Глава 8. О некоторых хо

Слов, использовавших в своём составе базовое слово хо – человек в арийской культуре было немало и многие из них сохранились до сих пор. Здесь для примера рассмотрены три таких слова.

1) Хома. Это слово происходит от изначального и самого общего разделения людей на два глобальных типа: хора и хома. Ра проявлялся в человеке изнутри, был его личной внутренней силой. В отличие от Ра, Ма представляла собой внешнюю духовную субстанцию и проявлялась как внешняя духовная сила. Но в хома она проникала внутрь их и проявлялась внутри, в их психике, и они воспринимали её проявления как внутренние проявления собственной психики. Хома были люди Ма, люди, не имевшие в себе достаточной внутренней силы и находившиеся под влиянием Ма, под влиянием внешней духовной среды (хотя следует отметить, что во времена появления этого слова внешняя духовная среда была преимущественно средой положительной, и слово хома изначально вряд ли было наделено негативным значением). О наиболее слабых хома можно сказать, что они находились во власти этих влияний. Другие же находились не совсем во власти, но были подвержены этим влияниям.

Ну, а о том, какие это влияния, на сегодняшний день уже сложилось общее понимание: это и астрологические влияния, и влияния, обусловленные сменой времён года, и состояния погоды, и прочее, прочее, вплоть до неведомо каких ещё возмущений духовных сфер. Но и более того, намного более того – многие стереотипные психические реакции, наработавшиеся исторически в духовном поле человечества и проявляющиеся в людях спонтанно, самопроизвольно, тоже являются, по сути, внешними воздействиями духовной среды и спонтанно, подсознательно проявляются именно в хома. Хома достаточно слаб, чтобы не видеть их постороннести, и воспринимает их как свои личные проявления.

От Ма в своё время произошло слово майя и на Востоке, например, принято понимать майю как сеть иллюзий, в которой человек барахтается и которую необходимо прорвать для того, чтобы освободиться от оков этого мира и стать духовно более совершенным человеком. По сути, под этим подразумевается превращение хома в хора.

Для такого превращения есть свои пути, действительно непростые для современного человечества, но часто эти пути видят в непосредственной борьбе с майей или в бегстве от неё, что вряд ли является правильным. С майей следует находиться в согласии, и она сама поможет стать духовно совершенней и даже выведет за свои пределы, потому что это всё изначально было в майе сформировано. Изначально майя это комплекс автоматически действующих матриц и стереотипов внешнего духовного поля, сформированный созидательными силами Природы. Проблема в том, что мир пал и этот комплекс оказался в какой-то мере разрушен и действует не совсем так, как следовало бы, а, кроме того, в него было привнесено много постороннего и действующего, наоборот, угнетающе. Но этот комплекс не есть набор автоматически действующих программ компьютера, он является живой одухотворённой субстанцией, в нём есть какое-то своё самосознание, своя воля и он способен действовать в соответствии со своим основным предназначением, несмотря на какие-то свои нарушения и привнесенные помехи. Да, действует он при этом значительно хуже и взаимодействовать с ним правильно значительно сложнее, но оборачиваться против него или отстраняться от него ещё хуже и ещё неправильней. С майей, как с базовой материнской субстанцией, следует находиться в связи и пользоваться её помощью, а избегать следует отдельных проявлений её не всегда уместной опёки или не всегда правильных реакций, но не бороться с ней самой и не избегать её саму. Так же, как умудрённое дитё относится к своей не совсем разумной мамаше: да, она бывает не в своём уме, а куда от неё денешься, и ссориться с ней – только больше проблем себе же создавать. К тому же это всё относится к видимой поверхности, к первому, базовому уровню проявлений майи, если действительно прийти к согласию с ней и если она действительно оказывается в таком согласии заинтересована, то всё там оказывается в своём уме и всё проявляется как следует.

Ма посредством майи формирует психику человека с младенчества и в продолжение всего детства, весь тот период, когда ребёнок заведомо не способен ещё находиться в состоянии хора и от природы является хома. И формирует или же пытается формировать его психику наиболее правильным образом, пытаясь превратить его в наиболее достойного человека, было бы только в нём достаточно желания достойным человеком становиться и достаточно ума не вовлекаться во всяческие навязываемые иными силами неправильности. Зачем же со всем этим бороться и вырываться из таких сетей? То, что в Ма, составной частью которой является и майя, могут проявляться не только здоровые тенденции, а и невесть что ещё, это уже другой вопрос, такие тенденции следует отслеживать и не допускать их проявлений, но не отвергать же из-за этого всё подряд? И то, что предлагает в данном случае Восток, собственно, весьма многоликий и многозначный в своих предложениях, это путь не столько развития собственной природы в согласии с общей Природой, сколько путь насилия над собой и противостояния всей Природе.

Сами хора тоже находились в тесном взаимодействии с Ма, различие между ними и хома заключалось преимущественно в том, что они находились в более высоком жизненном тонусе и лучше осознавали, что делали, в том числе осознавали и эти взаимодействия с Ма и могли свободно отстраняться от ненужных воздействий. В хома же воздействия внешнего духа часто проявлялись как самопроизвольные, они подсознательно находились под их влияниями и поэтому в них могли проявляться многие и далеко не всегда только лучшие влияния внешней среды. Хома, скажем так, недостаточно владели собой. У них было не настолько развито сознание, чтобы быть людьми действительно высокосознательными и самодостаточными.

Холопы, например, были явными хома. К кому отнести хохлов, вопрос сложный, очевидно, что среди них сохранялись и хора, но многие из них просто находились под влиянием тех лучших наработок в Ма, которые остались от былых хора. Они были лучшими из хома, почти хора, но, тем не менее, собственной внутренней силы и способности осознания им немного не хватало, чтобы настоящими хора стать.

2) Холод. В своём первоначальном произношении это слово иногда встречается в украинском языке. Некоторые украинцы, произнося это слово, говорят не холод, а холуд. А понять, что это слово означало, нам опять поможет болгарский язык, в котором слово луд соответствует словам сумасшедший, дурной, а в переносном смысле также и злой. Откуда следует, что холуд, он же холод, это злой человек или дурной, свихнувшийся человек.

Очевидно, что слова студ, мороз, холод имели у ариев определённые оттенки в своём смысловом наполнении. Собственно, то, что позже начали называть холодом (пору холодную, но не морозную), раньше называли именно студом, а холод обозначал духовное, энергетическое состояние природы в процессе её остужения.. Когда наступает студ и происходит остужение, то ему, как правило, соответствует ухудшение духовной энергетики природы – приходит холод и человек не только замерзает, но и изнутри холодеет, теряет свой жизненный тонус и ему становится внутренне зябко. В наибольшей мере это соответствует мокрой ветреной осенней погоде, именно той погоде, которую называют промозглой. Промозглой, очевидно, потому, что она пробирает до мозга костей. И как не кутайся, всё равно промозгло, потому что пробирает изнутри, на дух берёт. Эта промозглость есть наглядный пример того, как тесно взаимосвязаны погода и духовно-энергетические состояния природы.

А дополнительную роль играет то, что такие состояния соответствуют природе именно в два-три последних месяца перед зимним солнцестоянием, перед «рождением нового Солнца». А, кроме того, они связаны также с осенним «умиранием» природы после летнего сезона её расцвета. Это состояния депрессии в природе. Возникает природная депрессия и приходит холод – злой человек.

Но он может и не приходить – когда в человеке есть достаточный жизненный тонус для того, чтобы непосредственно чувствовать, что у «природы нет плохой погоды», когда в нём кипит избыток жизненных сил, когда он полон соков жизни. Многие чувствуют в себе такие жизненные силы, когда к ним приходит любовь. Тогда эта осенняя непогодица становится особенно поэтичной и даже уютной. В ней есть некая возвышенная тоска, в которой содержится, вызревает состояние очищения и просветления. Эти бодрящие порывы ветра… эти иголки косых капель дождя на лице… эти мокрые осенние листья, сбившиеся в кучи и несущиеся поодиночке то там, то тут…. Ах, что может быть прекрасней осенней непогодицы!

И только квёлость порождает злого человека. И всё становится не так. И природа не та, и бури на Солнце, и Луна не тем боком, и капли дождя не под тем углом падают...

И эти два разных способа видения мира, два противоположных мироощущения мало зависят от умонастроенности, от особенностей мировоззрения, они определяются только одним фактором – уровнем жизненной силы, только жизненным тонусом человека, только количеством жизни в нём.

И вот в этом количестве жизни заключена основная проблема. Общая проблема. Потому что его, этого количества жизни, явно не хватает. Почему-то так происходит. Что-то всё-таки в Природе не тем боком.

3) Лихо. И вот мы пытаемся подойти к этому самому не тому боку Природы. Да, но кто этот хо по имени Ли? О, там всё не так просто. А с лихом так вообще целая история.

Ли есть духовная сущность, одна из основных сил, составляющих психику человека. Ли есть отец речи.

Матерью речи является Су, она создаёт смыслы, которыми мыслит человек, и сути, как наиболее значимые части этих смыслов. Смыслы мыслятся человеком образно, в виде цельных и ёмких мыслеобразов, и суть человек схватывает целиком, сразу, одномоментно. Эта цельность и одномоментность смыслового восприятия мира обеспечивается Су.

Су при помощи Ли рождает слова – символы, обозначающие одним условным знаком цельные образы и понятия, которыми мыслит человек. Ли выстраивает слова в линию, создаёт из слов последовательную словесную речь. Он формирует логику последовательной речи. Сам Ли этой логикой не является, но он её создаёт. Ли переводит объёмы образов в лист, в словесную плоскость.

Ли преобразовывал восприятие человеком мира и отношение человека к миру в лиру, в словесное описание осмысленности мира. Позже от лиры произошли название музыкального инструмента лиры и слово лирика, и это было закономерно, так как изначально речью своей человек воспевал (возносил) мир. Воспевал, ибо он был един с миром и слова его были словами силы, и он создавал в мире положительный настрой, настрой любви, добра и лада. Он был участником сотворения мира. И жил в состоянии непрерывной мистерии, творящей мир. И хотя не все его слова были именно словами воспевания, но вся его осмысленная речь была лирой. Другой речи не было.

Ну, а история с не тем боком Природы стара как мир и связана преимущественно с той же Луной да с прадавней и давно уже отжившей драконьей субстанцией. Воспользовавшись возмущениями духовных сфер, связанными с появлением на земном небосклоне Луны, отжившее своё драконье царство воспрянуло, и Змей-Дракон позарился на человека. Наверное, он не хотел ничего дурного. Он просто хотел кушать. Сладко ему было то, что было создано человеком. И сладок ему был сам человек. И он искусил человека. Откушал от него, значит. И искушённый Змеем человек стал впадать в искусы и искушать от других людей. А Луна во всех этих делах оказалась Змею хорошей помощницей.

И одним из первых искусов стала другая речь. Речь, позволявшая отнимать. До этого человек не заботился о себе. Он заботился о других. А другие заботились о нём. И всем вместе было хорошо. Забота о себе могла быть только за зорной, втайне от общего зора. Но так не делали. И вот эта зазорность появилась. И сопровождалась она другой речью, речью неискренней. А неискренность эта быстро превратилась в лживость. И лик стал личиной. И в Ли первом проявился Ли второй. И этот мистер Ли стал устраивать мистерии совсем иного рода. О, он закатывал такие мистерии!

И появились подвластные этому Ли хо особого рода – ли хо. И вместе с ними явилось лихо.

И они стали лишними в Природе, и Природа отторгла их от себя. Отторгла вместе с их вторым Ли, вместе со Змеем-искусителем, вместе с их мистериями змеиного рода. Но долго ещё они цеплялись за эту Жизнь и искушали, искушали, искушали. Урывали, как могли.

И постепенно в человеческом обществе образовалась вторая культура, культура, с которой человечество борется и которую оно постоянно стремится в себе преодолеть. Культура второго Ли. Культура лицемерия. Культура людей, лукаво блудящих словами во все стороны и блюдущих за этой словесной шелухой свои эгоистичные интересы. Культура людей, творящих лихо.

А уже эта культура породила своё отражение – людей, вообще ничего не блюдущих, а просто блудящих словами взад и вперёд вообще без всякого личного интереса, просто лишь из желания сикось-накось о чём-нибудь поумничать. Но все эти сикоси-накоси лихо творят не меньшее. И все эти, казалось бы, пустые и никчёмные люди выполняют на самом деле великую миссию, миссию утверждения торжествующего Лиха.

А чтобы успешно со всем этим лихом бороться, следует, очевидно, обращать внимание не столько на то, что говорится, сколько на то, кто говорит. И это следует делать не только на уровне личного восприятия, но и на общественном уровне, позволяя формировать культуру не кому это в голову взбредёт, а тем самым, у которых высокое чело и ясный взор.