ПЕРЕНОС И ПОВТОРЕНИЕ

Одной из важных характеристик реакций переноса является их повторяемость, их сопротивление изменениям, их стойкость. Существует много факторов, которые играют роль в этом феномене, и много различных теоретических объяснений. Здесь будут затронуты лишь некоторые из основных работ. Перенос есть переживание заново репрессированного прошлого - чтобы быть более точным - отвращенного прошлого. Повторяемость и ригидность реакций переноса, как противоречащие более реалистичным объектным отношениям, исходят из того факта, что импульсы Ид, которые ищут разрядки в поведении переноса, находятся в оппозиции той или иной контрсиле Эго. "Удовлетворения" переноса никогда полностью не удовлетворяют, потому что они являются только заменителями для реального удовлетворения, регрессивных дериватов и компромиссных образований (Fenichel, 1941). Они являются продуктом постоянного контркатексиса. Только если контркатексис распался, может иметь место адекватная разрядка.

Инстинктивная фрустрация и поиски удовлетворения являются основными мотивами для явлений переноса. Удовлетворенные люди и люди в состоянии апатии имеют чрезвычайно мало реакций переноса. Удовлетворенные люди могут изменить свое поведение в соответствии с возможностями и требованиями внешнего мира. Апатичные люди замкнуты, более нарциссически ориентированы. Невротики, которые страдают от различных неразрешенных невротических конфликтов, находятся в постоянном состоянии инстинктивной неудовлетворенности и, в результате, в постоянной готовности к переносу (Freud, 1912). Человек в таких условиях будет встречать каждую новую личность сознательными и бессознательными упреждающими либидозно и (или) агрессивно заряженными идеями. Все это уже существует до того, как пациент встретит аналитика, и история невротика насыщена поведением переноса задолго до того, как он придет за лечением (Frosch, 1959).

Отвращаемые импульсы, которые заблокированы от непосредственной разрядки, ищут регрессивные и извращенные пути в своих попытках добиться подступа к сознательному. Поведение переноса есть пример возвращения репрессированного. Личность аналитика становится основной мишенью для "проклятых" импульсов, потому что пациент использует его как возможность выразить обходные импульсы вместо того, чтобы встать перед лицом первоначальных объектов (Fenichel, 1941). Перенос является сопротивлением в той смысле, что нужно сделать крюк на дороге, чтобы прийти к инсайту и воспоминанию. He проникающее, неудовлетворяющее поведение аналитика делает реакции переноса пациента демонстрируемыми. Так называемые правила "зеркала" и отстраненности (Фрейд, 1915) основаны на этом. Если аналитик не будет удовлетворять невротическим инстинктивным желаниям пациента, эти импульсы будут продемонстрированы как извращения переноса и станут средством достижения ценных инсайтов. Эти проблемы будут обсуждаться более тщательно в разделах 3.9.2,4.2.1.3,4.2.2.3.

Повторение психических событий может быть также способом запоздалого овладения им (Freud, 1920 ;Fenichel, 1945). Активное повторение травматического переживания является удачным примером этого. Инфантильное Эго учится преодолевать чувство беспомощности путем активного повторения ситуации, которая некогда включала исходное ощущение паники. Игры, сны, мысли, касающиеся болезненного события, делают возможным разрядку некоторого чрезмерного возбуждения, которое наводняет Эго. Эго, которое было пассивно в первоначальной травматической ситуации, активно воспроизводит событие в выбранное для этого время, в подходящих условиях и медленно учится справляться с ним.

Но повторение ситуации может вести от совладания и овладения ситуацией к удовольствию. Частично это может относиться к чувству триумфа над некогда вызвавшем страх событием. Это обычно временное чувство, поскольку все еще работает контрфобический элемент (Fenichel, 1939). Это означает, что событие повторяется потому, что оно страшит, повторение является попыткой отрицать, что тревожность сохраняется. Например, чрезмерная сексуальная активность может означать, что личность пытается отрицать свою тревожность по этому вопросу. Ее действия показывают, что она пытается убедить себя, что она больше не боится. Ее контрфобическая сексуальность является также попыткой получить доказательства, которые бы подтвердили это. Чрезмерная повторяемость показывает, что невротический конфликт не находит разрешения. Бессознательное Эго предотвращает полную инстинктивную разрядку и эти действия должны быть проделаны снова и снова.

Реакция испуга, относящаяся к личности в прошлом, повторяется как попытка запоздалого овладения тревожностью, которая содержалась в первоначальном переживании. Например, женщина ищет жестокого, грубого мужчину как объект любви. При переносе она немедленно реагирует так, будто аналитик является жестоким и карающим. Кроме всех остальных значений, этот тип реакций может быть понят как запоздалая попытка овладеть первоначальной тревожностью. Ребенком она была беспомощна перед своим грубым отцом. Став пациенткой, она бессознательно отбирает агрессивные компоненты в реагировании на нее психоаналитика, что является способом достижения контроля над тревожностью. Она разыгрывает болезненную ситуацию вместо воспоминания первоначального переживания. Повторение в действии является прелюдией, подготовкой для воспоминания (Freud, 1914; Ekstein and Friedman, 1957).

Лагаше (1953) добавляет ценный момент для нашего понимания повторенного действия вовне как явления переноса. Он показывает, что действие вовне (отыгрывание) может быть попыткой завершить невыполненные задачи. Это сходно с идеями Анны Фрейд (1965), касающимися проблем переноса у детей, связанных с их жаждой новых переживаний. Некоторые их этих моментов будут разработаны в разделе 3.8.4, посвященном действию вовне при реакциях переноса.

Обсуждение значения повторения при явлениях переноса приводит нас к концепции Фрейда (1920,1923,1937) о навязчивом повторении. Фрейд утверждает, что навязчивое повторение является, в конечном счете, дериватом примитивного инстинкта смерти. Он полагал, что это саморазрушающаяся тенденция живых существ, которая побуждает их вернуться в Нирвану первоначального неодушевленного состояния.

Эти теоретические изыскания дебатируются в психоаналитических кругах и выходят за рамки данного тома. Читателю следует ознакомиться с работами Куби (Kubie, 1939,1941), Е. Бибринга (Е. Bibring, 1943), Феничела (1945), недавней блестящей работой Гиффорда (Gifford, 1964) и Шура (Schur, 1966). Исходя из своего опыта, я могу сказать по этому поводу, что я никогда не находил необходимым понимать или интерпретировать навязчивое повторение как манифестацию инстинкта смерти. В клинике всегда кажется возможным объяснить повторяемость в рамках принципа удовольствия-неудовольствия (Schur, 1960, 1966).

Другой теоретической проблемой, которая поднимает вопрос о повторяемости реакций переноса, является вопрос об инстинкте овладения (Hendrick, 1942; Stern, 1957). Нет сомнения, что человеческие существа имеют тенденцию следовать в этом направлении. Однако, казалось бы, побуждение к овладению является общей тенденцией, общим принципом и не ограничивается специфическим инстинктом (Fenichel, 1945). Концепции адаптации и фиксации также уместны здесь, но их обсуждение увело бы нас слишком далеко. Работы Гартманна (1939, 1951), Уайлдера (1936,1956) и Е.Бибринга (1937,1943) частично затрагивают этот вопрос.