Агрессия на человека

Данная агрессия, как и инструментальная, явля­ется не самостоятельной формой, а может быть сфор­мирована на основе таких агрессивных мотиваций, как социополовая, территориальная, вызванная стра­хом и помехой. Именно то, что человек для собаки — импринтированный вид, что с ним она проходит со­циализацию, и делает его столь «многогранным» в качестве объекта агрессии.

Агрессию на человека специально развивают при дрессировке служебных собак. Рассмотрим, на базе каких поведенческих реакций это удобно делать.

Использование социополовой агрессии оказывается слишком сложно методически и весьма небезопасно для хозяина собаки. Более того, при использовании социополовой агрессии можно легко «перегрузить» со­баку— любая неудача в работе будет рассматриваться ею как провал попытки повысить ранг. Следует по­мнить, что для многих молодых собак это закономерно приводит к отказу от борьбы на длительный срок.

Верно и обратное: слишком успешная работа порождает в собаке уверенность, что она может добить­ся самого высокого статуса с помощью агрессии, и, разумеется, животное начинает пользоваться этими приемами и в семье-стае.

Наконец, еще один довод против развития социо-половой агрессии на человека. Собака легко разделяет людей по половому признаку. Дав ей возможность проявлять агрессию в социополовом контексте, дрес­сировщик с большой вероятностью получает живот­ное, делающее это избирательно. Сука может быть безразличной к угрожающим действиям мужчин, зато на женщин станет нападать без особых причин. Кобель будет соответственно плохо реагировать на мужчин и вполне дружелюбно на женщин.

Самое печальное, что подобная избирательность обращается в первую очередь внутрь семьи и объек­том ее становится один из супругов. Корректировать такое поведение крайне сложно, пожалуй, единствен­ный способ — самыми жесткими методами понизить ранг собаки до минимально возможного, но чаще с собакой приходится расставаться.

Есть, правда, и еще один способ борьбы с социополовой агрессией, непосредственно связанный с ее биологической природой. Кастрация кобеля или овариэктомия суки раз и навсегда устраняют и причину, и следствие.

Весьма интересен феномен проявления террито­риальной агрессии. Эта реакция имеет значительную врожденную компоненту, и ее выраженность сильно связана с тем, к какой группе пород относится конк­ретная порода.

Ни для борзых, ни для гончих и всех более по­здних потомков этого ствола, за исключением такс, территориальная агрессия в широком смысле несвой­ственна. В определенных условиях содержания возмо­жен ее частный случай — межгрупповая агрессия, но стремление изгонять чужаков с территории стаи прак­тически отсутствует.

В группе шпицев территориальная агрессия варьи­рует от выраженной до сильно сглаженной. В группе мастифов очень сильна врожденная компонента мо­тивации. Достаточно высока территориальная агрес­сия и в группе терьеров.

Таким образом, для прогнозирования выражен­ности территориальной агрессии у породы зачастую достаточно четко определить ее генеалогию.

Используя агрессию на помеху на фоне высокой пи­щевой потребности, можно добиться значительно луч­ших результатов и без побочных эффектов. Поведение животного в борьбе с человеком всегда в той или иной степени амбивалентно: стремление атаковать находится в конфликте со стремлением убежать. Агрессивная мотивация тем сильнее, чем сильнее вызывающая ее потреб­ность. Если собака недостаточно голодна, чтобы защи­щать свой кусок мяса, пищевую потребность можно уси­лить, отложив работу на некоторое время. В конечном итоге даже самая неуверенная, но очень голодная собака станет защищать собственную пищу. Более того, пищедобывающая и агрессивная мотивации обслуживаются сходными рефлекторными поведенческими актами куса­ния. Благодаря этому при избыточном возбуждении легко частично удовлетворить обе мотивации, позволив собаке погрызть кость. Это служит хорошей разрядкой и помога­ет снимать нервное напряжение во время обучения.

Если же использовать агрессию на помеху в более чистом виде, как это зачастую практикуют, а имен­но, дразнить собаку тряпкой или жгутом, возможны осложнения. При конфликте агрессивной мотивации и мотивации избегания отрицательного раздражителя вполне может преобладать последняя. Собака отступает, не желая кусать неприятный для нее предмет, понимая задачи. В итоге может развиться нервный срыв и даже фобия. Немало собак панически боятся учебно-дрессировочных площадок, где их пытались «растравить», хлеща по морде грязной тряпкой.

Разумеется, и при таком методе работы опытный дрессировщик, понимающий собаку, что называется, спинным мозгом, может добиться отменных результатов. Он вовремя отступает, оставляет трофей в зубах разъяренной собаки — здесь уже включается переадресованная агрессия, также позволяющая наработать необходимые для борьбы приемы.

Неумелый дрессировщик часто добивается прояв­ления критической реакции. Своим агрессивным по­ведением: криками, ударами, психическим напо­ром — он загоняет собаку в угол в прямом и перенос­ном смысле этого слова. Животное убеждается, что отступать ему больше некуда, а на злобного чужака (именно так выглядит в ее глазах инструктор) не дей­ствует ни ее согласие убраться с его территории, ни

умиротворяющие демонстрации. Остается единствен­ный выход — идти в бой, и будь что будет! Через пару-тройку занятий такая собака с белыми от ярости глазами будет рваться в бой. Это классический случай инструментальной агрессии, но...

В этом «но» скрыта масса проблем. В иной ситуа­ции, когда собака будет не на площадке и не на при­вязи, она, скорее всего, выберет тактику бегства, коль скоро никто и ничто не будет вынуждать ее к критической реакции. И таких собак немало. Как час­то собака работает на площадке, точно часы, а в пяти метрах от нее с визгом убегает от пошатнувшегося в ее сторону пьяного!

«Образ врага». При формировании агрессивных ре­акций у собаки складывается представление о том, как должен выглядеть объект агрессии. Животному удобно идентифицировать образ врага по минималь­ному количеству признаков, которые в норме долж­ны быть функциональны. Например, объект террито­риальной агрессии — нарушитель границ. Врагом мо­жет быть человек, протягивающий к собаке руку, рез­ко разговаривающий с хозяином и т. д.

При неправильном обучении образ врага стано­вится не функциональным, а атрибутивным — про­шедшая «злобежку» собака принимается активно выискивать среди прохожих тех, кто носит ватник, ха­лат, словом, некую одежду, ассоциирующуюся у нее с костюмом «нарушителя».