Жизнеописание митрополита Антония (Вадковскоао).

Александр Банковский родился 3 августа 1846 года в селе Царевка Кирсановского уезда Тамбовской губернии в семье священника Василия Банковского. Тамбовская губерния была чрезвычайно интересна, с одной стороны, были язычники, мордвины, а, с другой стороны, немало было святых. В детстве, когда его отца, бедного провинциального священника, посетил правящий архиерей еп. Феофан Затворник, он сугубо благословил именно младенца Александра, и это стало в семье знамением относительно того, что его ожидает особая судьба.

В 1860 году он закончил Тамбовское Духовное училище и поступил в Тамбовскую Духовную Семинарию. При этом, Александр Банковский нередко читал часы на службах у св. Феофана Затворника, и окормлялся именно у него. Вообще, у них было что-то общее в личностях, в характерах, а именно духовная трезвость.

В 1866 году, будучи 20 лет от роду, Александр поступил в Казанскую Духовную Академию. Семья его бедна, его приняли казенным стипендиатом. Учится он весьма успешно, и в 1870, заканчивая Академию, защитил магистерскую диссертацию. То есть, он написал курсовое сочинение, которое было выдвинуто, исходя их его основательности, сразу на соискание степени магистра богословия. Специализировался Александр Банковский по кафедре гомилетики.

И в 1871 году он остался доцентом на этой кафедре. Одновременно он работает не только как преподаватель, но и как ученый, и как редактор солидного журнала "Православный Собеседник". Начался его путь академического профессора, Хочу вам сказать, что большая часть профессоров тогда в Казанской Духовной Академии были мирянами. Это характерная особенность для Духовных школ того периода времени.

В 1872 году Александр Вадковский вступил в брак с Елизаветой Дмитриевной Пеньковской, который был уникален. Еще молодой доцент 28-ми лет, он взял на себя тяжелый крест - его жена была тяжело больна туберкулезом, и он знал, что она обречена на смерть. Для благочестивого православного человека жениться на человеке смертельно больном - это тяжело еще и потому, что нормальный православный человек не думает, вступая в первый брак, о втором браке. Так что это был, действительно, поступок незаурядный. У него родилось двое

детей, но через 7 лет его жена скончалась. Правда, его академическая карьера складывалась весьма неплохо, он к этому времени был уже экстраординарным профессором (или уже даже ординарным профессором). Вообще, перечень ученых званий в Высших учебных заведениях в России был довольно таки многообразным. Начиналось с должности приват-доцента, потом адьюнт-профессор, экстраординарный профессор ординарный профессор и заслуженный ординарный профессор, причем, каждому профессорскому званию соответствовал определенный чин. В тот период времени он уже должен был получить чин статского советника. За этим стоял определенный общественный статус и материальное обеспечение.

Александр Васильевич был занят воспитанием двух детей, ведет преподавательскую деятельность, но, его постигло еще одно страшное испытание. Однажды вечером к нему пришел сотрудник журнала "Православный Собеседник", они беседовали о журнальных делах, тот был очень грустный, сказал, что у него дома дети болеют дифтеритом. Он ушел, а через несколько дней оба ребенка Александра Васильевича Банковского заболели дифтеритом и один за другим умерли. Это случилось в 1882 году. Ему всего лишь 36 лет, он уже вдовец и человек, потерявший детей. Александр Вадковский для себя сделал выбор очень определенный - он решил принять монашеский постриг. 4 марта 1883 года его постригли с именем Антония Печерского в память об очень уважаемом им Казанском архиерее Антонии Амфитеатрове. Он остался преподавателем. 6 марта отец Антоний уже иеромонах. Хочу обратить ваше внимание на одну удивительную деталь: его пострижение в монашество было воспринято профессорско-преподавательской корпорацией, как какое-то юродство, он был вторым монахом после ректора среди преподавателей Казанской Академии, большинство же было миряне. Им казалось странным, что, в общем-то, освободившийся от пут семьи вдовец, который вполне может еще вступить во второй брак, статский советник, у которого весьма благополучно складывается карьера, вдруг обрек себя на такого рода жизненную стезю. Обратите внимание, как это характеризует ситуацию в Казанской Академии:

профессора, которые преподают богословие, аскетику, не могут согласиться с тем, что один из их коллег принимает монашество. Поэтому, когда мы будем с вами говорить о митрополите Антонии (Храповицком), который побывал преподавателем в трех, а ректором в двух Академиях, мы поймем, почему он вел нескончаемые битвы с профессорами, поймем, почему они сформировали потом целую плеяду обновленчески настроенных священнослужителей.

14 ноября 1883 года иеромонах Антоний (Вадковский) был возведен в архимандриты и стал настоятелем Казанского Иоанновского монастыря, при этом, он продолжал оставаться профессором Духовной Академии. Это был прецедент, для Казанской Академии необычный в это время. Но хочется подчеркнуть, что он не был монахом условным, он, действительно, совершал в монастыре монастырскую службу, совершал монашеское правило, и его монашество было своеобразным вызовом весьма секуляризованной профессуре Казанской Академии.

1884 году отец Антоний стад инспектором Казанской Духовной Академии, что было, безусловно, полезно, ибо он своим личным авторитетом человека аскетической жизни, своим монашеским саном, подвигал студентов, к которым относился всегда весьма мягко, весьма терпимо, на, действительно, серьезную духовную жизнь. При этом он продолжал свою научную работу, но она, конечно, занимала меньше места в его жизни.

В 1885 году в Казань приехал Константин Петрович Победоносцев. Он познакомился с архимандритом Антонием. Архимандрит Антоний произвел на него очень хорошее впечатление, он оценил в нем не только достойного благочестивого монаха, но и хорошего церковного администратора, просвещенного ученого. Уезжая из Казани, всесильный тогда Победоносцев сказал ему, что он должен ожидать в ближайшее время перемен в своей жизни.

1885 году стали поступать сведения о том, что отцу Антонию готовится назначение в Петербурге, и он был назначен инспектором в СПбДА. Это был только первый шаг к его, оказавшейся в последствии блестящей Петербургской карьере.

Пробыв два года инспектором, он 3 мая 1887 года был поставлен в епископы Выборгские и назначен ректором

СПбДА. Хочу отметить, что в этот период наша Академия переживала удивительный свои расцвет. Я не буду вам подробно об этом рассказывать, достаточно сказать, что это было время, когда в Академии сформировались такие выдающиеся наши иерархи, как Михаил (Грибановский), Антоний (Храповицкий), Сергий (Страгородский). Я в дальнейшем с вами буду говорить о личности Михаила (Грибановского) в связи с тем, что он принадлежал к той плеяде русских богословов, которые поставили остро вопрос о необходимости освобождения русского богословия из пут западной схоластики. Эта плеяда богословов: Михаил (Грибановский), Антоний (Храповицкий), Сергий (Страгородский), Илларион (Троицкий) - одна тенденция в нашем богословии. Михаил (Грибановский) очень рано скончался, и он мало чем себя запечатлел в богословской сфере, но продолжателями его идей были и Антоний (Храповицкий), и Сергий (Страгородский), и Илларион (Троицкий), как раз те, которые в богословии очень много сделал именно для того, чтобы развенчать стереотипы схоластического сознания, которые прочно укоренились в наших духовных школах. Например, юридическая теория сатисфакции, с которой боролись и Антоний (Храповицкий), и Сергий (Страгородский). Все они очень хорошо вспоминали об Антонии. В Академии создавалась удивительная атмосфера. С одной стороны, поднялся ее научный уровень, а, с другой стороны, еп. Антоний стремился к тому, чтобы студенты активно уже со студенческой скамьи приобщались к конкретному церковному служению. Он всячески поощрял участие студентов в приходской жизни, их просветительскую деятельность на приходах. В это время активизируется "Общество распространения религиозно - нравственного просвещения в духе Православной Церкви". И в содружестве с ним студенты Духовной Академии начинают активно заниматься просветительской деятельностью на приходах С-Петербурга.

Фигура епископа Антония была чрезвычайно заметной, и через 5 лет, в 1892 году, он получил свою первую кафедру, стал архиепископом Финляндским. В это время его представили императрице Марии Феодоровне, которая, как вы помните, весьма покровительствовала м. Антонию, как и многим другим выдающимся деятелям нашей церковной и государственной жизни. Попав в Финляндию, архиеп. Антоний оказался в очень сложном положении. Вы помните, что Великое княжество Финляндское довольно давно получило автономию от российских государей, и жила самостоятельной жизнью. Что касается православных, то нужно иметь в виду, что подавляющая часть православных финнов (карелов) находилась на территории Олонецкой губернии, а в Финляндии православных финнов было очень мало, основную часть православных там составляли русские чиновники и военные. Поэтому, остро стоял вопрос о Православной Миссии среди финнов в Финляндии. Но, при этом, надо учесть то, что финское население относились к Православию очень настороженно, они рассматривали Православие, как одну из форм усиления русского влияния в Финляндии, они этого не хотели, и нужно было проявлять чрезвычайную деликатность, что, как раз, было и свойственно архиепископу Антонию. Но, несмотря на его деликатность, он активно осуществлял Православную миссионерскую деятельность, и за короткий промежуток пребывания его на кафедре количество приходов в Финляндии возросло с 23 до 37, (это говорит о том, насколько слабые были позиции Православия в Великом княжестве Финляндском) было создано два журнала не только на русском но и на финском языке, начала работу комиссия, которая активно переводила богослужебные книги на финский язык. Он создал первый женский монастырь в Финляндии. И одновременно, именно исходя из специфики религиозной жизни финнов - лютеран, главное внимание уделял церковному просвещению, В период его правления, несмотря на то, что было 37 приходов, церковно-приходских школ в Финляндии появилось 70. Начался процесс постепенного обращения финнов в Православие, процесс очень медленный, который существенно не повлиял тогда на религиозную ситуацию в Финляндии, но, по существу, этот процесс сделал впоследствии неизбежным возникновение Финской Православной Церкви, ныне существующей.

Кроме того, опять таки исходя из специфики миссии в лютеранской стране, большое значение Антоний Вадковский уделял благотворительности: создал епархиальное попечительство. (богадельню для православного духовенства и для его се

мей) Но при этом он не растворился в деятельности внешней социально - просветительской, он оставался монахом. Интересно, как Архиепископ Антоний проводил короткие периоды отдыха: он отправлялся на Ладожское озеро на остров в Ильинский скит и там жил в простой монашеской келье, как простой монах, совершая монашеское правило.

Пребывание в Финляндии не изолировало арх. Антония и от высшего церковного управления. В 1893 году он возглавил комиссию по диалогу со старокатоликами, тогда старокатолики всерьез рассматривали перспективу возвращения в Православную Церковь, и для их возвращения не было, в общем то, никаких препятствий, потому что у них не было евхаристического общения с протестантами, они не приняли постановлений Первого Ватиканского собора, то есть у них, по существу, догматика была православной, и такая перспектива была чрезвычайно реальной.

В 1892 году появилась книга архиепископа Антония в С-Петербурге "Из истории христианской проповеди", не были собраны все его многочисленные работы по гомилетике. Этот солидный фолиант стал основанием для того, чтобы его удостоить докторской степени. И в 1895 году Казанская Академия присвоила ему докторскую степень. В 1897 году состоялся исторический визит архиепископа Антония в Англию. Была приглашена делегация, в состав которой вошел архиепископ Антоний. Приглашена она была по случаю шестидесятилетия королевы Виктории. Но, по существу, это был первый визит такого высокопоставленного иерарха РПЦ в Англию, а тогда , ведь, стоял вопрос и о диалоге с англиканами. Его личность произвела очень благоприятное впечатление, архиепископ Антоний получил докторские степени Кембриджского и Оксфордского университетов, самых главных университетов в Англии. Он проявил себя не только дипломатом, он проявил себя также и богословом, способным вести очень конструктивный диалог с инославными, свидетельствовать о Православии в стране, в которой, действительно, чрезвычайно сложно было поколебать протестантские устои. Тем не менее, пребывание в Англии Антония (Банковского) открыло для него сердца многих англичан, с которыми он общался, это была очень успешная поездка.

Он вернулся в Россию, и в Рождество 1898 года появился указ о возведении его на кафедру С-Петербургского митрополита после скончавшегося м. Палладия, далеко не лучшего иерарха, занимавшую эту кафедру. Первую свою Литургию митрополит Антоний отслужил на Рождество в Исаакиевском Соборе и 27 декабря въехал в митрополичьи покои в Александро-Невскую Лавру. Он стал первенствующим иерархом в Русской Церкви. Здесь я хотел бы обратить ваше внимание на его удивительный стиль управления епархией, на его удивительный образ жизни, м. Антоний восстанавливает основательно забытую нашими архиереями практику регулярного посещения тюрем, причем, он обязательно посещает тюрьмы в Светлую Седмицу, как это было в допетровской Руси. (когда и царь посещал узников и митрополит московский) Он активно начинает организовывать материальную помощь заключенным, он возвращается к практике использования "права печалования". В синодальный период эта практика не поощрялась обер-прокурорами, а м. Антоний к ней вернулся. И, даже, известна одна история, история чрезвычайно показательная. По делу о заговоре с целью покушения на Александра III, где проходил Александр Ульянов, проходил и один из профессорских стипендиатов СПбДА Новорусский (у него хранился динамит). Его приговорили не к смертной казни, а к длительному сроку заключения в Шлиссельбургской крепости. Митр. Антоний знал его еще по Академии, он посетил его в Шлиссельбургской крепости и, побеседовав с ним, пришел к выводу, что он раскаялся, и митрополит Антоний обратился к императору с просьбой о помиловании Новорусского. Просьба эта была удовлетворена. Новорусский, освобожденный из Шлиссельбурга, приехал в Петербург, провел несколько дней в покоях м, Антония, а потом отправился в Выборг и жил жизнью мирного обывателя, никаких уже предосудительных действий он не совершал. Одновременно м. Антоний очень большую деятельность осуществлял в сфере социальной благотворительности. Он являлся председателем совета императорского человеколюбивого общества, председателем попечительства Марии Александровны о слепых, участвовал в деятельности созданного под покровительством императрицы Александры Феодоровны 6

братства во имя Царицы Небесной. Нужно сказать, что эта благотворительная деятельность м. Антония, была, действительно, колоссальных размеров. Несколько бытовых черт, чрезвычайно ярких. Оказавшись в Петербурге, м. Антоний отменил торжественные трапезы, парадный выезд. Он не имел никогда шелковой рясы и ходил всегда в шерстяной, по тем временам это, конечно, было удивительно - первенствующий иерарх Церкви так аскетичен. Оклад у него по тем временам был немалый: 4000 - годовое содержание и 25000 - доля кружечного сбора. Из этих 29000 сразу шли в благотворительные организации, в которых он участвовал 27000, а 2000 он, как правило, раздавал клирикам, которые к нему приходили, раздавал всем тем, кто нуждался. При этом, м. Антоний никогда ни к кому не обращался на "ты", что в церковной среде было необычным. Страх перед архиереем, который во многих епархиях имел место, в Петербургской епархии постепенно проходил, почему и духовенство здесь постепенно стало поднимать голову и стараться участвовать в каких-то церковных начинаниях. Он чувствовал за собой поддержку петербургского духовенства, почему и сам, со своей стороны, был так активен. Такая его мягкость, такая открытость, деликатность, не мешала ему быть человеком принципиальным в вопросах, касающихся Церкви и веры. Вы уже имели возможность убедиться в его последовательной жесткой позиции в вопросе о восстановлении Поместного Собора и патриаршества. Я хочу привести вам еще один пример, очень характерный для м. Антония - его участие в деле Льва Толстого. Вот решение, которое было четко сформулировано в указе (опубликован в "Миссионерском Обозрении" в 1901 году) 16 марта 1901 года:

(конец лекции, лекция полная, исправлена заново)

Синод принял указ об отлучении от Церкви графа Льва -Толстого 16 маота1901 года (текст прилагается) Указ напечатан в "Миссионерском обозрении" в июньском номере 1901 года. Это решение Синода обросло различными легендами, в частности, вам известен рассказ Куприна "Анафема", где главный герой, диакон, прочитав с умилением повесть Толстого "Казаки", вспоминает, что ему нужно идти в храм и провозглашать анафему Толстому, он вместо анафемы произносит многолетие. Никакого распоряжения об анафематствовании Толстого в храмах не было, хотя, в принципе, после этого указа его можно было в числе анафематствованных еретиков в чине Торжества Православия анафематствовать, может быть, кто-то это и делал. Но никакого сугубого указа именно Толстого анафематствовать не было. Так что все это - художественный вымысел, на совести Куприна остающийся.

Толстой узнал об этом указе в Ясной Поляне. Отправляясь на прогулку, он увидел свежие газеты, прочитал указ и пошел гулять, а потом, 4 апреля, направил письмо в Синод (прилагается). Как видите, сам Толстой ни в коей мере не оспаривает справедливость синодального указа и лишний раз декларирует свои воззрения. Эти воззрения - радикальное сектантство, которое, конечно, делает его во многих случаях еретиком. Интересно то, что этот указ Синода вызвал бурю возмущения со стороны передовой общественности, со стороны либеральных органов печати. Сами они, сплошь и рядом унижавшие Церковь, здесь вдруг, почему-то, стали предъявлять Церкви какие-то претензии, дескать. Церковь исполняет заказ государственной власти. М. Антоний все спокойно терпеливо переносил. Были укоры и в высших сферах. Семейство Толстого имело связи в аристократических кругах. Но м. Антоний здесь был принципиален, и в истории нашей Церкви произошел акт чрезвычайно значимый. Через два года м. Антоний принял участие в очень важном церковном событии - открытии мощей прп. Серафима Саровского и в его канонизации. Нужно сказать, что за весь синодальный период у нас было всего 5 канонизаций, и только в царствование императора Ни-колаяП канонизации стали осуществляться у нас очень последовательно, в соответствии с канонами, было осуществлено 7 канонизаций. Особенно интересна канонизация преп. Серафима Саровского, ибо эта канонизация явила традиционное почитание святых в Русской Церкви, как всенародное явление.

Эти годы, ознаменованные активной борьбой м. Антония за Собор, поставили его перед необходимостью решать и качественно новые для Церкви задачи. Это было связано с тем, что после манифеста 17 октября 1905 года была учреждена Государственная Дума, и положение Церкви стало весьма странным. Если, в соответствии с основными законами Рос

сийской Империи, церковную иерархию возглавлял Государь император, миропомазанный на царство, и этому можно было найти прецеденты в истории, хотя, эта система была неканонична, то манифест 17 октября ситуацию довел до абсурда. Отныне все законы, в т. ч. и законы, касающиеся Церкви, должны были предварительно обсуждаться, разрабатываться и приниматься появившимся в России двухпалатным Парламентом, состоящим из Государственной Думы, избиравшейся по определенному закону, и Государственным Советом, частично избиравшимся, частично состоявшим из лиц, назначенных Государем. При этом, совершенно естественно, что, в особенности, в Государственную Думу должны были попадать люди и инославных исповеданий, и просто враждебные к Церкви. И вот, эти люди вдруг получали возможность обсуждать решения государственной власти законодательного характера, которые имели отношение к Церкви. Причем, в таком положении оказалась именно Православная Церковь. Например, синодальная смета, которая определяла объем помощи государства Церкви, должна была утверждаться в Гос. Думе и Гос. Совете, при том, что, скажем, материальное положение иных конфессий никакого контроля со стороны этих органов не имело. Возникала действительно серьезная проблема. Как ее можно было решить? Радикальный способ решения этой проблемы - серьезные изменения основных Законов России и, хотя бы, выведение законов, касающихся Церкви, из компетенции Гос. Думы и Гос. Совета, с тем, чтобы Синод обсуждал какие-то вопросы, и только государь имел бы право утверждать синодальные решения. Но такого рода изменения не были осуществлены вплоть до 1917 года, поэтому уже в 1905-06 году остро встал вопрос о том, как относиться к возможности участия духовенства в деятельности Гос. Думы. Может быть, стоит попытаться церковной иерархии принять участие непосредственно в деятельности Гос. Думы, чтобы, во-первых, как-то повлиять на ее политику в области религиозной жизни в стране, а, во-вторых, попытаться в целом внести в работу этого органа, который, в общем, будет настроен радикально в политическом отношении, элементы традиционного православного понимания государственной жизни.

Второй вопрос, возникавший в связи с этим, касался того, нужно ли духовенству участвовать в деятельности политических партий? Позиция м. Антония (Вадковского) была в этом отношении очень определенная. Он был категорически против участия духовенства в деятельности политических партий каких бы то ни было. Он был категорически против того, чтобы духовенство получило активное избирательное право, но только пассивное избирательное право. Т.е. представители духовенства могут участвовать в выборах, как граждане России, но баллотироваться на выборах, выставлять свои кандидатуры они не должны иметь права. Он очень опасался, что Церковь начнут использовать различные политические силы в своих интересах, что будет предпринята попытка создать клерикальную партию. И, таким образом, если церковная иерархия будет занимать ту или иную политическую позицию, это может подорвать и без того уже не очень прочный ее авторитет в обществе. В общем и целом, нужно сказать, что позиция м. Антония была весьма в этом отношении последовательная и правильная. Но не все так смотрели на ситуацию. В частности, синодальные чиновники были настроены, подчас, иначе. И уже в 1906 году произошел конфликт, который прогремел по стране.

В 1905 году возникло несколько крайне правых монархических организаций, которые считали, что именно они выражают интересы Церкви, а, значит. Церковь должна поддерживать их и всю силу своего авторитета полагать для их победы на выборах и, в целом, в политической жизни страны. Крупнейшая из организаций такого рода была организация "Союз Русского Народа", у которой был даже свой храм недалеко от Конюшенной площади. И в 1906 году руководитель этой партии, Дубровин, пригласил м. Антония освятить знамена этой организации в Михайловском манеже. М. Антоний категорически отказался. В органе "Союза Русского Народа", в газете "Русское знамя", была опубликована статья с гнусной клеветой на м. Антония, еще несколько правых газет выступили с такими же статьями. Говорили, что он - сторонник разрушения монархии, что заигрывает с либералами и т. п. Это многих возмутило, потом самому Дубровину пришлось публично приносить извинения м. Антонию. Но м. Антоний был непреклонен. Он до конца своих дней настаивал на том, что ду-

ховенство не должно участвовать в политических партиях и даже в деятельности Гос. Думы. В 1906 году он демонстративно отказался от должности в Гос. Совете.

Вся дальнейшая деятельность м. Антония после 1905 года была, в основном, сконцентрирована на предсоборной работе, и, когда эта работа была искусственно прервана в 1907 году, он это очень глубоко переживал, и последние дни его жизни, а он тяжело болел несколько лет, были отмечены ощущением того, что насущнейший вопрос нашей церковной жизни, вопрос о созыве Собора и восстановлении патриаршества, так и не решался.

Болезнь м. Антония стала усугубляться в 1910-11 годах. Последний раз он посетил Синод 16 октября 1912 года, уже тяжело больным, и скончался 2 ноября 1912 года.

Его уход из церковной жизни был, конечно, очень печальным явлением, потому что личность м. Антония была настолько авторитетна, что все эти годы общероссийских смут ему удавалось объединять нашу Церковную иерархию, в особенности в вопросах церковных преобразований. Он умел расшевелить пассивную массу нашего духовенства, доказать им необходимость преобразований, он умел умерять требования радикальных реформаторов, и, пока он был жив, серьезных конфликтов среди иерархии не было. Единственная сфера, в которой ему не всегда удавалось предотвратить конфликты -это сфера политики. Тут у нас, к сожалению, началось дробление духовенства по политическим признакам, духовенство оказывалось в различных фракциях Думы и выступало не с единой какой-то церковной точки зрения, а с точки зрения своей фракции.

Хочу завершить рассказ о м. Антонии одним очень выразительным эпизодом. Отпевали его в Троицком Соборе Александро-Невской Лавры. Возглавлял заупокойную службу Владимир (Богоявленский), митрополит Московский, который стал его преемником на Петербургской кафедре, сослужило с ним 22 архиерея, и во второй паре архиереев на этом богослужении стояли два архиепископа: Антоний (Храповицкий) и Сергий (Страгородский). Оба они очень уважали м. Антония, оба были ближайшими его сподвижниками в работе ПП-я и, вообще, всей предсоборной деятельности. Эти два человека, которые потом, через 15 лет, окажутся непримиримыми противниками, возглавят две основные Русские Православные церковные юрисдикции, в тот момент были рядом, и, как будто, вместе с м. Антонием они хоронили того иерарха, который, может быть, смог бы их примирить и тогда, доживи он до того времени. Вообще, отпевание было удивительным событием 23 архиерея, 60 архимандритов и митрофорных протоиереев, около 150 священников и иеромонахов. Почти 250 служащих. священнослужителей.