ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ЯЗЫКОЗНАНИИ 4 страница

4)Соединение принципов историзма и системности – одна из сильных сторон фортунатовской школы. В отличие от Ф. де Соссюра, Фортунатов считал языкознание исторической наукой: «Предметом, изучаемым в языковедении, является не один какой-либо язык и не одна какая-либо группа языков, а вообще человеческий язык в его истории». Отсюда и понимание социальной сущности языка: «исследование человеческого языка в его истории входит по известным сторонам как составная часть в науку о природе и жизни общественных союзов. Понятно вместе с тем и то отношение, которое существует между изучением истории тех или других отдельных языков и их отношений между собою и изучением истории самих общественных союзов, в которых существовали данные языки. Например, воссоздавая слова праславянского языка, языковедение знакомит нас с культурным состоянием славян в ту эпоху, когда существовал этот язык… С другой стороны, факты истории общественных союзов дают ценные указания для истории языков, существовавших в данных обществах».

В то же время подчеркивается необходимость изучения внутреннего устройства языка – системы языка: «каждое явление имеет причину в целом ряде предшествовавших явлений». Так системность оказывается у Фортунатова привнесенной в историю языка. Это позволило Фортунатову и его ученикам сделать ряд открытий в области сравнительно-исторического языкознания:

а) На год раньше Соссюра Фортунатов устанавливает закон передвижения ударения с основы на окончание в балтийских и славянских языках (закон Фортунатова-Соссюра): напр., в существительных 1-го склонения имеем вода́ (новое ударение), но во́ду (исконное ударение).

б) Фортунатов разрабатывает принцип относительной хронологии как инструмент интерпретации исторических изменений в языке. Применение принципа относительной хронологии позволило ему объяснить механизм 2-й палатализации заднеязычных в праславянском языке (перехода [г, к, х] в [з, ц, с]; ср. лит. kaina и слав. цѣна): переход осуществлялся перед гласными переднего ряда, поэтому прежде палатализации должна была произойти монофтонгизация дифтонгов (*ai, *oi, *ei > *ē, *i).

в) М. М. Покровский привносит принцип системности в семантические исследования классических языков; он первым в мировом языкознании применяет для изучения лексики древних языков метод семантических полей.

5)Московская фонологическая школа (МФШ) представлена такими учеными, как Рубен Иванович Аванесов, Владимир Николаевич Сидоров (основатели школы), Александр Александрович Реформатский, Петр Саввич Кузнецов, Михаил Викторович Панов и др. МФШ складывается в конце 20-х гг. ХХ в., на десятилетие позже ЛФШ. Представители МФШ восприняли идею Бодуэна де Куртенэ о том, что фонема есть инвариант ряда позиционно чередующихся звуков. В соответствии с таким пониманием, чередования делятся на: а) позиционные, обусловленные фонетической позицией звука, т. е. живыми фонетическими законами (в[о]д – в[Λ]да, зу[б]ы – зу[п] и т. п.); б) непозиционные (исторические), которые нельзя объяснить фонетической позицией, живыми фонетическими законами (везу – воз, друг – дружить и т. п.).

Такое понимание фонемы принципиально отличалось от ЛФШ. С точки зрения МФШ получалось, что, напр., звуки [б]и [п]могли быть аллофонами (оттенками) фонемы <б> (в словоформах зу[б]ы – зу[п], тру[б]а – тру[п]ка и под.); с точки зрения ЛФШ звук [п]может быть аллофоном только фонемы [п](т. е. в словоформах зу[п], тру[п]ка – фонема <п>, а не <б>); С точки зрения МФШ звуки [Λ, ъ] могли быть аллофонами фонемы <о> (напр., в словоформах в[Λ]да, в[ъ]довоз); но эти же звуки могли быть аллофонами фонемы <а>(напр., в словоформах стр[Λ]на, м[ъ]скарад). С точки зрения ЛФШ эти звуки во всех случаях аллофоны фонемы <а>.

6)Теория письма МФШ связана с рассмотренным выше пониманием фонемы. Сама фонологическая теория МФШ выросла из изучения «устройства» русской орфографии, и поэтому орфографические идеи влияли на фонологические. «Москвичи» полагают, что, напр., в слове волы с помощью буквы о изображается фонема <о>, как в слове вол; а в слове валы с помощью буквы а изображается фонема <а> как в слове вал. Поэтому ведущий принцип русской орфографии МФШ определяет как фонематический (или фонемный), сущность которого можно сформулировать так: во всех случаях буква на письме изображает не реально произносимый звук, а фонему, т. е. инвариант позиционно чередующихся вариантов фонемы (аллофонов). ЛФШ, как уже было сказано выше, ведущий принцип русской орфографии интерпретируют как морфологический. Речь фактически идет об одном и том же принципе орфографии, и терминологические расхождения связаны с разным пониманием фонемы.

Теория письма МФШ зарождалась раньше фонологической теории. Ее истоки – в деятельности орфографической комиссии, руководимой Фортунатовым, готовившей в 10-е гг. ХХ в. реформу русского правописания. В 1928 г. появляется статья Н. Ф. Яковлева «Математическая формула построения алфавита». Окончательное оформление теория письма МФШ на базе русского языка получает в статье И. С. Ильинской и В. Н. Сидорова «Современное русское правописание» (1958).

7)Московская диалектологическая комиссия (МДК) и Московский лингвистический кружок (МЛК) – организационные объединения, возникшие в рамках Московской школы. МДК была создана в 1903 г. по инициативе А.А. Шахматова и существовала до 1931 г.; основное ее достижение – составление диалектологической карты русского, украинского и белорусского языков. На заседаниях МДК обсуждались доклады, посвященные проблемам диалектологии других языков. В исследованиях МДК широко использовался метод лингвистической географии.

В 1915 г. при поддержке МДК создается МЛК, просуществовавший до 1924 г. Основными задачами кружок считал популяризацию лингвистических знаний, подготовку орфографической реформы 1917-18 гг., перестройку преподавания языка в советской школе, просветительскую деятельность в области культуры речи. Вместе с ОПОЯЗом (Обществом изучения поэтического языка) МЛК занимается исследованием поэтики. Особенностью подхода к художественному тексту было требование строго формального анализа художественного произведения. МЛК выработал особую концепцию поэтического языка, согласно которой отличие поэтического языка от практического состоит в том, что он выполняет особую эстетическую функцию. Одним из направлений деятельности МЛК была организация фольклорных и диалектологических экспедиций.

Глава 8

СОЦИОЛОГИЗМ

§1.Общая характеристика. Социологическое направление в языкознании ХХ в. было представлено рядом школ: а) французская социологическая школа; б) американская этнолингвистика; в) неогумбольдтианство; г) «Новое учение о языке» Н. Я. Марра; д) «Виноградовская школа» в советском языкознании и нек. др. Несмотря на различия между этими школами, социологическое направление характеризуется целым рядом общих черт:

1)Язык – явление социальное: он возникает и существует только в человеческом обществе; вне общества нет языка. Происхождение языка обусловлено общественными потребностями: на определенной стадии развития человеческий коллектив не смог обойтись без языка.

2)Социальный детерминизм в объяснении развития языка: все изменения в языке в конечном итоге обусловливаются социальными причинами, общественными потребностями: «…из факта, что язык есть явление социальное, следует, что языкознание – наука общественная, и единственным элементом, к которому следует обращаться для объяснения языковых изменений, являются социальные изменения; и языковые изменения представляют собой не что иное, как результат социальных изменений – иногда прямой и непосредственный, а чаще опосредованный и непрямой» (А.Мейе). Социологическое направление, в отличие от соссюрианства и структурализма, возвращается к тезису компаративистов о теснейшей связи истории языка с историей народа (историей культуры, литературы, идеологии, права, религии и т.д.).

3)Структуре общества должна соответствовать определенная структура языка, т.е. каково данное общество, таков и его язык. Следовательно, попытки структуралистов описывать язык как имманентную (самодостаточную, самоорганизующуюся) систему бесперспективны, поэтому даже строго синхронное описание языка, если оно претендует на полноту, должно соотноситься с изучением структуры соответствующего общества. Поэтому в рамках социологического направления развиваются такие отрасли языкознания, как социолингвистика, социальная диалектология, гендерная лингвистика и т. п. (активно разрабатываются такие темы, как «язык города», «язык деревни», жаргоны, «женский язык» и проч.).

4)Границы между языками и диалектами соответствуют границам между социумами. Иначе говоря, чтобы дать ответ на вопрос: где перед нами диалекты одного языка, а где разные языки – следует опираться не на формальные различия в лексике, фонетике, грамматическом строе (как это пытались делать структуралисты), а на самосознание данного языкового коллектива.

5)Возрождение принципа историзма, отвергнутого большинством школ структурализма: «Как всякое общественное явление, человеческая речь… зависит от бесконечного множества фактов прошлого. Следовательно, языкознание, как и все социальные науки, является наукой исторической» (А. Мейе).

6)Представители социологического направления иначе, чем компаративисты, решают проблему прогресса языка. Она рассматривается в двух плоскостях и решается в каждой из них по-разному. С одной стороны, изучая формальные изменения в языках (в фонетике, морфологии), многие ученые этого направления констатируют, что фонетика или морфология одного языка не может быть «прогрессивнее», «лучше», «богаче» фонетики или морфологии другого. Ср. высказывание Ж. Вандриеса: «В отношении морфологии трудно оправдать идею прогресса, ограничивая свое рассмотрение грамматической структурой… Различные стороны морфологического развития напоминают калейдоскоп, встряхиваемый бесконечное число раз. Мы каждый раз получаем новые сочетания его элементов, но ничего нового, кроме этих сочетаний». С другой стороны, если признается идея общественного прогресса, то состояние языка должно отражать состояние общества; поэтому если оценивать изменения в содержании языковых форм, а также лексические изменения, то следует признать наличие прогресса в языке. Прогресс в языке соответствует прогрессу культуры, развитию человеческого мышления, иначе язык не смог бы эффективно выполнять свои функции в обществе.

7)Все школы лингвистического социологизма так или иначе интересовала диалектика индивидуального и социального в языке, возможность сознательного воздействия личности и общества на язык (возможность языковой политики, языкового программирования, языкового строительства), а также вопрос о темпах языковых изменений. Решаются эти проблемы в различных социологических школах по-разному. Так, французская социологическая школа, в значительной степени ориентируясь на Соссюра, принижает роль личности в языке и вообще возможность сознательного вмешательства личности, класса или общества в целом в процесс развития языка. Язык «навязывается» индивиду той общественной группой, в которой он живет: «Язык, будучи, с одной стороны, принадлежностью отдельных лиц, с другой стороны – навязывается им; благодаря этому он является реальностью не только физиологической и психической, но и прежде всего социальной» (А. Мейе). Поэтому не любое изменение в речи индивида может стать достоянием «общего языка», а только такое, которое соответствует тенденциям развития языка, которые, в свою очередь, определяются тенденциями развития общества: «Обычные формы языка всегда определяются интересом языковой общины. Этот интерес в данном случае есть необходимость взаимного понимания. Каждый член данной языковой общины поэтому всегда инстинктивно и бессознательно сопротивляется произволу в употреблении языка» (Ж. Вандриес). На этом же основании обычно отвергается и возможность каких-либо революционных изменений в языке. Однако отдельные социологические школы (напр., школа Н. Я. Марра в советском языкознании) не отвергали возможностей языковой политики (т. е. сознательного вмешательства общества, государства в развитие языка), как и возможности революционных изменений в языке.

§2.Французская социологическая школа.Французская (Парижская) социологическая школа сформировалась в 10-20-е гг. ХХ в. вокруг Антуана Мейе (1866-1936), главы школы. Другие видные представители школы: Жозеф Вандриес (1875-1960), Морис Граммон (1866-1960), Марсель Коэн (1884-1975), Эмиль Бенвенист (1902-1976).

Важнейшие сочинения:П. Лафарг «А. Мейе «Сравнительный метод в историческом языкознании», «Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков» (1903); «Общеславянский язык» (1924); Ж. Вандриес «Язык: Лингвистическое введение в историю» (1921); Э. Бенвенист «Общая лингвистика» (1966).

Истоки школы следует видеть в книге философа-марксиста и революционера Поля Лафарга Французский язык до и после революции» (1894); а также в позитивистской философии Огюста Конта «Курс позитивной философии», 1842), где впервые появляется сам термин «социология», и в «теории принуждения» Эмиля Дюркгейма («Метод социологии», 1895): а) Лафарг анализирует различные процессы, происходившие в языке после Великой французской буржуазной революции (1789-1793) и приходит к выводу, что французский язык претерпел весьма существенные изменения, прежде всего в лексическом составе: появляются новые слова (мобилизовать, реквизировать, уравнивать, централизовать), полностью или частично меняют свои значения старые (справедливость, благо и др.), меняется лексическая сочетаемость. Лафарг, пожалуй, первым стал называть диалекты и социальные жаргоны «языками», явно преувеличив значение различий в словарном составе и недооценив общности грамматического строя и основного словарного фонда разновидностей одного национального языка. б) Философский позитивизм (О. Конта и др.) характеризуется агностицизмом, т.е. нежеланием проникать в сущность явлений и объяснять их: позитивисты предлагают ограничиваться тщательным описанием явлений. в) Э. Дюркгейм выдвигает теорию принуждения, согласно которой социальные факторы (условия социальной жизни) навязываются индивиду обществом. К числу этих факторов относятся верования, обычаи, денежное обращение, менталитет и др., включая язык.

Язык – явление исключительно социальное, так как он не может возникнуть в индивидуальной психике без влияния общества: индивид овладевает языком в процессе социализации, т.е. в процессе включения в общественные связи, обучения, воспитания (ребенок научается языку, слыша речь взрослых). Происхождение языка обусловливается коммуникативными потребностями людей, т.е. «общенческими», общественными потребностями. Важнейшая функция языка – коммуникативная: «Язык образовался в обществе. Он возник в тот день, когда люди испытали потребность общения между собой. Язык возник от соприкосновения нескольких существ, владеющих органами чувств и пользующихся для своего общения средствами, которые дает им природа» (Ж. Вандриес).

Эволюция языка объясняется факторами социальными. Так, А. Мейе считает ошибочным обращение к психологии (психике человека) при объяснении языковых изменений; он пытается все изменения в языке, включая звуковые, вывести из социальных факторов. Мейе выделяет три типа изменений: а) спонтанные изменения (прежде всего, звуковые) закрепляются в языке лишь в том случае, если они поддерживаются языковым коллективам, т.е. не мешают языковой системе эффективно выполнять коммуникативную функцию; б) заимствования из языка в язык или из диалекта в диалект признаются одним из важных факторов языкового развития; в) смена языка или смешение языков: важную роль в языковой эволюции играет смешение языков вследствие контактирования народов (завоеваний, культурной экспансии и проч.); дифференциация языков объясняется расселением народов, а интеграция – завоеваниями.

Сходных взглядов придерживается Ж. Вандриес: а) признавая индивидуальный и случайный характер фонетических новообразований, он отмечает, что они закрепляются в общем употреблении лишь в том случае, если отвечают потребностям всего языкового коллектива; б) главные факторы языковой эволюции он видит в тенденциях к дифференциации и к унификации (т.е. в контактировании языковых коллективов или, напротив, в их обособлении); в) в ходе языковых контактов в борьбе соперничающих языков победу одерживает тот, который обладает наибольшим престижем; г) эволюция языка объясняется усложнением общественных отношений; д) в то же время Вандриес скептически относится к идее прогресса в языке: на каждой стадии развития язык эффективно обслуживает коммуникативные потребности говорящего на нем социума; что же касается грамматических форм, то грамматический строй известных нам племенных языков может характеризоваться такой же (и даже большей) степенью сложности, что и грамматический строй языков «цивилизованных» народов.

М. Граммон, говоря об эволюции языка, отказывается назвать какой-то один фактор в качестве ведущего и выдвигает плюралистическую концепцию языковой эволюции: «Всюду утверждают, что причины языковых изменений неизвестны и таинственны. Это неточно. Их существует множество». Основных причин, по Граммону, семь: а) влияние расы; б) влияние климата; в) влияние государства; г) неисправленные ошибки детей; д) закон наименьших усилий; е) мода; ж) аналогия.

В трудах представителей французской социологической школы, прежде всего А. Мейе, происходит дальнейшее усовершенствование сравнительно-исторического метода: 1) Как и младограмматики, Мейе признает приоритет за изучением живых языков и диалектов, поэтому главную задачу сравнительно-исторического метода видит в объяснении закономерностей эволюции существующих языков, а не в реконструкции праязыка. 2) Мейе весьма скептически относится к возможности реконструкции праязыка, считая, что сравнительно-историческое языкознание должно ограничиться лишь установлением закономерных соответствий между родственными языками, а не стремиться реконструировать какие-то мифические праформы. Так называемые праформы – это всего лишь удобные формулы для записи соответствий, а не реальные слова и формы праязыка, как думал, например, Шлейхер; и сам «праязык», таким образом, всего лишь «система соответствий». Установление же соответствий – не самоцель, а средство объяснения фактов эволюции родственных языков. 3) Опираясь прежде всего на данные живых языков, Мейе придает большое значение методу лингвистической географии, который предстает в его работах как проекция сравнительно-исторического метода с оси времени на ось пространства, условно говоря, на географическую карту: сравниваемыми объектами здесь являются разные синхронно сосуществующие диалекты одного языка.

Интересный пример использования этого метода лингвистической географии Мейе приводит в работе «Сравнительный метод в историческом языкознании» (М., 1954, с.62): «Сопоставление карт дает возможность обнаружить иногда удивительные вещи. Так, на юге Франции находится небольшая область, в которой исчезло слово gallu(m), и петуха называют различными странными именами, свидетельствующими о том затруднении, в котором очутились говорящие: faisan (фазан), vicaire (викарий, священник). При рассмотрении других карт оказалось, что в этой области лат. ll > tt, так что gat (петух) совпало с gat (кот)… Обозначать одним и тем же словом петуха и кота было неудобно, и название петуха вышло из употребления; язык попытался заменить его, и следы этих попыток засвидетельствованы».

Обширную программу социолингвистических исследований наметил в своих работах Марсель Коэн. В рамках французской социологической школы ведется активное исследование таких проблем как: а) социальная дифференциация языка и ее влияние на языковую систему; б) проблемы использования языка разными социальными группами (изучение языка города и деревни, проблемы языковых контактов и билингвизма, овладение языком в иноязычной среде, проблемы усвоения языка детьми и др.); в) вопросы языковой ситуации и языковой политики в разных странах; г) изучение племенных языков, начавшееся в рамках структурной антропологии (Люсьен Леви-Брюль, Клод Леви-Строс) и продолжившееся в рамках лингвистики; д) вопросы образования наций и национальных языков, международных языков.

Французская социологическая школа развивалась во многом под влиянием идей Ф. де Соссюра, которого справедливо считают «духовным отцом» сразу двух лингвистических направлений – социологизма и структурализма. Многие представители французской социологической школы активно сотрудничали с Женевской школой, разрабатывали и углубляли соссюровскую теорию языкового знака и широко использовали в своих исследованиях структурные методы. Можно поэтому сказать, что французская социологическая школа, особенно на позднем этапе, соединила достижения социологизма и структурализма: а) Андре Мартине, которого в равной степени причисляют к Пражской школе функциональной лингвистики и к французскому социологизму, активно применяет структурный подход для объяснения фонетической эволюции языка (принцип экономии в фонетических изменениях); б) Жозеф Вандриес и позднее Эмиль Бенвенист развивают теорию языкового знака, в частности, обосновывают принцип произвольности знака; в) Марсель Коэн, вслед за Соссюром, рассматривает язык как имманентную (самодостаточную) систему, во многом автономную по отношению к обществу, вступая тем самым в явное противоречие с собственным социологизмом.

В целом следует отметить, что французская социологическая школа, как и Соссюр, не нашла выхода из противоречия между системностью и социальностью: между стремлением описывать язык исключительно как систему, подчиняющуюся своим внутренним закономерностям, с одной стороны, и стремлением всё в языке объяснять социальным фактором – с другой. Одни исследователи делали крен в строну социологизма, другие – в сторону структурализма.

Принцип антропоцентризмаформируется в 50-60-е гг. и знаменует новый этап развития французской школы и языкознания в целом. Это была попытка показать, каким образом говорящий человек проявляет себя в языке, найти те языковые формы, те свойства языковой системы, в которых «человеческий фактор» (адресант и адресат речи) находит свое наиболее яркое выражение. Это было сделано в труде Эмиля Бенвениста «Общая лингвистика» (1966). Один из разделов этой книги носит название «Человек в языке»; в нем идет речь об отражении человека в языке, которое определяется языковыми «формами субъективности»: категориями лица, времени, личными местоимениями и др. Субъективность Бенвенист понимал как присутствие автора и адресата в качестве необходимых компонентов системного описания языка. Из сказанного ясно, что «принцип субъективности» Бенвениста не следует понимать как «индивидуализм», как влияние отдельной личности на язык. Это лишь формулировка в новых условиях развития языкознания всё того же принципа социальности в описании языковой системы, попытка соединить структурные методы исследования языка с социологическими.

§3.Неогумбольдтианство. Германским вариантом этносоциолингвистики было неогумбольдтианство – лингвистическая школа, оформившаяся в 20-е гг. ХХ в. в Германии. Если французская социологическая школа во многом ориентировалась на идеи Ф. де Соссюра, то германская продолжала традиции В. фон Гумбольдта; французские лингвисты – коммуникативисты, германские – менталисты. Ведущие представители этой школы: Лео Вайсгербер, Йост Трир, Гюнтер Ипсен, Петер Хартман и др. Важнейшие сочинения: Вайсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа. Пер. с нем., вступ. ст. и коммент. О.А.Радченко. М., 1993

Неогумбольдтианство – попытка соединить философию языка В. фон Гумбольдта и традиции классической немецкой философии с идеей системности языка, активно разрабатываемой в рамках соссюрианства и структурализма: 1) Философской основой неогумбольдтианства являются неокантианство и позитивизм, в частности, неокантианское учение Эрнста Кассирера, согласно которому понятия не являются отражением объективной действительности, а представляют собой результат символического познания, т.е. познания при помощи языковых знаков (символов). 2) Вслед за Кантом, неогумбольдтианцы признают существование объективного мира, не зависящего от человеческого сознания, однако этот объективный мир предстает человеку в виде неупорядоченного комплекса ощущений, и человеческое сознание упорядочивает эти ощущения, распределяет их по категориям, создает определенную картину мира с помощью языка. Таким образом, картину мира создает этнический язык. 3) Идеологической основой неогумбольдтианства был немецкий национализм. Неогумбольдтианство, если и не шло в одном русле с расовыми доктринами национал-социализма, то, во всяком случае, и не противоречило им. Этим во многом объясняется активное неприятие и критика неогумбольдтианства в СССР.

Основные положениянеогумбольдтианства сводятся к следующему: 1) вслед за Гумбольдтом, неогумбольдтианцы выступают против понимания языка как средства выражения уже готовых мыслей, средства общения, не связанного с процессом формирования самой мысли; с их точки зрения, язык определяет мышление человека и процесс познания в целом; 2) люди, говорящие на разных языках, создают различные картины мира, а потому являются носителями разных культур и различного общественного поведения; 3) от различия языков зависит не только различие в содержании мышления, но и различия в логике мышления (типе мышления, форме мышления), откуда выводится невозможность взаимопонимания между представителями разных языковых коллективов.

Теория семантического поля была разработана в трудах Й. Трира и Г. Ипсена. Это было одно из конкретных приложений идеи «картины мира» к описанию языкового материала: лексика любого языка – это не хаотический набор слов, а упорядоченная система, созданная этническим языковым сознанием. Й.Трира считают одним из основоположников структурной семантики, хотя сам он этого термина не употреблял. Теория семантического поля Трира сводится к следующим положениям: а) семантическое поле – это прежде всего понятийное поле, охватывающее определенную область человеческих понятий (напр., понятийное поле «человек»); б) слова как бы накладываются на это понятийное поле, как кусочки мозаики на некую основу, и таким образом с помощью слов языка тот или иной народ членит соответствующую понятийную область, выделяет в ней определенные сегменты, создавая картину мира: каждый народ по-своему «покрывает» словами понятийное поле, создает разные картины мира; напр: объем и содержание значений слов утро, день, вечер, ночь, входящих в семантическое поле обозначений времени суток, зависят от того места, которое каждое из них занимает в этом поле. В немецком языке сутки членятся иначе, чем в русском: Morgen 'утро', Vormittag 'предполуденное время', Nachmittag 'послеполуденное время', Abend 'вечер', Nacht 'ночь'. Следовательно, немецкое Morgen не является точным эквивалентом русского слова утро. Во многих случаях, когда русский употребит слово утро, немец употребил бы слово Vormittag. в) понять значение того или иного слова в языке вне связи с другими словами поля невозможно: значение слова – есть его функция в системе, образуется из суммы отношений этого слова с другими элементами поля.

§4.Американская этнолингвистика. Американская лингвистика своим своеобразием во многом обязана тому, что американские ученые столкнулись с уникальным материалом – с языками американских индейцев, совершенно непохожими на европейские языки. Основные представители школы: Франц Боас (1865-1942), Эдвард Сепир (1884-1939), Бенджамин Ли Уорф (1897-1941). Все ведущие представители школы были прежде всего антропологами и этнографами, а уже затем лингвистами. У истоков школы стоит Ф.Боас, получивший университетское образование в Германии, несколько раз совершивший экспедиции в Восточную Гренландию, где увлекся языками народов Севера, прежде всего, эскимосским. Затем его интересы распространились на языки североамериканских индейцев. Сходный путь проходит его ученик Э. Сепир, получивший образование в США и начинавший как антрополог. Б.Уорф по образованию был инженером-пожарником, прослушал на досуге несколько лекционных курсов Сепира, а затем несколько лет изучал язык племени хопи, проживавшего в штате Аризона.