Место этики в системе гуманитарного знания.

Этика, прежде всего, философская наука, зародившаяся в тесной взаимосвязи с другими разделами философского знания. Наиболее тесную связь она имеет с аксиологией, философской антропологией, социальной философией, но также связана с онтологией, гносеологией. Этика изучает не бытие и познание, а жизнь и поступки человека. Но бытие человека и бытие мира неразделимы, а поступки человека являются результатом познания окружающего мира и самого себя.

Этика продуктивно взаимодействует с психологией, этнографией, литературоведением.

Прикладная этика непосредственно взаимодействует с множеством наук, в зависимости от отрасли ее приложения.

Теснейшую связь этика имеет с юридическими науками. Изучение соотношения морали и права происходит в рамках ТГП, ИППУ.

Нравственные вопросы часто становятся предметом изучения политологии, социологии, экономической теории.

Такое проникновение этики в предметы других наук делает трудным ее предметное обособление. Возникает парадокс: нравственными вопросами пронизаны политические, экономические, юридические труды, литературные и религиозные тексты, но при этом сама этика как наука может быть не выделена.

ЭТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ ДРЕВНЕГО КИТАЯ

Одна из особенностей китайской философии в том, что все ее темы подчинены этике. Она имеет ценностно-нормативный характер, а предмет этики трактуется очень широко. Ей придается универсальный характер. (В Европе аналог – Спиноза, Альберт Швейцер говорил, что этическим должно быть отношение не только к людям, но и ко всему сущему). Происходит онтологизация моральных ценностей и норм. В Китае не произошло дисциплинарное выделение этики, как это было в Греции еще при Аристотеле. Этика оказалась растворена во всем философском знании. Возникла моральная метафизика – нравственно окрашенное восприятие окружающего мира, единство природного и морального миров.

В 4-3 вв. до нэ. в Китае шла идейная борьба «ста школ», в результате которой сформировались 4 основные этические программы: конфуцианство (принцип гуманизма), даосизм (натурализм), моизм (утилитаризм), легизм (этатизм).

КОНФУЦИАНСТВО.

Рубеж 6-5 вв.до н.э. «Лунь юй». Государственная и божественная власть трактуется в терминах семейно-родственных отношений. Небо-государь-отец. Фундаментальная добродетель – сыновняя почтительность (сяо). Другие добродетели – гуманность (жэнь), соблюдение ритуалов, благопристойность (ли). Жэнь связано с самой природой человека, его качество. Ли – внешнее, социальное влияние. Взаимность (шу) – золотое правило этики.

Смысл и цель человеческой жизни – способствовать утверждению Дао («Путь») – высшего социально-этического порядка. Дао проявляется в совокупности добродетелей: гуманность, справедливость (и), разумность (чжи), мужество (юн), сыновняя почтительность (сяо) и др. Дао проявляется в каждом индивидуальном существе и явлении в виде благодати-добродетели (дэ). Совокупность всех дэ образует Дао. Конфуцианская этика – это этика самосовершенствования.

Последователи создали различные интерпретации конфуцианства. Одни школы трактовали природу человека как изначально добрую (ортодоксы), другие как злую.

ДАОСИЗМ – этика природосообразного недеяния, индивидуалистический натурализм. «Школа пути». «Путь вещей». Лао-цзы, Чжуан-цзы. Понятие Дао – общее и для даосов, и для конфуцианцев, и даже для буддистов. Принципы естественности и недеяния. Относительность ценностей добра и зла, жизни и смерти, одинаково безразличное принятие всего, что идет от природы. Отказ от преобразующей деятельности. В позднем даосизме это сменилось принятием ценности жизни и поиском бессмертия.

МОИЗМ – школа Мо. Создатель Мо-цзы (5-4 вв. до н.э.). Популизм (народолюбие), альтруизм (этика объединяющей любви), утилитаризм (принцип взаимной пользы). Примат коллективного над индивидуальным, осуждение эгоизма. Моисты считали, что конфуцианское жэнь – это разделяющая любовь, любовь к ближним. Они противопоставили ей всеобъемлющую и объединяющую любовь. Конфуцианство ставит справедливость выше пользы (выгоды), моисты – наоборот, вводят примат принципа взаимной пользы. Бог-Небо (Тянь) дает счастье тем, кто испытывает объединяющую любовь ко всем людям и приносит другим пользу.

ЛЕГИЗМ – законничество, обожествление власти, деспотизм. Тоже противостояли конфуцианству. Вместо пацифизма и гуманизма – милитаризм. Вместо ли (почитание ритуала, обычая) – фа (соблюдение закона, писанного права).

Категории китайской этики:

Ли – ритуал, нормы, обычаи, этика, правила жизни, правильное общественное устройство (конфуцианство). Позже Ли онтологизировалось – как правильный порядок всего существующего.

Дэ – благодать, добродетель, данная свыше. Дао конкретизируется в дэ. Дэ выходит за рамки этики. Это и качество предметов, явлений. В Греции аналог – arete – добродетель (добродетель коня – хороший конь, хорошо выполняющий функции коня).

Шань – добро, но тоже выходит за пределы этики. Атрибут Дао. Норма, ценность, все, чему можно научиться (добрый мастер, умелый).

Дао – Путь, закономерность, принцип. Аналог – Логос, Брахман. Этико-онтологическое понятие. Изначально онтологическое – безличная сила дао-дэ, позднее этическое значение: дэ - индивидуальный нравственный императив, Дао-дэ – мораль.

Мин – предопределение, понятие, связанное с Дао.

Конфуций занимался упорядочением древних книг и составлением комментариев к “Книге перемен”. Воззрения Конфуция изложены главным образом в книге “Беседы и суждения” (“Лунь юй”). Он жил в эпоху, когда вопросы стабильности государства вышли на первый план. Как правильно управлять государством, чтобы сохранить в нём неизменный порядок - вот что волнует Конфуция в первую очередь. Его учение о человеке неотделимо от учения об управлении государством. Цель конфуцианского учения о человеке – показать, как должен вести себя человек в различных ситуациях, т.е. учение имеет ярко выраженную практическую направленность, а теоретический аспект является подчиненным: обосновать вечность и неизменность рекомендуемых правил поведения и отношений между людьми.

Основное понятие конфуцианства – «жэнь» - это нравственный принцип, определяющий отношения между людьми и в обществе и в семье. С ним тесно связаны другие принципы: «ли» – уважение ритуалов, и «сяо» - почитание родителей, старших. Термин «жэнь» встречается в книге «Лунь юй» 109 раз. На русский язык он чаще всего переводиться как «человеколюбие», но иногда и как «милосердие», «человеческое начало». Конфуций вкладывает широкий смысл в это понятие, настолько широкий, что понятие кажется расплывчатым. Самое краткое определение «жэнь» оказывается тавтологией: «Это значит любить людей».[1] Следующие высказывания расширяют смысл данного понятия: «Тот, кто искренне стремиться к человеколюбию, не совершит зла»[2]; «Человеколюбивый человек – это тот, кто, стремясь укрепить себя, помогает в этом и другим, стремясь добиться лучшего осуществления дел, помогает в этом и другим».[3] В ещё одном высказывании Конфуций связывает человеколюбие с другими важными человеческими качествами, в результате чего данное понятие становиться для нас ещё более неопределённым: «Тот, кто способен проявлять в Поднебесной пять качеств, является человеколюбивым… Почтительность, обходительность, правдивость, сметливость, доброта. Если человек почтителен, то его не презирают. Если человек обходителен, то его поддерживают. Если человек правдив, то ему доверяют. Если человек сметлив, он добивается успехов. Если человек добр, он может использовать других».[4] Понятие «человеколюбие» становиться настолько широким, что в некоторых высказываниях Конфуция попытки определить его выглядят как логическое противоречие: «Только обладающий человеколюбием может любить людей и ненавидеть людей».[5] Но логическое противоречие снимается, если учитывать многозначность понятия «жэнь». Человеческое начало в человеке есть то самое начало, благодаря которому он способен любить и ненавидеть людей. Получается, что требование Конфуция звучит так: человек должен быть человеком.

Любовь к человеку («ай жэнь») во времена Конфуция понималась иначе, чем сегодня. «…Если ай и имеет в древних текстах значение «любовь», то только такое, которое оно имеет во фразе «цветы любят воду»[6]. Конфуций не имел в виду самоценность личности. Речь скорее шла о том, что люди испытывают нужду, потребность друг в друге, и эта привязанность является самой важной характеристикой их бытия.

Согласно Конфуцию, определённость человека, характеристика его личности зависит от отношений с другими людьми. Сущность человека в его социальном статусе. Не случайно «жэнь» графически состоит из двух знаков, обозначающих человека и цифру «два», т.е. два человека. Тайну человека следует искать не в природном (теле) и не в небесном, а в социальных связях.

В Китае, как и в Индии, были учения, призывающие к бегству от мира, от людской суеты, от социального зла. Конфуций критикует их. «Со зверями и птицами нельзя сбиться в одну стаю. Если мне не водиться с этими людьми, то с кем водиться?»[7] У человека своё назначение, пусть оно и кажется слишком трудным. Человек должен жить в стае с себе подобными. Бегством от общества не искоренишь зло. Необходимо искать пути гармонизации общества. Человеческое предназначение человека состоит в том, чтобы правильно отнестись к людям. А правильное отношение к людям Конфуций связывает со взаимностью. Он приходит к золотому правилу этики: «Не делай другим того, чего не желаешь себе».[8]

Для понимания человеколюбия как категории конфуцианской этики важно учитывать его связь с понятием «ли» (ритуал). Человеколюбие представляет собой общий принцип отношений между людьми, ритуал – его конкретное воплощение. Человеколюбие – душа социума, ритуал – его плоть. Гуманность ритуала в том, что он обеспечивает согласие в обществе, преодолевает конфликты. В этом одна из ярких особенностей конфуцианства: этический формализм, стремление жёстко упорядочить социальные отношения. Практика конфуцианства известна своими сложными, длинными церемониями, которые для человека, воспитанного вне китайской традиции, могут показаться унизительными. «Сдерживать себя, с тем, чтобы во всём соответствовать требованиям ритуала, - это и есть человеколюбие…».[9] Один из учеников спросил Конфуция: «Я прошу рассказать о правилах осуществления человеколюбия». Учитель ответил: «На то, что не соответствует ритуалу, нельзя смотреть; то, что не соответствует ритуалу, нельзя слушать; то, что не соответствует ритуалу, нельзя говорить; то, что не соответствует ритуалу, нельзя делать»[10]

Следующий принцип, без которого Конфуций не представляет человеколюбия, это «сяо»: культ предков, как мертвых, так и живых. Значительно изменив содержание и формы этого культа, известного многим народам («Чти отца и матерь свою» - сказано в Библии), конфуцианство придало ему глубокий смысл символа социального порядка и превратило его в первейшую обязанность каждого китайца, универсальную и всеобщую норму поведения.

«Сяо», согласно Конфуцию, это основа гуманности. Быть почтительным сыном обязан каждый, а особенно – человек образованный, гуманный. «Сяо» требует служить родителям по правилам «ли», похоронить их по правилам «ли» и приносить им жертвы по правилам «ли». Согласно этим правилам, почтительный сын должен всю жизнь преданно заботиться о родителях, прислуживать и угождать им, быть готовым на все во имя их здоровья и блага, чтить их при любых обстоятельствах. Даже если отец недобродетелен, если он злодей, вор или убийца, почтительный сын обязан лишь смиренно увещевать родителя, униженно просить его вернуться к добродетели. В средневековом Китае считалось нормальным и даже поощрялось законом, что сын не смеет свидетельствовать против отца, что опять-таки восходит к Конфуцию, который как-то в полемике заявил, что прямота и честность не в том, чтобы предать отца, а в том, чтобы покрыть его, даже если он «украл барана».

Культ сыновней почтительности с течением времени достиг в Китае всеобщего признания, стал нормой жизни, а выдающиеся примеры «сяо», собранные в сборнике «24 образца сяо», превратились в объект восхищения и подражания. Вот несколько образцов «сяо» из этого сборника: бедняк, продавший сына, чтобы накормить умирающую с голода мать, находит в огороде сосуд с золотом и надписью «за твое сяо»; восьмилетний мальчик в летние ночи не отгоняет от себя комаров - пусть они лучше жалят его, но не беспокоят его родителей; почтительный сын в голодный год отрезал от себя кусок тела, чтобы сварить бульон для ослабевшего отца; добродетельный ханьский император Вэнь-ди во время трехлетней болезни матери не отходил от ее ложа, лично готовил ей еду и пробовал все предназначавшиеся ей лекарства. Эти и многие другие аналогичные рассказы призваны были с детства воспитывать в почтительном сыне готовность к самопожертвованию во имя культа предков.

Почтительность к родителям, к старшим, Конфуций переносил и на почтительность подданных к правителям. Он четко разграничивает людей, обладающих различным социальным статусом в зависимости от моральных качеств, которым он приписывает надчеловеческое, вселенское значение. Тем самым он утверждает неизбежность и незыблемость социального расслоения. По его мнению, небо следит за справедливостью на земле, стоит на страже социального неравенства. Люди не должны выдавать себя за тех, кем они в действительности не являются. Иначе начнётся смута. «Государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом, сын – сыном».[11] Низы должны быть преданы, послушны верхам, верхи – великодушны по отношению к низам.

Все категории конфуцианства («жэнь», «ли», «сяо» и т.д.) могут сосредоточиться в одной идеальной личности, которая получает название «благородный муж». Вся книга «Лунь юй» посвящена объяснению того, в чём состоит этот идеал. «Благородным мужем» не рождаются, надо всю жизнь самосовершенствоваться, чтобы стать им. Но стать им, как правило, есть шанс только у людей знатного происхождения. Высокоморальный «благородный муж», сконструированный философом в качестве модели, эталона для подражания, должен был обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: человеколюбием и чувством долга. Долг - это моральное обязательство, которое гуманный человек в силу своих добродетелей накладывает на себя сам. Чувство долга, как правило, обусловлено знанием и высшими принципами, но не расчетом. «Благородный человек думает о долге, низкий человек заботится о выгоде», - учил Конфуций.

«Благородный муж» определяется как человек честный и искренний, прямодушный и бесстрашный, всевидящий и понимающий, внимательный в речах, осторожный в делах. В сомнении он должен сдерживаться, в гневе - обдумывать поступки, в выгодном предприятии - заботиться о честности; в юности он должен избегать вожделений, в зрелости - ссор, в старости - скряжничества. Истинный «благородный муж» безразличен к еде, богатству, жизненным удобствам и материальной выгоде. Всего себя он посвящает служению высоким идеалам, служению людям и поиску истины. Познав истину утром, он «может спокойно умереть вечером».[12]

На благородного мужа Конфуций возлагает ответственность за поддержание порядка в Поднебесной. Исходя из этого, особое значение Конфуций придает описанию правителя, для которого гуманность превращается в умение разбираться в людях, отличать достойных от недостойных и управлять ими, подавая хороший пример. Отвечая на вопрос о том, следует ли убивать людей в целях улучшения управления государством, Конфуций заявил: «Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым. Мораль благородного мужа подобна ветру; мораль низкого мужа подобна траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер».[13] Конфуций не объясняет, откуда берется достойный правитель. По всей вероятности, он считает его таким же проявлением всеобщей закономерности, как и любую вещь в природе. Из контекста ясно, что подобный талант нельзя сформировать, но его можно выявить, чтобы человек, обладающий им, занял подобающее место в государстве. Отсюда своеобразие системы экзаменов на должность, предусматривающих лишь отбор наиболее достойных, но не воспитание или обучение их.

У Конфуция благородный муж - не правитель, а наоборот последний должен стать благородным мужем. «Вне своего дома относись к людям так, словно принимаешь дорогих гостей. Используй народ так, словно совершаешь важное жертвоприношение. Не делай людям того, чего не желаешь себе, и тогда и в государстве, и в семье к тебе не будут чувствовать вражды»[14].

Стремление к совершенствованию и к осуществлению гуманности Конфуций связывал с преодолением себя вплоть до самопожертвования. Но в его понимании вселенское значение гуманности скорее вынуждает предполагать, что гуманность – в природе человека, и осуществлять ее – значит следовать своей природе, а не ломать ее.

Конфуций вполне искренне стремился создать идеал рыцаря добродетели, боровшегося за высокую мораль, против царившей вокруг несправедливости. Но, как это нередко случается, с превращением его учения в официальную догму на передний план выступила не суть, а внешняя форма, проявлявшаяся в демонстрации преданности старине, уважения к старшим, напускной скромности и добродетели.