Условной связи и методу форсированной тренировки

Своеобразной разновидностью лечения убеждением яв­ляется метод, который может быть назван «лечение угашением условной связи» (А. М. Свядощ, 1959). Эмпи­рически к нему давно прибегают врачи при лечении не­которых фобий у детей. Метод основан на угашении ус­ловного рефлекса благодаря развитию угасательного, а иногда и дифференцировочного торможения. При этом в качестве вспомогательного приема в процессе лечения прибегают также к механизму торможения условного рефлекса при помощи внешнего торможения.

Под угасательным понимается торможение, возникаю­щее в тех случаях, когда условнорефлекторный раздра­житель многократно не подкрепляется безусловнорефлекторным. При этом условный рефлекс угасает, по И. П. Павлову, тем быстрее, чем он моложе, менее укреплен и чем менее интенсивным был безусловный рефлекс, при помощи которого был образован условный. Угасание рефлекса обнаруживается не только на том условном рефлексе, который непосредственно подвергся процеду­ре угашения (первично угашенный рефлекс), но и на других, не затронутых, так сказать, прямо этой процеду­рой (вторично угашенные рефлексы), а при высших сте­пенях угасания — даже на безусловных. Условные реф­лексы второго порядка угасают скорее рефлексов первого порядка.

Обычно угашенные условные рефлексы, предоставлен­ные самим себе, через тот или иной промежуток времени восстанавливаются, и лишь недавно образованные сла­бые условные рефлексы после угашения могут не восстановиться. При лечении по описанному методу возник­ший у больного патологический условный рефлекс уга­шают многократным повторением сходных или более слабых условнорефлекторных раздражителей по сравне­нию с теми, которые его первоначально вызвали. Изве­стную роль может играть и наступающая в процессе лечения тренировка нервных процессов. Чаще всего та­ким методом лечат фобии у детей, как в следующем наб­людении.

Девочка 4 лет входила в кухню. В это время соседка, желая пошутить, надела на голову корзинку и, неожиданно повернувшись к девочке, громко зашипела. Девочка испугалась и убежала. С это­го времени стала бояться корзинок, кошелок и сумок, соседки, а также боялась заходить в кухню. Особенно резкая пассивно-оборо­нительная условнорефлекторная реакция наступала у нее при виде соседки в кухне или соседки с корзинкой. Угасить условный рефлекс путем обычного убеждения не удавалось.

Тогда девочке в ее комнате предложили поиграть в «папы-ма­мы». «Ты будешь мама,— сказали ей,— вот здесь будет твой домик, а здесь мой... здесь будет магазин... мама покупает в магазине про­дукты... (это будут деньги)... Возьми вот эти кубики (это будут продукты), отнеси их домой... А ты еще хлеба не купила, не купила картошки, капусты, моркови, как много продуктов тебе надо нести домой! Тебе не унести все их в руке. Вот я возьму себе продукты в корзиночку» (маленькую детскую корзиночку, имеющую весьма отдаленное сходство с той корзинкой, которой девочка была испу­гана). Девочка смотрит на эту корзиночку с испугом и сторонится ее. Мимо нее несколько раз проносят игрушки в корзиночке и по­казывают, как это удобно. Заинтересованная игрой, наконец, она сама берет эту корзиночку и кладет в нее «продукты». Увлечение игрой помогает ей подавить (по механизму отрицательной индук­ции) легкое чувство страха, вызванное видом этой корзиночки (т. е. генерализовавшуюся условнорефлекторную пассивно оборони­тельную реакцию). Далее она много раз берет в руки эту корзи­ночку, при этом безусловнорефлекторного подкрепления пассивно-оборонительной реакции не происходит и условнорефлекторная реакция на корзиночку постепенно угасает, хотя еще остается на большую корзинку, соседку и кухню.

На следующий день во время игры берется корзиночка больших размеров, на следующий день — еще больших. Когда реакция на них угасает, тогда, наконец, берут ту корзинку, которая вызвала испуг ребенка, включают ее в игру и достигают угашения вызван­ного ею условного рефлекса. Затем говорят ребенку о том, что кор­зинку трудно нести в руке, и кладут ее на плечо, потом несут ее на голове, постепенно приближаясь к той ситуации с корзинкой, которая вызвала испуг. Потом предлагают ее нести ребенку на плече, на голове, наконец, шутя надевают себе эту корзинку на го­лову так, как это было сделано соседкой, одновременно прибегая к внешнему торможению (разговоры о том, что это интересно, какая веселая игра...) для подав пения слабой условнорефлекторной реак­ции страха, которая обычно при этом все же возникает. Постепенно достигают полного угашения и этой условнорефлекторной ре­акции.

Угашение условного рефлекса на корзинку, надетую на голову, обычно ведет к устранению условного рефлекса и на остальные связанные с ней раздражители: кошелки, сумки, соседку в кухне (вторично угашенные рефлексы по И. П. Павлову).

Угасший условный рефлекс через некоторое время нередко вновь возобновляется (ребенок опять начинает побаиваться корзинки), хотя и в менее резкой форме, и лишь постепенно совершенно исчезает, не подвергаясь подкреплению.

При лечении по описанному методу ребенка, напри­мер испугавшегося собаки, не следует сразу подводить к нему собаку даже после объяснения, что это для него не опасно. Лучше самой матери или воспитательнице погладить собаку, покормить ее, подвести к ней других, не пугающихся ее детей, прочитать рассказ о собаке, где нет никаких устрашающих моментов. Хорошие ре­зультаты мы видели, когда с малышом, испугавшимся набросившейся на него черной собаки, играли в доми­ки, которые должна была сторожить собака. Ставили «сторожа» — игрушечную белую собачку (сначала ма­лыш и ее сторонился), затем игрушечную черную со­бачку, постепенно угашая условнорефлекторную реак­цию.

По этому же методу лечат страх засыпать одному в постели. Сначала ложатся в постель вместе с ребенком, следующий раз — подальше от него. Потом ложатся возле постели на стулья или кушетку. Затем сидят в комнате недалеко от постели ребенка. При страхе засы­пать одному в комнате придвигают постель ребенка к двери, открытой в соседнюю комнату. Затем постель ре­бенка постепенно отодвигают от двери, пока она не ста­новится на свое место. Наконец, начинают постепенно прикрывать дверь в его комнату.

При лечении неврастенической рвоты, вызываемой, на­пример, видом молока, мы получили положительные результаты, давая сначала холодный чай, кофе или во­ду с молоком. Потом постепенно увеличивали количе­ство молока и уменьшали количество чая, кофе или воды, переходя к чистому молоку. При угашении реакции на пенки молока давали их сначала в совершенно протер­том (пропущенном через мелкое сито) виде, далее по­степенно увеличивали размеры сита, через которое они пропускались.

Leonhard (1963) широко рекомендует этот метод для лечения таких фобий, как боязнь пространства, острых предметов, покраснения, загрязнения. С больным об­суждается причина болезни и указывается, что он мо­жет преодолеть страх путем тренировки — привыкания к тому, чего он боится. Курс тренировки должен быть ща­дящим, систематичным и достаточно длительным. Так, например, больному со страхом одному идти по улице сначала в течение нескольких дней или недель предла­гают ежедневно ходить по 1—2 часа с врачом или близ­ким человеком. Первый день идут рядом, последующие дни все больше и больше увеличивают расстояние меж­ду ними. При страхе высоких помещений вместе с боль­ным входят в такое помещение, при клаустрофобии на­ходятся с ним в закрытом помещении, при страхе острых предметов вместе с больным раскладывают вилки и ножи, постепенно приучая все это делать самому, при страхе загрязнения — выполнять действия, требующие соприкосновения с «грязью». При эрейтофобии много­кратно ставят больного в ситуацию, обычно вызываю­щую покраснение, например предлагают подходить к девушкам и спрашивать у них дорогу, просить продав­щицу показать товар и отказаться от его покупки. При этом, как описывалось при рассмотрении аутогенной тре­нировки, больной должен внушать себе, что «кровь уш­ла к ногам». Курс тренировки занимает от нескольких недель до нескольких месяцев и дает хорошие результа­ты даже при фобиях многолетней давности.

При посещении клиники, руководимой проф. Leonhard (Берлин, 1967), нам продемонстрировали больную учительницу, длительно страдавшую страхом загрязнения мочой. В процессе психотерапии ей сначала поручили разливать мочу больных по бутылочкам, а когда она это освоила,— поливать руки чужой мочой и вытирать их о свой передник и, наконец, ложиться в ванну, в которую перед тем при ней лили мочу. Все это выполнялось ею беспрекословно. Лечение длилось 1'/г месяца Фобия была устранена.

Ученику 9-го класса, страдавшему заиканием, было запрещено разговаривать в классе в течение нескольких недель. Далее ему было разрешено самому просить слово и отвечать на уроках и, наконец, отвечать тогда, когда его вызовут. Кроме того, предлага­лось ежедневно читать вслух по 2, а затем по 3—4 часа в день.

Bergman для угашения навязчивых мудрствований с успехом применяла отвлечение внимания (внешнее тор­можение). Больной предлагалось, как только она почув­ствует возможность появления навязчивой мысли, сразу чем-нибудь отвлечься. При этом совместно с врачом про-думывались отвлекающие занятия, к которым можно прибегнуть, если больная находится в комнате (начать читать книгу, что-то пришивать, убирать), если она в это время на кухне и т. д. После пяти недель лечения отвлечением навязчивые мысли у одного больного стали менее резкими и после 2 ½ месяцев лечения почти ис­чезли. Можно с целью отвлечения вызывать и какие-ли­бо приятные воспоминания.

Метод негативного воздействия

В 1928 г. Dunlop выдвинул парадоксальное положение, согласно которому от дурной привычки можно изба­виться, если многократно сознательно повторять то при­вычное действие, от которого хочешь освободиться, и предложил метод так называемого негативного воздей­ствия.

Исходя из этого принципа Dunlop в 1942 г. опублико­вал методику соответствующего лечения тиков, ночного недержания мочи, мастурбации и т. п. Основываясь на его работах, Wakeham (1930) для устранения привычной ошибки в исполнении «Toccata und Fuga in D-minor» Баха в течение 2 недель нарочно играл это место непра­вильно, после чего смог легко избавиться от привычной ошибки. Он же за один сеанс почти полностью излечил женщину, которая, печатая на пишущей машинке, навяз­чиво добавляла к концу слова первую букву этого сло­ва (например, cityc вместо city). Во время сеанса ей бы­ло предложено теперь сознательно при печатании до­бавлять к концу каждого слова его первую букву. Ряд психологов провели эксперименты на обучавшихся ма­шинописи. У них искусственно формировался неправиль­ный навык, после чего он устранялся разными методами. Опыты подтвердили данные Dunlop и метод стал приме­няться для лечения навязчивых действий, тиков, эзофагоспазма, некоторых форм заикания и т. п. (Fishman, 1937; Frankl, 1948, 1966; М. Д. Танцюра, 1956; Lehner, 1960, и др.).

При многократном повторении навык или навязчивое действие, казалось, должны были бы еще больше закре­питься, еще больше зафиксироваться. Чем же можно объяснить положительный эффект? Механизм лечебного действия при этом методе, как нам кажется, не всегда одинаков. Видимо, дело главным образом в том, что не­желательные моторные навыки, навязчивые движения, тики, гиперкинезы, о которых идет речь, совершаются больным автоматически, без активного контроля созна­ния, поэтому при многократном автоматическом повто­рении они не становятся реже или слабее и больной не в силах от них избавиться. Однако когда больной их сам многократно сознательно повторяет, они приобрета­ют новое качество — движение протекает на другом, бо­лее высоком, уровне, превращается в осмысленное дей­ствие, которое подчиняется контролю сознания и может быть произвольно заторможено. В ряде случаев в до­стижении терапевтического эффекта может играть роль наличие ультрапарадоксальной фазы, в связи с чем по­ложительный раздражитель начинает вызывать отрица­тельный эффект и наоборот. Подобный механизм наблю­дается, вероятно, тогда, когда больной со страхом гло­тания вызывает у себя представление: «Я не могу гло­тать, комок в горле», и тогда оказывается в состоянии свободно проглотить пищу, или дает себе перед сном команду: «Не засыпать!» и засыпает. По мнению М. Д. Танцюры (1956), поскольку в основе навязчивых действий лежит образование патологического очага инертного возбуждения, при многократном повторении этих действий может наступить перенапряжение воз­буждения в очаге с развитием в нем инертного торможе­ния.

Техника лечения. Больному даются разъясне­ния по поводу механизма имеющихся у него болезнен­ных симптомов и обосновывается назначаемое лечение. Больного призывают активно участвовать в его прове­дении. Возможны разные варианты лечебных приемов.

Первый вариант. Больному указывается, что врач проведет с ним ряд лечебных сеансов. Во время се­ансов будет разговаривать с ним на свободные темы и наблюдать за ним. Как только у больного возникнет болезненный симптом (навязчивое движение, заикание), больной должен будет его тут же повторить 15—20 раз подряд (если заикающийся сказал «пппажалуйства»,— 15 раз повторить «пппажалуйства», обязательно заи­каясь). Далее беседа с больным и наблюдение за его поведением продолжаются. Обращается внимание на то, чтобы больной повторил весь комплекс одновременно возникающих симптомов, например не только кивательные движения головой, но и напряжение мышц руки и поворот головы в сторону, если они совершаются одновременно.

Первые сеансы занимают около 30 минут, повторные— до часа. Частота сеансов 2—3 в неделю. При лечении навязчивых действий курс 10—20 сеансов, при лечении заикания — несколько месяцев.

Второй вариант (по М. Д. Танцюре). Больному предлагается дома 3—4 раза в день по нескольку минут производить движения, повторяющие болезненный симп­том, или по 10—15 раз вызывать представления, усили­вающие его. Так, например, больному с рвотой, возни­кающей при попытке есть яблоки, 10 раз подряд нужно вызывать представления, что он ест яблоки и его тош­нит; больному с навязчивым ритуалом прикосновения каждые 2 часа к полу предлагается прикасаться к полу каждые 10 минут, больному с эзофагоспазмом и страхом глотания — держать пищу во рту, стараться ее не гло­тать и думать при этом, что она остановится в пищево­де; больному с гиперкинезом головы — качать головой чаще, чем прежде; больному с бессонницей — прилечь в постель и стараться не засыпать, мысленно повторяя: «Не надо спать» (пример лечения приведен при описа­нии невроза ожидания) и т. д.

Третий вариант. Этот вариант метода разрабо­тал Frankl (1948, 1966), назвавший его парадоксальной интенцией (от лат. intentio — намерение). С больным проводят беседу, во время которой объясняют ему смысл лечения, например, рассказывают о заике, который не смог заикаться, когда ему пришлось исполнить роль заи­ки на сцене; о больной, боящейся покраснеть в обществе и в то же время неспособной вызвать у себя покрасне­ние, когда она этого хочет. Затем больному предлагают пытаться делать то, чего он боится, и стремятся при этом представлять это в несколько смешном свете, вы­звать у больного насмешливое отношение к этому пред­ложению. Так, например, больному кардиофобией со страхом ходьбы одному по улице («вдруг станет плохо с сердцем и никто не окажет помощи») Frankl говорил: «Постарайтесь теперь умирать каждый день 3 раза. Три раза в день вызывайте у себя паралич сердца и умирай­те. Повторяйте: „Хочу умереть" и выходите при этом на улицу, чтобы умереть». Больному с инфарктофобией он сказал: «Попытайтесь тут же вызвать у себя инфаркт».

Больной, засмеявшись, ответил: «Пытаюсь, но не полу­чается». Тогда Frankl предложил: «Делайте все возмож­ное, чтобы 3 раза в день получать по инфаркту». Боль­ному, в течение 20 лет страдавшему страхом стать го­мосексуалистом с навязчивым желанием схватить муж­чину за половые органы (из-за чего боялся ездить в от­пуск, в командировку, быть в самолете), Gerz (сотруд­ник Frankl) дал «совет» всех мужчин, которых он уви­дит на улице, в автобусе, ресторане, хватать за половой орган. В ответ на это больной рассмеялся и вскоре пос­ле этого избавился от страха. В кабине самолета он же пытался вызвать у себя чувство ужаса и «заставить» се­бя хватать всех мужчин-пассажиров за половые орга­ны — ни страх, ни навязчивое влечение не возникли. Удалось достигнуть полного выздоровления.

Применив этот метод, мы предложили больному сифилофобией «3 раза в день заражаться сифилисом», больному со страхом сойти с ума — «3 раза в день лю­бым путем вызывать у себя сумасшествие», больному эрейтофобией — сказать себе: «хочу покраснеть, хочу за­литься краской, сейчас подойду к девушкам (продавщи­цам) и постараюсь залиться краской», и делать это, больной с неврозом страха — «делать все, чтобы бояться весь день, испытывать весь день ужас». Больной, стра­дающей боязнью уколоть своего ребенка, рекомендовали «брать вилку и по 5 раз в день колоть ребенка в бедро» и добавили: «Пытайтесь это делать!» Когда при этом она брала вилку, то желание колоть ребенка не возни­кало и вскоре страх угас.

Лежавшему у нас в клинике парикмахеру, боявшему­ся, что при бритье «ответственного» клиента у него на­чнет трястись рука и все окружающие это заметят, было предложено принести бритву и побрить врача в присут­ствии других врачей. При этом предложено думать: «Сейчас я покажу ему, как у меня трясется рука, я по­трясу рукой!» — и трясти бритвой перед лицом врача. Несмотря на повторные предложения «трясти ру­кой», больной, смеясь, ответил, что «рука не трясется», и побрил безукоризненно.

Не у всех больных фобиями в равной мере приемлем этот метод. Так, один из больных кардиофобией, несмот­ря на предложение 3 раза в день вызывать у себя «ин­фаркт», все же не встал с постели из-за боязни умереть. Другой наш больной сифилофобией отказался применить этот метод, так как не мог себя заставить выпол­нять требуемое («мысль о заражении была несносна»). У некоторых больных, особенно верящих в «физические» способы лечения, предложение применить указанный ме­тод вызывает скептическое отношение, в связи с чем он оказывается для них малоподходящим. Хорошо, когда этот метод лечения назначается врачом, пользующимся большим авторитетом в глазах больного. Метод жела­тельно сочетать с лечением убеждением и внушением наяву. Первое время для уменьшения страха могут быть назначены транквилизаторы (триоксазин, либриум, а также либриум с нозинаном или тофранилом). Курс ле­чения составляет от 1—2 сеансов до нескольких месяцев. В последнем случае парадоксальная интенция может од­новременно применяться с лечением по методу угашения условной связи.

Метод негативного воздействия может быть рекомен­дован для лечения фобий, навязчивых состояний, тиков и заикания, связанного с боязнью речи.

Лечение катарзисом, психодрама по Морено

Лечение катарзисом — это лечение информацией, вызы­вающей отреагирование переживаний в бодрствующем состоянии или сне — гипнотическом (гипнокатарзис) ли­бо наркотическом (наркокатарзис).

По мнению Freud, в норме отреагирование пережива­ний происходит во время сновидений. В пользу этого взгляда говорят приведенные выше данные о роли бы­строго сна. «В случаях психической травмы,— писал Б. Н. Бирман,— в коре головного мозга образуется силь­ный очаг возбуждения. В нормальных условиях этот очаг потухает или путем отлива энергии к подкорковым центрам (аффективный разряд), или путем иррадиации возбуждения по сочетательным путям (ассоциативное разрешение)». Принцип ликвидации очага возбуждения путем разряда его энергии (отреагирования) может быть использован с терапевтической целью. Фактически на нем основывается лечение катарзисом («очищением»), предложенное Janet, а затем Vocht и Brodmann. Термин «катарзис» происходит от греческого слова Katharsis — очищение и применялся еще Аристотелем в учении о трагедии. Трагедия, по мнению Аристотеля, вызывая страх, гнев, сострадание и пр., заставляет зрителя переживать эти чувства, тем самым как бы «очищая» его душевное состояние. Еще задолго до Аристотеля поня­тие о катарзисе, как указывает Haisch, возникло у врачей-пифагорийцев, лечивших больных музыкой. Катарактическим методом первое время пользовались также Breuer и Freud (последний вскоре отказался от его при­менения в связи с переходом к психоанализу).

При лечении катарзисом вызываются воспоминания о травмировавшем больного переживании и представля­ется возможность «отреагировать» его. При этом дости­гается ликвидация очага патологического инертного возбуждения путем разряда его энергии. По Gellhorn и Loofbourrow, в основе явлений катарзиса лежат интен­сивные гипоталамо-кортикальные разряды, сменяющие­ся периодом ослабления кортико-гипоталамического вза­имодействия и, наконец, восстановлением нормальной возбудимости гипоталамуса, а также нормализацией гипоталамо-кортикальных взаимоотношений. Лечение про­водится как в бодрствующем состоянии, так и в гипно­тическом или наркотическом сне.

В бодрствующем состоянии во время беседы касают­ся событий, травмировавших больного, дают ему воз­можность подробно рассказать о них, что может вести к известному отреагированию этих переживаний и в после­дующем к успокоению. Иногда, однако, наплыв воспоми­наний может привести, наоборот, к оживлению психо­травмирующих переживаний и временному усилению симптомов невроза.

При лечении катарзисом во время гипнотического сна больному либо лишь напоминают о психотравмирующих событиях и дают возможность проявиться возникшей эмоциональной реакции, либо прямо внушают, что сей­час он перенесется в обстановку, вызвавшую его бо­лезнь. «Вы еще раз переживете эти события и теперь от­реагируйте их, после чего они для вас потеряют всякую значимость и вы будете избавлены от вашей болезни — говорят ему». Так, например, человеку, у которого по­явился истерический гиперкинез после того, как он пере­жил испуг и был свидетелем страшной сцены гибели лю­дей во время бомбардировки, говорят: «Сейчас вы вспомните с исключительной яркостью все события этой сцены. Раздался сигнал воздушной тревоги... Вы выбе­жали из вагона...» Если сон гипнотический с явлениями сомнамбулизма, то этих слов достаточно, и больной дальше сам разыгрывает бурную сцену, воспроизводя­щую психотравмирующие переживания. Сцена эта со­провождается тяжелым дыханием, стонами, слезами, экспрессивными, порой театрализованными жестами и длится несколько минут. Если она не заканчивается че­рез 10—15 минут, врач приказывает больному резким, громким, внушающим тоном: «Спать, спать глубже... Это прошло, этого нет. Сейчас (называет нынешний год и число) вы совершенно спокойны» и, подождав 1—2 ми­нуты, пока больной не успокоится, продолжает: «Теперь вы избавились от тяжелых переживаний военных лет. Клетки мозга освободились от возбуждения, вызванного этими переживаниями. События эти теперь для вас без­различны (или „вы их забыли"). Вы совершенно спо­койны. Избавились вы и от дрожания (или припадков или другого болезненного симптома). Теперь вы вновь такой, каким были до болезни, и всю жизнь будете здо­ровы».

При лечении наркокатарзисом применяется описанная выше техника внушения в состоянии наркотического сна. При этом в отличие от лечения во время сна гипно­тического обычно требуется в большей мере оживлять психотравмирующие события. Так, например, в приве­денном выше наблюдении еще внушают: «Трещат зенит­ки... Появился вражеский самолет... Свист бомбы...» и т. д.

Большое значение катарзису придается при лечении «психодрамой» по Moreno. При этом методе либо боль­ные объединяются в специальные группы для того, что­бы каждый из участников группы на сцене драматиче­ски воспроизвел пережитое им психотравмировавшее со­бытие и таким образом отреагировал его, либо с этой же целью присутствовал на постановке специальных лечеб­ных пьес, в которых затрагиваются подобные пережива­ния. Для этого Denes был организован специальный театр, в котором профессиональные актеры разыгрывали ряд одноактных пьес (например, «Психопат», «Невроз страха»). Широкого распространения методы эти не по­лучили, хотя само по себе применение игровых методов психотерапии, очищенное от спекулятивных построений, и заслуживает внимания. Удачным примером такого применения является имаготерапия (от лат. imago — во­ображение) по И. Е. Вольперту. Больному неврозом предлагается выбрать себе героя, которому он хотел бы подражать, и далее представлять себе, что он играет роль этого героя — вести себя так, как вел бы его герой в этой ситуации.

Во время среды 5 февраля 1936 г. при обсуждении экспериментальной фобии глубины у собаки, вызванной у нее в станке «истязанием» тормозного процесса (опы­ты М. К. Петровой), И. П. Павлов отметил следующее: «Такая фобия может существовать месяц с лишним, ес­ли вы за это время не ставите собаку в станок. Но если вы поставили собаку в станок, а в станке она быстро впадает в гипнотическое состояние, то довольно повто­рить этот опыт 1—2 раза для того, чтобы фобия исчез­ла... Дальше собака, на месяц переведенная в собачник, спит в собачнике, а сон — это торможение. Почему же сон ее не излечивает от фобии и почему особое значение торможение получает только в станке, когда там проис­ходит тормозное, сонное гипнотическое состояние? Как это понять? Ясно, что когда собака в станке приходит в гипнотическое состояние, то возникающее торможение ассоциируется со всей обстановкой и встречается спе­циально с тяжелым состоянием этого пункта. Тогда про­исходит полезное между ними взаимодействие. Я думаю, что в этом вся соль и заключается. Требуется встреча этого общего торможения со специальным состоянием «больного пункта». Это, конечно, очень важный практи­ческий факт. Когда в клинике торможение выступает в качестве лечебного средства, то, конечно, для анализа деталей это нужно учитывать»1.

Таким образом, по мнению И. П. Павлова, торможе­ние, наступающее во время сна, иногда приводит к изле­чению только в том случае, если в это время имеющийся «больной пункт» находится не в обычном, а «в специаль­ном состоянии», если в это время к нему «прикасаются», вызывая в нем «тяжелое состояние». Что при этом про­исходит в «больном пункте», каков механизм возникаю­щего взаимодействия между ними, остается неясным. При лечении гипно- и наркокатарзисом возможно, что, помимо механизма отреагирования, играет роль и «встре­ча общего торможения со специальным состоянием больного пункта».

В состоянии алкогольного опьянения у больных невро­зами иногда спонтанно возникают наплывы воспоминаний о психотравмирующих событиях с бурной эмоцио­нальной реакцией. Однако к выздоровлению это обычно не ведет. Видимо, одного «отреагирования» и «встречи торможения со специальным состоянием больного пунк­та» в этих случаях недостаточно. Несомненно, что боль­шую роль в достижении терапевтического эффекта игра­ет сопутствующее лечению внушение — прямое и кос­венное («после отреагирования болезненные симптомы исчезнут»).

Следует учесть, что у больных истерией истинной при­чиной болезни, делающей истерический симптом «услов­но приятным или желательным» и ведущей к его фикса­ции, часто является не та психическая травма, которую больной считает причиной болезни (например, фронто­вые переживания), а нынешняя, актуальная ситуация, порождающая «бегство в болезнь». Бурная же эмоцио­нальная реакция при упоминании об этой мнимой при­чине болезни носит театральный характер и должна как бы подчеркнуть, что заболевание вызвано именно ею, и тем самым вызвать к себе сочувствие и «оправдать» бо­лезнь. Лечение таких больных проводится в соответст­вии с общими принципами терапии истерии.

Лечение катарзисом очень широко применялось во время второй мировой войны под названием наркосинте­за в английской и американской армиях и являлось офи­циально признанным и рекомендованным методом лече­ния «военных неврозов». И в мирное время метод этот может быть использован в сочетании с лечением убеж­дением, внушением и каузальной терапией при истерии, неврозе навязчивых состояний, неврозе страха, а также неврастенических нарушениях функции внутренних ор­ганов, т. е. в тех случаях, когда в генезе заболевания иг­рают роль «неотреагированные» переживания.

Метод «интенсивного перевоспитания» по Венсану,