ДОСТОИНСТВО ЧЕЛОВЕКА

Достоинство какой-либо вещи – это ее ценность, преимущество в сравнении с другими вещами. Достоинство человека – это его ценность, выделяющая его из всего окружающего мира. Иудейско-христианская традиция связывает достоинство человека с его богоподобием. И в ней, и в безрелигиозном варианте достоинство человека понимается как его выделенность из природного мира, способность возвыситься над природными условиями, потребностями и влечениями.

Требование уважения человеческого достоинства становится стержнем европейской гуманистической этики, начиная с эпохи Возрождения. Особую значимость эта тема приобретает в этике Канта. Разум выделяет человека из мира вещей. Видя в себе разумное существо с особым статусом в мире, человек должен ценить себя, сохранять свое достоинство в любых обстоятельствах, не позволять никому относиться к себе как к вещи. Но такое же достоинство надо признавать и в других людях. С точки зрения гуманистической этики среди людей нет более или менее ценных. Но существуют и более частные и обыденные значения понятия достоинство. Обладание теми или иными добродетелями-достоинствами разделяет людей на более или менее достойных. Достоинство может связываться с социальным статусом, богатством, славой, заслугами перед обществом. В этом значении к понятию достоинства близко понятие чести, как чувства своей особой общественной ценности. В отличие от достоинства честь в большей степени требует внешнего признания, знаков уважения. Честь требует поддержания хорошей репутации – положительного образа человека глазах других. Достоинство – более интимное чувство, не требующее демонстрации.

Сохранение собственного достоинства – важное условие сохранения себя как нравственной личности, полноценного участника нравственных отношений. Утратить достоинство – значит низвести себя до статуса вещи, средства в чьих-то руках. Человека толкают к этому материальная нужда, все формы социальной зависимости и эксплуатации, унижение со стороны государства. Но практика показывает, что даже в экстремальных условиях часть людей сохраняет чувство достоинства, не унижаясь, сохраняя крупицы независимости, хотя бы внутренней свободы (тюрьмы, концлагеря). (Рассказ Борхеса о человеке перед расстрелом).

С достоинством связана гордость – положительное моральное чувство, в котором выражается высокая оценка себя или того, с кем человек себя отождествляет (гордость за других). Гордость – стимул совершенствования и заслуженная награда. Как и честь, гордость требует внешнего признания. Но ответом на успехи и гордость может стать зависть – остро негативное чувство, в основе которого лежит ощущение собственного поражения и унижения.

Следует различать гордость и гордыню. Гордость – временное чувство, возникающее по поводу конкретных достижений. Гордыня – устойчивая черта характера, нравственный порок, состоящий в необоснованном превознесении себя над другими. В христианстве гордыня выступает истоком остальных пороков, толкает на преступления (бунт дьявола, грехопадение Адама). Психологически гордыня может возникать как компенсация чувства собственной незначимости. Противоположность гордыни – скромность и смирение. Скромность – это черта характера (добродетель), состоящая в отказе от претензий на особое положение и отношение окружающих. Смирение как социальное качество оценивается чаще как негативное. В христианстве это одна из добродетелей, признание человеком своего несовершенства и покорности Богу.

СЧАСТЬЕ

Счастье – это состояние наивысшего душевного подъёма, связанное с удовлетворением важнейших потребностей человека. В определении перечислены несколько важнейших признаков счастья. 1) Счастье – это эмоциональное состояние. Человек не может рационально убедить себя в том, что он счастлив. 2) Это очень сильные положительные эмоции, что отличает счастье от обычной радости или удовольствия. 3) Наступление этого состояния связано с достижением благ, ценностей, находящихся в вершине иерархии для данного человека. Отсюда многообразие пониманий счастья. Человек зачастую не знает, что для него наиболее важно, поэтому не знает, в чем для него заключается счастье. Такая неопределенность с древности стала мишенью критики со стороны противников эвдемонизма. 4) Ощущение счастья может быть не только результатом обретения высших благ, но и может быть вызвано ожиданием такого результат, движением к нему. («Счастье – процесс, а не результат») (счастье верующего в спасение и вечную жизнь). 5) Ощущение счастья может быть более или менее сильным, в зависимости от психологических особенностей личности и значимости тех благ, которые обретены. 6) Ощущение счастья неустойчиво, т.к. положительные эмоции ослабевают и могут появиться новые потребности. 7) Счастье определяется двумя группами условий: внешние, объективные условия и субъективные особенности личности. Движение к высшим благам или даже их обретение не гарантирует счастья, если человек психологически не способен испытывать положительные эмоции. Оптимизм и пессимизм – два мировоззренческих принципа, противоположно оценивающих бытие человека в мире с точки зрения соотношения добра и зла. В их основе лежат психологические различия, которые заключаются в способности испытывать положительные эмоции. Исследователи насчитывают у человека 70 отрицательных и только 24 положительных эмоции (Золотухина-Аболина, с. 420).

Может ли счастье быть целью жизни? Как сильное положительное эмоциональное состояние счастье воспринималось в качестве жизненной цели во многих этических учениях. Понятие эвдемонизм чаще употребляется в узком смысле для обозначения учений, провозглашавших счастье непосредственной целью человеческой жизни. При этом не оговаривается, с помощью удовлетворения каких потребностей достигается эта цель. Противники этой позиции справедливо отмечают неопределенность и аморальность такой цели, возможность субъективного выбора любых благ в качестве высших (в том числе порочных и преступных). Даже если в качестве высших благ провозглашаются добродетели, добро становиться ступенью движения к счастью, приобретает инструментальное значение. Критика таких идей велась с позиции стоицизма, христианской этики, этики долга. Но и в этих учениях счастье в качестве одной из целей не отрицается. Это состояние признается побочным результатом (эпифеноменом) служения тем или иным высшим ценностям. Поэтому все эти учения в широком смысле являются эвдемонистическими.

Счастье и добродетель. Аристотель дал первый глубокий анализ проблемы соотношения счастья и добродетели в «Никомаховой этике». Он определил счастье как высшее благо, как цель целей, ценную саму по себе, к которой устремлена, в конечном счете, жизнь и деятельность любого человека. Стремление к этой цели наделяет жизнь смыслом, определяет ее ценность. Но в аристотелевской этике счастье и добродетель не исключают, а предполагают друг друга. Причем ничто из этого не является целью или средством по отношению к другому. Добродетельные поступки ведут к счастью, но не являются только средством, не имеющим собственной ценности, и наградой за которое в результате окажется счастье. Благо содержится и в самих этих поступках, доставляющих радость, составляющих неотъемлемую часть счастья и имеющих собственную ценность. Если человек по настоящему добродетелен, то совершение правильных поступков должно радовать его. Без добродетели невозможно достижение счастья, а без счастья как главной цели теряют смысл добродетельные поступки. Таким образом, в этике Аристотеля добродетель и счастье не противопоставляются и не подчиняются одно другому, воспринимаясь как единое целое. Классическая греческая философия эпохи расцвета полисной жизни могла надеяться, что ведение добродетельной жизни может и должно доставлять удовольствие. Позднее, в эпоху эллинизма трагическое мироощущение разводит и противопоставляет добродетель и счастье. Пессимистическая оценка бытия человека заключалась в выводе о том, что невозможно одновременно быть и добродетельным, и счастливым. Одно надо выбирать как безусловную ценность, а другое воспринимать как средство, которым можно и пожертвовать. В результате, одни искали счастье в удовольствиях и в избегании страданий, воспринимая добродетель лишь как средство. Другие видели счастье в достижении добродетели, как главной ценности, даже если для этого требовалось претерпеть лишения.

Одним из основных сюжетов греческой трагедии стало противопоставление счастья и добродетели. Добродетельные герои страдали и погибали под действием злого рока.

В Средние века в христианской этике стремление к счастью как цели земной жизни осуждалось. В этике Возрождения и Просвещения оно реабилитировалось. Кант считал антиномией практического разума то, что человек как разумное существо в своем моральном поведении не должен руководствоваться идеей личного счастья, но как чувствующее существо он не может не стремиться к счастью. Разрешить это противоречие можно, если предположить тождество моральности и счастья. Но в жизненном опыте они не тождественны. Отсюда Кант провозглашает необходимость веры в Бога и в бессмертие души, чтобы удовлетворить потребность человека в разрешении главной антиномии этики.

СМЫСЛ ЖИЗНИ

Счастье невозможно без обретения смысла жизни. Человек может видеть смысл той или иной вещи в ее назначении. Смысл жизни – интегральная характеристика жизни, которая сопровождается пониманием или ощущением ее ценности и предназначения, пониманием человеком своего места в мире, формируется из принятия иерархии целей и ценностей.

По мнению Виктора Франкла человек может не понимать смысла своей жизни и даже не задумываться о нем, но жить, фактически обладая им. Смысл необязательно осознавать. Если у человека в жизни есть значимые ценности, к которым он стремиться, в его жизни есть смысл. Он воспринимается естественно как свет, воздух, на которые человек может не обращать внимание, пока они есть. А вот утрату смысла человек отчетливо переживает. Это может произойти при утрате прежних ценностей или их переоценке даже в относительно благополучных условиях (бессмысленность материально благополучной жизни). Это может произойти в экстремальных ситуациях (война, потеря близких, болезнь, увольнение). Утрата смысла жизни может проявляться в затяжной депрессии, в различных формах девиантного поведения, вплоть до желания убить себя. Человек испытывает скуку, раздражение, отсутствие значимых целей, чувствует собственную покинутость, ненужность. В этом случае стремление к смыслу является условием выживания. «У кого есть «зачем» жить, может выдержать почти любое «как» (Ницше). Смысл – то, что вдохновляет человека, что делает жизнь ценностью.

Пустоту жизни без смысла объясняли многие русские философы. «Медицина научила человека, как жить долго, но не объяснила, зачем?» (Мечников).

Франкл отмечал, что смысл не может быть дан извне. Он есть индивидуальное эмоциональное переживание. Ему нельзя научить. Он может быть найден подобно гештальт-восприятию, схватыванию целостного образа. Обретение смысла жизни не гарантирует достижение счастья, но дает силы для преодоления трудностей. Смысл жизни может быть найден перед лицом смерти.

Смысл жизни может иметь социо-культурную заданность. В той или иной культуре существуют устойчивые варианты понимания высших ценностей, придающих жизни смысл. Это могут быть трансцендентные ценности, укорененные в метафизическом первоначале, задающем систему нравственных идеалов. Это могут быть социо-культурные ценности: политические идеалы, государство, культура, традиции. Ценности личной жизни: жизнь и здоровье, семья, любовь и дружба, уважение, творчество и самореализация.

В тоталитарных режимах смыслы жестко заданы. В этом их недостаток и сила. Либерализация общества вела к кризису старых смыслов, поставила людей в непривычную ситуацию поиска и выбора. В 20 веке массовая утрата смыслов стала знаковой тенденцией, деконструкцией (постмодернизм).