СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ МЕТОДА АНАЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ 4 страница
По этой причину символы обладают способностью контроля за недифференцированным и примитивным либидо. Они являются "неоценимым средством, которым мы можем пользоваться для эффективной оценки чисто инстинктивного течения энергетического процесса". (Jung, Contributions to Analytical Psychology, p.52, CW v.8, p.47)
Это объясняет великое значение символов в каждой религии, где они служат выражением, каналами и преобразователями опыта переживаний высшего (нуменального) архетипа божества. Выражаясь психологическим языком, непосредственный опыт архетипа божества несет такой огромный приток энергии, что сознательное в личности оказывается под угрозой взрыва. Символ, поэтому, является попыткой передать архетипный опыт настолько адекватно, насколько это возможно для использования сознательным мышлением (определение, снова показывающее огромную пропасть, которая разделяет психоанализ и аналитическую психологию). Как говорил Юнг: "Мифологический образ, неопределенный и все же определенный, вместе с радужным символом, выражают психический процесс более удачно, более полно и потому бесконечно более ясно, чем самая четкая концепция, поскольку символ дает нам не только представление о процессах, но также - и это, возможно, важно в той же мере дает шанс поучаствовать или посуществовать в ретроспективе опыта этого процесса. Таковым процессом является неясное явление, которое мы можем понять только благодаря сочувственному участию, а не при помощи грубого вмешательства, которое хочет сделать все ясным и понятным". (Jung, Paracelsica. Raskher. Zurich, 1942, p. 135.)
Если пациент испытывает настойчивую потребность нарисовать (или хочет как-то по-другому представить сновидение или фантазию), то пусть так и делает, потому что опыт сна или фантазии, с одной стороны, превосходит силу его рационального формулирования и, с другой стороны, он чувствует, в меру своих возможностей, необходимость соединения этого опыта со своим сознательным мышлением. Это объясняет еще и то, почему символ, как и сновидения, меняет с годами свое значение, ведь оно вскрывает вечно обновляющиеся грани для сознательного мышления.
Символическое представление оригинального бессознательного опыта может находиться за рамками понимания пациента; но добытый им факт окажет интегрирующее влияние, потому что, как объяснялось выше, был создан канал для постепенной интеграции энергии и содержания бессознательного. Символы, таким образом созданные и оформленные, обладают сильным рефлективным воздействием на пациента, так как размышление и созерцание, направленные на них, несут в себе интегративный эффект.
Эффект этот показан в следующем случае, который имеет несколько интересных особенностей. Во-первых он иллюстрирует, какими автономными являются эти бессознательные процессы, и отвечает на возражения, касающиеся того, что они являются в большей или меньшей степени произвольными продуктами с низкой ценностью. Во-вторых, показывает, как символическая тема используется для отражения внутреннего развития, имеющего место в период анализа. И, наконец, объясняет, как символическое представление, выросшее из психологического процесса, может существенно повысить способности сознательного мышления.
Это случай с двадцативосьмилетней девушкой, пришедшей ко мне по поводу тяжелейшей депрессии и диссоциации, сопровождавшихся суицидальными тенденциями. Лечение продолжалось около двух лет, в дополнение к интенсивной работе над сновидениями, ее рисунки приобретали все возрастающую значимость. Она выполнила около шестидесяти этих рисунков, четыре из которых я представляют на ваше рассмотрение. Первые два рисунка являются первыми в жизни рисунками пациентки, тогда как третий был сделан двумя месяцами позже, а четвертый - почти под конец анализа. Анализ продолжался около пяти месяцев и большая часть персонального анамнеза относилась, в значительной степени, к ее взаимоотношениям с отцом. Он, судя по всему, был весьма неприятной личностью и ее отношение к нему было соответственно плохим. Мать умерла, когда пациентке было около десяти лет, а отец - год спустя. После смерти ее матери она воспитывалась гувернанткой, которая была тиранична и педантична, а моя пациентка, девушка тонко чувствующая и имеющая глубокую интуицию, была весьма сильно травмирована этими неблагоприятными обстоятельствами. Ее индивидуальное развитие было серьезно нарушено, и она начала страдать от сильного чувства ничтожности и неполноценности. Первые месяцы анализа во многом походили на сражения за взаимоотношения со мной - в которых она страшно нуждалась, как противовесе ее плохих взаимоотношениях с ее отцом, в частности, и ее неверию в человеческие взаимоотношения вообще - и борьбой с чувством полной безнадежности в отношении ее собственного будущего и ее собственных возможностей. Затем она внезапно, без всяких наущений с моей стороны, спустя почти пять месяцев, принесла свой первый рисунок (см. рис.1).
Он представляет собой некое кладбище с тремя могилами, из которых центральная особо выделяется своим надгробным камнем. Атмосфера всего рисунка в целом очень зловеща и мрачна, а в воздухе витают лики привидений, пистолетов, бутылочки с ядом и прочие неприятные объекты. Я хочу приступить к рассмотрению важнейшей проблемы, запечатленной на этом рисунке, что выражено в образе центральной могилы. На надгробном камне написано большое количество слов: "Отец-дядя-мать-грех-дитя-ведьма-безумие-профессия-анализ-газ-мужчина-смерть-яд-страх-револьвер-недуг-доктор-грубый-замужество(брак)-слишком поздно".
Слово "страх" повторяется трижды. Вокруг надгробного камня помещены слова "грех-страх-смерть-безумие-конец". Все эти слова указывают на комплексы пациентки и поэтому подают важные намеки и отправные точки для обсуждения интерпретации. Например, можно догадываться по этой композиции и особой окраске слова "отец", что взаимоотношения пациентки с ее отцом играли крайне важную роль. Фактически это и была та сильная негативная фиксация к отцу, которая во многом стала причиной ее невротических проблем. Очевидно, что рисунок, как целое, является выражением депрессивного негативистического состояния сознания; и пациентка нарисовала картинку для того, чтобы убедить меня в без надежности ожидания излечения. На самом деле такие рисунки могут также породить сомнения относительно деструктивных сил пациента, которые уже не кажутся столь сильными. Но достаточно странно и весьма удачно то, что само бессознательное пациентки обманывает ее и дает прямое доказательство на рисунке тому, что все это не так.
Если вглядеться внимательнее в центральную могилу, то можно увидеть очень замечательный признак жизни, который вовсе не подходит по духу с остальным в этой картине, а именно - красно-желто-зеленый круг. Он похож на зародыш жизни, который и дает нам, вопреки всему негативному на этом рисунке, некоторое доказательство того, что можно назвать способностью пациентки к психическому росту. На самом деле этот круг - первое фрагментарное проявление мандалы. Характерно, что этот зачаток жизни был запрятан в глубине гроба, прямо под землей, символизируя бессознательное, из которого будущее развитие и дает свои ростки. Этот рисунок мне представляется особенно важным и интересным, потому что он дает открытое свидетельство, опровергающее теорию, говорящую, что такие рисунки создаются искусственно, или получились, как случайный продукт. Ведь тот компонент, который имел решающую важность, создавался не только без каких-либо сознательных намерений со стороны пациентки, но даже в противоречии со всеми ее сознательными ожиданиями.
Этот мотив первого рисунка усилен во втором, нарисованном недели через две (см. рис.2). Этот рисунок делится на две половины черной поперечной балкой. На ней написано: "Внимание - опасность смерти", смысл которых повторяется и интенсифицируется большим замком и словами: "Вход воспрещен". Над черной балкой находится какой-то штормовой пейзаж, с высокими волнами, молниями, черными лучами и несколькими сигналами SOS; корабль отдан на милость бушующего моря. Но внизу, под двумя предупреждениями, становится видимым совершенно прекрасный ландшафт. Например, там можно обнаружить изображение цветущего дерева, определенное количество других символов, в большинстве положительного характера, таких как аист с ребенком в клюве, сердце и т.п. Справа внизу находится что-то по типу психологической родословной, указывающей на левую сторону словами: "Мать-бабушка-дедушка", а справа "Отец-бабушка-дедушка". Важно и то, что материнская левая сторона характеризуется как позитивная светлыми тонами, тогда как отцовская правая сторона выполнена, в основном, в мрачных, негативных цветах. Это объясняет также некоторые из символов на правой стороне, которые явно принадлежат отцу. Имеется квадрат, заполненный значками параграфа, символизирующий определенно несимпатичное мнение об отце, или шахматная доска со словами "шах королеве". С другой стороны, слева, на материнской стороне, содержатся только положительные символы. Звезда (щит) Давида со змеей - эмблемой Эскулапа, что символизирует аналитика, и поэтому, сам анализ, и очевидно, что змея эта делает все, что в ее силах, чтобы проникнуть через барьер и на который брызжет огнем (либидо).
Очевидно, что эти символы (также как и значимые слова в первом рисунке) образуют отправную точку для обсуждения этого рисунка. Главный смысл второго рисунка можно сформулировать так: пейзаж над балкой представляет собой сознательную ситуацию пациентки: барахтанье сверху и, почти полное предоставление себе на милость ужасающей судьбы. Эта ситуация и заставила ее посылать сигналы SOS, моля о помощи. "Уран" на правой стороне сверху символизирует для пациентки что-то похожее на личного проводника или на какой-то луч надежды посреди отчаяния. Нижняя часть рисунка, однако представляет собой ее бессознательную ситуацию, которая выглядит гораздо более обнадеживающей. Возможно даже, что зародыш из первой картинки снова возник в символе цветущего дерева уже в гораздо более развитом состоянии, во всяком случае, зародыш и дерево имеют абсолютно те же цвета. Доску объявлений и жуткие лица можно увидеть между двумя сценами сопротивления пациентки принятию позитивных и прогрессивных тенденций ее же бессознательного. Достаточно ясно видно, что самой первой задачей лечения с помощью аналитического метода является прорыв сквозь это сопротивление, и это очень удачно символизирует змея на левой стороне.
Интересные совпадения на этих рисунках подтверждаются сном, который приснился пациентке следующей ночью. В нем пациентка чувствовала себя такой слабой, как будто она пробуждалась после наркоза. Затем она ожидала в приемной встречи с доктором Юнгом. Она вошла в комнату, там некая женщина исполняла прекрасный танец, преодолевая все попытки вмешаться. Затем ей предлагали уйти и спокойно заснуть, так как она будет освобождена на следующее утро.
3. Поющее дерево
Сравнительное исследование
4. Гороскоп
Этот сон резюмирует все случившееся. Она пробудилась от своего бессознательного состояния и теперь готовится ко встрече с "мудрым старцем" в себе же. Попытки вмешательства со стороны ее собственного феминистского самовыражения теперь могут быть успешно преодолены, а ее свобода кажется обеспеченной уже в недалеком будущем.
Этот процесс освобождения и интеграции, который привел ее к. соприкосновению с исцеляющими силами ее собственного бессознательного, пациентка выразила очень ясно в своих поздних рисунках. Это вытекает из предлагаемого третьего рисунка (где-то двадцатый по счету), нарисованного двумя месяцами позже и ясно показывающего определенный прогресс, вызванный анализом (см. рис 3). Его пациентка озаглавила как "Поющее дерево", он полностью отличается по характеру от двух предыдущих. Давящая, угрожающая, негативная атмосфера сменилась ярким и веселым и открыто позитивным настроением. Дерево, которое во втором рисунке указывает экспериментальным и довольно загадочным способом на область бессознательного, теперь определенно входит в область сознания.
Цвета этой картины выражают ощущение счастья и добровольного принятия эмоциональной жизни. Если сравнивать этот рисунок с первыми двумя, то можно получить некоторое представление о том, что же они значат для пациентки в такой ситуации и как они могут помочь ей представить мощь ее собственной позитивной силы. Весьма интересно отметить, как возросли технические возможности пациентки, бывшие поначалу весьма убогими.
Я хочу обсудить еще один рисунок этой пациентки, сделанный уже в числе последних (см. рис.4). Почвой для него послужил сон, приснившийся ей спустя ровно два года после начала ее анализа, и который обозначил его конец. Сон был таким: "Я была весьма долгое время пассажиром океанского судна и начала бояться выходить снова на землю. На последнем судне, которое должно было отбуксировать нас в порт, я встретила астролога и захотела проконсультироваться у него относительно своего гороскопа. Он развернул его передо мной, а похож он был на витраж в церкви, сквозь который просвечивало солнце". Этот сон оказал животворящее впечатление на мою пациентку.
Понятно, что это свидетельствует об окончании анализа, который символизируется путешествием через океан - через глубину бессознательного. Она чувствует, что сейчас должна "выгружаться на берег" и приниматься за "сухопутное существование", еще раз за свою обыденную жизнь . Совершенно понятно, что это критическая точка, так как она означает, с одной стороны, лишение путеводного анализа и аналитика, а с другой стороны, означает, что все, чему она научилась и в чем приобрела опыт, теперь должно подвергнуться, выражаясь языком химиков, пробе на кислую реакцию. Пока что ее сон -это своего рода rite de sortie (Ритуал выхода (фр.)) А вот последняя часть, кажется, напротив - rite d'entree (ритуал входа (фр.)) - попытка ее бессознательного определить уже достигнутую позицию и обеспечить ее своего рода картой на будущее. Фигура астролога должна была представлять собой архетип "мудрого старца", сущность, наделенную высшим эзотерическим знанием. "Гороскоп" должен представлять собой символ роковой комбинации ее врожденного характера и ее проблем. Окно церкви, в форме которого предстал перед ней гороскоп, стремится показать, что диссоциации в ее прежней жизни, которые заставили ее прибегнуть к анализу, полностью увязаны теперь в одно гармоническое единство. Солнце светит сквозь него, что можно воспринимать как освященный высшим сознанием паттерн ее жизни. Не удивительно, что рассказывая мне сон, она чувствовала, что слова ее дают только неполное его описание, это чувство было настолько велико, что она испытала необходимость подачи более адекватного выражения таких выдающихся моментов сна, как гороскоп или окно церкви. Нарисованный ею рисунок носит четко выраженный характер мандалы, который Юнг описал в "Тайне Золотого Цветка", где в главе "Интеграция личности" приводится огромное количество примеров
Она является символом индивидуации так как представляет психическую реальность или целостность, рисунок является типичной мандалой сущности, так как она показывает центральный квадрат и окружающий его круг. Квадрат, с его ссылкой на число четыре, возникает во всех восточных мандалах как "монастырский дворик", с четырьмя образами действий сознания - это единство четырех психических функций круг - это temenos (Участок земли вокруг храма (лат.), см. Jung, Psychology and Alchemy.) или алхимический "кратер", внутри которого имеет место трансмутация, алхимическое делание, то есть процесс индивидуации.
Число шесть, присутствующее в этой мандале, также типично для восточных ритуальных мандал, связанное с идеей гороскопа, выраженного во сне. Весь рисунок в символической форме указывает на единство и интеграцию личности и ясно, как много это представление психологической целостности должно значить, не говоря уже об общей значимости, для пациента, чьими первоначальными проблемами были проблемы сильнейшего раздвоения личности. Это наводит на мысль о том, почему и как люди вообще начинают думать о рисовании и какую форму символического выражения принять для передачи содержания сновидения.
Последний рисунок и сон, ему предшествовавший - хороший пример случая, в котором мы можем и даже должны расширить ассоциации видевшего сон при помощи своих собственных познаний. Юнг называет этот метод интерпретаций "амплификацией". Благодаря этому оригинальный материал, будь то рисунок или сновидение, обогащается посредством аналогичных образов из мифологии, фольклора и т.п.
Очевидно, что архетипный символизм, который содержит наиболее обширный материал, должен неизбежно быть вне досягаемости видящего сон, а потому она не могла понять значение своих рисунков. Само собой разумеется, что в подобных случаях аналитик очень часто не дает пациенту подробного объяснения всех намеков и ассоциаций, показанных в его рисунке, а предоставляет лишь то объяснение, которого будет достаточно для понимания пациентом его основного значения. Нет необходимости обсуждать весь теоретический материал, а лишь ту его часть, которая незаменима для понимания фактического и острого положения пациента. На поздней стадии аналитического процесса, когда невротический материал уступил место выплывшим неискаженным образам коллективного бессознательного, общие обсуждения такого рода становятся все более и более целесообразными и дают все больше пользы. Что касается вопроса о технике исполнения рисунка, то он не совсем уместен. А то, что реально имеет значение - так это действие либидо, а также психологическое и символическое значение, которое оказывает на своего автора рисунок. Эти рисунки оказывают чрезвычайно сильное воздействие на сновидящего, влияние настолько мощное, что кажется магическим. Взгляните на эти картинки с рациональной позиции обыденной жизни и они покажутся вам более или менее абсурдными; но опыт показывает, что они обладают весьма конструктивным влиянием. Уже сам факт, что они зародились в бессознательном, дает им силу заставить бессознательное отказаться от своей очаровывающей и принудительной власти над пациентом, а вместо этого выпустить на волю его скрытую прогрессивную энергию.
Иллюстрацией этого (при том, что этот тип рисунков не требует наличия каких-либо художественных способностей у пациента) служат рисунки тридцативосьмилетней женщины, консультировавшейся у меня по поводу выраженной агорафобии*. В течении анализа она начала совершенно спонтанно создавать воображаемые картины ее состояния и чуть позже приступила к выражению этого на бумаге. На рис. 5 помещены в хронологической последовательности несколько примеров рисунков, сделанных ею в течение нескольких недель. Кроме одной картины (которая здесь не приводится), все они демонстрируют освобождение подвешенной женской фигуры от окружающих ее пут. Поначалу эта фигурка висит совершенно безвольно и неподвижно; затем она начинает двигаться и бороться, до тех пор, пока она, наконец, вырвавшись на свободу, не садится в кресло.
Здесь представлены только два первых и два последних рисунка, показывающих постепенное развитие (Перед двумя последними - на пороге свободы - она нарисовала дверь, ведущую в цветущий сад). Полное восстановление здоровья потребовало, конечно, гораздо более длительного времени, но важным фактом считается то, что такие рисунки чрезвычайно способствуют освобождению целительных сил, находящихся в бессознательном данного пациента. Они не только четко сформулировали ее ситуацию, что помогло ей представить более осознанно, чем до выполнения рисунков, положение, в котором она оказалась, но также помогли объединить творческие аспекты бессознательного. В этом случае для женщины, страдавшей агорафобией, так долго бывшей беспомощной жертвой жестоких приступов тревоги и беспокойства, эти рисунки значили надежду и новую жизнь и, тем самым, помогли разорвать порочный круг ее невроза.
5. Женщина в путах
Для того, чтобы полностью оценить значение и функцию подобных рисунков, необходимо пронаблюдать поистине взрывной эффект, который они зачастую оказывают на самих пациентов. Они производят этот эффект за счет их функционирования как преобразователя энергии (точно то же делает и любой другой настоящий символ). Уровень символического представления в мандале у первой женщины, и на рисунках в случае с агорафобией у другой, совершенно различен. В первом случае мы имели дело с истинно символической формулировкой опыта, который не мог быть выражен в равной мере адекватно каким-либо другим образом, тогда как во втором случае, чисто внешне, опыт передан даже лучше, чем можно было сказать словами. Иначе говоря, мандала - символическое выражение на архетипном уровне, но вторая серия рисунков - это просто предчувствие освобождения от невротических симптомов. Тем не менее, вторая серия рисунков несет символическую ценность, потому что она помогает констеллировать энергию, которая не смогла бы осуществить это по другому. В этом смысле такие рисунки - мандала, как и рисунки в случае с агорафобией - действуют как инструмент для рассмотрения и изучения. Это то, что индийские психологи назвали бы "янтра", средства активации, концентрации и удержания энергии из бессознательного.
Другой практической причиной, из-за которой мы поддерживаем желание наших пациентов рисовать, является то, что все мы слишком склонны преуменьшать реальность нашей внутренней жизни, поскольку встречаем сопротивление нашего внешнего жизненного опыта. Иными словами, когда пациент описывает идеи, восстающие из его бессознательного, которые очень часто не укладываются в его обычную сознательную схему устройства вещей, он слишком быстро склоняется к рассмотрению таких идей, как "нечто не более, чем праздные мечты", и делает все от него зависящее, чтобы забыть их как можно быстрее. Действительно, поскольку невроз заключается в диссоциации составляющих частей личности, то те же негативные силы, что препятствуют синтезу этих разобщенных элементов, ищут также пути преуменьшить компенсаторное усилие, производимое бессознательным, чтобы ликвидировать этот разрыв. То есть, критические и скептические способности нашего противящегося сознательного мышления пытаются затмить реальность нашего внутреннего опыта до тех пор, пока она не станет почти совсем неощутимой. Но содержимое ума, заключенное в видимую форму, пусть даже форму рисунка, не может быть отрицаемой реальностью. Ему приданы конкретные формы и нашему сознанию нельзя больше его полностью игнорировать. Даже когда эти стремления к преуменьшению бессознательных образов будут преодолены, эти рисунки по-прежнему помогут удержать при себе внутреннее ощущение, которое так легко смазывается под воздействием силы внешних фактов. Они дают много информации, которая иначе могла бы ускользнуть от нашего восприятия, "испариться" из-за своей странности и удаленности от будничной жизни.
Вот еще один пример, показывающий, как могут совместно использоваться различные способы активного воображения. Это случай тридцатипятилетнего мужчины, ученого с огромным интеллектуальным потенциалом. Он - односторонний экстраверт, весьма образованный, с тонкой интуицией, хотя его интеллект и интуиция отражали главную и дополнительную функции, в подчинении у которых находилась вся чувственная сфера, то есть его интровертированная сторона.
Ко мне он пришел в состоянии глубокой депрессии, которая, по его мнению, была вызвана полной неспособностью концентрироваться на выполнении какой-либо работы. У него появилось характерное ощущение, что вся его энергия просто тает в руках и исчезает в каких-то мрачных и неведомых местах. Такое состояние дел грозило подорвать основы всей его жизни. Из характерных фрагментов его снов станет вполне очевидно, что его бессознательное впитало неоправданно большое количество энергии, а его сознательное не могло уже больше использовать ее в повседневной жизни.
Первым его сном был вот какой: "Моя жена купила себе шляпу и пальто за сто фунтов стерлингов" и тут же добавил с видимым неудовольствием, что его жена никогда не сделала бы ничего подобного, поскольку в реальной жизни она была очень непритязательной женщиной. Такой сон, конечно, мог бы стать отправной точкой для длинной цепи свободных ассоциаций, а любой материал, добытый таким образом, мог бы нести ту или иную ценность. Если бы мы поставили себе целью открывать комплексы пациента при помощи этого сновидения, мы могли бы без колебаний продолжать идти по этой дороге. Однако, если наши главные интересы сосредоточены на содержании сна как такового, то наши интерпретации пойдут в другом направлении. Тогда мы постараемся выяснить, какое значение для пациента представляют составные части и сновидения. Тем самым, мы сможем открыть значение сновидения, и выяснить, что же пытается передать ему бессознательное посредством этого сна в виде компенсации за ту фактическую ситуацию, в которой он очутился. Его ассоциации, соответствующие тому, что выше называлось "контролируемыми" или "циркулярными" ассоциациями, дают следующую картину ситуации. Его жена была действительно, как он выразился, "очень непритязательной женщиной". Он чувствовал себя настолько зависимым от нее» что он "не знал, что бы без нее делал". Он был так "поглощен событиями вокруг", что она создала существенный противовес, "так как ее внутренняя жизнь была весьма развитой". Это значит, что он проецировал на свою жену свою собственную худшую интроверсию, иначе говоря, она должна была нести его анима-проекцию. Ему казалось, что шляпа символизирует индивидуальную позицию, поскольку выбор шляпы отражает индивидуальность личности. Пальто он понимал как "защиту и внешнее покрытие".
Если мы рассмотрим сон как целое, то мы сможем теперь понять его значение: "Моя анима израсходовала куда больше либидо, чем я хотел (или, на самом деле, осознавал) для тою, чтобы выработать новую индивидуальную и коллективную позицию". Таким образом, мы подобрались не к "комплексам" видевшего сон, а к значению сновидения, которое говорит, что его старая преувеличенно экстравертированная позиция довела его бессознательное до бунта, и оно израсходовало слишком много его либидо, что он признал и согласился: его нервное состояние нужно привести в порядок.
Этот момент важен по многим причинам. С точки зрения пациента покажется, что его недуг должен исправляться при помощи упражнений по концентрации внимания, суггестии и т.п. Но это значило бы еще большую стимуляцию его экстравертированной стороны и, в конце концов, несомненно довело бы его напряжение до совершенно невыносимого состояния. С точки зрения аналитической психологии, верным путем для него является стремление к выработке лучшего равновесия, уступая тенденции к интроверсии, уже давно навязываемой его бессознательным. Совершенно очевидно, что этот человек позволил своей эксраверсии дойти до уровня невроза, в ответ на что его бессознательное начало реагировать весьма действенным способом против такой однобокости Этот случай еще раз показывает важность рассмотрения симптомов со стороны их позитивных тенденций.
Не может быть двух мнений о необходимости для этого человека установления конструктивного контакта со своим бессознательным. И хотя интеллектуальным и экстравертированным личностям, несомненно, сложно добровольно сфокусировать свое внимание на своих бессознательных процессах и образах, все равно нам нужно искать и находить для этого пути. Мой пациент упомянул, что он очень любит рисовать, а это весьма характерно для интеллектуалов и является благоприятной формой выражения бессознательного.
Я, разумеется, рекомендовал ему дальше развивать эту способность в том же направлении: он должен сесть однажды вечером дома и совершенно определенно и осознанно позволить ей разыграться. Результат был совершенно поразительным и подтвердил, как велика была потребность пациента в канале, через который его бессознательное смогло бы найти себе выход.
На следующее собеседование он пришел с четырьмя листами, исписанными каракулями, из которых для обсуждения я выбрал два, тем более что и сам пациент считал их особо значимыми. Если взглянуть на эти рисунки с рациональной позиции, то они покажутся довольно абсурдными. На первом (см. рис. 6.1) - две фигуры, олицетворяющие пациента и его жену, которые взбираются на холм, под ними находится пещера с замечательными символами. Штриховка внизу слева представляет собой, как считает пациент, какую-то недифференцированную первичную материю, образовавшую матрицу, из которой произошли остальные предметы в пещере. Эта "недифференцированная первичная материя", очевидно, является тем, что алхимики назвали бы materia prima - первичное вещество, в котором потенциально содержится драгоценная материя в виде перемешанной массы - massa confusa". К тому же, пещера содержит какой-то фрагмент гербового щита, крест и кристалл. Неполный гербовой щит указывает на то, что процесс развития личности еще незавершен, и что сформировалась только половина его личности - это совершенно естественно в его годы. (Две точки представляют собой, в частности, половину от полного числа четырех функций и, в общем, половину от четверки, как символа интеграции вообще). В подобных случаях в рисунках пациентов часто встречаются кристаллические структуры. Этим я хочу указать на некие процессы кристаллизации и централизации в его бессознательном. Они направлены на конечный результат - кристалл, или философский камень, символизирующий его интегрированную личность. Но изображение креста и наиболее глубоко взволновало моего пациента. Он кажется ему ясным указанием на какие-то религиозные и иррациональные процессы, имеющие место в его бессознательном, тревожные отголоски которых доходят и до его сознательного мышления. На самом деле, этот пациент восстал против самой сути своего невроза. Хорошо известно, что возраст порядка тридцати пяти лет считается критическим в смысле психологического развития. Это как бы срединная точка нашей жизни, когда мы становимся готовыми предпринять решающий поворот в своей судьбе, который будет оправдан, если мы не будем впадать при этом в бесплодную однобокость. Что и было полностью очевидно в приведенном случае.
Дата добавления: 2015-11-10; просмотров: 518;