Древний логоизм и синкретизм.

Все, что есть истинного и ценного в до- и вне-христианских религиях, откровениях и мистике, заимствовано из источника врожденного Логоса. Логоизм есть всюду, где есть подлинная религиозность, благочестие, молитва и вера.

Черты логоизма можно найти в древнем герметизме, орфизме, зороастризме, браманизме, таоизме, пифагореизме, платонизме и даже в буддизме. Можно ли говорить, что христианство есть простая сумма всех этих «измов». Синкретисты так и говорят, совершая логическую ошибку post hoc ergo propter hoc. Синкретист приходит в восторг, когда он находит в дохристианских религиях и учениях некоторые черты Христова учения. Он говорит о прямом заимствовании и плагиате, уподобляясь в своем синкретистском рвения тем ворам и разбойникам, о которых говорится в Евангелии. Синкретист не хочет видеть, что дохристианский логоизм - сбивчивый, не полный, не совершенный, искаженный, смешанный с теософией и мифологизмом, связан с местными, культами и с политеизмом, и носит все черты менталитета места, времени, эпохи и племенных условий. Древний логоизм проведен через Ментал-Манас своих человеческих, слишком человеческих, носителей. Можно ли говорить серьезно, например, о монотеизме древних адептов, посвященных и иерофантов, когда они в своих гимнах воспевают богов и сами являются основателями языческих культов. И ведь Логос один и тот же во всех человеческих сердцах и кто сумел в своем индивидуальном усилии дойти до Логоса в своем сердце, тот извлекает из него логоистическое. И когда приходит на землю Сам Логос-Христос и встречает в мире Свое, то Ему нет надобности брать Свое достояние из чужих рук, Он обладает им в большей и совершенной степени, очищая, возвышая, углубляя и освящая все, что было сказано до Него. Синкретизм есть санкционирование через тысячелетия старинного воровства и разбоя. Религиозный синкретизм, как и философский эклектизм, свидетельствует об упадке религиозного чувства, мысли и духовного различения, диакритической способности и есть аналог духовной слепоты.

Истины Логоса доступны религиозной интуиции и религиозному созерцанию в имманентности внутреннего, врожденного Логоса и в силу логоистического призвания человека. И там, где в дервности была подлинная религиозность, эти истины становились достоянием искавших, например, в мистагогических школах древности, переходя из поколения в поколение. Эти истины Логоса открывались часто заново в разные эпохи у разных народов в порядке внутреннего откровения и составляют то общее для всех религий ядро, которое так восхищает синкретистов и вдохновляет их в их усилиях сведения всех религий к одному общему корню и к утверждению тождества всех религий. Если же эти основные истины встречаются в религии Самого, пришедшего на землю, Логоса, то можно ли говорить о заимствовании. Нужно ли было Иисусу Христу, историческому Логосу, учиться у египетских жрецов, у халдейских мудрецов, у персидских магов, у индусских браманистов и тибетских буддистов, у Сократа, Платона и стоиков.

Во всех до- и внехристианских религиях основное логоистическое ядро представлено в спекулятивно-извращенном и искаженном виде, обросло толстой корой теософски-имагинативных наслоений, дополнено теософской отсебятиной. И если в мистике и религии Логоса-Христа все эти наслоения и измышления отброшены, то синкретисты приходят в ужас и говорят об отсутствии науки и философии в христианстве вообще. Истины Логоса ничего не выигрывают от «науки» и «философии» профессиональных фило-теософов. Синкретисты ставят на одну доску имитирующих Логоса древних и новых иерофантов, и утверждают, что имитируемый Логос заимствует у имитирующих Его. В новозаветной апостольской мистагогии Логоса-Христа основные божественные истины даны не в виде повторения, а во всей полноте, силе и глубине их Первоисточника, в связи с личной тайной Самого Логоса. Голос сперматического Логоса в сердце можно было еще заглушить отзвуками микрокосмических полуистин и полуоткровений, но нет во всем мире силы, которая могла бы заглушить голос воплотившегося Логоса-Христа.