Глава 2. СВОБОДА ДВИЖЕНИЯ ТОВАРОВ 3 страница

Что касается принципа пропорциональности, то вопросы соответствия национальных мер этому принципу компетентны решать суды государств-членов, а Суд ЕС выполняет контролирующую функцию, руководствуясь соображениями политической целесообразности. Так что в решении Суда ЕС по делу Cassis de Dijon наметилась явная тенденция не сужать бесконечно рамки национального регулирования, а идти навстречу государствам-членам.

Решение Суда ЕС по делу Keck and Mithouard. Следующий шаг в этом направлении был сделан в начале 1990-х гг. в решении Суда ЕС по делу C-267, 268/91 Keck and Mithouard (1993). Оно еще больше ограничило сферу действия "формулы Дассонвилль". Предприниматели Кек и Митуар, являясь руководителями ряда французских торговых центров, стали перепродавать продовольственные товары по ценам ниже закупочных, стремясь получить прибыль не за счет цены, а путем наращивания объемов торговли. Во Франции убыточная торговля запрещена законом <1>. Против предпринимателей было возбуждено уголовное дело. В свою защиту они сослались на противоречие французских законов ст. 30 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 34 ДФЕС), поскольку их применение ведет к сокращению объемов продаж во Франции импортных товаров из других государств-членов и ограничивает выбор методов торговли. Суд ЕС не согласился с этой аргументацией и, предваряя свое решение, заявил: "Учитывая усилившуюся тенденцию предпринимателей обращаться к ст. 30 Договора об учреждении ЕЭС как к средству оспаривать любую норму национальных законов, ограничивающих их свободу предпринимательства даже в случаях, когда целью этих норм не является регулирование торговли товарами между государствами-членами, Суд полагает, что настало время пересмотреть свою сложившуюся практику и разъяснить свою позицию..." Опираясь на столь решительное собственное заявление, Суд констатировал: положения законов, подобных оспариваемому, не являются МЭКО в смысле ст. 30 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 34 ДФЕС), не служат препятствием взаимной торговле государств-членов и соответствуют праву ЕС. Далее Суд сформулировал следующие положения, которыми отныне надлежало руководствоваться государствам-членам при осуществлении свободы движения товаров.

--------------------------------

<1> Кстати, в этом вопросе французский законодатель следовал принципам средневекового канонического права. См., например: Муромцев С. Рецепция римского права на Западе. М., 1886. С. 52.

Прежде всего Суд провел различие между национальными законами, устанавливающими требования к товарам как таковым (к их производству, внешнему виду, упаковке, этикеткам, форме, весу, качеству, составу ингредиентов), и законами, регулирующими способы и методы продаж (торговли). Другими словами, нормы законов, регулирующие материальную суть товаров, представляют собой препятствие свободе их движения, даже если одинаково применяются к отечественным и импортным товарам. Они подпадают под запреты ст. 34 ДФЕС, за исключением случаев, когда их применение может быть объективно оправдано целями, достижение которых диктуется государственными интересами, имеющими примат над принципом свободы движения товаров <1>.

--------------------------------

<1> То есть на них распространяются изъятия ст. 36 ДФЕС.

Нормы национальных законов, регулирующие способы (и методы) продаж (в отличие от предыдущей практики, как специально подчеркнул Суд ЕС), не подпадают под действие "безразмерной" "формулы Дассонвилль" и в отличие от количественных ограничений, различно и одинаково применяемых МЭКО, не являются препятствием, прямым или косвенным, реальным или потенциальным, торговле между государствами-членами и не нарушают ст. 34 ДФЕС, если выполняются следующие условия:

- эти нормы национальных законов, регулирующие внутреннюю торговлю, применяются ко всем участникам делового оборота на территории данного государства-члена;

- действия и последствия этих норм юридически и фактически одинаковы для отечественных и импортных товаров из других государств-членов (т.е. не являются дискриминационными);

- поскольку предыдущие условия выполнены, применение таких норм к продаже (маркетингу) товаров из других государств-членов не должно служить препятствием доступу этих товаров на рынок государства-члена импортера или по крайней мере не должно ограничивать этот доступ в большей мере, чем отечественным товарам (это решение принято называть формулой Кек).

Подытоживая сказанное о решении Суда ЕС по делу Keck and Mithouard, отметим: различие следует делать между двумя группами одинаково применяемых мер (правил) регулирования (внутренней) торговли.

К первой группе Суд причислил меры, регулирующие содержание и основные характеристики самого товара как такового (его размер, вес, упаковка, форма, состав, этикетка). Эти меры представляют собой МЭКО и подпадают под запреты ст. 34 ДФЕС. Их применение возможно, лишь если они подпадают под изъятия ст. 36 ДФЕС или их легитимность оправдана с точки зрения императивных требований при одинаковом применении (юридически и фактически) к отечественным и импортным товарам из других государств-членов. Кроме того, они должны отвечать принципу пропорциональности.

Ко второй группе Суд отнес меры, регулирующие способы продаж. Эти меры не нарушают права ЕС и не являются МЭКО в смысле ст. 34 ДФЕС, если:

- действуют в отношении всех участников рынка данного государства-члена;

- одинаково регулируют юридически и фактически сбыт отечественных и импортных товаров (из стран ЕС);

- не препятствуют доступу к отечественному рынку товаров, ввезенных из других государств-членов, пусть даже в ущерб объему импорта в торговле между ними.

Решение Суда было неоднозначно воспринято деловыми кругами ЕС и подверглось критике в доктрине как с юридической (в правовых системах государств-членов не было определения понятия "способы продаж"), так и с политической точки зрения. Многие полагали, что Суд ЕС пошел на слишком большие уступки государствам-членам в ущерб развитию интеграционных процессов <1>. Действительно, отсутствие четкого юридического понятия "определенные (так в решении Суда. - Авт.) способы продаж" привело к широкому толкованию этого термина, поскольку речь шла о всей сфере регулирования внутренней торговли, которая подлежит запрету дискриминации <2>. Не всегда можно было выявить и различие между мерами, касающимися регулирования самого товара, а потому являющимися МЭКО в смысле ст. 34 ДФЕС, и мерами, регулирующими определенные способы продаж.

--------------------------------

<1> См., например: Halter U. Europarecht. Tubingen, 2005. S. 656 ff.

<2> Разницу иллюстрирует следующий пример. Запрет продажи сигарет в автоматах, в которых их потенциально могли покупать дети, действует одинаково в отношении отечественных и импортных табачных изделий, имеет для тех и других одинаковые последствия (юридические и фактические), ограничивает объем сбыта, включая импорт. Но в то же время не ограничивает доступ к рынку. Этот механизм разработан "формулой Кек" и потому не подпадает под действие запретов ст. 34 ДФЕС. Тем не менее запрет курения в общественных местах, хотя и влечет те же последствия, не подпадает под действие "формулы Кек", поскольку здесь речь не идет об "определенных способах продаж" на внутреннем рынке. Государствам-членам следует искать оправдания этому запрету, апеллируя к изъятиям ст. 36 ДФЕС или к императивным требованиям.

Так, в решении по делу C-34-36/95 Agostini (1997) Суд ЕС признал нелегитимным запрет шведского закона на коммерческую телерекламу моющих средств, обращенную к детям до 12 лет и их родителям, поскольку эта реклама не отвечала понятию "определенные способы продаж" в смысле "формулы Кек" <1>. А вот в положениях австрийского закона о недобросовестной конкуренции, запрещавших печатать рекламные кроссворды в журналах, принадлежащих крупным медиаконцернам, в интересах сохранения многообразия прессы (по мнению правительства Австрии, это способствовало равному доступу конкурентов из других государств-членов на австрийский медиарынок), Суд не усмотрел "определенные способы продаж" в смысле "формулы Кек". С его точки зрения, рекламные кроссворды в подобных журналах были частью их содержания, а потому положения австрийского закона относились к характеристикам товара и подпадали под запреты ст. 28 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 34 ДФЕС), являясь МЭКО, так сказать, per se, поскольку требовали изменить содержание периодического издания <2>. С данным решением контрастирует решение Суда ЕС по делу C-416/00 "Morellato v. Comune di Padova" (2003). Суд решил, что итальянский закон, запрещавший продажу хлеба, который требует дополнительной выпечки (если только розничный торговец его предварительно не переупаковал до продажи), не является мерой, изменяющей товар, но оказывает влияние на его продажу и потому может считаться "определенным способом продаж", не подпадающим под действие запретов ст. 28 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 34 ДФЕС).

--------------------------------

<1> Этот запрет согласно решению "Кек" одинаково применялся ко всем участникам рынка. Его последствия были юридически одинаковы для отечественных и иностранных торговцев (предпринимателей), но фактически возлагали более тяжелое финансовое бремя на иностранных поставщиков, так как для них телевидение было единственным эффективным средством продвижения своих товаров на шведский рынок. Поэтому Швеция должна была защищать свой запрет на основе изъятий ст. 30 или императивных требований.

<2> См.: Case C-368/95 Familienpresse (1997). К. Барнард приводит также следующую выдержку из решения Суда ЕС по делу C-390/99 Canal Satelite Digital SL (2002): "Требование в определенных случаях адаптировать соответствующий товар к действующему законодательству в государстве-члене, которое этот товар импортирует, не может рассматриваться как способ продажи в смысле п. 16 решения Keck and Mithouard" (Barnard C. Op. cit. P. 144).

Приведенные примеры показывают, что Суду не удалось разработать четкие критерии, позволяющие разграничивать с достаточной степенью определенности меры, касающиеся товара как такового, и определенные способы продаж. Многое зависит от каждого конкретного случая и связанных с ним привходящих факторов.

Не было ясности и с оценкой норм национальных законов, регулирующих время и место внутренней торговли. Но именно время и место наряду с разрешениями осуществлять внутреннюю торговлю являются основными элементами определенных способов продаж. С одной стороны, запреты торговли в ночное время или продажи некоторых товаров вне строго указанных законодателем мест считались правомерными и подпадали под понятие "определенные способы продаж" в смысле "формулы Кек". С другой стороны, знаменитое дело C-145/88 Torfaen (1989) выявило недостатки в критериях и аргументации Суда ЕС. В данном деле истцу (владельцу магазина розничной торговли) с помощью статистических данных удалось доказать, что английский Закон 1950 г. о запрете воскресной торговли отвечает всем параметрам лишь позднее сформулированных в "формуле Кек" определенных способов продаж. Этот Закон нарушает ст. 30 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 34 ДФЕС), поскольку, в частности, отрицательно влияет на взаимную торговлю государств-членов. Суд ЕС в результате признал, что в отсутствие регулирования на уровне Сообщества актами вторичного права государства-члены могли по своему усмотрению использовать и рассматривать собственные меры в качестве императивных требований для защиты своих национальных социальных и культурных особенностей. На усмотрение национальных судов было оставлено решение вопроса о соответствии этих мер принципу пропорциональности <1>. Это лишь усугубило неопределенность в данной сфере. Свидетельством может служить следующий факт: хотя позднее Суд ЕС признал Закон 1950 г. отвечающим принципу пропорциональности, англичане заменили его на Закон о воскресной торговле 1994 г., в котором воскресная торговля была разрешена <2>.

--------------------------------

<1> Практика английских судов по данной проблеме была крайне противоречивой. См.: Coles J. Law of the European Union. L., 2005. P. 348 ff.

<2> См.: Barnard C. (2004). Op. cit. P. 133.

"Формула Кек" не решила полностью данную проблему. В своей последующей практике Суду ЕС также не удалось четко опосредовать юридически понятие "определенные способы продаж". Более того, тщательный анализ национальных мер показал, что сами способы продаж могут оказаться дискриминационными и нарушать ст. 34 ДФЕС. Наглядным примером служит решение Суда ЕС по делу C-254/98 Heimdienst (2000). В данном деле австрийские законы позволяли розничным торговцам продавать пищевые продукты в автофургонах в каком-либо регионе, чтобы охватить как можно большее число потребителей. Однако разрешение давалось при условии наличия у торговцев постоянной торговой точки (магазина) в данном регионе. Суд ЕС квалифицировал такую меру как "определенный способ продаж", поскольку она отвечала территориальному критерию и одинаково применялась к иностранным и отечественным участникам торгового оборота с юридической точки зрения. Однако ее фактические последствия для иностранных участников рынка были более обременительны, чем для местных, так как они были вынуждены покупать магазин в данной местности. Это увеличивало их накладные расходы прежде, чем они начнут продавать свои товары непосредственно потребителям региона. Поскольку местные участники торгового оборота получали конкурентные преимущества по сравнению с иностранными, Суд ЕС признал данный австрийский закон дискриминационным, хотя и квалифицировал его отвечающим понятию "определенные способы продаж". Закон нарушал ст. 28 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 34 ДФЕС) и требовал объективного оправдания путем обращения к ст. 30 (ныне ст. 36 ДФЕС) или к императивным требованиям.

Этот пример показывает, что с течением времени акценты в оценке критериев, сформулированных Судом ЕС в "формуле Кек", сместились. Ныне решающую роль играет принцип доступа к рынку. Другими словами, только если нормы национального законодательства, которым подлежат определенные способы продаж, не препятствуют доступу к рынку товаров из других государств-членов юридически и фактически, они полностью отвечают критериям "формулы Кек" и исключаются из-под действия запретов ст. 34 ДФЕС. Это имеет место, когда соответствующий товар лишь после успешного попадания на рынок государства-члена (импортера) подлежит действию его национальных норм о маркетинге. Практика Суда ЕС в этом плане обширна <1>. Как правило, она затрагивает нормы национальных законодательств, ограничивающих тем или иным образом продажи импортных товаров, уже поступивших на внутренний рынок, но не затрагивающих торговлю между государствами-членами. Например, итальянское законодательство разрешает розничную продажу табачных изделий только торговым фирмам, получившим специальное разрешение от соответствующего уполномоченного государственного органа <2>.

--------------------------------

<1> См., например, Cases C-401, 402/92 Boermans (1994); C-391/92 Infant Milk (1995). "Формула Кек" распространялась и на рекламу, которую после решения по делу C-292/92 Hunermund (1993) стали рассматривать как элемент определенных способов продаж.

<2> См.: Case C-387/93 Banchero (1995). Согласно решению Суда ЕС по данному делу нормы национального законодательства, подобного итальянскому, хотя и ограничивающие число розничных торговцев табачными изделиями специальным разрешением, но при этом не препятствующие доступу на местный рынок изделий из других государств-членов или по крайней мере не делающие его более затруднительным, чем для местных изделий, не подпадают под действие запретов ст. 28 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 34 ДФЕС).

Таким образом, введя решением по делу Keck and Mithouard понятие "определенные способы продаж", Суд ЕС признал: в ряде случаев национальное регулирование не наносит в целом ущерб экономике и широкому выбору потребителей в интегрированном рынке, поэтому не подлежит запретам ст. 34 ДФЕС. Если оценивать роль ст. 34 ДФЕС, опираясь на практику Суда ЕС, она предназначена скорее для либерализации трансграничной торговли между государствами-членами, нежели для стимулирования беспрепятственной торговли в самих государствах-членах. Фактически своим решением по делу Keck and Mithouard Суд ЕС попытался найти золотую середину между регулированием свободы движения товаров на уровне Сообщества (ныне ЕС) и национальным регулированием государств-членов. Такой золотой серединой призван, по-видимому, служить критерий доступа к рынку, который в отсутствие гармонизирующих актов вторичного права ЕС ограничивает сферу вмешательства Союза в национальное законодательство государств-членов.

Регулирующий механизм ст. 34 ДФЕС прошел длинный путь от "безразмерной" "формулы Дассонвилль" до существенных ограничений в пользу национального законодательства государств-членов в "формуле Кассис" и особенно в "формуле Кек". Широкая формулировка Суда ЕС в решении по делу Dassonville, направленная на устранение любых препятствий трансграничной торговле между государствами-членами, частично уступила место более узкой - "устранение дискриминации". Появление таких критериев, как императивные требования (Cassis de Dijon) и определенные методы продаж (Keck and Mithouard), равно как и компетенция национальных судов в вопросах пропорциональности, значительно увеличили сферу усмотрения государств-членов. При этом произошла дальнейшая дифференциация, в частности, определенных способов продаж на недискриминационные и дискриминационные, что значительно сблизило нормы национальных законодательств государств-членов, касающихся определенных способов продаж, с нормами, регулирующими требования к самим товарам. Разница лишь в одном: последние изначально считаются противоречащими ст. 34 ДФЕС, а применение первых может быть оправдано их соответствием изъятиям ст. 36 ДФЕС или императивным требованиям (всеобщего блага) (Cassis de Dijon). Недискриминационные определенные способы продаж должны отвечать критерию свободного доступа к рынку, ставшему основным юридическим инструментом стимулирования трансграничной торговли между государствами-членами касательно устранения нетарифных барьеров импорту.

4.2. Устранение нетарифных барьеров экспорту

Статью 35 (бывшая ст. 29) <1>, как и ст. 34 ДФЕС, можно рассматривать как инструмент регулирования свободы движения товаров. Статья 35 запрещает КО и МЭКО и имеет прямое действие. Однако она касается экспорта, ее применение не порождает серьезных трудностей, поскольку государства-члены, заинтересованные в расширении сбыта своих товаров за границу, отменили большинство своих экспортных ограничений. Основная проблема заключается в различиях национального регулирования экспортной торговли <2>.

--------------------------------

<1> Статья 34 Договора об учреждении ЕЭС.

<2> В частности, имеются в виду в числе прочих дополнительные требования об улучшенном качестве экспортной продукции по сравнению с товарами, предназначенными для внутреннего рынка, и специальные инспекции, проводимые с этой целью.

Принцип применения ст. 35 ДФЕС Суд ЕС сформулировал еще в конце 1970-х гг. в решении по делу 15/79 Gronveld NV (1979) о нидерландском законе, не разрешавшем местным производителям мясной продукции хранить конину на экспортных складах вместе с изделиями из других сортов мяса, чтобы избежать ее поставок в страны, где ее потребление было запрещено. Согласно решению Суда под запрет ст. 34 Договора об учреждении ЕЭС (ныне ст. 35 ДФЕС) подпадают "национальные меры, основная цель или последствия которых направлены на ограничение структуры экспорта таким образом, чтобы путем установления различий в регулировании экспортной и внутренней торговли соответствующего государства-члена обеспечить особые преимущества его национальному производству или внутреннему рынку в ущерб производству или торговле других государств-членов" <1>. Согласно этому принципу ст. 35 ДФЕС запрещает лишь прямо дискриминационные меры, препятствующие равному доступу к рынку. Другими словами, запрещает лишь различно применяемые меры, т.е. дискриминирующие КО и МЭКО. А одинаково применяемые меры и способы продаж, даже если они прямо и существенно препятствуют доступу к рынку, считаются правомерными и не нарушают ст. 35 ДФЕС. Причем если различия в регулировании экспортной и внутренней торговли вызваны объективными (по мнению Суда ЕС) причинами, различное регулирование не считается дискриминационным <2>. Кроме того, применение дискриминационных мер (КО и неодинаково применяемых МЭКО) в сфере действия ст. 35 ДФЕС может быть оправдано, если они подпадают под изъятия ст. 36 ДФЕС и отвечают принципу пропорциональности.

--------------------------------

<1> Case 15/79 Gronveld NV (1979). В этом деле Суд счел нормы нидерландского закона одинаково применяемыми, а потому недискриминационными и не нарушающими ст. 35 ДФЕС, но в то же время сформулировал приведенный выше принцип запрета дискриминационного регулирования экспорта государствами-членами.

<2> Дело 15/83 Denkavit (1984). В этом деле Суд посчитал объективным оправданием задержку финансовых выплат экспортеру, связанную с более длительной бюрократической процедурой оформления экспортных документов по сравнению с оформлением документов, касающихся продаж на внутреннем рынке.

5. Исключения из регулирования свободы движения товаров

В этом разделе будет рассмотрен механизм и сфера действия ст. 36 ДФЕС (бывшая ст. 30) <1>, позволяющей в ряде случаев оправдывать применение государствами-членами дискриминационных мер в том, что касается свободы движения товаров. Согласно ст. 36 ДФЕС положения ст. 34 и 35 не исключают запрещения или ограничения импорта, экспорта или транзита товаров, обоснованных соображениями:

--------------------------------

<1> Статья 36 Договора об учреждении ЕЭС.

- общественной морали;

- общественного порядка и государственной безопасности;

- защиты здоровья и жизни людей и животных или сохранения растений;

- защиты национальных сокровищ, имеющих художественную, историческую или археологическую ценность;

- защиты промышленной и торговой собственности.

Однако такие запрещения или ограничения не должны являться средством произвольной дискриминации или дискриминационного ограничения в торговле между государствами-членами.

Представляется целесообразным предварить более детальное рассмотрение ст. 36 ДФЕС замечаниями, позволяющими очертить в общем плане сферу ее применения. Прежде всего список изъятий, перечисленных в ст. 36, носит исчерпывающий характер в отличие от императивных требований, введенных "формулой Кассис" <1>. Эти изъятия могут служить оправданием применения в первую очередь дискриминационных мер государств-членов, препятствующих их взаимной торговле и нарушающих ст. 34 и 35 ДФЕС. В то же время применение ст. 36 ДФЕС ограничено двумя условиями: содержащиеся в ней изъятия подлежат узкому толкованию и не могут служить коммерческим целям. Кроме того, национальные меры, подпадающие под оправдательное действие изъятий ст. 36, должны отвечать принципу пропорциональности <2>. Наконец, изъятия ст. 36 действуют, поскольку не разработаны акты вторичного права ЕС, призванные гармонизировать право государств-членов и защищать их интересы более эффективно на уровне Союза, чем на национальном уровне. В отсутствие таких гармонизирующих мер государства-члены могут обращаться к изъятиям ст. 36. А в сочетании с предложением вторым ст. 36 изъятия, перечисленные в предложении первом этой статьи, могут быть оправданы, если они не служат средством преднамеренной дискриминации или скрытых ограничений торговле между государствами-членами.

--------------------------------

<1> Текст ст. 36 не менялся с момента вступления в силу Римского договора в 1958 г. С тех пор Сообщество расширило свою компетенцию на сферу культуры, потребление, окружающую среду и т.д. Это заставило Суд ЕС разработать, как было показано выше, императивные требования, которые не носят исчерпывающий характер и могут служить оправданием некоторых типов МЭКО.

<2> Бремя доказательства соответствия норм национального законодательства изъятиям ст. 36 ДФЕС возложено на государства-члены.

Все перечисленные выше положения очерчивают в общих чертах сферу действия ст. 36 ДФЕС. Основную роль в раскрытии правового содержания изъятий, перечисленных в ст. 36 (1), как, впрочем, и во всех подобных случаях, играет практика Суда ЕС.

Понятия "общественный порядок" и "государственная безопасность" включают прежде всего защиту целостности высших правовых принципов, призванных стоять на страже существующего общественного строя и служить правовой основой для отстаивания высших государственных интересов, а также обеспечивать эффективное функционирование органов исполнительной и законодательной власти <1>. Причем термин "государственная (национальная) безопасность" толкуется Судом ЕС как внутренняя и внешняя. А выражение "поддержание общественного порядка" относится не только к действиям государства, предпринимаемым им в связи с этим, но и к бездействию. Классическим примером мер по защите государственной безопасности служит решение Суда ЕС по делу 72/83 Campus Oil (1984). В своем решении Суд оправдал закон Ирландии, целиком зависящей от ввоза нефти и нефтепродуктов из-за рубежа, предписывающий частным импортерам покупать определенную долю этих товаров у государственных нефтеперерабатывающих предприятий по фиксированным ценам с целью частично компенсировать издержки последних. Суд аргументировал правомерность действий Ирландии следующим: перерывы в поставках нефти и нефтепродуктов чреваты опасностью самому существованию страны и ее государственной безопасности. При этом он не придал значения экономическим аспектам закона, подчеркнув, что "обеспечение минимальных стратегических запасов нефтепродуктов во все времена выходило за рамки чисто экономических интересов" (п. 65 решения).

--------------------------------

<1> Эти понятия являются автономными понятиями права ЕС, их нельзя отождествлять с идентично звучащими понятиями государств-членов. См.: Barnard C. Op. cit. (2004). P. 66, 67; Haratsch A. et al. Op. cit. S. 306.

Показательным для понимания Судом ЕС выражения "поддержание общественного порядка" в части, касающейся бездействия государства, является дело C-265/95 "Commission v. France" (1997). В данном случае французские фермеры активно препятствовали ввозу в страну сельскохозяйственных продуктов из других государств-членов. Французское Правительство знало об этом и не только не предпринимало никаких мер для пресечения беспорядков, но и не наказало виновных. Комиссия обвинила Францию в нарушении ст. 28 и 10 Договора об учреждении Европейского сообщества (ныне ст. 34 ДФЕС и ст. 4 (3) ДЕС) об обязательстве государств-членов предпринимать надлежащие меры с целью содействовать выполнению задач Сообщества. Суд поддержал Комиссию, так как французское Правительство не смогло доказать, что оно было не в состоянии предотвратить всеми имеющимися у него средствами нарушение общественного порядка и внутренней безопасности в результате протестов населения <1>.

--------------------------------

<1> Суд специально подчеркнул: государства-члены обладают исключительной компетенцией поддерживать общественный порядок и обеспечивать безопасность на своей территории, равно как и определять, какие меры им следует предпринимать для эффективного устранения препятствий импорту из других государств-членов.

Под общественной моралью понимают, как правило, господствующие в данное время и в данном обществе представления о правилах общежития. Эти представления могут быть разными в разных странах и меняться с течением времени. Поэтому в одном из своих первых решений по данному вопросу Суд ЕС признал: "...государства-члены компетентны сами определять на своей территории содержание понятия общественной морали и форм ее проявления в соответствии с национальными законами" <1>. Однако в решении по другому аналогичному делу Суд признал легитимным ввоз в Великобританию из Германии надувных кукол, которые могли использоваться в сексуальных целях. Он посчитал недостаточной ссылку англичан на нарушение общественной морали, поскольку в этой стране производство и сбыт аналогичной продукции не были запрещены законодательно и не принимались меры уголовного порядка или "другие эффективные меры с целью не допустить распространение этой продукции на своей территории" <2>.

--------------------------------

<1> Case 34/79 Henn & Darby (1979). Par. 16.

<2> Case C-112/85 Connegate (1986). Par. 15.

Таким образом, во-первых, понятие "общественная мораль" в смысле права ЕС характеризуется значительным усмотрением государств-членов в вопросах определения его содержания; во-вторых, ссылка на общественную мораль подпадает под действие изъятий ст. 36 (1) ДФЕС, лишь если в стране-импортере нет производства соответствующей аморальной продукции и действуют законы, прямо запрещающие ее изготовление и сбыт.