ПОНЯТТЯ СУСПIЛЬНОГО ПРОГРЕСУ

Делая ударение на первом корне термина «общественно-исторический», мы выделяем форму прогресса социального целого из множества его социально-сферных вариантов (культурного, морального, научного и т. д.).

Впервые слово «прогресс» ввёл Лукреций Кар в поэме «О природе вещей» в сочетании «progresum sum» — поступательное движение. Ныне про­грес­сомназывают движение вперёд, тип и направление развития, которые характеризуются переходом от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. Общественный прогресс — это поступательное движение общества, восхождение человечества к новым высотам истории, отнизшихступенейиформобщественнойжизниквысшим. Ориентация на прогресс наполняет мироощущение людей социальным оптимизмом, верой в человеческие силы и в коллективный разум общества. Восприятие исторического прогресса может быть, однако, и бездумно-обыденным, социально немотивированным. В этом случае считают, что всё идёт к лучшему. Но народная мудрость гласит: на Бога надейся, а сам не плошай!

Идея прогресса родилась вместе с античной культурой. К прогрессу апеллировали Протагор и Демокрит. Надежды на укрепление основ государства пронизывают утопию Платона о прекрасном полисе. Рецепт устроения идеальных политийных опорных пунктов империи Александра Македонского дал в «Политике» Аристотель. То были варианты преходящего и локального совершенствования некоего исходного состояния. Всемирность идее прогресса придал трактат Августина Блаженного «О граде Божьем».

Августин Блаженный (354–430 гг.) увидел в истории двуединый процесс человеческой и божественной истории, который имеет начало в сотворении мира первых людей и земного рая, а конец — во втором пришествии Христа. История, по Августину, совершается в борьбе двух общин (градов или царств): Града Небесного, зримым представителем которого на земле является община истинно верующих — церковь, и Земного Града язычников и христиан-лицемеров, подданных греховного римского государства.

Августиновская концепция всемирной истории насчитывает три периода («времени») и шесть, а точнее — восемь эпох («веков»). Первый период — период впадения человечества в греховность. Второй период — период ожидания людьми прихода Спасителя. Третий — период искупительной миссии Христа и образования его дома — Церкви. Взятые вместе эти периоды образуют гигантский исторический нисходяще-восходящий полуцикл, который Августин помещает в громадный цикл полного космического года, издревле известный античной философии. (После суда Иисуса Христа и разделения людей на добрых и злых мир-космос ожидает воспламенение и обновление.)

В последовательности шести (точнее, восьми) эпох Августин также совмещает две противоположные перспективы: первые пять эпох являются эпохами постепенной деградации человечества, погружения его в греховность: от Адама до Ноевого потопа, от потопа до Авраама, от Авраама до Давида, от Давида до Вавилонского плена, от Вавилонского плена до рождения Христа. Эти эпохи являются эпохами религиозно-морального регресса человечества. Шестой век — век рождения, жизни, проповеднической деятельности, мученической смерти и воскресения Иисуса Христа. Этот век подготавливает человечество к ожидаемому спасению. Вместе с седьмым веком Божия отдохновения и восьмым веком (включающим Страшный суд и последующую вечную жизнь избранных) последние три «века» укладываются в перспективу религиозно-нравственного прогрессамногих поколений.

Итак, в религиозно-философской концепции истории Августина совмещены три разных типа развития: циклизм, регресс и прогресс. Каждой из этих форм даётся разное обоснование. Эпохи регресса вводятся в схему Августина апелляцией к авторитету Библии, к текстам священной истории. Циклизм сгорающего и обновляющегося мира вводится как общепринятая идея космизма античной натурфилософии. Евангелисты и апостолы сообщают факты жизни и проповеднической деятельности Иисуса Христа. В перспективу же спасения (религиозного прогресса) «следует верить», ибо «каким образом и в каком порядке оно (торжество Божьего приговора) будет, это лучше покажут на опыте самыя события; в настоящее время человеческое разумение не в состоянии возвыситься до полного понимания предмета» (Августин Аврелий. О Граде Божьем. Концепция Августина полифонична и по форме, и по аргументации.

Смешение способов аргументации не умаляет, однако, того факта, что Августин впервые придал идее прогресса всемирный масштаб. Более того, в форме прогресса должна состояться высшая форма человеческой и священной истории. Как и Гесиод, Августин столкнулся с проблемой различий в аргументации выделения стадий истории. Свести эти аргументы к методологическому единству он не смог. Единство схемы исторического процесса обеспечивают августиновский провиденциализм (учение о предопределении хода истории волей Бога) и эсхатология — учение о завершении истории пришествием Спасителя.

Августин — не исключение. Не избежала провиденциализма циклически-поступательная версия истории Джб. Вико. Деистские версии исторического прогресса встречаются у французских энциклопедистов и просветителй, в целом скептически относящихся к идеологии христианства. С этих позиций Вольтер критиковал идею Г.-В. Лейбница о наилучшем из возможных миров, а Ж.-Ж. Руссо указывал на противоречия общественного прогресса (в трактатах «О происхождении и причинах неравенства между людьми» и «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов»). Восхождение народов от естественного состояния к гуманно-христианскому обществу описал И.-Г. Гердер в работе «Идеи к философии истории человечества».

М.-Ж. Кондорсе (1743–1794 гг.) изложил светскую концепцию прогресса общества в книге «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». Эволюция общества, согласно ей, идёт от семейной формы к племенной, и от племенной — к государственной в результате совершенствования знаний и способностей людей. Невежество, предрассудки и суеверия тормозят общественный прогресс. Напротив, приращение человеческих знаний, определяющих развитие технологий, частной собственности, обмена, денег, неравенства, разделения труда, увеличение свободного времени у нерабской части общества, способствует прогрессу человечества. А революция? Способствует ли она прогрессу? Как сказать? М.-Ж. Кондорсе говорит: «да»! Однако в тюрьме якобинской Франции он погиб, подтвердив смертью, что революция «пожирает своих детей», верящих в прогресс и способствующих ему по мере своих сил.

Развёрнутая концепция всемирно-исторического прогресса изложена в «Философии истории» Георга Гегеля (1770–1831 гг.), для которого всемирная история есть история шествия мирового духа по ступеням прогресса от нулевой фазы «естественной» Африки к «неисторическому» Востоку и далее — к исторически продвинутому античному миру Эллады и Рима, а затем — к высшей ступени всемирной истории: к «миру» христианско-германской Европы.

Осью шествия Духа по ступеням всемирной истории и целью Истории является прогресс в осознаниичеловечествомсвоей свободы. Достижение свободы происходит через познание человечеством Абсолютной идеи, которая оказывается иносказанием Бога. Полное познание людьми Идеи-Бога в формах их духовности и практики знаменует завершение истории.

Гегелевский «дух» есть, по существу, квинтэссенция многообразных схем человеческой деятельности. Действие исторического духа индивидуально проявляется через деятельность конкретных людей (великих и малых), которые приводятся в движение собственными желаниями, интересами и страстями. Коллективно дух, как «крот истории», влияет на историю человечества подспудно: через дух «исторического» (ведущего на данной ступени истории) народа. Вочеловечивание Абсолютной идеи раскрывает её социогенный потенциал. Шаг за шагом человечество создаёт различные формы объективного духа: право, мораль, нравственность. Последняя раскрывается историей в формах семьи, гражданского общества и государства. Высшие формы духа истории воплощаются в искусстве, религии и философии.

Гегелевский прогресс исторических «миров» проходит в рамках каждого «мира» и его подстадий. В этом плане история, по преимуществу, монолинейна. Освобождение человечества начинается на Востоке с осознания свободы одним (правителем) и, двигаясь на Запад, расширяет круг свободных людей, выпадающих из «поголовного» (восточного) и античного (западного) рабства. На стадии христианского «мира» свободными оказываются все. Внутри высшей стадии выявление потенциала духа истории происходит в двух вариативных формах: французско-католической (катастрофически-революционной) форме и в форме умеренной постепенности прогресса протестанской Пруссии, сохраняющей плоды предыдущего исторического развития. Вариативность итогов борьбы принципов катастрофизма и умеренности Г. Гегель допускает в хронологическом будущем и для Нового света, предугадывая будущее соперничество протестантской Северной и католической испано-португальской Америки.

В последующем логику линейного прогресса истории приняли техноцентристская (У. Ростоу, Э. Тоффлер, Г. Кан и др.) и марксистская версии истории, о которых речь пойдёт далее. Это свидетельствует о живучести линейной логики прогресса. Преемственность поколений и накопление изменений, направленных в будущее, продолжает стимулировать развитие представлений о поступательно-прогрессивном развитии общества.

В пользу концепции исторического прогресса говорит следущее:

Во-первых, накапливая материальные и духовные приобретения, общество шаг за шагом поднимается по ступеням прогресса.

Во-вторых, раз найдяудачные формы жизни, люди из поколения в поколение сохраняют и совершенствуют их, создавая всё более сложные системы государства, права, способы социальной защиты и разрешения конфликтов.

Во-третьих, важнейшие сферы общественной жизни: технология, экономика, наука, быт — демонстрируют нарастание поразительных сдвигов.

В истории, однако, не всё бесспорно, поэтому идея прогресса вызывает возражения. Критики идеи прогрессаподчёркивают, что:

1) отнесение одного общественного явления к прогрессивному (новому, более развитому и совершенному), а другого — к консервативному, реакционному (устаревшему, менее развитому, несовершенному) условно и субъективно. Оно зависит от вкусов того, кто выносит исторический приговор;

2) «после этого» еще не означает «по причине этого». Новое, прогрессивное действительно появляется. Но из него не вырастает следующее достижение такого же рода. Оно исчерпывает себя и уходит со сцены истории. Другие достижения, в иной сфере, на другом уровне общественной жизни возникают опять-таки вне связи с предыдущими, отошедшими в прошлое. Поэтому единой линии развития не существует, а прогрессисты просто подменяют причинную связь событий их случайным следованием во времени;

3) прогрессивные изменения в современных условиях нередко ведут к катастрофам (экологическим, демографическим, техногенным, ...). Всё это так. Но подводя итоги,целесообразно помнить следующее.

— Прогресс носит системный характер. Общество в целом измениться сразу не может, это вызвало бы катастрофу. Прогрессивные изменения начинаются в одной сфере общественной жизни и постепенно вызывают следствия причинного и функционального характера, которые «расходятся» волнами в социальном целом. При этом они перенастраивают на свой лад циклические и консервирующие моменты развития всей системы.

— Совокупный прогресс общества данной ступени исторического развития складывается в виде баланса приобретений и утрат прогресса.

— В векторе прогресса фиксируется социально-исторический потенциал общества. В этом смысле можно говорить об объективной предзаданности, надындивидуально-системной направленности развития общества в целом.