Глава 7. ПРАВО КОНКУРЕНЦИИ

1. Теории конкуренции

Как известно, интеграционные процессы в ЕС осуществляются в соответствии с принципами рыночной экономики, одним из существенных элементов которой является добросовестная конкуренция. Формирование правового механизма ее регулирования - сравнительно новый феномен.

Концепция конкуренции восходит к работе классика политической экономии А. Смита "О природе и причинах богатства народов" 1776 г. В те времена она означала простое отсутствие каких-либо правовых ограничений торговли. Господствующая в начале XIX в. школа экономического либерализма также отрицала возможность государственного вмешательства в "свободную игру рыночных сил". Однако развитие "атомарного капитализма" неизбежно вело вопреки убеждению сторонников laissez-faire к монополизации рынка. США, где этот процесс в конце XIX в. получил наибольший размах, первыми вступили на путь регулирования конкуренции, и в 1890 г. приняли антитрестовский Закон Шермана с целью воспрепятствовать образованию картелей и монополий. В его основе лежала идеальная модель "совершенной конкуренции", полностью отвергавшая монополии. Согласно данной модели акцент делался на борьбу с монополизацией рынка и стимулирование путем вмешательства государства конкурентоспособности предприятий, в первую очередь мелких и средних, и обеспечение тем самым права потребителей на свободный выбор. Словом, создатели первого антитрестовского Закона стремились "заставить капитализм работать более эффективно".

В Западной Европе антитрестовское законодательство получило широкое распространение лишь после Второй мировой войны. Однако традиции регулирования конкуренции в разных странах были различными. Так, во Франции оставались сильными тенденции к дирижизму, а картельное законодательство Германии испытало сильное влияние антимонопольного регулирования США, поскольку считалось, что крупные концерны во многом способствовали в предвоенный период концентрации политической власти в руках у национал-социалистов. Это регулирование легло в основу формируемого в 1950-е гг. правового механизма регулирования конкуренции в ЕС. В целом хотя правила конкуренции ЕС носили первоначально антитрестовскую окраску, политика конкуренции характеризовалась ярко выраженной тенденцией к чрезмерному дирижизму со стороны Европейской Комиссии, в компетенцию которой входило обеспечение соблюдения добросовестной конкуренции в Сообществе.

Однако уже в 1970 - 1980-е гг. в Западной Европе вслед за США широкое распространение получили взгляды экономистов так называемой Чикагской школы, отрицавших необходимость широкого вмешательства государства в экономическую жизнь общества и фактически провозглашавших возврат к доктрине laissez-faire, laissez-passer. С их точки зрения, свобода рынка обеспечивает достижение оптимальных результатов, даже если они ведут к концентрации капитала и доминирующему положению монополий. Основная концепция данной позиции - потенциальная конкуренция. Согласно этой концепции любая, пусть даже небольшая, но активно действующая компания всегда добьется успеха в борьбе с крупной и занимающей доминирующее положение фирмой, которая окажется неэффективной. Поэтому монополия сама по себе не нарушает правила конкуренции, если не препятствует вхождению на рынок новых участников. Таким образом, механизм регулирования конкуренции претерпевает очевидные изменения от запрета монополий к запрету препятствовать допуску на рынок как можно более широкого круга новых конкурентов. И ЕС следует этой новой тенденции.

2. Цели политики конкуренции

Политика конкуренции является, по-видимому, наиболее развитой общей политикой Союза после аграрной и оказывает сильное влияние на деятельность предприятий как в самом ЕС, так и вне его, стимулируя создание единого внутреннего рынка. Обязательства, налагаемые ДФЕС на государства-члены, способствовать свободному движению товаров и услуг и свободе предпринимательства на всей территории ЕС были бы мало эффективными, если бы участники делового оборота занимались ограничительной практикой и тем самым препятствовали нормальному функционированию единого рыночного механизма на уровне ЕС, особенно если подобная практика усиливает тенденцию к размежеванию по национальным границам. Другими словами, цель конкурентной политики Союза заключается в обеспечении эффективной конкуренции (в противоположность идеализированной совершенной конкуренции), осуществление которой было бы сбалансировано выполнением более широких, нежели чисто экономических, задач.

Резюмируя сказанное, можно констатировать, что в общем плане политика конкуренции ЕС призвана служить инструментом:

- создания открытого и единого рынка, не разделяемого ограничительными и антиконкурентными соглашениями между компаниями на национальном уровне, и превращения его в реальный внутренний рынок ЕС посредством стимулирования взаимной торговли между государствами-членами, даже если это экономически неоправданно;

- реализации эффективной конкуренции, чтобы избежать чрезмерной концентрации и злоупотребления доминирующим положением крупных фирм;

- поддержания добросовестной конкуренции путем оказания помощи мелким и средним предприятиям, защиты прав потребителей и применения санкций против незаконного предоставления государственной помощи;

- реализации социальных целей, таких, как борьба с безработицей и создание новых рабочих мест;

- усиления международной конкурентоспособности транснациональных корпораций ЕС на мировом уровне.

Разумеется, выполнение всех этих задач не проходит гладко, особенно если учесть, что идеалом европейской интеграции является устранение всех внутренних барьеров для функционирования общего рынка. Стремясь к достижению этого идеала, Комиссия, на которую возложено исполнение конкурентной политики, нередко использует слишком жесткие дирижистские методы (за это некоторые острословы называют ее аятоллой), отдавая предпочтение соблюдению конкуренции внутри Сообщества в ущерб национальным интересам государств-членов и конкурентоспособности европейских транснациональных корпораций на мировом уровне.

3. Правовая основа политики конкуренции Европейского союза

Согласно преамбуле ДФЕС на уровне Союза регулируется только добросовестная конкуренция. Это понятие включает такие аспекты, как запрет государственной помощи, применение правил конкуренции к компаниям третьих стран, торгующих с ЕС, установление равноправного режима регулирования в отношениях между частным и государственным секторами экономики, защита мелких и средних предприятий от незаконного поглощения их крупными фирмами. Последнее особенно необходимо для нормального функционирования общего рынка.

Источниками права конкуренции ЕС служат, во-первых, нормы ДФЕС, во-вторых, акты органов Союза, прежде всего регламенты и директивы Совета и Комиссии, в-третьих, практика Суда ЕС.

Основными статьями, содержащими правила конкуренции, являются ст. 3 (16), 37, 101 - 109 (бывшие ст. 81 - 89) <1>, 207 (изм. бывшая ст. 155), 3 (1b), 37 (бывшая ст. 31), 345 (бывшая ст. 295) ДФЕС, ст. 4 (3) (бывшая ст. 10) ДЕС.

--------------------------------

<1> Статьи 85 - 94 Договора об учреждении ЕЭС.

Статья 101 (1) ДФЕС запрещает как несовместимые с внутренним рынком договоры между компаниями, решения объединений предприятий и картельную практику, которые могут оказать отрицательное влияние на торговлю между государствами-членами или нарушить конкуренцию. Статья 101 (2) ДФЕС признает все эти меры автоматически недействительными. Статья 101 (3) ДФЕС допускает исключения, индивидуальные и групповые, к которым ст. 101 (1) не применяется. Статья 102 ДФЕС запрещает предприятиям злоупотреблять доминирующим положением, если это наносит ущерб торговле между государствами-членами. Статья 103 ДФЕС наделяет Совет правом принимать регламенты и директивы в целях осуществления принципов, изложенных в ст. 101 и 102. Статья 104 ДФЕС определяет временные рамки применения права конкуренции (как национального, так и в соответствии со ст. 101 (п. 3) и 102 ДФЕС) с точки зрения допустимости соглашений, решений и картельной практики. Статья 105 ДФЕС наделяет Комиссию правом контролировать применение ст. 101 и 102. Статья 106 ДФЕС регулирует применение правил конкуренции к государственным предприятиям и предприятиям общественных услуг. Статья 107 (1) ДФЕС подобно ст. 101 запрещает как несовместимую с внутренним рынком государственную помощь, нарушающую конкуренцию, а в ст. 107 (2) и (3) перечислены исключения из требований ст. 107 (1). Статьи 108 и 109 ДФЕС регламентируют процедурные вопросы применения правил конкуренции в отношении государственной помощи, государственных предприятий и предприятий общественных услуг.

В ст. 3 (1b) ДФЕС говорится о создании системы, обеспечивающей добросовестную конкуренцию в рамках внутреннего рынка; в ст. 4 (3) ДЕС - о выполнении государствами-членами обязательств, вытекающих из учредительных договоров ЕС, включая содействие достижению целей Союза; в ст. 37 ДФЕС - о коммерческих монополиях; в ст. 207 ДФЕС - об общей торговой политике, особенно в части, касающейся демпинга и субсидирования; в ст. 345 ДФЕС - о неприменении Договора к нормам, регулирующим системы собственности государств-членов.

Вторым источником правил конкуренции служат регламенты и директивы Совета и Комиссии, принимаемые на основе прежде всего ст. 103 ДФЕС. Перечислим важнейшие из них:

- Регламент 1/2003 о применении правил конкуренции, закрепленных в ст. 81 и 82 (ныне ст. 101 и 102 ДФЕС) <1>, наделяющий Комиссию широкими полномочиями в данной сфере;

--------------------------------

<1> См.: Council Regulation (EC) No. 1/2003 of 16 December 2002 on the Implementation of the Rules on Competition Laid Down in Articles 81 and 82 of the Treaty // OJ. 2003. L 1. P. 1 - 25. Данный Регламент отменил действовавший ранее Регламент 17/62 (OJ. 1962. No. 13. P. 204).

- Регламент 139/2004 о контроле за слияниями предприятий <1>, наделяющий Комиссию компетенцией контролировать слияния на уровне Союза;

--------------------------------

<1> См.: Council Regulation (EC) No. 139/2004 of 20 January 2004 on the Control of Concentrations between Undertakings (the EC Merger Regulation) // OJ. 2004. L 24. P. 1 - 22. Данный Регламент отменил действовавший ранее Регламент 4064/89 (OJ. 1989. L 395. P. 1 - 12).

- Регламент 19/65 <1>, наделяющий Комиссию компетенцией принимать решения о групповых исключениях из картельных соглашений, заключать которые запрещает ст. 101 (1) ДФЕС.

--------------------------------

<1> См.: Council Regulation (EC) No. 1215/1999 of 10 June 1999 Amending Regulation No. 19/65/EEC on the Application of Article 81 (3) of the Treaty to Certain Categories of Agreements and Concerted Practices // OJ. 1999. L 148. P. 1 - 4.

Третьим источником служит практика Суда ЕС. Правила конкуренции в ст. 101 и 109 ДФЕС сформулированы достаточно широко, и их эффективное применение требует толкования Судом ЕС, которое в связи с этим приобретает решающее значение. Ведущими прецедентами здесь являются:

- Joined Cases 56 and 58 - 64 Consten and Grandig (1966): обозначено незаконное разделение рынка между поставщиком и дистрибьютором (так называемые вертикальные соглашения);

- Case 48 - 69 Imperial Chemical Industries Ltd. (ICI) (1972): Суд ЕС признал незаконной скрытую олигополию;

- Case 6/72 Continental Can (1973): Суд ЕС определил, что слияния могут усиливать доминирующее положение. Это решение впервые позволило ст. 86 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 102 ДФЕС) применить к уже состоявшимся слияниям;

- Case 27/76 United Brands (1978): Суд ЕС впервые дал четкое определение понятия "доминирующее положение";

- Joined Cases C-89 et al./85 Woodpulp (1993): рассмотрено экстерриториальное применение Судом ЕС правил конкуренции к картельным соглашениям, заключенным фирмами третьих стран, но имеющим отрицательные последствия для общего рынка;

- Case C-333/94 P Tetra Pak International (1996): рассмотрено использование фирмой доминирующего положения на основном рынке своей деловой активности как инструмента нарушения конкуренции на рынке, где она доминирующей не является. Суд квалифицировал такую ситуацию как злоупотребление доминирующим положением;

- Joined Cases C-68/94 and C-30/95 Kali und Salz (1998): Суд впервые подтвердил применение Регламента о контроле за слияниями 4064/89 (ныне действует Регламент 139/2004) к так называемому коллективному доминированию, т.е. к ситуации, когда планируемое слияние ведет к образованию олигополистической структуры.

Таким образом, правила конкуренции ЕС можно классифицировать как включающие:

- картельное право (ст. 101, 103 - 105 ДФЕС; Регламенты 1/2003 и 19/65);

- антимонопольное право (ст. 102 - 105 ДФЕС; Регламент 139/2004);

- государственную помощь (ст. 107 - 109 ДФЕС);

- право конкуренции государственных предприятий и предприятий общественных услуг (ст. 106 ДФЕС).

4. Принципы и особенности правил и политики конкуренции

Основной принцип конкурентной политики и правил регулирования конкуренции ЕС - запрет антиконкурентного поведения как частных, так и государственных предприятий (т.е. запрет ограничительной практики, злоупотребления доминирующим положением, государственной помощи и т.д.). Однако этот запрет, являясь стержнем политики конкуренции, цель которой - устранить препятствия торговле между государствами-членами, не носит абсолютный характер. Рыночная экономика, динамичная по своей природе, требует гибких механизмов ее регулирования, которое зиждется не на исчерпывающих списках запретов, а на решениях, принимаемых в каждом конкретном случае отдельно и с использованием системы исключений из основного принципа запрета. Исключения могут быть продиктованы как соображениями социального характера (ст. 107 (2) ДФЕС), так и требованиями эффективности рынка (ст. 101 (3) ДФЕС).

Принцип экстерриториального применения правил конкуренции ЕС действует в отношении фирм третьих стран в случаях, когда их деловые операции, даже совершенные вне территории ЕС, имеют отрицательные последствия для экономики внутреннего рынка Союза.

Другой принцип - рассматривать для целей конкуренции дочернюю и материнскую компании, даже если они из разных стран, в качестве экономического единства, т.е. как одно предприятие.

Особенностью правил конкуренции ЕС является следующее: они наделяют органы Союза, в первую очередь Комиссию, правом принимать юридические акты, касающиеся конкуренции, и исполнять их, в то время как согласно другим нормам ДФЕС устанавливается принцип разделения этих компетенций между Союзом и государствами-членами.

5. Основные субъекты правил конкуренции

Европейская комиссия реализует политику конкуренции, действуя как по собственной инициативе, так и в связи с жалобами государств-членов, компаний или заинтересованных индивидов. Кроме того, Комиссия наделена компетенцией толковать правила конкуренции, расследовать и выявлять случаи их нарушения, принимать по ним решения, назначать штрафные санкции, применять свои решения и приводить их в исполнение в судебном порядке. Она компетентна также принимать решения об индивидуальных и групповых исключениях. Комиссия принимает решения по конкурентной политике простым большинством. В организационной структуре Комиссии конкуренцией занимается Генеральная дирекция по конкуренции <1>.

--------------------------------

<1> Directorate-General (DG) for Competition (англ.), la Direction generale (DG) de la concurrence (фр.).

Европейский Парламент в своем годовом отчете дает оценку работы Комиссии в области конкуренции.

Совет ЕС принимает регламенты и директивы, касающиеся применения правил конкуренции к картельной практике, злоупотреблению доминирующим положением, слияниям и предоставлению государственной помощи, а также одобряет групповые исключения из-под действия запретительного механизма, регулирующего конкуренцию в ЕС.

Суд ЕС является высшей инстанцией решения споров в области конкуренции. Он контролирует соответствие решений Комиссии нормам ДФЕС, может менять их, включая штрафные санкции. Но на практике Суд ЕС обычно подтверждает решения Комиссии в данной сфере.

На Общий Суд <1> (бывший Суд первой инстанции) как на часть организационной структуры Суда ЕС в настоящее время возложено бремя рассмотрения большинства дел о нарушении конкуренции.

--------------------------------

<1> General Court (англ.), Tribunal (фр.), Gericht (нем.).

Предприятия являются ключевым субъектом реализации политики конкуренции. Их деятельность подчинена прямому контролю со стороны Комиссии, однако они наделены правом оспаривать ее решения в Суде ЕС. Понятие "предприятие" не определено в ДФЕС. Этот пробел восполняется Комиссией и Судом ЕС, которые дают широкое толкование данного термина. Согласно их толкованию предприятие может и не быть юридическим лицом. Основной критерий - занятие коммерческой деятельностью. Следовательно, физическое лицо также может рассматриваться как предприятие в смысле правил конкуренции, если оно занимается коммерческой или экономической деятельностью, причем необязательно в целях извлечения прибыли (например, оперный певец, изобретатель, лицо свободной профессии).

В своей практике Суд ЕС выделил две особенности, характеризующие понятие "предприятие" в смысле правил конкуренции. Во-первых, группа компаний, даже если они юридически независимы, будет рассматриваться как единое предприятие при условии, что эти компании, будучи членами группы, подчиняются единому контролю. Так, Суд признал в одном из своих решений группу, состоящую из физического лица, акционерного общества и полного товарищества, единым предприятием, поскольку вся она контролировалась физическим лицом. Во-вторых, группа, состоящая из материнской и дочерней компаний, также признается экономическим единством (т.е. единым предприятием) для целей применения ст. 101 и 102 ДФЕС при выполнении следующих условий:

- материнская компания осуществляет контроль над дочерней посредством участия большинства в ее капитале и в органах управления;

- этот контроль эффективен;

- сфера эффективного контроля совпадает со сферой, в которой имело место нарушение конкуренции.

6. Юридические инструменты политики конкуренции

6.1. Картельное право. Статья 101 Договора

о функционировании Европейского союза

Для применения ст. 101 (1) ДФЕС необходимо выполнение следующих условий:

- во-первых, должен иметь место сговор между предприятиями;

- во-вторых, этот сговор должен оказывать отрицательное влияние на торговлю между государствами-членами;

- в-третьих, его целью и последствием должно быть препятствие, ограничение или нарушение конкуренции.

Сговор осуществляется в трех формах путем:

1) договоров между предприятиями;

2) решений ассоциаций предприятий;

3) ограничительной практики.

В понятие "договор" Суд ЕС включает не только письменные контракты, но и чисто устные договоренности, например "джентльменские соглашения". Решающее значение придается не форме, а намерению заключить контракт с целью нарушить конкуренцию.

Решение ассоциаций предприятий толкуется преимущественно (но не исключительно) как относящееся к их преднамеренно скоординированным действиям. Причем эти решения могут носить не только обязывающий, но и рекомендательный характер.

Ограничительную практику определяют как действия предприятий, которые не оформляются заключением официального соглашения, но преднамеренно координируются ими в целях сотрудничества, нарушающего конкуренцию. Чаще всего это ценовые картели, олигополии. Однако установить факты ограничительной практики трудно. Доказательством ее существования служит наличие контакта между предприятиями. Понятие "контакт" толкуется широко и может включать как простое присутствие на собрании руководства предприятия, так и предварительное сообщение об изменении цен.

Условия применения ст. 101 (1) ДФЕС. Как указывалось выше, условиями применения ст. 101 (1) ДФЕС являются:

1) отрицательное влияние сговора на торговлю между государствами-членами;

2) препятствие, ограничение и нарушение конкуренции, служащие целью сговора и его последствиями.

Первое условие заключается в том, чтобы разграничить сферы применения права ЕС и государств-членов. Право ЕС применяется, только если действия предприятий оказывают отрицательное влияние на торговлю между государствами-членами. Если такого влияния нет, применяется национальное право. Однако право ЕС значительно сузило сферу применения национального права, поскольку действия предприятий должны отвечать требованиям обеих правовых систем. На практике это приводит к приоритету права Союза. И, как следствие, национальное картельное право не может применяться к договорам, в соответствии с решением Комиссии не подпадающим под правила конкуренции ЕС, т.е. считающимся действительными, даже если это противоречит национальному праву.

Основными критериями выявления отрицательных последствий соглашений между предприятиями для торговли между государствами-членами являются:

- влияние (прямое или косвенное, реальное или потенциальное) на структуру торговли и направление потоков товаров и услуг. Ограничение этих потоков, даже при увеличении объемов торговли, рассматривается как нарушение конкуренции, препятствующее достижению целей внутреннего рынка;

- существенные отрицательные последствия для торговли между государствами-членами (так называемое правило минимума - de minimis). Другими словами, соглашение между производителями (например, о разделе рынка) формально может считаться нарушающим конкуренцию. Но если доля товаров или услуг, являющихся предметом этого соглашения, составляет лишь минимальный процент совокупного рынка данных товаров или услуг (обычно устанавливаемый Комиссией или Судом ЕС - около 5%), а общий оборот предприятий, заключивших указанное соглашение, не превышает определенную сумму в евро (не более 300 млн.), такое соглашение будет рассматриваться как соответствующее внутреннему рынку.

Вторым условием применения ст. 101 (1) ДФЕС является следующее: для признания данного соглашения сговором оно должно иметь целью и последствием препятствие, ограничение или нарушение конкуренции. Причем термины "цель" и "последствия" альтернативные, поэтому соглашение будет считаться несоответствующим общему рынку, если выяснится, что либо его цель, либо последствия нарушают конкуренцию.

В отношении антиконкурентных целей соглашений решающую роль играет анализ содержания так называемых горизонтальных соглашений (между производителями) и вертикальных (между производителями и дистрибьюторами). Комиссия делает между ними различие и считает, что горизонтальные соглашения чреваты большей опасностью для конкуренции, чем вертикальные.

Для выявления последствий соглашений, препятствующих конкуренции, ограничивающих или нарушающих ее, акцент делается на экономическом анализе рынка в первую очередь с точки зрения:

- природы и качества соответствующих товаров и услуг;

- доли рынка и оборота участников сделки;

- влияния на конкурентов;

- препятствий для вхождения на рынок новых участников;

- выявления, существует ли олигополия на рынке.

В спорных случаях, когда трудно выявить с определенностью отрицательные последствия соглашения для конкуренции в ЕС, иногда прибегают к использованию критерия антитрестовского законодательства США - так называемого принципа разумности (a rule of reason). Его суть заключается в выявлении положительного или негативного баланса между последствиями соглашения, ограничивающими конкуренцию, и его преимуществами, которые могут быть получены в результате его реализации. Однако официально ни Суд ЕС, ни Комиссия этот принцип не признают.

Сложные проблемы возникают, когда государство стимулирует своими действиями ограничительную практику национальных частных компаний. Для решения возникающих в подобных случаях проблем Суд ЕС использует в качестве юридической базы ст. 101 и 3 (1b) ДФЕС, а также ст. 4 (3) ДЕС. Например, когда французское правительство установило рекомендательную цену для сделок между членами торговой ассоциации и сделало ее обязательной для внешних ее партнеров, Суд ЕС на основании ст. 3 (g), 5 и 85 Договора об учреждении ЕЭС признал, с одной стороны, действия правительства Франции незаконными, а с другой - приоритет права ЕС. В ст. 101 ДФЕС приводится также список соглашений, нарушающих конкуренцию, на которые в принципе должно распространяться действие установленного ею запрета. Эти соглашения касаются прежде всего фиксирования цен, контроля над рынком, производством, техническими достижениями и инвестициями, раздела рынков, неравноправных условий для партнеров и т.д. Данный список носит примерный характер и не является исчерпывающим.

Последствия нарушения ст. 101 (1) ДФЕС. Все упомянутые выше и другие подобного рода соглашения, решения и ограничительная практика, запрещенные ст. 101 (1) ДФЕС, признаются автоматически недействительными согласно ст. 101 (2) ДФЕС. Гражданско-правовые последствия объявления мер, запрещенных ст. 101 (1) ДФЕС, определяются по национальному праву государств-членов, а оно, в свою очередь, применяется в соответствии с нормами международного частного права. Это же правило действует в случаях признания недействительными не соглашений в целом, а лишь их отдельных положений. Кроме того, Комиссия согласно Регламенту 1/2003 (ранее действовавшему Регламенту 17/62) наделена правом назначать денежные санкции за нарушения ст. 101 (1) и 102 ДФЕС. Совет также установил сроки давности применения этих санкций - три - пять лет. В случае же наложения санкций на уровне Союза и на национальном уровне ранее назначенная санкция должна учитываться при введении более поздней.

Исключения из применения ст. 101 (1) ДФЕС. Политика конкуренции ЕС направлена на то, чтобы поддерживать разумное равновесие между эффективной конкуренцией и чрезмерным ограничением деятельности отдельных предприятий. Именно по этой причине в ст. 101 (3) ДФЕС предусмотрена возможность исключения соглашений, решений или ограничительной практики, нарушающих конкуренцию, из запретов ст. 101 (1) ДФЕС. Однако неприменение данной статьи требует выполнения ряда условий, перечисленных в ст. 101 (3). Согласно этим условиям соглашения, решения и ограничительная практика должны, с одной стороны, стимулировать улучшение производства и распределения товаров и услуг, технический и экономический прогресс, предоставление потребителю справедливой доли получаемых при этом выгод, а с другой - не налагать ограничения на заинтересованные предприятия, необходимость в которых для достижения указанных целей отсутствует, и не служить инструментом защиты большей части продукции этих предприятий от конкуренции на соответствующих товарных рынках.

Первые два условия принято называть положительными. На практике критерием их соблюдения служат экономические соображения, что позволяет включать в число исключений многочисленные соглашения, предметом которых являются новые технологии, специализация производства, совместные научные исследования, а также дилерские соглашения, позволяющие завоевывать новые рынки сбыта. В последнее время большое значение приобретает оценка соглашений не только с экономической, но и с социальной точки зрения, главным образом в целях увеличения занятости.

Понятия "потребитель" и "справедливая доля выгод" не определены. Суд ЕС под термином "потребитель" понимает посредников (дилеров), покупающих товары у производителей (а не только у конечных потребителей), а в "справедливой доле выгод" видит получение потребителем более дешевых товаров и услуг более высокого качества.

Следующие два условия в литературе называют отрицательными. В качестве первого из них - ограничения, необходимость в которых отсутствует, - Суд ЕС обычно рассматривает защитные территориальные оговорки, препятствующие параллельному импорту и тем самым создающие искусственную множественность закрытых национальных рынков. Как правило, такие территориальные оговорки включаются в договоры об интеллектуальной собственности.

Выполнение второго негативного условия заключается в следующем: соглашение не должно препятствовать вхождению в данный рынок конкурентов, занимающихся производством и (или) сбытом аналогичных или идентичных товаров (услуг), о которых идет речь в соответствующем соглашении. Критерием здесь является доля рынка. Чем она больше, тем меньше шансов у соглашения попасть в число исключений. Следует также иметь в виду: Комиссия не включает в число исключений соглашения, условия которых не нарушают конкуренцию, но их практика применения может препятствовать взаимной торговле между государствами-членами. Так, компания "Форд" отказалась поставить автомобили с правосторонним рулевым управлением своим немецким дистрибьюторам для продажи их в Англии. Цель здесь заключалась в помощи дочерней английской компании "Форда", продававшей автомобили на Британских островах по более высоким ценам. С помощью такой уловки материнская компания попыталась прекратить импорт из Германии в Соединенное Королевство.

Согласно ст. 101 (3) ДФЕС возможны два вида исключений: индивидуальные и групповые.

Решения об индивидуальных исключениях компетентна принимать Комиссия. Ранее она, как правило, принимала такие решения, чтобы стимулировать сотрудничество между мелкими и средними предприятиями. В настоящее время это делается и в отношении крупных фирм с целью повысить конкурентоспособность компаний государств-членов на мировых рынках. На практике индивидуальные исключения чаще имеют место. Комиссия принимает решения по ним на основе тщательного экономического анализа в каждом конкретном случае отдельно и с учетом интересов большой общественной значимости. По этой причине процедура принятия решений об индивидуальных исключениях слишком продолжительна, и изъятие из-под действия ст. 101 (1) ДФЕС важнейших с экономической точки зрения соглашений осуществляется в форме групповых исключений посредством регламентов Совета ЕС. Однако Совет часто делегирует эту компетенцию Комиссии. В целом групповые исключения распространяются на сферу дистрибьюторских соглашений, соглашений о специализации производства, об использовании различных видов интеллектуальной собственности, о совместных научных исследованиях, о франчайзинге и т.д.

Важнейшей особенностью решений об исключениях является ограниченность их действия временными рамками. Например, проводили различие между решениями об исключении картельных соглашений "старых", т.е. существовавших до вступления в силу Регламента 17/62 (ныне действует Регламент 1/2003), и "новых", т.е. действующих после его вступления в силу. В первом случае в интересах правовой стабильности "старые" картели действуют до принятия решения Комиссией, а "новые" изначально считаются недействительными. Это означает, что возможный отказ Комиссии заявить о неприменении ст. 85 (1) Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 101 (1) ДФЕС) имел для "старых" картелей конститутивное значение, а для "новых" - декларативное. Данный принцип распространяется и на картели новых государств-членов: решения Комиссии имеют конститутивное значение для картелей, существовавших до вступления этих государств в ЕС.

6.2. Злоупотребление доминирующим положением

(антимонопольное право)

Здесь основная роль отводится ст. 102 ДФЕС. По своей структуре она аналогична ст. 101 ДФЕС. Общие условия применения закрепленных в ст. 102 запретов следующие:

- фирма (или фирмы) должна занимать доминирующее положение в общем рынке или на существенной его части;

- ее деятельность должна представлять собой злоупотребление доминирующим положением;

- злоупотребление доминирующим положением должно причинять ущерб торговле между государствами-членами.

Понятие доминирующего положения. Оно не определено в ДФЕС. Согласно же практике Суда ЕС доминирующим называется положение, позволяющее предприятию, его занимающему, использовать свой экономический потенциал для того, чтобы препятствовать эффективной конкуренции на рынке соответствующих товаров и услуг и действовать в значительной степени независимо от конкурентов, клиентов и в итоге своих потребителей. Именно способность действовать независимо от конкурентов, клиентов и потребителей является существенной отличительной чертой этого понятия. Кроме того, и Комиссия, и Суд ЕС при определении доминирующего положения обращают особое внимание на то, сколь эффективно фирма препятствует вхождению на рынок конкурентов, какова ее доля рынка (при 70 - 80% фирма считается автоматически занимающей доминирующее положение), каков ее экономический потенциал и доступ к рынку капиталов.

Однако решающую роль для оценки того, занимает соответствующая фирма доминирующее положение или нет, играет фактор так называемого рынка деловой активности данной фирмы (relevant market (англ.), marche en cause (фр.), relevanter Markt (нем.)). Данное понятие включает три элемента, каждый из которых требует специального анализа: товарный рынок, географический рынок, сезонный рынок.

В отношении товарного рынка основная трудность заключается в определении взаимозаменяемости товаров (услуг), чтобы выяснить, имеет ли покупатель возможность при повышении цен на товары данной фирмы приобрести более дешево сходный товар других производителей, удовлетворяющий соответствующий потребительский спрос, независимо от смены товаров. Таким образом, фирма считается занимающей доминирующее положение на данном товарном рынке, если осуществляет полный контроль над всеми товарами, являющимися в значительной степени взаимозаменяемыми. Критериями для определения взаимозаменяемости товаров служат хорошо известные экономистам понятия "перекрестная эластичность спроса и предложения" и "структура спроса и предложения".

Под географическим понимают рынок, на котором объективные условия конкуренции для всех участников одинаковы. Поэтому необходимо определить территориальные (географические) параметры рынка, чтобы оценить степень взаимозаменяемости товаров и услуг. Конечно, ситуация с конкуренцией, например, в столице иная, чем в отдаленных сельских районах, даже если конкурирующие производители контролируют одинаковую долю рынка одного и того же товара. Но географическое расположение рынка обычно оценивается вместе с другими факторами, такими, как транспортные расходы, количество и качество транспортных услуг, поскольку они могут усилить или, наоборот, уменьшить конкурентные преимущества участников рынка. Так, значительные трудности возникают при определении географического рынка при выявлении доминирующего положения какой-либо фирмы на существенной части внутреннего рынка (ст. 102 ДФЕС). Обычно под географическим рынком понимают регион, включающий территорию нескольких государств-членов. Однако Суд ЕС рассматривает в качестве существенной части внутреннего рынка территорию одного большого региона или регионов и даже порт Генуи из-за его большого значения как важной транспортной артерии общеевропейского масштаба.

Критерий сезонного рынка применяется, как правило, к пищевым продуктам. Условия конкуренции здесь могут меняться в зависимости от времени года, поскольку это непосредственно связано с возможностью получать взаимозаменяемые продукты, привычками и вкусами потребителей.

Поскольку в ст. 102 ДФЕС речь идет о доминирующем положении одной или нескольких фирм, встает вопрос о коллективном доминирующем положении олигополии. В 1970-е гг. Суд ЕС отвергал возможность коллективного доминирующего положения олигополии, считая, что соглашения между монополиями подпадают под действие ст. 85 (1) Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 101 (1) ДФЕС), а не ст. 86 (ныне ст. 102 ДФЕС). Но в конце 1980-х гг. Суд первой инстанции признал возможность существования коллективного доминирующего положения. Он мотивировал это тем, что несколько фирм с помощью соглашений добились технологического превосходства, позволившего им действовать на рынке в значительной степени независимо от конкурентов и потребителей.

Злоупотребление доминирующим положением. Доминирующее положение само по себе не является незаконным. Лишь злоупотребление доминирующим положением делает его таковым. В ДФЕС нет определения этого понятия, и, как обычно, это сделал Суд ЕС. Согласно его решениям по делам 6/72 Continental Can (1973) и 85/76 Hoffmanla Roche (1979) компании, ограничивающие конкуренцию на рынке, злоупотребляют доминирующим положением (например, поглощение конкурентов). Понятие "злоупотребление" является объективным, т.е. нет необходимости доказывать наличие причинной связи между доминирующим положением и злоупотреблением им. Злоупотребление может иметь место независимо от намерений предприятия и даже при отсутствии его вины. Уже одного факта усиления доминирующего положения, ведущего к существенному ограничению конкуренции, достаточно, чтобы констатировать злоупотребление им. С другой стороны, поведение фирмы, которое с первого взгляда представляется злоупотреблением, может оказаться законным, если это оправдано объективными обстоятельствами. В таком случае ее действия оцениваются на основе принципа пропорциональности: они не должны выходить за рамки того, что необходимо для достижения данной цели. В ст. 102 ДФЕС приводятся примеры злоупотреблений, их перечень, как, впрочем, и в ст. 101 ДФЕС, не носит исчерпывающий характер. К ним относятся навязывание несправедливых цен и других договорных условий, ограничение производства, рынков сбыта и технического прогресса в ущерб интересам потребителей, неодинаковые условия для разных партнеров в идентичных по содержанию сделках, заключение контрактов, обусловленных выполнением дополнительных обязательств, по своей природе не связанных с предметом этих контрактов и противоречащих торговым обычаям.

На практике наиболее часто встречаются следующие виды злоупотреблений, ограничивающих конкуренцию: поглощения конкурентов, занижение (завышение) цен вне связи с издержками и их средним уровнем на рынке с целью устранить конкурентов, отказ осуществлять поставки клиентам, чтобы затруднить доступ к рынку новых участников <1>, так называемые скидки лояльности под условием обязательной закупки у поставщика части его товаров, использование оговорок о предоставлении исключительного права для ограничения возможностей конкурентов.

--------------------------------

<1> Это заставило Комиссию разработать доктрину необходимых средств, согласно которой доминирующее предприятие, владеющее этими средствами и контролирующее их, обязано обеспечивать равный доступ к ним конкурентов.

При анализе злоупотребления доминирующим положением не следует забывать: оно запрещается как несовместимое с внутренним рынком лишь в случаях, когда это может причинить ущерб торговле между государствами-членами. Данное условие служит ограничением для применения ст. 102 ДФЕС. В противоположность ст. 101 (2) ДФЕС данная статья не содержит прямо выраженные последствия признания злоупотребления доминирующим положением в форме недействительности. Поэтому они определяются в каждом конкретном случае по праву соответствующего государства-члена на основе норм его международного частного права. Кроме того, Комиссия компетентна назначать штрафные санкции за нарушение ст. 102 ДФЕС (Регламент 1/2003).

Контроль за слияниями. Еще один аспект злоупотребления доминирующим положением, не нашедший отражения в ДФЕС, касается контроля за слияниями. Эта мера означает в первую очередь регулирование процесса концентрации капитала и предприятий путем создания правомерных монополий. В основе слияний (и поглощений) лежат экономические соображения: уменьшить издержки производства. Так что с экономической точки зрения монополии (и олигополии) не влекут за собой отрицательные последствия, если удешевляют рынок в целом и снижают расходы потребителей. Если же слияния используются в целях злоупотреблений, нарушаются принципы внутреннего рынка.

Долгое время вопрос о возможности вывести прямое действие контроля за слияниями из Договора об учреждении ЕЭС оставался открытым. Так, соответствующие нормы ст. 86 этого Договора (ныне ст. 102 ДФЕС) предусматривали оценку лишь задним числом уже свершившихся слияний. Причем только в аспекте злоупотребления доминирующим положением, а не с точки зрения контроля за законностью возникновения этого слияния. Наконец, в 1973 г. Суд ЕС подтвердил (дело Continental Can): слияния и поглощения чреваты изменением структуры рынка и тем самым представляют собой злоупотребление в смысле ст. 86 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 102 ДФЕС). Суд ЕС также отметил: злоупотребление может заключаться и в усилении доминирующего положения предприятия путем поглощения конкурентов. Однако потребовалось еще 16 лет, прежде чем Совет ЕС в конце 1989 г. на основе ст. 87 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 103 ДФЕС) и 235 (ныне ст. 352 ДФЕС) принял Регламент 4064/89 о контроле за слияниями, который в настоящее время отменен и заменен Регламентом 139/2004 о контроле за слияниями предприятий.

Согласно ст. 1 Регламента его действие распространяется на слияния, имеющие значение для всего Союза, т.е. на слияния "европейского масштаба". К ним относятся слияния, участники которых имеют совокупный оборот всех своих глобальных операций более чем 5 млрд. евро, а агрегированный оборот на уровне Союза каждого из, по крайней мере двух из них, составляет 250 млн. евро (за исключением случаев, когда оборот одного из этих участников более чем на 2/3 достигается за счет операций лишь в одном государстве-члене).

Регламент касается не только и не столько слияний и поглощений в узком смысле этого слова. Его основная цель - осуществлять контроль за изменениями в собственности компаний, способными нарушить конкуренцию. С этой точки зрения понятие "концентрация" можно считать центральным для данного Регламента. Концентрация имеет место (ст. 3) при слиянии двух или более независимых компаний или их частей в одну путем установления прямого либо косвенного контроля над предприятием посредством его приобретения, покупки его активов или акций или как-то иначе. Под контролем понимается возможность осуществлять решающее влияние на деятельность другой компании.

Таким образом, действие Регламента распространяется на слияния, которые преследуют цель концентрации предприятий и установления над ними контроля. И наоборот, слияния, направленные на равноправное сотрудничество, сохраняющее юридическую независимость компаний-участниц и исключающее подчинение их единому контролю, не подпадают под сферу применения данного Регламента.

Если слияние усиливает доминирующее положение, ведущее к существенному нарушению конкуренции, оно объявляется несовместимым с внутренним рынком и согласно ст. 8 (4) Регламента должно прекратить свое существование, включая осуществление единого контроля. Одновременно должны быть приняты меры к восстановлению эффективной конкуренции. Комиссия может также наложить штрафные санкции на нарушителей. Согласно Регламенту Комиссия наделяется исключительной компетенцией применять его. Участники слияний обязаны сообщать о них Комиссии, которая дает им оценку в соответствии с тщательно разработанными критериями. Особое внимание при этом Комиссия обращает на динамическую природу рынка и решение вопроса о том, создает ли слияние препятствие для вхождения на рынок новых конкурентов.

7. Правила процедуры, касающиеся регулирования конкуренции

в Европейском союзе

Согласно ст. 103 (1) ДФЕС Совет ЕС компетентен по предложению Комиссии и после консультаций с Парламентом принимать необходимые регламенты и директивы в целях осуществления принципов регулирования конкуренции, закрепленных в ст. 101 и 102 ДФЕС. Важнейшим из принятых Советом документов являются Регламент 17/62 и отменивший его Регламент 1/2003 о применении правил конкуренции, закрепленных в ст. 81 и 82 Договора. В нем дается единая процедура исполнения ст. 101 и 102 ДФЕС, а Комиссия названа инстанцией, компетентной эту процедуру реализовывать, равно как и принимать постановления, касающиеся различных аспектов регулирования в данной сфере. Соответственно, Регламент 1/2003 не применяется для регулирования конкуренции в государственном секторе экономики, о котором идет речь в ст. 37, 106, 107 - 109 ДФЕС <1>.

--------------------------------

<1> Статьи 37, 90, 92 - 94 Договора об учреждении ЕЭС.

Основной принцип механизма исполнения права конкуренции ЕС закреплен в ст. 1 Регламента: соглашения, решения и ограничительная практика, о которых идет речь в ст. 81 (1) (ныне ст. 101 (1) ДФЕС), и злоупотребление доминирующим положением в смысле ст. 82 (ныне ст. 102 ДФЕС) запрещаются без всякого предварительного решения по данному вопросу. Это означает, что компании не могут ссылаться на отсутствие соответствующих действий со стороны компетентных властей в качестве защиты от обвинений в нарушениях конкуренции.

Комиссия может начать процедурные действия как по собственной инициативе, так и в связи с жалобами или обращениями фирм о признании их соглашений недействительными или об исключении этих соглашений из-под действия запретов ст. 101 и 102 ДФЕС. Для выполнения такой задачи Комиссия наделяется широкими полномочиями начинать и проводить расследование и получать необходимую информацию. Она может также принимать различные решения в отношении соглашений и практики, если, по ее мнению, они чреваты нарушением конкуренции в ЕС. Прежде всего это решения о так называемом негативном согласии, которое Комиссия дает на применение соглашения или практики заинтересованной фирмы, поскольку она не выявила нарушения ст. 101 и 102 ДФЕС на основании имеющихся у нее фактов. Комиссия обязана опубликовать это решение. Однако оно необязательно для властей государств-членов, они могут применить более жесткие нормы национального права. Комиссия может также принимать решения об индивидуальных исключениях из-под действия ст. 101 и 102 ДФЕС.

Решения о негативном согласии и индивидуальных исключениях могут приниматься в форме так называемых административных писем по терминологии Суда ЕС (comfort letters (англ.), Verwaltungsschreiben (нем.), lettres de classement (фр.)). Эти письма могут носить официальный характер (тогда они публикуются) или неофициальный (без публикации). Их особенность заключается в том, что Комиссия хотя и констатирует нарушения конкуренции, но считает возможным не вчинять иск и закрывает дело. Однако, если фактические и юридические обстоятельства дела изменятся, иск может быть предъявлен. Административные письма также необязательны для национальных судов.

Европейская комиссия может на основании компетенций, делегированных Советом ЕС, принимать решения и о групповых исключениях. В рамках групповых исключений существует процедура молчаливого согласия. Она заключается в следующем: отсутствие возражений со стороны Комиссии в течение шести месяцев в отношении оспариваемых заинтересованными лицами соглашений означает автоматическое включение их в число исключений. Решения Комиссии о нарушении конкуренции должны содержать заявление о возражениях, на которое фирмы-нарушители обязаны отвечать в течение фиксированного периода времени.

Комиссия компетентна применять денежные штрафы к нарушителям правил конкуренции в сумме до 1 млн. евро или в размере 10% их совокупного оборота. Штрафы могут носить разовый или периодический характер. В Регламенте 1/2003 не предусмотрены промежуточные решения. Однако Суд ЕС постановил, что такие решения могут приниматься с учетом определенных условий:

- дело требует срочного решения;

- принятие мер необходимо, чтобы избежать причинения заинтересованной стороне непоправимого ущерба;

- решение носит временный и защитительный характер;

- решение принимается в соответствии с принципом пропорциональности.

Комиссия не может принимать промежуточные решения, если у нее нет компетенции принимать окончательные решения, т.е. компетенция Комиссии принимать промежуточные решения только подразумевается. Все решения Комиссии, включая промежуточные, подлежат контролю со стороны Суда ЕС в соответствии со ст. 261 (санкции - см. ст. 23 и 24 Регламента 1/2003), 263 (иски о признании актов органов ЕС недействительными), 265 (о бездействии) ДФЕС.

8. Государственный сектор экономики и право

конкуренции Европейского союза

Во многих странах - участницах ЕС довольно сильно развит государственный сектор экономики. Это относится прежде всего к транспорту, энергетике, телекоммуникациям и т.д. Более того, государство часто субсидирует частные предприятия, проводя протекционистскую политику с целью защитить национальную промышленность.

В ряде случаев его действия формально нарушают добросовестную конкуренцию, но представляются вполне оправданными с точки зрения решения важных региональных и социальных проблем, таких, как поддержка отсталых и отдаленных областей, борьба с безработицей, стимулирование кризисных секторов экономики и т.д. Словом, государство является полноправным и влиятельным участником предпринимательской деятельности в условиях рыночной экономики. Учитывая специфику задач, стоящих перед государственным сектором в народнохозяйственной сфере, в ЕС специально разработали правила конкуренции для регулирования его деятельности. Область применения правил распространяется прежде всего на два основных инструмента, с помощью которых государство решает свои задачи в области экономики: государственные предприятия и государственная помощь.

8.1. Государственные предприятия

Несмотря на то что все страны ЕС привержены свободе частного предпринимательства, это согласно ст. 345 ДФЕС ни в коей мере не затрагивает нормы, регулирующие иные формы собственности. Соответственно, государственный сектор стран - участниц ЕС может не только функционировать, но и расширяться, при условии что его развитие не причинит вреда основам существования общего рынка. Движущей силой государственного сектора экономики являются предприятия. Согласно ст. 106 (1) ДФЕС различают два типа предприятий: государственные и наделенные государством специальными или исключительными правами. А в ст. 106 (2) ДФЕС речь идет о предприятиях, на которые возложено управление службами общего экономического значения, и фискальных монополиях. Другими словами, имеются в виду предприятия общественных услуг (почта, транспорт, энергетика и т.п.) и, по российской терминологии, естественные монополии (соль, табак, спиртные напитки и т.д.).

Договор, как обычно, не дает определения государственных предприятий. Это делает за него Комиссия. Согласно ст. 106 (3) ДФЕС на нее возложен контроль за выполнением данной статьи. В 1980 г. Комиссия приняла Директиву с характерным названием "О прозрачности финансовых отношений между государствами-членами и государственными предприятиями" <1>, предписывающую государствам-членам сообщать Комиссии о своих отношениях с государственными предприятиями, под которыми понимают (но только для целей данной Директивы!) предприятия, подконтрольные государству. Контроль государства над предприятием достигается благодаря большей доли его участия в капитале, большинству голосов при принятии решений или возможности назначать более половины членов правления предприятия.

--------------------------------

<1> См.: Commission Directive 80/723/EEC of 25 June 1980 on the Transparency of Financial Relations between Member States and Public Undertakings // OJ. 1980. L 195. Par. 35 - 37. Директива 80/723 была заменена Директивой 2006/111 (Commission Directive 2006/111/EC of 16 November 2006 on the Transparency of Financial Relations between Member States and Public Undertakings as well as on Financial Transparency within Certain Undertakings (Codified Version) // OJ. 2006. L 318. Par. 17 - 25).

Таким образом, решающий критерий при определении государственного предприятия - контроль со стороны государства. Правовая форма предприятия значения не имеет. Однако государство и государственные предприятия должны представлять собой разные субъекты.

Судя по тексту ст. 106 (1), государственные предприятия должны подчиняться тем же правилам конкуренции, что и частные, а государства-члены воздерживаться от мер, противоречащих нормам ДФЕС. Значит, обязательства налагаются на государства-члены, а не на предприятия. Власти, таким образом, не могут использовать свой контроль с целью заставить государственные предприятия осуществлять операции в нарушение ст. 101 и 102 ДФЕС. Не могут они и субсидировать государственные предприятия вопреки запретам ст. 107 и 108 этого Договора.

Применение правил конкуренции к предприятиям общественных услуг и фискальным монополиям ограничено, поскольку эти правила не должны ни фактически, ни юридически препятствовать выполнению ими возложенных на них специальных задач (однако не в ущерб торговле между государствами-членами и интересам Союза - ст. 106 ДФЕС).

Определение "предприятия общественных услуг" было дано Судом ЕС. С точки зрения применения ст. 106 (2) ДФЕС решающим критерием в данном случае является наделение предприятий компетенцией посредством акта государственной власти. И не имеет значения, частное это предприятие или государственное. Причем данный акт необязательно должен быть принят в форме официального документа. Достаточно, чтобы компетентный государственный орган принял определенные меры для наделения данного предприятия правом предоставлять именно эти виды услуг (например, когда власти предписывают авиатранспортным предприятиям осуществлять коммерчески убыточные перевозки, мотивируя это государственными интересами).

8.2. Государственная помощь

Являясь наиболее эффективным инструментом экономической политики, государственная помощь используется для достижения широкого спектра социальных и народнохозяйственных задач. В течение первой половины 1990-х гг. государственная помощь составила почти 200 млн. евро, главным образом в Греции, Испании, Португалии, Ирландии и бывшей ГДР. Однако роль государственной помощи неоднозначна, она часто ассоциируется с нарушением добросовестной конкуренции в рамках внутреннего рынка. Поэтому в ст. 107 - 109 ДФЕС закреплен механизм регулирования государственной помощи, цель которого - привести условия ее предоставления в соответствие с правилами конкуренции.

Общим принципом здесь служит запрещение государственной помощи, нарушающей или чреватой нарушением конкуренции и причиняющей ущерб торговле между государствами-членами. Принцип запрета нарушения конкуренции проходит красной нитью через все статьи ДФЕС, посвященные ее регулированию. Статья 106 (1) не исключение. Она запрещает государственную помощь, нарушающую конкуренцию в торговле между государствами-членами (и это ограничение следует особо подчеркнуть), однако ст. 106 (2) и 106 (3) представляют собой изъятия из принципа запрета, допускающие в строго определенных случаях предоставление или возможность предоставления государственной помощи.

Понятие государственной помощи включает финансовые средства, предоставляемые не только органами государственной власти, но и государственными или частными предприятиями, которые государство контролирует. А запрет на ее предоставление распространяется не только на прямую государственную помощь (например, в виде субсидий), но и на государственную помощь, предоставляемую в косвенной форме (налоговые льготы). Любопытно, что запрет оказывать только государственную помощь, нарушающую конкуренцию во взаимной торговле между государствами-членами, толкуется как конкретная мера, касающаяся отдельных предприятий или отраслей, а не как элемент экономической политики. Об этом, в частности, свидетельствуют уже упомянутые ст. 107 (2) и 107 (3) ДФЕС, где речь идет о многочисленных изъятиях из общего запрета. Изъятия ст. 107 (2) носят, правда, исчерпывающий характер в отличие от исключений ст. 101 (3) ДФЕС. В целом же они касаются прежде всего так называемой горизонтальной помощи (охрана окружающей среды, поддержка малых и средних предприятий, научных исследований, борьба с безработицей), секторальной помощи (помощь кризисным отраслям и предприятиям) и региональной помощи (помощь отдаленным и отсталым регионам). В последнем случае дело осложняется тем, что ЕС сам проводит активную региональную политику и создал для этой цели специальный Европейский фонд регионального развития. Такое положение чревато коллизиями с нормами ст. 107 (3c) ДФЕС. Поэтому, как и в случае с секторальной помощью, Комиссия вынуждена разъяснять свою политику в этих областях посредством специальных посланий Совету, подчеркивая: предоставление помощи государствами-членами без учета интересов Союза наносит ущерб формированию единого внутреннего рынка. Помощь должна оказываться секторам экономики и регионам только в случае острой необходимости, на совершенно определенных условиях и с целью сделать их конкурентоспособными.

Согласно ст. 108 ДФЕС Комиссия (и в некоторых случаях Совет) компетентна контролировать предоставление государственной помощи в соответствии со ст. 107 Договора и в случае нарушения установленного ею запрета применять санкции, причем в этом вопросе ей предоставлена большая свобода усмотрения. Существуют два вида процедур: во-первых, проверка уже предоставленной помощи и принятие решения о том, следует ли государству-члену оказание помощи прекратить или изменить; во-вторых, принятие индивидуальных решений по запланированной помощи также с точки зрения возможности ее предоставления, изменения или запрета. Государства-члены обязаны своевременно извещать Комиссию о своих шагах по предоставлению помощи, чтобы решение было принято Комиссией до ее оказания. Например, если Комиссия одобрит общую программу помощи регионам, последующие индивидуальные разрешения без специальной оговорки в самой программе невозможны.

В случае участия государства в капитале предприятия Комиссия применяет к нему так называемый критерий частного инвестора. Согласно ему предоставление фондов, а также другие действия государства, предпринимаемые им в условиях рынка и приемлемые для частного инвестора, не подпадают под действие ст. 107 ДФЕС. Суд ЕС и Комиссия признают: инвестор располагает широкими возможностями для принятия решения, и частные компании могут планировать получение прибыли в долгосрочной перспективе. Однако в случаях, когда на данный момент не существует объективных оснований для принятия решений об инвестировании или финансировании в целях получения средней нормы прибыли, характерной для данной сферы коммерческой деятельности, Комиссия рассматривает подобные инвестиции в качестве государственной помощи.

Если Комиссия отказывает государству-члену в разрешении предоставить помощь, отказ может быть преодолен лишь единогласным решением Совета, которое принимается только при возникновении чрезвычайных обстоятельств, свидетельствующих о крайней необходимости оказания помощи.

При оказании помощи в нарушение права ЕС Комиссия может предложить государству-члену на основании мотивированного заключения отозвать помощь или обязать предприятие, уже получившее субсидию, вернуть ее. Если заключение Комиссии будет проигнорировано государством-членом, она может обратиться в Суд ЕС, а он, в свою очередь, вправе назначить штрафные санкции (ст. 260 ДФЕС). Как заинтересованное государство-член, так и предприятие, получившее помощь, могут оспорить решение Комиссии в Суде ЕС в определенные сроки, несоблюдение которых лишает их этого права.

В заключение хотелось бы отметить: несмотря на тенденцию к приватизации и проведению прорыночной политики во многих государствах-членах, наибольшие исключения из правил конкуренции делались в ущерб формированию единого внутреннего рынка в пользу государственной помощи, отличающейся высокой степенью политизации.

9. Связь политики конкуренции

с другими политиками Европейского союза

Политика конкуренции ЕС является элементом системы политики режима правового регулирования экономики и как таковая может дополнять, частично заменять, а нередко и приходить в противоречие с другими политиками.

9.1. Промышленная политика

Выше отмечалось, что политика конкуренции традиционно наиболее тесно связана с промышленной политикой (в Комиссии вопросами промышленной политики занимается соответствующая Генеральная дирекция). В то же время эти две политики часто противостоят друг другу, поскольку в их основе лежат различные принципы.

С помощью промышленной политики государство стремится исправить недостатки рыночных рычагов развития народного хозяйства, вмешиваясь в экономику, в частности, для решения социальных задач, сбалансированного регионального развития, усиления международной конкурентоспособности предприятий, повышения их технологического уровня и т.д. Все это нередко противоречит целям конкуренции. Однако с конца 1980-х гг. промышленная политика стала менее интервенционистской. Акцент в ней делается на неолиберализме, т.е. на поддержании общих условий, благоприятных для экономического развития в условиях рынка. Таким образом, становится ясно: в ЕС ищут компромисс для сглаживания противоречий между национальными экономическими интересами государств-членов, с одной стороны, и интересами Союза - с другой.

9.2. Общая торговая политика

Такая политика (ст. 207 ДФЕС) представляет собой фактически внешний аспект политики конкуренции, поскольку служит инструментом регулирования деловых операций не в торговле между государствами-членами, а на мировом уровне. Антидемпинговые пошлины, количественные ограничения, субсидирование экспорта и другие классические торгово-политические инструменты оказывают прямое влияние на конкуренцию внутри ЕС. С другой стороны, проведение политики конкуренции внутри ЕС оказывает влияние на торговые отношения Союза с третьими странами. Часто она носит протекционистский характер, и ЕС называют крепостью Европы. Немаловажную роль здесь играет принцип экстерриториальности. Политика конкуренции, особенно ее юридический инструмент - правила конкуренции, призванные служить развитию региональной интеграции, находятся в противоречии с тенденцией к глобализации мировой экономики, поскольку вольно или невольно снижают международную конкурентоспособность компаний стран ЕС. В основе данного противоречия лежит конфликт между Союзом в лице Комиссии и государствами-членами, настаивающими на глобальном подходе к применению правил конкуренции.

В настоящее время проблемы внешнего аспекта политики конкуренции решаются на основе дву- и многосторонних соглашений и в рамках международных организаций. В частности, в рамках ВТО в 1997 г. подписано многостороннее соглашение об общих принципах регулирования телекоммуникаций. Его участниками являются около 70 стран, а правила конкуренции сформулированы аналогично ст. 102 и 106 ДФЕС. Из двусторонних соглашений следует отметить договоры между ЕС и США о сотрудничестве по вопросам антитрестовского регулирования и применении принципа "активной международной вежливости" ("positive comity"). Фактически речь идет о предоставлении возможности сторонам расследовать случаи незаконных крупных международных слияний на территории друг друга. Правила конкуренции включаются и в двусторонние договоры ЕС об экономическом сотрудничестве и ассоциации. Однако особенно детально механизм регулирования конкуренции разработан в договоре между ЕС и оставшимися странами ЕАСТ о едином экономическом пространстве.

9.3. Другие политики

В наименьшей степени с политикой конкуренции связаны политики ЕС в области транспорта, энергетики, телекоммуникаций и сельского хозяйства из-за жесткой зарегулированности этих секторов народного хозяйства. Однако их либерализация и реформа единой аграрной политики ЕС открывают их все в большей степени воздействию рыночных механизмов.