Манипуляции массами и психоанализ 16 страница

Вполне можно допустить, что психика индивида, испытывавшего (кастрационные) страхи и вследствие этого включавшиеся невротические реакции торможения, будет неспособна в полной мере адаптировать его к социальной жизни, а существование (вследствие невроза) комплексов будет как бы изначально держать его на шаг позади действительных лидеров. Что как минимум весьма огорчительно, учитывая тот потенциал, которым, как правило, наделены подобные субъекты. И этому тоже есть объяснение: подсознательночувствуя свою изначальную «неполноценность», такие индивиды вынуждены порой затрачивать в несколько раз больше энергии (для достижения поставленных задач в детстве и юности: школа и институт, в дальнейшей жизни — еще большее повышение образования; можно предположить, что ряд индивидов обрекает себя на аналогию с «белкой на колесе»: начав учиться они уже не могут остановиться, опасаясь в какой-то момент оказаться глупее, чем есть).

Также следует обратить внимание, что вытеснение (травматичных для индивида ситуаций может оказывать и свои дальнейшие негативные последствия. Происходит это вследствие торможения защитных функций «Я». А значит, и возможного развития, например, усталости, быстрой утомляемости, нежелании какой-либо деятельности. «Хроническая усталость, — отмечает Фенихель^[26], — несомненно имеет физическую природу и, вероятно, обусловлена изменением мышечной готовности у лиц, переживших психический стресс... Существует зависимость усталости от психического напряжения, с которым выполняется мышечная задача. Лица, переживающие конфликт, устают быстрее, чем те, кто внутренне свободен».

Как мы уже заметили ранее, все, что способствует боязни индивида вызвать страх, затрудняет его жизненную адаптацию. Приводит к развитию различных комплексов (вызванных проявлением невротических реакций). И усталость, формируя картину общей психической опустошенности, по всей видимости, тоже из этой же «серии». Индивид, испытывающий невротическую тревогу вследствие включения механизмов торможения, вынужден зачастую ориентироваться исключительно на свой внутренний мир. Замыкаться в самом себе. А значит, проявлять внешние признаки угрюмости, безразличия, нежелания идти на контакт с кем-либо.

Отсутствие желания коммуникационного контакта может способствовать дальнейшим фобическим проявлениям. [2 Выражаясь, например, в агорафобии (боязни открытых про-с\1 странств). По всей видимости, подобный страх может быть

ми других людей (что говорит о бессознательном ощущении себя как неполноценной личности, своего рода психической пассивности, потому как для такого индивида появление перед толпой требует демонстрации акта агрессии, направленной на других индивидов, бессознательного рассматривания их в роли хищников, которым индивид, стремящийся преодолеть подобный страх, должен демонстрировать постоянную готовность к отражению «атак»).

Помимо агорафобии вполне можно привести пример и клаустрофобии (боязни замкнутых пространств) и страха сумасшествия (имеющего под собой иной раз и явную под основу; по мнению Фенихеля¹⁰⁹, «постулат, что человек, боящийся сойти с ума, не впадает в безумие, ошибочен. Многие шизофреники в начальной стадии заболевания сознают нарастание отчуждения»), и боязни оказаться уродливым, съеденным, покусанным, фобий инфекции и т. п. Страхи, имеющие под собой действительно реальную основу, и порождаемые, как замечает Фенихель, справедливым существованием формулы: «Индивид опасается того, чего он бессознательно желает»¹¹⁰.

Однако это, по всей видимости, все же касается более простых фобий. Но и в других случаях, по замечанию того же Фенихеля: «...пугающая ситуация репрезентирует не соблазн, а, скорее угрозу, вынуждающую не поддаваться соблазну, т. е. ситуация потенциально чревата кастрацией или утратой любви»¹¹¹.

«Все эти случаи, — продолжает он,— характеризуются недостатком смещения. Чаще, однако, при тревожной истерии защитные силы достигают большего эффекта, чем просто порождение тревоги и последующие фобические установки. Связь между пугающей ситуацией и первоначальным инстинктивным конфликтом становится более скрытой. Страх вызывает уже не сексуальные ситуации, а скорее сексуализированные ситуации. Пугающая ситуация или некие люди систематически обретают для пациента специфическое бессознательное значение... они символизируют либо соблазн для отвергнутых побуждений, либо наказание за бессознательные побуждения, либо и то и другое, но уже более искаженным образом...»¹¹².

109 Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов. М., 2004. С.260.

ПО Там же. С. 257.

111 Там же. С. 258.

112 Там же.

В заключение хотелось бы отметить, что общий характер, объединяющий различные фобии, — это регрессия в детство. Именно в детстве, как бессознательно понимают индивиды, они могли найти защиту, покой, умиротворенность, — а значит, и спасение от каких-либо страхов, проецированных миром, окружением, внешней средой.

Быть может, потому многие формы взрослых фобий способны к нивелированию своей отрицательной сущности вследствие нахождения рядом с субъектом, испытывавшим проявление какой-либо фобии, страхов другого индивида. Каким-либо образом близкого (либо по родственным узам, либо по характеру знакомства) нашему невротику.

В подобном случае вполне можно еще говорить и о том, что чувствуя рядом с собой поддержку ранее невротически настроенный индивид ощущает внутренний подъем вследствие появления уверенности; способности (если то потребуется) бросить вызов обществу. Противостоять акту агрессии со стороны внешней среда продемонстрировать (если необходимо) свою агрессию, агрессивность. (Что доказывает, например, что показная агрессивность, нарочито развязное поведение, открытая демонстрация хулиганских побуждений и намерений не что иное как бессознательная попытка завуалировать, замаскировать собственный страх, страх перед тем же обществом, социумом.)

9. Критическое начало.

Переосмысление жизненных позиций как позитивный аспект влияния психикотравматических

(депрессивных) ситуаций

Несмотря на кажущуюся абстракцию прогнозируемых

результатов данного исследования (на самом деле каких-либо

границ в исследовании психики попросту не существует), мы

все же подошли к рассмотрению тех ключевых (а в какой-то

ю мере — подытоживающих) положений представленной нами см „

см теории, которые в какой-то мере могут свидетельствовать о своего рода разгерметизации уже имеющихся (сформировавшихся и устоявшихся) понятий. Тех понятий, которые по одним критериям вполне уместны с ассоциированием с т. н.

стереотипами, а по другим — способны позволить выйти за рамки устоявшихся норм, позиционированных самой действительностью .

Однако в заключение нашего рассмотрения психической деятельности индивида хотелось бы разобрать еще один мотив, связанный с ломкой устоявшихся привычек (а значит, норм поведения), рассмотреть влияние, которое оказывает на психику индивида данное (ситуативное) поведение, коснуться тех (возможных) камней преткновения, которые (уже так или иначе) возникают на пути исследования по данному пути.

Итак, перед нами лежит некая плоскость восприятия действительности, которая в одном случае требует вполне лояльного отношения к ней, а в другом — способствует возникновению особого рода противоречий, стоящих на пути данного вида взгляда на ту же самую действительность. Действительность, которая в данном случае будет одной и той же действительности, особо и не изменившей свои ориентацион-ные требования. А отличен в данном случае будет лишь взгляд на них.

Однако это лишь одна сторона медали. Как мы уже разбирали ранее, взгляд на одну и ту же проблему будет (порой) невероятнейшим образом различаться в зависимости от выбранного сектора осмотра. (Очень часто число возможных вариаций может иметь поистине бесконечный порядок и зависеть от значительного числа факторов, стоявших в числителе и большей частью имплицитно влияющих на возможное последующее мнение.)

В какой-то мере исходя из обозначенных нами факторов (и для того чтобы снизить возможное число ожидаемых погрешностей) , в нашем случае мы будем ориентироваться на некую (достаточно абстрактную) величину, рассматриваяситуацию в целом. Ориентируясь на некую общую модель поведенческой характеристики, ни в коем случае (вопрос насколько оправдан такой шаг должен быть понятен в контексте появившегося решения) не пускаясь в излишнюю детализацию.

Итак, попытка заключительного раздела нашего исследования выяснить, насколько влияет на психику индивида (с рассмотрением степени оказываемого воздействия) какой-либо слом устоявшихся норм, привычек, быть может переориентации (а то и изменения) степени ценностей.

Индуцированный самой жизнью (характером возникающих на определенном этапе противоречий, вынуждающих найти способы адаптации, что может в свою очередь выражаться в вырабатываемой системе настройки. А значит вполне уместен вопрос, что лучше: активно противостоять, сопротивляться — а значит, в последующем и изменить ситуацию, ну или хотя бы отношение к ней; или же неким образом подстроиться под действительность), итак, индуцированный самой жизнью вопрос адаптации к изменяющейся действительности вынуждает к вырабатыванию норм противодействия.

Если воспользоваться способом не замечать данную проблему то мы в итоге не изменим, а невероятно «запустим» проблему. Однако несмотря на как будто бы явное ошибочное следование подобного рода «методу выхода из проблемы» он до сих пор достаточно распространен среди индивидов с т. н. инфантильной психикой. Чему результатом является рост числа психических (и психосоматических) заболеваний у данной части населения.

Ошибочность следования подобной теории «лечения» тем не менее (несмотря на явную доказываемость существования ошибки) не слишком заметна на первый взгляд. И, вероятно, то, что ее до сих пор выбирают в качестве основного способа лечения, свидетельствует об исторических корнях. А значит, косвенно подтверждает и существование коллективного бессознательного и почти напрямую уводит нас к той части архаичной психики, которая в свое время позволила Фрейду и ряду его последователей сделать выводы об общем характере психики первобытного человека, дикаря, и современного гражданина цивилизованного общества.

А если еще убрать рамки цивилизации (с ее «навязываемым» окультуриванием), то и вовсе не станет никаких различий.

Исходя из вышеприведенных ссылок на ряд ошибок, появлявшихся в результате стремления «отдать проблему во власть самой себе», вполне уместным будет наше желание воспользоваться каким-либо иным путем. Более, так сказать, научным. И уже потому мы будем рассматривать психику индиви-с\1 дов, которые — так или иначе — противодействовали возникшей перед ними проблеме, посчитав ее не обстоятельством, которое можно обойти стороной, а, быть может, и возможностью: изменить себя.

Однако если подобное желание и могло зародиться в какой голове, то мы должны утверждать лишь о бессознательном характере подобного мотива следования собственным мыслям.

Но без всяких сомнений, достаточно правилен общий характер выбранного направления: любая (возникающая перед нами) проблема, разрешение ее, так или иначе изменяет психику. И уже тут, вероятно, встает вопрос: реагирования на проблему.

Реакции, по всей видимости, отличаются по характеру оказываемых воздействий. Своего рода проекции на проблему. И своего рода трансферентных отношений по отношению: от проблемы (восприятия ее) к индивиду.

Но уже как бы то ни было в данном случае вполне уместно говорить о:

а) специфичности существования (как и в макрокосмическом масштабе так и в касании, выявлении частностей деталей);

б) особом характере травматичности как психического восприятия, так и даже в большей степени последствий (подобного рода воздействий).

Остановимся, пожалуй, на втором.

Мы постулируем два основных (вытекающих, по сути, одно из другого) предположения.

Возникновение психической травмы способно:

1) вызвать зарождение симптоматики невротических (проявлявшихся в истерии, тревожности, беспокойстве, фо-бических проявлениях, состоянии навязчивых состояний и т. п.) и патологических (шизофрения, галлюцинаторный бред, паранойя и т. п.) заболеваниях;

2) привести как к необратимым последствиям (начиная от изолированности от общества: искусственного, например, ограничения в коммуникативном контакте вследствие, например, агорафобии или специального помещения в стационар вследствие, например, ярко выраженного психического характера заболевания, способного поставить под угрозу сохранность жизни окружающих и заканчивая суицидальными попытками...), так и способствовать изменению самосознания и мировоззрения (а значит уже так или иначе вызвать — являясь инициатором — духовный рост личности).

3)

Первый из предложенных вариантов мы уже в какой-то мере разбирали. И уже тогда нам любопытно будет рассмотреть: что же происходит с личностью (индивидом, психическим содержанием индивида), в случае если:

а) какая-либо жизненная драма уже привела к психической травме;

б) явно наблюдается зарождение симптоматики психического (например, психопатического — более чем психопатологического, хотя в каком ином — не нашем — случае: вполне возможно и наоборот) заболевания;

в) пациент предотвратил обострение и даже замедлил (именно замедлил, а не остановил) течение болезни.

Таким образом, мы подошли к возможному разрешению (нашим индивидом) конфликта между его бессознательным и сознанием (между «Я» и «Оно»; или «Я» и «Сверх-Я»; или «Сверх-Я» и «Оно») посредством ситуационного отреагиро-вания. Причем на фоне явно ожидаемой деструкции в нашем случае происходит т. н. эффект диспозиции. Т. е. наблюдается результат, в какой-то мере обратный предполагаемому (где предполагаемость выступает в роли ожидаемого типично прогнозируемого хода течения заболевания от появления симптоматики к следствиям течения болезни).

Прежде чем приступить к разрешению поставленного вопроса, заметим, что поиск какого-либо разрешения (случившегося с нашим индивидом невротического конфликта) уже, как говорится, имеет место быть. Но начался он уже после того, как болезнь заявила о себе каким-либо симптомом. Причем ситуация настолько оказалась не под контролем (расположенных к ведению подобного контроля сил), что ни один из видов защит (большей частью, как нам кажется, все же ориентированных на включение адаптивных механизмов сопротивления до, т. е. в начале болезни) или «не включился»; или не справился со своими «обязанностями».

Попробуем подытожить, ранее мы предположили, что: ^ а) невротический синдром заявил о себе развитием, например, тревожности или каких-либо фобических предраспо-

ложенностей; б) механизмы защиты психики по каким-либо причинам оказались бессильны;

в) индивид решил самостоятельно изменить ситуацию. (Т. е. мы можем говорить о том, что защитные процессы психики не до конца девальвированы и по крайней мере присутствуют) .

В результате осуществления подобного рода действий в психике нашего индивида стали происходить изменения. Причем для лучшего понимания и выявления характера этих изменений следует уточнить, что возможность их появления была продиктована обострением (усилением влияния) невроза.

Другими словами, индивиду в данном случае совсем не оставили шансов. Ему нужно или оставлять все «на своих местах» (а значит, почти неминуемо будет наблюдаться еще большее усиление симптомов), или кардинально перестраивать систему жизненных ценностей.

Второй случай, кстати, еще и более предпочтителен, потому как дает хоть какой-то шанс на разрешение образовавшегося конфликта.

Далее. В результате оказания каких-либо действий на психику индивида следует обратить внимание на факт возникновения сопротивления. Вполне объяснимо, что психика, стремясь удержать свою целостность (а целостность в данном случае уместна в роли некой объединительной модели, независимого присутствия в психике — деления ее — на «больную» или «здоровую»), будет противостоять хоть каким-то образом. Выдвигая зачастую или меры контрперевеса, или же задействуя ряд иных механизмов.

В данном случае, быть может, даже для кого покажется и уместным проведение некоей аналогии с развитием невроза классическим путем. Путем вытеснения (неудовлетворенных желаний). Однако, на наш взгляд, в нашей ситуации все же имеется ряд существенных отличий, базирующихся, главным образом, на том, что в случае возникновения невроза посредством вытеснения в бессознательное ряда неудовлетворенных желаний (либидо) мы вполне можем говорить о дальнейшем продолжении развития болезни.

Тогда как в случае возникновения чего-то подобного в результате противодействия обострению заболевания говорим о перспективе излечения.

Психика индивида в результате травматической ситуации испытывает на себе достаточно сильное деструктивное влияние. Помимо (порой достаточно четко выраженных) разрушительных последствий возможен и своего рода перцептивный инсайт в данной ситуации появляющийся, вероятно, потому, что психические механизмы регуляции не справляются с потоком поступающей информации (в результате чего наблюдается переполняемость эмоциями) и происходит выброс энергии. Подобный всплеск и возможно отнести к инсайту. Озарению. Внезапному просветлению.

Данное состояние психики (возможность достижения подобного) нам любопытно в контексте предыдущего разговора о сломе устоявшихся стереотипов восприятия действительности (что и означает смену мировоззренческих позиций). В соответствии с подобной ситуацией действительно возможно некоторое воздействие на психические составляющие (вероятно, на сумму психических составляющих), выражающиеся в развитии симптоматики психических заболеваний (главным образом, по всей видимости, все же уместней вести речь о невротических проявлениях, нежели ссылаться на какую-либо патологию).

Однако проявление подобного (легкой степени невроза, например), на наш взгляд, будет, наоборот, как бы подстегивать (сопутствовать положительным изменениям, трансформации) психику. А значит, заметно быстрее (и в последующем, ощутимее) попавшая «в тупик» психика «проявит» себя состоянием инсайта. Причем инсайт в данном случае вполне можно понимать и значительно шире. Это не только общее озарение, вспышка, рождение какой-либо гениальной идеи или откровение, но и в какой-то мере производное (в эклектическом понимании) от слова «вдохновение» (точнее, под смысловым значением слова «инсайт» можно понимать и то, и другое, и третье; в зависимости от впечатления, испытываемого каждым, и от той эмоциональной составляющей, которую отдельный индивид вкладывает в значение открывшейся р£ перед ним тайны, внезапного преодоления своего рода барь-с\1 ера). И в данном случае мы можем наблюдать схожее состо-

яние, когда психика в результате травматической ситуации значительно интровертировала (способствовала еще большему погружению вглубь себя) индивида, а потом в результате

подобной мобилизации разрядилась, явив состояние инсай-та. Тем самым произошел некий разряд (сконцентрированных и сосредоточенных в одной точке энергий), вызвавший, в свою очередь, то, что можно понимать под вспышкой, озарением и т. п.

Таким образом, мы вполне можем заключить, что наша психика (в случае возникновения какой-либо травматической ситуации) может отреагировать как минимум двумя способами.

По одному из них будет то, что еще со времен Фрейда понимается как «бегство в болезнь». Т. е. погружение психики индивида в некий вымышленный, иллюзорный мир восприятия реальности, действительности. (Подмена реальных образов — несуществующими.)

А в другом случае в результате сопротивления (внутреннего протеста) психика справляется с симптоматикой (обострившихся) невротических заболеваний, в результате чего, в рассматриваемой нами ситуации наблюдался духовный рост личности, выразившийся в переосмыслении жизненных позиций, изменении ценностных норм, т. е. своего рода произошло рождение новой личности.

В данном случае можно также заключить, что индивиду удалось выйти из старого (прежнего, закрепившегося в нем) образа, по которому он позиционировался окружающим; а значит, произошла смена используемых образов, масок. Потому как достаточно сложно отказаться вообще от существования у каждого индивида определенной маски. А то и попросту невозможно. (Иначе следовало бы совсем нивелировать значение стереотипичности мышления, что в свою очередь означало бы или исключение индивида из социума, или стирание в его памяти каких-либо эмоциональных переживаний пройденного жизненного опыта.)

А значит, мы вполне можем заключить в зависимости от:

а) характера психической травмы (вызванной травматическим конфликтом); б) специфики психического аппарата какого-либо индивида; в) ряда еще каких-либо условий, что возможно не только разрешение душевного конфликта, но и его ярко выраженный позитивный характер.

Другими словами, травматический (для психики) конфликт способствовал духовному росту личности. Переориентации жизненных ценностей. Рождению новой личности. С новыми запросами и формируемыми привычками. Что, в принципе, тоже результат.

(Другой вопрос, что в последующем, быть может, придется говорить о дальнейшем изменении. Потому как, по нашему мнению, если подобное с психикой индивида случилось раз, то почти наверняка мы можем говорить о повторении чего-либо подобного в будущем. Но это уже совсем другой разговор. К которому, быть может, мы когда-нибудь и вернемся...)

[1]За малым исключением это почти всегда верно. Явное

исключения будут составлять лишь те индивиды, психика которых уже как бы изначально привыкла судить не какими-либо схемами или посредством интуиции, а некими готовыми моделями, лежащими в плоскости восприятияи пропускаемые исключительночерез сознание (в большинстве случаев подобное свойственно представителям

(0 математического склада ума и прочим прагматикам).

£2 22 независимо от того, попытается ли он подобное пропустить

■исключительно через сферу сознания, применив для оценки подобной информации ту или иную модель восприятия ситуации, применяемой им раннее, или решит отграничиться какими-то иными свойствами (параметрами) восприятия действительности.

124 Хотя Фрейд понимал под сублимацией не только сублимацию в творчество, но и вообще — в любой общественно или же лично полезный труд.

[4]Напомним, что в бессознательное закладывается любая

информация, которая была нами когда-то увидена или услышана...

[5]Единственно — «петухов» все же используют (за «умеренную плату» — где сигарета — где пачка сигарет, горсть чая — на «чифирь», и т. п.) для удовлетворения сексуальных потребностей. Подобный род сексуальных отношений практикует до 80% «мужиков» (охотно включающихся «в игру» и тогда как на воле — вряд ли кто из них использовал подобную форму сексуальных отношений), и почти все

— «блатные». Причем, подобный процент среди блатных — связан в первую очередь с ориентацией на уголовный образ жизни; а значит

— и безоговорочное принятие всех его законов. Имеет место — и «подражание», быть «как все». Причем любопытно, что — партнер, выступающий в роли «мужчины» — конечно же, гомосексуалистом не считается. Таковы — законы тюрьмы и зоны. Кстати, в последнее

С\1 время — после падения советского режима — «за деньги» — ив |2 тюрьму и в зону — появилась возможность проводить женщин —

Iпроституток. Риск — но встречается.

[6] Мы опять же не имеем в виду т. н. бандитские структуры. Уголовные «понятия» в них весьма размыты и соблюдаются только в некоторых точках соприкосновения с «воровскими».

[7]Лейбин В. М. Фрейд, психоанализ и современная западная философия. М., 1990. С.505-506.

[8]Юнг К. Г. Дух в человеке, искусстве и литературе. Минск., 2003. 384 с.

^ 66 Нейфельд И. Достоевский. Психоаналитический очерк под J¡ редакцией проф. 3. Фрейда // Классический психоанализ и

■художественная литература / Под ред. В. М. Лейбина. СПб., 2002. С.176.

[10] Лейбин В. М. Словарь-справочник по психоанализу. СПб., 2001. С.118.

[11]Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов. М., 2004. С. 212..

[12] Волошинов В. Н. Фрейдизм. М, 2004. С.35 - 36.

[13] Тамже. С.260-261.

[14]Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов. М, 2004. С.192.

[15]Там же. С. 194.

С\1 85 Фрейд А. «Я» и механизмы защиты // Введение в детский

Iпсихоанализ; Норма и паталогия детского развития; «Я» и механизмы защиты. Мн., 2004. С. 346-347.

[17] Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов. М., 2004. С. 198-199.

[18]Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов. М., 2004. С.207.

[19]Фрейд 3. Страх // Остроумие и его отношение к бессознательному;

Страх; Тотем и табу: Сборник. Минск., 1998. С. 285.

Ц 91 Там же. С\1 92 Там же. С.247.

[22]Там же. С.243.

[23]Там же. С. 246.

[24]Там же. С.257.

[25]Фрейд 3. Анализ фобии пятилетнего мальчика // Психология

[26]Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов. М., 2004. С.243.