможен. Но не для разума, а для веры.

²⁰ Достоверное теоретическое знание имеется только в математике. Оно обусловлено тем, что в нашем сознании налицо «априорные» формы чувственного созерцания.

Скептицизм является важным моментом всякого серьезного анализа знания: никакой из видов человеческого знания не является столь совершенным, чтобы его достоверность нельзя было поставить под сомнение. Следует отметить, что критическая позиция в эпистемологии является уместной и плодотворной, ибо она позволяет избежать как догматических допущений²¹ , так и чрезмерной подозрительности скептиков, отрицающих саму возможность для человека обладать достоверным знанием.

Агностицизм нельзя представлять как концепцию, отрицающую сам факт существования познания. Речь ведется о выяснении его возможностей и о том, что представляет собой знание в отношении к реальной действительности. Живучесть агностицизма объясняется тем, что он смог уловить некоторые реальные трудности и сложные проблемы процесса познания, которые и по сей день не получили окончательного решения. Это, в частности, неисчерпаемость мира, невозможность полного постижения вечно изменяющегося бытия, его субъективное преломление в органах чувств и мышлении человека - ограниченных по своим возможностям и т.п. Мир слишком сложен для человеческого понимания, в нем всегда остаются загадки, нерешенные проблемы²².

Многие философы показывали внутреннюю противоречивость рассуждений скептиков и агностиков. Говорили, что агностик сомневается в том, сколько у него пальцев, утверждали, что, придерживаясь позиции агностицизма, человек может помереть с голоду... Но в подобной критике больше остроумия, чем действительных аргументов. Убедительнее представляется позиция тех философов, которые считают, что опровержение агностицизма содержится в чувственно - предметной деятельности людей. Если они, познавая те или иные явления, преднамеренно их воспроизводят, то непознаваемой «вещи-в-себе» (сущности) не остается места.

2.3. Сущность процесса познания: созерцательный и деятельностный подходы к познанию

В философии сформировалось два подхода к пониманию сущности познавательного процесса: понимание его как созерцательного отношения и как деятельностного отношения человека к миру.

В рамках этих подходов сформировались различные позиции в трактовке процесса познания –

· познание как отражение действительности,

· познание как конструирование субъектом объекта,

· познание как единство отражения и конструирования,

· познание как интерпретация.

2.3.1. Познание как созерцание, как процесс и результат отражения

Философы XVII в. трактовали познание как созерцание, как процесс и результат отражения субъектом объекта. Объективный мир воздействует на наши органы чувств и разум, формируя определенное изображение действительности в сознании человека.

²¹ Продолжительная история скептицизма не только поддерживает сомнение, но одновременно усиливает доверие к субъекту, поскольку его ум «не дремлет», а скептическое отношение к собственным результатам познания делает «прекрасную прививку интеллектуального яда» и «большой иронии» над заносчивостью и «тупым педантизмом догматиков» (И. Лапшин).

²² О. Конт считал, что человечеству не суждено узнать химический состав Солнца, Мах утверждал, что атом - химера, призрак, больное воображение. Агностицизм ХХ века - т.н. «приборный агностицизм» (В. Гейзенберг, П. Иордан и др.) предполагал принципиальную неконтролируемость воздействий макроприборов на объекты микромира.

Главное препятствие на пути получения истинного знания о природе - засоренность сознания людей искаженными представлениями и понятиями, искоренив которые человек получит достоверное объективированное знание о мире. Идеал объективированного знания, утвердившийся в европейской гносеологии, требовал устранения всего, что в процессе получения знания связано с субъектом и средствами его познавательной деятельности.

В выявлении и исследовании глобальных заблуждений познания («идолов», «призраков») важная заслуга принадлежит Ф. Бэкону. Он различал четыре вида идолов, с которыми человечеству необходимо бороться, чтобы изображение действительности в сознании человека было адекватным природе. Это

· идолы рода,

· идолы пещеры,

· идолы рынка,

· идолы театра.

Идолы рода - это ложные представления о мире, обусловленные ограниченностью человеческого ума и его органов чувств.

Идолы пещеры - искаженные представления о действительности, связанные с субъективностью восприятием окружающего мира каждым человеком: субъективный внутренний мир накладывает отпечаток на суждение человека о мире.

Идолы рынка и площади порождены неправильным употреблением слов. И, наконец,

идолы театра - это заблуждения, обусловленные некритическим заимствованием мнений и авторитетов различных философских систем.

Важное средство их преодоления - надежный метод, принципы которого должны быть обусловлены законами бытия. Метод - органон (инструмент, орудие) познания и его необходимо постоянно приспосабливать к предмету науки, но не наоборот.

Господствовавшая долгое время в гносеологии фундаментальная метафора «познающий человек - это зеркало» существенно искажала реальное положение дел, заставляя ожидать от познающего копий, зеркально точных отражений действительности. На самом деле, ожидание и соответственно оценки результатов должны быть другими, поскольку познание всегда идет в «режиме» выдвижения гипотез, что предполагает господство творческого, интуитивного и изобретательного начала, интерпретацию и проверку гипотез, активное смыслополагание, создание идеальных моделей и другие приемы не отражательного, но конструктивного и истолковывающего характера. Поэтому в реальном исследовательском процессе наука не элиминировала субъекта, но предоставляла ему максимальные возможности в творческом поиске, «разрешая» даже выходить в виртуальный мир в ходе мысленного эксперимента, моделирования, создания абстракций и идеализации различного рода.

Об «изгнании» субъекта речь шла, по существу, в наивно-реалистических и механистических представлениях, объясняющих возможности и способы получения объективной истины путем исключения субъекта, поскольку эта причина неадекватных результатов как бы «лежала на поверхности», а познающий вполне мог «впасть в заблуждение».

Необходим выход за пределы такого понимания познания, т.к. оно фиксирует, по существу, только конечный результат. Кроме того, необходимо учитывать

· гипотетико-проблемный подход,

· продуктивное воображение,

· социокультурные предпосылки,

· индивидуальный и коллективный опыт и т.п.

В понятие отражение нельзя включить выдвижение объект-гипотез, различные репрезентации, интерпретации, введение конвенций, элементов веры и др. познавательных приемов, т.к. они не отражательные по своей природе.

2.3.2. Деятельностный подход к познанию

История познания показывает ограниченность созерцательного подхода к пониманию процесса познания. Знания всегда обусловлены уровнем и характером человеческой деятельности (теоретической или практической), потребностями общества, способами их получения, и поэтому и объект познания, и знания принимают специфический облик на каждом историческом этапе общественного развития. Это дало основание И. Канту - основоположнику немецкой классической философии - предположить, что вовсе не субъект, познавая, открывает объективные законы, а, наоборот, объект, приспосабливаясь к нашему чувственному созерцанию, становится познаваемым по законам субъекта.

Кант впервые попытался связать проблемы гносеологии с исследованием исторических форм деятельности людей: объект как таковой существует лишь в формах деятельности субъекта. Он стремился обосновать деятельностный подход к пониманию познания. Исходным пунктом деятельностного подхода в познании является понимание познания как конструктивной работы по воспроизведению объекта в мысли, обусловленный определенной позицией субъекта познания, используемыми им средствами, предпосылками и установками.

В одной из основных работ этого периода «Критика чистого разума» (1781) Кант ставит проблему: как возможно достоверное знание. Эта проблема конкретизируется им через три более частные проблемы:

· как возможна математика?

· Как возможно естествознание?

· Как возможна метафизика (философия)?

Кант считает, что научным характером обладают только математика и естествознание, которые дают достоверное знание. Достоверность научного знания - его всеобщность и необходимость, по мнению Канта, обуславливается структурой трансцендентального (находящегося по ту сторону опыта) субъекта, его надындивидуальными качествами как представителя человечества. Познающему субъекту по природе присущи некоторые врожденные (априорные) формы подхода к действительности: пространство, время, формы рассудка.