Численность привилегированных слоев в Европейской России в 1719–1913 гг.

Примечание:* Общая численность купцов и почетных граждан на 1913 г. экстраполирована по среднегодовому темпу прироста за 1858–1897 гг.

Источник: Миронов Б.Н. Социальная история. Т. 1. С. 115, 129, 130.

Для сравнения: в 1840-е гг. в Пруссии из 16,6 млн жителей дворян насчитывалось 0,75%, духовенства — 0,15%, в Австро-Венгрии из 37 млн дворяне составляли 2,0% и духовенство — 0,4%, во Франции из 38 млн дворян и чиновников насчитывалось 3,5%, духовенства — 0,15%, купцов и фабрикантов — 0,7%, в Великобритании из 27,8 млн на долю дворянства приходилось 0,9%, гражданских, военных и морских чинов — 3,6%, духовных, правоведов и врачей — 1,8%, ученых — 1,8%[117]. Как видим, только в Пруссии относительная численность элиты была ниже, чем в России, по причине неполного учета лиц с высшим образованием, крупной буржуазии и чиновников (доля последних в 1861 г. составляла около 1,5%[118], и они лишь в незначительной степени принадлежали к дворянству). В середине XIX в. по валовому внутреннему продукту на человека Россия находилась примерно на уровне Австро-Венгрии, в 2 раза уступала Германии и Франции и в 3 раза Великобритании[119][БН5] . Таким образом, с точки зрения ресурсной базы у элиты, в середине XIX в. пять стран мало отличались друг от друга. Во второй половине XIX — начале ХХ в. численность элиты в западноевропейских странах увеличивалась быстрее, чем в России.

Если российскую элиту идентифицировать на основании образования, то и в этом случае не приходится говорить о ее перепроизводстве относительно ресурсов. Доля людей с высшим образованием среди лиц в возрасте от 20 лет и старше составила в конце 1850-х гг. приблизительно 0,12%[120], в 1897 г. — 0,23%, в 1939 г. — 1,21%. Интерполяция по средним темпам возрастания доли лиц с высшим образованием за 1897–1939 гг. позволяет оценить процент интеллектуальной элиты на 1917 г. как 0,51[121] (табл. 12.6).

Таблица 12.6

Численность лиц с высшим и средним образованием в Европейской России в 1850-е, 1897, 1917 и 1939 гг. (среди лиц в возрасте 20 лет и старше)

Примечания: * Данные получены методом передвижки когорт по данным переписи 1897 г.

**Данные получены методом интерполяции по данным переписей 1897 г. и 1939 г.

Источники: Подсчитано по: Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 г. СПб., 1905. Т. 1. С. 198 (далее: Общий свод); Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги: Россия / В.Б. Жиромская (сост.). СПб., 1999. С. 30, 104.

Как видим, доля лиц с высшим образованием в пореформенное время возросла лишь на 0,39%. Если же к элите отнести лиц не только с высшим, но и с полным средним образованием, то в 1861–1917 гг. их доля в населении возросла с 0,9 до 4%. Однако национальный доход на душу населения за это время увеличился в 3,84 раза[122], в стране проходила индустриализация и культурная революция, вследствие чего спрос на умственный труд со стороны сельского хозяйства, промышленности, транспорта, сферы услуг, а также учреждений церкви, государства, образования, культуры и суда также существенно вырос. О неудовлетворенном спросе на квалифицированный труд свидетельствует более быстрый рост заработный платы у белых воротничков сравнительно с рабочими. Например, с 1870-х гг. по 1911–1913 гг. номинальный средний годовой заработок фабрично-заводских рабочих поднялся примерно на 33% (табл. 9.12 в Главе 9), а учителей земских школ — на 188%[123]. Следовательно, в 1870-е гг. жалованье у учителей было в 1,4 раза ниже, чем у пролетариев, а в 1913 г. — в 1,5 раза выше.

Число жителей в России за 1863–1913 гг. возросло в 2,3 раза, а число работников квалифицированного умственного труда в сфере образования, медицины, культуры и науки — более чем в 8–10 раз (табл. 12.7).

Таблица 12.7

Изменение числа учреждений образования, культуры, медицины, учащихся и средств массовой информации в России, 1832–1913 гг. (без Польши и Финляндии)

Примечания:* Без духовных семинарий, епархиальных училищ и военных учебных заведений.

** Оценка по соотношению числа учителей и учащихся в 1914 г.

Источники: Миронов Б.Н. Социальная история. Т. 2. С. 377, 385–387; Народное хозяйство СССР в 1958 году: Статистический ежегодник. М., 1959. С. 812, 831, 851, 882; Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (вторая половина XIX в.) / А.И. Пискунов (ред.). М., 1991. С. 521–531, 540; Статистика произведений печати, вышедших в России в 1913 году. СПб., 1915. С. 8–9, 112–113.

Большой спрос на квалифицированные кадры предъявляли судебные органы, земства и городские думы, введенные в результате реформ, а также средства массовой информации, театры, издательства, банки и, кончено, промышленность[124]. По данным всеобщей переписи 1897 г., в империи без Польши насчитывалось около полумиллиона лиц, занятых квалифицированным умственным трудом, — чиновники, врачи, учителя, юристы, люди свободных профессий, инженеры[125]. Их число в 1897–1914 гг. стремительно росло: врачей — в 1,4 раза, чиновников — в 1,7 раза, учителей — в 2,4 раза. Быстрый рост экономики обеспечивал работой выпускников вузов, число которых за 1860–1913 гг., по ориентировочной оценке, возросло в 15 раз. Имеющиеся данные позволяют предположить, что спрос на умственный труд обгонял предложение.

Наибольшие сложности с трудоустройством в XIX в. встречало духовенство, так как количество штатных должностей регулировалось и ограничивалось государством. Например, в 1830 г. насчитывалось 430 безместных претендентов, закончивших духовные семинарии[126]. Однако в то же время в целом по империи имелось 5466 вакантных мест для православных священников и дьяконов. То же наблюдалось и в пореформенное время, вплоть до 1917 г.: в одних епархиях ощущался недостаток кадров, в других избыток. Число вакансий изменялось ежегодно. Иногда фактическая численность духовенства превышала штатное положение, но в итоге, как правило, вакансий было больше, чем претендентов. Например, на начало 1911 г. — последнего года, за который имеются всероссийские сведения, в империи по ведомству православного вероисповедания насчитывалось 2754 вакансии на должности священно- и церковнослужителей, что составляло 2,5% от общего числа мест. Существенный дефицит в кадрах наблюдался в епархиях Воронежской, Орловской, Черниговской и в Сибири, по 1–3 вакансии имелось в Астраханской, Варшавской, Холмской; не имелось свободных мест во Владимирской, Волынской, Калужской, Московской, Полоцкой. В бедных или отдаленных приходах должность оставалась незамещенной в течение 2–5 лет и более[127] (табл. 12.8).

Таблица 12.8