ПЕРЕНОС И ФУНКЦИИ ЭГО

Реакции переноса демонстрируют силы и слабости пациента в понятиях функций Эго. Как утверждалось ранее, невротические явления переноса показывают, что пациент имеет стабильные Я-представления, которые часто отличаются от его объектных представлений. Это предполагает, что его раннее развитие Эго было успешным, он имел "достаточно хорошее" материнство, и он мог поддерживать отношения с людьми (Winnicott, 1955,1956). Когда он "неправильно понимает настоящее в понятиях прошлого", неверное понимание является лишь частичным и временным. Регрессия в функции Эго ограничена и лимитирована определенными аспектами его отношения к фигуре переноса. Более того, верно и обратное.

Например, мой пациент корчится в муках интенсивной реакции враждебного переноса. Он провел большинство из сеансов, громко жалуясь, что я некомпетентный, нескрупулезный и черствый. Тем не менее, он пунктуально приходит на назначенные встречи, внимательно слушает замечания и адекватен в своей внешней жизни. И хотя он порой подумывает "расквитаться" с анализом, тем не менее, он не обдумывает это решение серьезно.

Пациент в таком состоянии позволяет уноситься своими чувствами и фантазиями. Он позволяет себе регрессировать в понятиях своих объектных отношений и функций Эго. Он отказывается от некоторых своих функций проверки и контроля реальности, но лишь частично и временно. (Это отличается от играния роли и притворства). В случае, приведенном выше, реакция переноса мобилизовалась, когда я не ответил на один из его вопросов. Это мое действие моментально перевесило все мои качества, которые были в противоречии к его обвинению, что я некомпетентен, невнимателен и черств. "Функция проницательности" Эго была ослаблена у пациента вовремя этой фазы лечения. Я становился его строгим и требовательным отцом, когда молчал. Пациент был способен работать после того, как стал понимать эту реакцию, когда его наблюдающее Эго и рабочий альянс были восстановлены. Существуют и другие механизмы, показывающие регрессию функций Эго в реакциях переноса, но они являются дополнением к механизму перемещения. Проекции и интроекции могут иметь место, но они не являются процессами в невротическом переносе. Они могут действовать как добавочные к перемещению. Я хочу подчеркнуть этот момент, потому что последователи Клейн интерпретируют все явления переноса на основе проекций и интроекций (Klein, 1952; Racker, 1954; Segal, 1964). Они отрицают перемещение от прошлых объектных отношений и, следовательно, в какой-то степени, игнорируют исторический опыт пациента. Я полагаю, что отчасти это связано с их неудачной попыткой отличить проекцию от интроекций и перемещения, а отчасти - с неточным использованием терминов "проекция" и "интроекция". Рискуя показаться педантичным, кратко определю эти термины так, как они используются в ортодоксальной психоаналитической литературе.

Понятие "перемещение" относится к смещению чувств, фантазий и т.д. от объекта или объектного образа в прошлом на объект или объектный образ в настоящем.

Когда личность проецирует, она "извергает" из своего Я-образа нечто на другую личность. Интроекцией является включение чего-то из внешнего объекта в Я-образ. Проекция и интроекция могут иметь место во время анализа, но они являются дополнением к перемещению. Они являются повторениями проективных и интроективных механизмов, которые когда-то имели место по отношению к прошлым объектам исторической важности (Jacobson, 1964).

Позвольте мне привести пример проекции как невротической реакции переноса.

Профессор X. , который страдал от периодических страхов, часто жаловался вовремя анализа, что он чувствует - я насмехаюсь над ним, смеюсь над ним за его спиной, высмеиваю его, когда делаю интерпретации. Для такой реакции в истории пациента было много определяющих моментов. Было известно, что отец любил его подразнить, находя садистическое удовольствие в смущении пациента, особенно перед компанией. Пациент развил очень требовательное Суперэго и строго бичевал себя за ту деятельность, которую считал смешной. В курсе анализа его чувство стыда претерпело превращение, он стал считать, что я бы стал стыдиться его, если бы узнал, что он сделал. Пациент проецировал части своего Суперэго на меня. Его фантазии об унижении мной были не только болезненны, но и также содержали мазохистское и эксгибиционистское удовольствие. Это было привнесено им из детства, из отношений с отцом, которые были насыщены сексуальными и агрессивными фантазиями. Однако один важный аспект его фантазии унижения основывался на проекции. На одном из сеансов он со стыдом рассказал, что пил весь уик-энд и развлекал собравшихся друзей пародиями на тему: "Отвратительный Гринсон, великий психоаналитик". Его поразило, как долго он был способен заставлять свою аудиторию смеяться над его аналитиком. На сеансе он осознал, что, бывало, делал это и дома, имитируя некоторые мои выражения и жесты, когда там были люди, знавшие меня. Пациент испугался, когда говорил это; он чувствовал себя так, "будто обвалился потолок". Эта фраза привела его к пересказу ранее забытого воспоминания о том, как его поймал как-то отец, когда он пародировал манеру его речи. Отец избил его немилосердно и затем довел до слез. Этот эпизод прекратил попытки пациента имитировать своего отца, и, в конце концов, послу жил причиной периодических страхов (См. также разделы 2.6.4 > 2.6.5.2).

Мне казалось ясным, что частично пациент проецировал на меня свое стремление быть униженным. Это была защита против его враждебности, способ избежать тревоги. Но эта проекция была дополнением к основному, определяющему моменту его чувства унижения - истории с отцом, который унизил его и которого он стремился унизить в отместку.

Отыгрывание или появление реакций переноса является показателем и других регрессивных черт в функциях Эго при переносе. Отношение переноса к памяти будет обсуждаться более детально в следующих секциях, посвященных повторению и регрессии.