Митрополит Сергий и григориане.

Но и это еще не все. Как только м. Сергий (Страгородский) 14 декабря 1925 года заявил о том, что он берет в свои руки высшую церковную власть, как назначенный м. Петром заместитель, ему было запрещено выезжать из Н-

Новгорода, также, как это было проделано с м. Агафангелом в 1922 году.

И в это же самое время в Москве была организована группа из девяти архиереев во главе с архиеп. Екатеринбургским Григорием (Мицковским), которая самочинно образовала временный ВЦС, заявивший о том, что ввиду ареста местоблюстителя м. Петра, отсутствия всех других местоблюстителей и ввиду отсутствия в Москве м. Сергия этот временный ВЦС берет на себя управление русской церковной жизнью на правах высшей церковной власти.

Они подчеркивали, что они являются противниками обновленцев и последовательными православными иерархами. Другое дело, что не было ясно, почему именно эта группа епископов появилась сейчас на церковно - политической арене. Впрочем, вскоре все стало разъясняться.

2 января 1926 года этот временный ВЦС получает регистрацию от властей, получает то, чего безуспешно в течение многих лет добивались патриарх и Синод, чего не добился м. Петр, и что, безусловно, свидетельствовало о заинтересованности властей в деятельности этого самозванного органа.

М. Сергий опротестовал действия архиеп. Григория, и архиеп. Григорий предложил м. Сергию на правах рядового члена вступить в этот временный ВЦС.

Тогда 29 января 1926 года, все еще находясь в Н-Новгороде, м. Сергий сместил с кафедры и запретил в священ-нослужении 10 епископов, участвовавших в григорианском временном ВЦС.

Сразу возникает формально - канонический вопрос: если патриарх не имеет права запрещать епископов в священнослужении, то тем меньше на это прав имеет заместитель местоблюстителя, ибо епископ, ведь, не может запрещать других епископов. Однако, были прецеденты, когда п. Тихон запрещал своей властью тех или иных архиереев, впрочем, он всегда старался это запрещение проводить, как решение Синода, стремился к тому, чтобы его подписывали и члены патриаршего Синода, хотя с Синодом очень сложно было работать в советское время, и не все члены Синода могли участвовать в его работе.

Но здесь ничего подобного не было, патриаршего Синода нет. Казалось бы уязвимое с точки зрения формально -канонической деяние м. Сергия. Но показательно то, что почти все православные епископы поддержали его действие, сочтя григориан, действительно, ставленниками власти. И последующие события заставили их в этом убедиться.

1 февраля 1926 года группа григорианских епископов посетила м. Петра в тюрьме на лубянской площади. Сами можете себе представить, что в такую тюрьму, как тюрьма на Лубянке, простых посетителей не пускают. Туда может пройти либо сотрудник ГПУ, либо связанный с ПТУ человек, либо туда могут привести простого смертного, но уже как заключенного. А здесь произошло тоже самое, что произошло после ареста п. Тихона. Это тоже говорило о связях григориан с ГПУ.

Дальше разыгрывался прежний сценарий. Григориане стали убеждать м. Петра, что в высшем церковном управлении образовался вакуум, что м. Сергий отказывается брать на себя полномочия и даже не приехал в Москву, и просили его назначить себе новых преемников, желательно, чтобы это была коллегия епископов. В качестве преемников они предлагали, конечно, сами себя.

Не будучи информирован о реальном положении вещей, м. Петр принимает решение, по которому власть в Церкви он передает триумвирату епископов: архиеп. Николаю (Добронравову), архиеп. Дмитрию (Беликову) и архиеп. Григорию (Яцковскому). Это не совсем то, чего хотели григориане, ибо 2 первые епископа к ним никакого отношения не имели, не были задействованы ГПУ в этой интриге, но на счастье григориан оба эти епископа находились в заключении, и получалось так, что, реализуя решение м. Петра, к высшей церковной власти допускался один Григорий (Яцковский).

Когда м. Сергий узнал об этом решении м. Петра, он отказался ему подчиниться. Казалось бы, он неправильно действует, он обязан выполнять все решения м. Петра (Полянского), ибо только от него м. Сергий получает все полномочия.

Но м. Сергий очень хорошо увидел здесь элемент именно интриги, он прекрасно понимал, что м. Петра дезин-93

формировали, и понимали это вместе с ним и православные епископы, которые категорически поддержали его в желании нс подчиняться решению м. Петра.

В течение нескольких месяцев м. Сергии пытался каким-то образом информировать м. Петра, находившегося в заключении, о реальном положении вещей. Благо, возможности такие были. Заключались они в том, что в тюрьме м. Петр имел возможность общаться с некоторыми духовными лицами, которых то арестовывали, то выпускали. Существует несколько версий того, как удалось м. Сергию передать м. Петру информацию о реальном положении дел, но, во всяком случае, 22 апреля 1926 года м. Петр упразднил коллегию григориан и подтвердил прещение, наложенное на григориан м. Сергием. Это он сделал в письме, которое направил м. Сергию.

Показательно, что вся иерархия в этот момент поддержала м. Сергия, и гэпэушная интрига не удалась. Но власти заготовили еще одну провокацию в отношении высшей церковной власти.

После того, как м. Петр постарался полностью исключить григориан из церковной жизни, власти решили прибегнуть к еще одному варианту, который напрашивался сам собой в связи с неясностью полномочий заместителя патриаршего местоблюстителя.

Они решили попытаться использовать м. Агафангела в качестве орудия раскола в РПЦ. Второй в перечне местоблюстителей, назначенных патриархом, м. Агафангел должен был быть освобожден осенью 1926 года из ссылки, кончался срок его заключения.

И я приведу его фрагмент из протокола антирелигиозной комиссии ВЦИКа.

"Слушали: информацию ОПТУ о внутрицерковных группировках в тихоновщине. Докладчик Тучков.

Постановили: проводимую ОПТУ линию по разложению тихоновской части церковников признать правильной и целесообразной. Ввести линию на раскол между митрополитом Сергием, назначенным м. Петром временным местоблюстителем, и м. Агафангелом, претендующим на патриаршее местоблюстительство, укрепляя одновременно третью тихоновскую иерархию - временный Высший Церковный Совет во главе с еп. Григорием, как самостоятельную единицу.

Выступление Агафангела с воззванием верующим о принятии на себя обязанностей местоблюстителя признать своевременным и целесообразным".

На этом же заседании и о м. Петре:

"Слушали дело м. Петра и других. Докладчик Тучков.

Постановили. Направление дела в суд признать политически нецелесообразным. О Петре дело вьщедить и продолжать дальнейшее следствие в течение полутора месяцев, поручить ОГПУ этим временем окончательно выяснить положение о взаимоотношении местоблюстителя Сергия и Агафангела, после чего решить дальнейший вопрос о содержании Петра.

О других обвиняемых дело поставить на особое совещание при коллегии ОГПУ на предмет их высылки и заключения в концлагерь в зависимости от степени виновности каждого".

И далее мы увидим эту жуткую, совершенно незаконную методику, которую будут применять следственные и т. н. судебные органы ОГПУ к м. Петру на протяжении многих лет до его гибели.

Как видите, четко были обозначены цели, и оставалось только тов. Тучкову попытаться их достичь.

М. Агафангел в апреле 1926 года возвращался из Нарымской ссылки и не успел он еще доехать до Ярославля, до своей кафедры, как в Перми 18 апреля 1926 года его уже встретил Тучков и заявил примерно следующее: в Церкви возникли нестроения после м. Петра, на власть претендуют несколько лиц (м. Сергий, ВЦС), позиция м. Петра неясна, в Церкви происходит неразбериха, и власти заинтересованы в какой-нибудь стабильности, важно знать, с кем иметь дело, и поэтому, коль скоро м. Агафангел, будучи местоблюстителем, возвращается и оказывается единственным местоблюстителем, назначенным патриархом и находящимся на свободе, то власти не будут возражать против того, чтобы он принял на себя полномочия, и они вступят с ним в переговоры о всех проблемах, стоящих в отношениях между Церковью и государством.

М. Агафангел принял это к сведению, и 26 апреля 1926 года дезинформированный Тучковым относительно того, хочет

или не хочет м. Сергий приступать к своим полномочиям заместителя, направил письмо м. Сергию, в котором заявил, что он вступает в свои права.

Вы сами понимаете, что с канонической точки зрения вопрос был, действительно, сложный. Кажется, что у местоблюстителя больше реальных прав, чем у заместителя. И между ними начинается очень сложная переписка, тем более, что они понимают, что за ними внимательно следят, м. Сергий по-прежнему находится в Н-Новгороде. Они понимают, что тут есть опасность нового раскола между ними, который приведет к разделению РПЦ, ибо, конечно же, наиболее авторитетными фигурами выступают они, а временный ВЦС во главе с архиеп. Григорием неавторитетный орган.

Как поступить в данном случае м. Сергию? Он всего лишь заместитель, а тут появляется местоблюститель. Вроде бы надо уступить, но м. Сергий настаивает на том, что именно он должен остаться во главе иерархии на том основании, что он получил свои полномочия от м. Петра, который уже был признанным местоблюстителем, и только в том случае, если м. Петр отрешит его от должности, м. Агафангел может вступить в должность. Т.е. при условии, если м. Петр передаст свои права м. Агафангелу.

Идет полемика, подогреваемая ГПУ, и ГПУ решает подключить к ней опять таки дезинформированного м. Петра, которого знакомят с Пермским посланием м. Агафангела о его готовности принять на себя власть.

И тогда 22 мая 1926 года дезинформированный Тучковым м. Петр пишет м. Агафангелу письмо, в котором передает ему свои полномочия. Казалось бы, вопрос решен: м. Сергию надо уходить. Но и у м. Сергия, и у других иерархов, активно участвующих в обсуждении этого вопроса, возникает ощущение, что дезинформированный м. Петр в данном случае выступает в качестве невольного орудия в руках ГПУ, и хотя формально прав уже был м. Агафангел в своих притязаниях на власть, м. Сергий и большая часть епископата поддерживает идею сохранения у него всех властных полномочий в иерархии, полномочий заместителя местоблюстителя.

Он молод, по сравнению с м. Агафангелом, старейшим тогда по хиротонии нашим иерархом, который уже через полтора года скончается. Он более гибок, а, самое главное, нужно попытаться объединиться в данный момент, когда власти хотят посеять раздор между православными. Вроде бы м. Сергий и иерархи нарушали букву канона, но нарушали из убеждения, что так будет лучше.

И в конечном итоге, что интересно, им удалось убедить в этом м. Агафангела, хотя их отношения дошли до того, что м. Сергий и м. Агафангел уже готовы были налагать друг на друга прощения. Вот чего хотели власти - чтобы внутри православной иерархии возник конфликт, который бы привел к взаимным прошениям церковным, тогда бы, действительно, возник вопрос о том, что есть 2 православные иерархии, запретившие одна другую. И, действительно, власти уже подвели к этому, но в самый последний момент, 27 мая 1926 года м. Агафангел направил м. Сергию телеграмму, в которой отказывался ради мира церковного от своих притязаний, несмотря на то, что потом еще, 9 июня, вновь появится письмо дезинформированного м. Петра м. Агафангелу с подтверждением передачи ему полномочий. Но благодаря взаимному доверию иерархии, благодаря тому, что они не стояли на формальном принципе, а учитывали всю сложность реальной обстановки, к концу июня этот конфликт был ликвидирован, и м. Агафангел, оставаясь на свободе в Ярославской епархии, уже никогда не будет претендовать на то, чтобы взять на себя местоблюстительские полномочия, полностью в этом отношении доверяя м. Сергию, впрочем до определенного момента.

М. Петр оставался дезинформированным, видимо, до конца июня, власти почувствовали, что не удалось создать еще один раскол среди православных, и уже в конце июня 1926 года м. Петра перевели из Московской Лубянской тюрьмы в Суздальскую тюрьму с тем, чтобы в дальнейшем вынести ему приговор и отправить дальше в заключение.

Так был ликвидирован еще один раскол, который хотели создать власти внутри Церкви, уже внутри самих православных.