СОЗНАНИЕ КАК ЦЕЛОСТНАЯ СИСТЕМА 4 страница

Потребность — это и процесс и результат взаимоотношения человека и мира; она выражает обращенность человека к миру. Только через свой предмет потребность приобретает свою определенность и жизненность. Она детерминирована предметным миром и опредмечивается, «находит» и как бы узнает себя в том предмете, который ей нужен, чтобы удовлетвориться им и временно снять напряжение, тревогу тела и духа.

Понятие потребности, таким образом, охватывает как субъективное состояние человека, его запросы к окружающему миру, к ресурсам природы и продуктам жизни общества, так и объективное отношение вещей и процессов мира к человеку. Появление у человека той или иной потребности означает, что эти вещи приобрели для него смысл стимула, побуждающего к действиям, что созданные обществом вещи предъявляют к нему свои специфические требования, которые отражаются в нем в виде переживаний, ощущений, представлений и целей. В этом смысле можно сказать, что не только человек управляет вещами, но и они в известной степени управляют им.

Человеческие потребности есть продукт исторического развития. У животных потребности носят чисто биологический характер. Окружающая природная среда «поворачивается» к животному лишь теми гранями, которые призваны удовлетворять прямо или косвенно его органические потребности. В отличие от животных, для

¹ Б. Спиноза. Избр. произв. в двух томах, т. I, стр. 464.

человека предметы окружающего мира приобретают определенное значение, независимо от его органических потребностей.

Роль потребностей как движущих сил в поведении людей отмечалась задолго до марксизма, но К. Маркс впервые вскрыл исторический характер потребностей, проанализировал диалектику потребностей и производства. Он писал: «...если ясно, что производство предоставляет потреблению предмет в его внешней форме, то точно так же ясно, что потребление полагает предмет производства идеально, как внутренний образ, как потребность, как побуждение и как цель» 1.

Качественные сдвиги в характере потребностей представляют собой основные вехи в эволюции психики от ее элементарных форм до высшего уровня сознания. Для регуляции поведения животных нет иных оснований, кроме биологической полезности. У человека возникают социально обусловленные потребности и совершенно новые побудительные силы — жажда познания истины, чувство прекрасного, эстетическое наслаждение, стремление совершить подвиг во имя блага народа, человечества и др.

В той мере, в какой потребности осознаются человеком, они приобретают характер интереса. Интересы образуют сложную иерархию. Одни из них доминируют, а другие отступают на задний план. Расширение круга интересов — условие развития личности и форма проявления ее духовного богатства. В силу своей осознанной значимости и эмоциональной привлекательности интерес выступает как мощный стимул человеческой деятельности. Интерес представляет собой динамический аспект сознания человека, превращающий знание об объекте в стремление овладеть им.

Чтобы понять смысл человеческой деятельности, необходимо уяснить ее мотивы. Мотив — это осознанное или неосознанное основание для определенного поведения. Понятие мотива дает ответ на вопрос, что побуждает человека совершить определенное действие, какую три этом личную цель он преследует. В основе внешне одинаковых действий могут лежать разные мотивы. Мотив есть моральный момент в поступке. В отличие от побуждений, он выступает как сознательно поставлен-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 717—718.

ная цель, как осознанное намерение, которые обусловливают направление и организацию актов, образующих деятельность.

Все ли поступки человека разумно мотивированы? Разумеется, нет. Немало людей подчас полагаются на волю случая, вместо того чтобы действовать, реализуя свои разумные намерения. Но было бы неправильно абсолютизировать пассивные моменты в жизни человека, уподобляя его жизнь ежесекундно обновляющемуся потоку, который подхватил его и с рождения несет к старению, к смерти. На самом деле человек не столько несомое, сколько несущее начало. В своем сознании он постоянно находится как бы впереди самого себя.

Знания фиксируются в форме научных понятий. Понятие, ориентированное на его практическую реализацию, есть идея, т. е. устремление к такой реализации, план действия. Идея заряжена энергией практического выхода в реальность. Это синтез понятия и цели. Подлинно сознательные действия человека характеризуются определенной направленностью на достижение конечного результата. Между каждым предыдущим и последующим этапами, равно как между началом и концом всего процесса действия и деятельности в целом, имеется более или менее четкая согласованность: ход процесса предопределен планом. Противоречие между намерением и реальным направлением действия вызывает состояние замешательства, которое в психологии именуется блокадой.

Если проанализировать, на чем базируется формирование действий, то окажется, что каждый значимый поступок человека представляет собой решение той или иной задачи. Но задача действия как запланированного результата, к которому стремится человек, есть то, что должно быть создано, но что еще реально не существует. Словом, задача действия представляет собой идеальную модель желаемого будущего. Поступок не может быть ни спланирован, ни осуществлен, если человек не создал для этого направляющей предпосылки в виде идеальной модели будущего — цели. Таким образом, каждый поступок предполагает два тесно связанных между собой процесса: предусмотрение, предвидение, предвосхищение будущего, вытекающее из познания соответствующих связей и отношений вещей и програм-

мирование, планирование действия, которое должно привести к реализации цели.

Полная обдуманность действий зиждется на осознании прошлого и возможностей будущего в их связи с настоящим. Организм обладает способностью «предна-стройки» к предстоящим действиям. Эта идея нашла свое выражение в принципе опережающего отражения, являющемся универсальным принципом приспособления организма к окружающим условиям. У человека это опережение осуществляется в виде представления и целеполагание. Способность к целеполаганию — это специфически человеческая способность, составляющая кардинальную характеристику сознания. Сознание было бы ненужной роскошью, если бы оно было лишено целеполагания, на основе которого только и возможно осуществление целесообразных действий.

Реакция ла будущее — это реальный психический процесс. Недаром говорят: «Грядущие события отбрасывают свою тень заранее». Восприятие и осмысление этой «тени будущего» на экране настоящего и есть психологическая основа предвосхищения будущего. Без учета этого фактора невозможно понять, по существу, ни одного действия. Изменчивые ситуации, с которыми постоянно приходится сталкиваться человеку в своей жизни, стимулируют развитие способности предугадывания дальнейшего хода событий. Каждая форма разумного поведения предполагает предусмотрение наступающих событий, в том числе результата самой деятельности. Именно благодаря этому удается заблаговременно уловить логику и тенденцию развития событий и на этой основе совершать целесообразные действия. Настроенность воображения и мысли на конкретно-определенное протекание будущих действий подчас играет решающую роль. Это проблема психологической готовности.

Цель должна обнаружить себя в действии. Сила, осуществляющая намерение, есть воля, проявляющаяся в единстве мысли и чувства, ориентированных на свою объективацию в деле.

Волевой процесс состоит из дели, поставленной перед собой индивидом, руководствующимся определенными объективными принципами, и из решения1. Глав-

¹ См. «Личность и труд». М., 1965.

ным же является исполнение принятого решения, соответствующего поставленной цели. Воля не только не противостоит мышлению, но без мышления она просто невозможна: чтобы волеизъявлять, человек должен мыслить. Воля есть внешнее осуществление мышления в действии.

Цель задает способ видоизменения вещи в реальной практике. Любое действие выполняет какое-нибудь намерение: прежде чем что-либо сделать реально, человек «делает» это идеально, в своем представлении. Иногда человек как бы репетирует в воображении множество программ действия и лишь после того, как выберет одну из них, переходит к действию. Путь «проб и ошибок», которым следуют животные реально, осуществляется человеком мысленно. Когда человек не достигает поставленной цели, он подчас завершает неудавшееся реально действие в воображении. Как часто, идя домой после неудачного, неубедительного выступления, многие из нас мысленно развертывают неотразимую цепь аргументов, остроумных ходов мысли и с явным успехом сражают противника.

Непременным условием любого сознательного поступка является понимание того, «для чего» и «ради чего» человек осуществляет свои действия. Если природу бессмысленно спрашивать, «для чего» она действует именно таким образом, то в анализе человеческой деятельности это важно знать, иначе ничего нельзя понять в поступках человека. Предметы, имеющие цель «вне себя» — это лишь орудия и средства, выполняющие кем-то задуманную цель. Единственным существом, действующим по «внутренней цели», является человек. Результат сознательной человеческой деятельности есть реализованная цель. У животных внутренняя целесообразность осуществляется бессознательно и потому не обретает особого образа цели. Бесконечный ряд целей придает смысл человеческой жизни. Однако «суть дела исчерпывается не своей целью, а своим осуществлением...» ¹

Идеально положенная деятельностью мышления цель всегда предполагает средство, являющееся существенным структурным элементом специфически че-

¹ Гегель. Соч., т. IV, стр. 2.

ловеческой деятельности. Эффективность деятельности в большой степени зависит от умения верно усматривать связь между целью и средством. Аристотель характеризовал средство как все то, что существует ради цели. Вне цели нечто не есть средство, а вне средства цель оказывается лишь абстрактным стремлением. Гегель считал, что средство есть нечто более высокое, чем цель: «В своих орудиях человек обладает властью над внешней природой, хотя по своим целям он скорее подчинен ей» 1. Цель и средство меняются местами и переходят друг в друга. Разум человека пытливо и изобретательно созидает все более и более могущественные и «хитрые» средства, приводя их в движение ради достижения своих многочисленных целей².

ЛИЧНОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ

Личное сознание — это нечто индивидуальное, единичное. Оно принадлежит конкретной личности, хотя и не подчиняется ей в своих общих нормах и законах функционирования. Личное сознание есть социально организованное явление. Мысли одного человека постоянно соприкасаются с мыслями других людей и постепенно шлифуются, как галька на морском берегу.

Личное сознание как психический процесс рождается, развивается и умирает вместе с личностью. Оно выражает неповторимые черты жизненного пути каждого индивида, особенности воспитания, разнообразные политические и идеологические влияния. Именно специфические особенности пути индивидуального развития личности при прочих равных условиях определяют отличия ее духовного мира от духовного мира других личностей, что и создает все красочное разнообразие человеческих индивидуальностей.

Но сознание не есть данность только индивида, личности, свойство его мозга. Оно существует не только в виде актуального субъективного процесса, а объективируется и существует надличностно — в системе материальной и духовной культуры, в формах обществен-

¹ Гегель. Соч., т. VI. М., 1939, стр. 205.

² См. Н. Н. Трубников. О категориях «цель», «средство», «результат». М., 1968.

ного сознания, в языке, в науке и философии, в творениях искусства, в формах политического, правового и нравственного сознания, в сказках, в золотых россыпях народной мудрости и остроумия. Реальное бытие индивидуального сознания постоянно соотносится с этим объективным миром, с миром духовной культуры, с общественным сознанием. Общественное же сознание по роду своего бытия локализовано как бы между организмом и внешним миром, на границе этих двух сфер действительности. Личное сознание — духовный мир отдельного человека, а общественное — духовная жизнь общества, идеальная сторона исторического развития человечества, народа, класса. Общество не обладает сознанием в том же смысле, в каком им обладает отдельный человек: оно не имеет своего надличностного мозга. Вместе с тем между индивидуальным и общественным сознанием нет и не может быть твердых границ. Напротив, между ними происходит постоянное взаимодействие. Исторически выработанные обществом нормы сознания духовно питают личность, становятся предметом ее убеждений, источником нравственных предписаний, эстетических чувств и представлений. Каждый человек — дитя своего народа, класса, своей эпохи. Однако общественное сознание существует как факт сознания только через свою приобщенность к реально функционирующему сознанию индивида. Если индивидуальное сознание все время как бы омывается водами общественного сознания, то реки этих вод сливаются в единый поток из ручейков индивидуального сознания. Мысль, существующая лишь в контексте сознания индивида и не укрепленная в контексте науки, искусства, политики, нравственности,— еще только индивидуальная мысль. Но уже в контексте индивидуального сознания эта мысль осуществляется с установкой на общественное сознание и сама порождена впитанными человеком ранее социальными духовными ценностями. Сознание, объективированное, например, в книгах, и сознание в голове принадлежат к одной и той же сфере духовного, хотя содержание там и здесь не идентично.

Коррелятом социального является не индивидуальное, а природное. Индивид сам по себе — социальная категория. Содержание его психики по своей природе столь же социально, как и сознание общества. Вместе с тем

явления общественного сознания индивидуальны: они конкретны и соотносятся с объектом отражения лишь через реальные головы людей. Сознание характеризуется своим отношением к объекту отражения, к субъекту, х. е. личности и ее мозгу и, наконец, к миру духовной культуры общества. Отношение личного сознания к миру опосредствовано его отношением к формам общественного сознания. Сознание каждого человека вбирает в себя опыт, знания, убеждения, верования, заблуждения, оценки той социальной среды, к которой он принадлежит. Таким образом, процесс осознания мира отдельным человеком всесторонне обусловлен развитием сознания общества и всего человечества.

Когда рассматривают общественное сознание, то отвлекаются от всего индивидуального, личного и исследуют взгляды, идеи, характерные для данного общества в целом или для определенной социальной группы. Подобно тому как общество не есть простая сумма составляющих его людей, так и общественное сознание не есть сумма «сознаний» отдельных личностей. Оно есть особая система, которая живет своей относительно самостоятельной жизнью. Личное и общественное сознание соотносятся между собой не по типу (что чему предшествует исторически и логически), а по способу своего существования, кроме того, и как единичное и общее. Сознание играет огромную созидательную роль на арене бытия. Пока сознание остается в голове человека в виде мимолетного проблеска, это еще слабая сила. Но когда оно пройдет все стадии социальной объективации и войдет в систему науки, искусства, морали, права, политики, оно становится огромной реальной силой.

Личные идеи и убеждения приобретают характер общественной ценности, значение социальной силы, когда они выходят за пределы личного существования и делаются не только общим достоянием, но и общим правилом или убеждением, входят в общее сознание, в нравы, в право, в нормы поведения. Эти идеи завоевывают арену организованной социальной реальности, где уже индивидуальная биография не играет главной роли. Мысль, по словам Герцена, не знает супружеской верности: ее объятия — всем.

Мы движемся вперед в своих действиях и познании лишь посредством сил, накопленных всей предшествую-

щей историей. Мы можем мысленно заглядывать в будущее лишь через знание прошлого. Каждый новый взлет мысли осуществляется со стартовой площадки, построенной нашими предшественниками. Личное сознание представляет собой, таким образом, аккумулированный опыт истории. Общественное сознание не существует вне личного. При этом оно избирательно относится к результатам деятельности индивидуального сознания: что-то оно берет, а что-то отбрасывает. Аналогичным образом поступает и индивидуальное сознание. К витающим в атмосфере общественного сознания идеям оно относится избирательно: что-то приемлет и делает своим, а что-то отвергает и осуждает.

Механизмом, реализующим превращение индивидуального сознания в общественное, а общественного в индивидуальное, является процесс общения, коммуникации. Общественное сознание не существует наподобие платоновского царства идей. Оно не витает где-то совсем независимо от сознания отдельных людей. Эта независимость относительная: только в отношении к отдельным людям книжные богатства библиотек мира имеют смысл духовного богатства. Вне живого оценивающего восприятия объективированная идея мертва.

САМОСОЗНАНИЕ, САМОПОЗНАНИЕ И ПРОБЛЕМА «Я».

ЧТО ТАКОЕ «Я»?

Интерес человека к себе, к своему «Я» — исконный и вполне понятный. Кто не задавал самому себе вопрос: «Кто Я?» Как гласит легенда, дельфийский оракул провозгласил: познай самого себя! Сократ возвел этот призыв в исходный принцип своего философского мировоззрения. Гераклит говорил, что всем людям свойственно «познавать самих себя и мыслить». Каждый имеет множество образов своего «Я», просматриваемых в разных ракурсах: каким воспринимает себя сам человек в настоящий момент, каким он мыслит идеал своего «Я», каким это «Я» выглядит в глазах других людей и пр. Будучи субъектом познания, человек вместе с тем выступает и как объект для самого себя.

Проблема «Я» в истории философии рассматривалась как проблема соотношения субъекта и объекта, человека и мира, сознания и бытия. «Я» мыслилось и как серия или цепь моментов сознания. В идеалистической философии понятие «Я» трактуется как субъект, выступающий в качестве особой духовной субстанции. Уже Платон отмечал, что деятельность души — не пассивное восприятие, а собственная внутренняя работа, носящая характер беседы с самой собой. Размышляя, душа «ничего иного не делает, как разговаривает, спрашивая сама себя, отвечая, утверждая и отрицая» 1. В древности понятие «Я» было предметом особого внимания у индусов и трактовалось ими преимущественно в религиозно-метафизическом духе. У Декарта «Я» означает то же

¹ Платон. Теэтет. М.— Л., 1936, стр. 118.

самое, что «моя душа», благодаря которой «Я являюсь тем, что я есть». Согласно декартовской концепций, мыслящее «Я» с безусловной достоверностью знает о том, что оно думает, сомневается и утверждает, хочет, любит и ненавидит. Исследуя со вниманием, отмечал Декарт, «что я такое, и видя, что я могу вообразить, будто у меня нет тела и нет никакого мира, никакого места, где бы я находился, но что я никак не могу вообразить, что я не существую, а, напротив, из самого факта, что я намеревался сомневаться в подлинности других вещей, вытекает весьма очевидно и достоверно, что я существую; если же я перестал только мыслить, то, хотя бы все остальное существовавшее когда-либо в моем воображении и оказалось истинным, я не имел бы никакого основания считать себя существующим. Отсюда я заключил, что я есть субстанция, вся сущность или природа которой состоит только в мышлении и которая, чтобы существовать, не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи. Так что мое я, то есть душа, благодаря которой я есмь то, что я есмь, совершенно отличная от тела и более легко познаваема, чем тело, и если бы тела даже вовсе не было, душа не перестала бы быть всем тем, что она есть» ¹.

У Беркли единственной реальностью является собрание впечатлений и нечто познающее или воспринимающее их, называемое «ум, дух, душа», или «Я». У Юма, подвергшего критике категорию субстанции, «Я» распадается на отдельные ощущения и остается только как их связка или «сноп» разнообразных восприятий, которые следуют одно за другим со скоростью, превосходящей всякое представление. Дух подобен сцене, на которой разнообразные представления сменяются, исчезают и перемешиваются друг с другом в различных положениях. Юм не отличал «Я» от общей совокупности или суммы элементов данного момента сознания и приравнивал «Я» именно к этой сумме.

Кант, желая примирить рационализм с эмпиризмом, различает два вида «Я»: эмпирическое (имеет характер эмпирической реальности) и чистое, или сознание вообще, носящее надындивидуальный характер: его основная функция — объединение многообразного, данного в

¹ Р. Декарт. Избр. произв., стр. 283.

ощущениях, посредством чистых категорий рассудка. У Фихте чистое «Я» превращается в абсолютное «Я», воплощающее чистую деятельность. Фихте делит всю реальность на «Я» и «не-Я», при этом «Я» выступает как сила, порождающая «не-Я», т. е. внешний мир.

Если для Фихте «Я» тождественно самосознанию, то другие мыслители, например Липпс, не только разлагают, но даже резко противопоставляют самосознание и «Я», разумея под последним психический субъект, обладающий самосознанием, которое вместе с другими психическими явлениями выступает в роли послушного орудия «Я». Вместе с тем самосознание характеризуется как осознание «Я» самого себя, как самосознание «Я». Тем самым «Я» выступает как идеальное активно-созидающее начало.

Согласно Гегелю, «Я» обозначает индивида, однако оно имеет не единичное, не частное значение, относящееся к одному-единственному «Я», а представляет собой всеобщую формулу, выражающую структуру сущих, являющихся личностями, субъектами. В эту общую формулу подставляются частные значения. Каждый конкретный, единичный индивид — частное значение формулы общего «Я». Отдельное «Я» («Я» данного субъекта) может быть определено через свои отношения с другими «Я». По Гегелю, «Я» — дух. «Всякая деятельность духа есть поэтому только постижение им самого себя, и цель всякой истинной науки состоит только в том, что дух во всем, что есть на небе и на земле, познает самого себя» ¹. Такова объективно-идеалистическая позиция в трактовке природы самосознания.

В марксистской философии и психологии проблема «Я» до сих пор не являлась специальным предметом рассмотрения. Термин «Я» употребляется неоднозначно — то в значении личности, то в смысле только сознания и самосознания.

Особую сложность представляет осмысление соотношения между различными психическими процессами (например, ощущением, воображением, эмоциями, мышлением) и «Я». Можно ли отождествить «Я» со всей совокупностью психических явлений, или оно выступает как их высшее регулирующее и интегрирующее

¹ Гегель. Соч., т. III, стр. 25

духовное начало, как бы стоящее над ними? А может быть, это динамическая система высшего уровня, элементами которой являются все сознательно осуществляющиеся душевные процессы? Если «Я» — это мои ощущения, мысли, чувства, то кто же их регулирует, контролирует, сдерживает, переключает и пр.? Кроме того, человеческое «Я» может думать одно, а делать другое. Оно обладает силой и властью. Что это значит и каков механизм этой власти?

«Я» — не механическая сумма индивидуально-психологических свойств личности и психических функций. Такое понимание было бы чисто формальным. «Я» — не сумма впечатлений, а то, к чему относятся все впечатления. Русский психиатр С. С. Корсаков, например, утверждал, что человеческое «Я» является иерархической вершиной в развитии психического аппарата. Некоторые исследователи рассматривают «Я» как некое субстанциональное начало, обладающее особой действенной силой и властью; оно выступает как своего рода маленький, но «удаленький» субъект или управитель в структуре личности, своеобразное средоточие духовных сил, стоящее особняком от познавательных и эмоционально-волевых процессов.

Когда говорят «мое Я», то имеют в виду нечто в высшей степени интимное, личное во внутреннем духовном мире человека, потенциальный регулятор его психической деятельности 1. «Я» овладевает своим содержанием и как бы возвышается над своими духовными элементами и телом в форме личности. «Я» наблюдает, видит, чувствует и т. п. Образ вещи принадлежит «Я», но сам он не есть «Я». Как предмет направленного на него внимания, «Я» как бы надстраивается над человеческим существом как источником исходящих от него переживаний. Мы осознаем объект как нечто внешнее, простирающееся перед нами, мы осознаем свое отличие от объекта. Но кто осознает и понимает свое отличие от самого себя?

С точки зрения психологии, человеческое «Я» — это высшее и сложнейшее интегральное образование в духовном мире человека, это динамическая система всех

¹ См. Е. В. Шорохова. Проблема «Я» и самосознание. Сб. «Проблемы сознания». М., 1966.

сознательно осуществляющихся психических процессов. «Я» — и сознание, и самосознание как целое. Это некий нравственно-психологический, характерологический и мировоззренческий стержень личности. Человеком с настоящим «Я» является тот, кто, с одной стороны, ставит себе существенно содержательные цели, а с другой — твердо придерживается этих целей, так как его индивидуальность, его «Я», потеряло бы все свое специфическое существование, если бы он вынужден был отказаться от них1.

«Я» находится в прямой зависимости от отдельных психических функций. Ослабление ощущений и чувств тут же сказывается на нашем «Я», которое выражается ощущением своего бытия в мире, своим самоутверждением. Погружаясь в сон, мы теряем сознательный контакт с миром, а вместе с тем и ощущение своего «Я»: вечером оно засыпает, а утром просыпается. Таким образом, «Я» выступает прежде всего как субъект сознания, психических явлений в их интегральной целостности. Когда говорят: «мое Я», то отвлекаются от телесной организации человека; «Я» на своем жизненном пути может оступаться и падать, но не физически.

Под понятием «Я» имеется, далее, в виду личность, освещенная светом своего собственного самосознания, т. е. такая личность, какой сама она воспринимает, знает и чувствует себя. «Я» — это регулятивный принцип психической жизни, самоконтролирующая сила духа; это все, чем мы являемся и для мира, и для других людей в своей сущности и прежде всего для самих себя в своем самосознании, самооценке и самопознавании. «Я» предполагает знание и отношение к объективной реальности и постоянное ощущение в ней самого себя.

Первично «Я» выступает для самого себя не как абстрактный субъект познания, а как конкретная чувственно воспринимаемая реальность, которая дана заодно с объектами и партнерами его деятельности (эти последние даны мне так же первично, как и я сам) ².

Сознание, мысли, чувства и воля — все это светится в лучах самосознания уже не как первичная непосредственная данность, а как нечто производное, как резуль-

¹ См. М. Вакстер. Что такое собственное «Я». Спб., 1910.

² «Из неопубликованной рукописи С. Л. Рубинштейна «Человек и мир»». «Вопросы философии», 1966, № 7, стр. 164.

тат «обработки» исходной информации — ощущения своего тела, самочувствия и прежде всего восприятия других людей. Отношение моего «Я» к другому «Я» опосредствованно его отношением ко мне.

Под самочувствием разумеют психическое состояние личности, которое проявляется в своеобразном настрое всех ее жизненных проявлений. Мы чувствуем и полноту своего счастья, н тепло, и праздничное настроение, и гнетущую тоску, как бы сжимающую в один комок все наше существо. Кому неизвестно, как многообразно отношение человека к своему состоянию, начиная от болезненной мнительности до самозабвения в работе! Самочувствие прежде всего личностно: ориентировано преимущественно на собственное состояние личности, а не на предметную действительность, хотя последняя прямо или косвенным образом и детерминирует состояние личности.

Самочувствие человека очень изменчиво, бесконечно богато малоуловимыми оттенками. По своей модальности оно нередко характеризуется как радостное или грустное, подавленное или бодрое, юмористическое или саркастическое и пр. Для его характеристики существует огромное количество слов в любом языке. И этим порой очень удачно и метко пользуются писатели, поэты. Оно с удивительно тонкой нюансировкой передается музыкой.

Основу чувства самого себя образует органическое самочувствие — определенный жизненный тонус и многочисленные, часто не поддающиеся контролю сознания органические ощущения, а также вызываемые им переживания. «...Из детского самочувствия родится в зрелом возрасте самосознание, дающее человеку возможность относиться к актам собственного сознания критически, т. е. отделять все свое внутреннее от всего приходящего извне, анализировать его и сопоставлять (сравнивать) с внешним, словом, изучать акт собственного сознания» 1. Чувство голода или сытости, жажды, наслаждения, болевые и прочие ощущения составляют естественное ядро самосознания. Однако в сложных формах самосознания эти органические ощущения образуют лишь «нижний пласт».

¹ И. М. Сеченов. Избр. произв., т. I. M., 1952, стр. 389—39а