Руткевич А.М. Психоанализ. Истоки и первые этапы развития: курс лекций. М., 1997. 352 с. 19 страница

Дугалла, но пытался переосмыслить приводимые ими наблюдения с собственно психоаналитической точки зрения. Главными связями, скрепляющими людей в массе, он считает заторможенные и сублимированные либидонозные связи. В центре внимания Фрейда находятся отношения между массой и вождем, на которого проецируются бессознательные влечения массы. Человек массы идентифицирует себя с вождем, занимающим место отца; более того, массы "показывают нам знакомую картину одного всесильного среди толпы равных сотоварищей, которая имеется в нашем представлении о первобытной орде"'. В массе происходит регрессия психики к доисторическим временам. Подобно тому, как в каждом индивиде сохранился первобытный человек, "так и из любой человеческой толпы может снова возникнуть первобытная орла"". Вождь массы - это возродившийся праотец, вожак стаи, вызывающий страх и преклонение, а "масса все еще хочет, чтобы ею управляла неограниченная власть, страстно ищет авторитета"^. Не только в толпе, но и в таких организациях, как церковь или армия, Фрейд обнаруживает либидонозное отношение массы и вождя.

Фрейда можно считать одним из основоположников социальной психологии. По существу, он первым обратил внимание на то, что внутригрупповые процессы связаны с взаимоотношениями с другими группами. Направленная вовне агрессивность способствует идентификации членов группы и ее стабильности. Институты культуры могут поддерживаться только насилием, а вожди являются необходимым его проводником. Вместе с тем, "совместная жизнь впервые стала возможной лишь с формированием большинства - более сильного, чем любой индивид, и объединившегося против каждого индивида в отдельности. Власть такого общества противостоит теперь как "право" власти индивида, осуждаемой отныне как "грубая сила". Замена власти индивида на власть общества явилась решающим по своему значению шагом культуры. Сущность его в том, что члены общества ограничивают себя в своих возможностях удовлетворения влечений, тогда как индивид не признает каких бы то ни было ограничений"^ Фрейда можно считать сторонником теории "общественного договора" ("сговор" сыновей, поднявшихся

'Фрейд 3. "Я" и "Оно", кн. 1, с, 118. 2 Там же, с. 119. ^ Там же. с. 123.

* Фрейд 3. Психоанализ. Религия, Культура. - М., "Ренессанс", 1992, с. 93.

.0 3ак.6419.

290_______________ПСИХОАНАЛИЗ . Истоки и первые этапы развития

против праотца - с этого начинается человеческое общество). В одних его работах этот договор истолковывается в духе Гоббса, когда право на принуждение передается "вождям"; в других работах (особенно в статье "Почему война?") Фрейд предстает как наследник Локка'. Во всяком случае, человеческий индивид появляется вместе с обществом и культурой в результате "отцеубийства". Группа свергает "отца", приписывая его позже "герою" (как правило, младшему сыну). Этот миф о герое, устанавливающем царство справедливости, порядок культуры, а не хтонических сил, встречается в многочисленных мифологиях разных народов. Его видоизменения пронизывают и различные идеологии последних столетий с их революционными свержениями, изгнаниями и казнями монархов. При всех своих симпатиях к такого рода прогрессист-ск'им устремлениям, Фрейд видит за "общественным договором" и властью права "сыновей" те силы, которые могут подорвать этот порядок и восстановить древнюю власть "отца". Герой может обернуться древним праотцом - в виде иррационального, нарциссич-ного вождя, за которым следуют покорные или даже восторженные массы. Иными словами, "вожди" нужны для целей культуры, но они же могут оказаться для нее смертельной угрозой.

Агрессивные стремления людей плохо поддаются окультуриванию, а потому для них необходим выход вовне, направленность агрессии на представителей других групп. "Всегда можно соединить связями любви огромное множество; единственное, что требуется - это наличие того, кто станет объектом агрессии"^. Фрейд обратил внимание на "нарциссизм малых различий", как "удобное и относительно безвредное удовлетворение агрессивности" - вражда и взаимные насмешки характерны не для живущих далеко друг от друга и мало похожих народов, но между народами сравнительно близкими по языку и культуре-испанцами и португальцами, англичанами и шотландцами и т. д. (либо русскими и

' "Как будто бы люди, оставив естественное состояние и вступив в общество, согласились, что все. кроме одного, должны удерживаться законом. но что он, этот один, должен по-прежнему сохранять свободу естественного состояния, увеличившуюся вместе с властью и превратившуюся в распущенность вследствие безнаказанности. Это все равно что думать, будто люди настолько глупы, что они стараются избежать вреда от хорьков или лис, но довольны и даже считают себя в безопасности, когда их пожирают львы" (Локк Д. Сочинения. - М., "Мысль", 1988, т. 3, с. 315), ^ Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. - М., "Ренессанс", 1992, с. 108-109.

Общество_________________________________________________________291

украинцами, награждавшими друг друга прозвищами "хохлы" и "кацапы", между узбеками и казахами и рядом других народов некогда единой страны). Стоит положить в основу какого-нибудь культурного круга идеал взаимной любви, как сразу же появляется необходимость во враге, которая часто оказывается куда менее безобидной, чем "нарциссизм малых различий". Примеров того, как тесное объединение одних происходило за счет демонизации и даже истребления других можно в избытке найти в истории человечества. При этом часто враждебность в наибольшей мере переносилась на сравнительно близких по религии, идеологии, национальной принадлежности. Жесткие границы нужно проводить не между теми, кто и без того далек, а между близкими группами. Для украинского националиста, например, основную угрозу представляет даже не русский, а тот украинец, который "запродался"; для коммуниста угрозу представляет не консерватор, а социал-демократ, причем с левого крыла социал-демократии. В словах "бей своих, чтобы чужие боялись" имеется хотя бы одна психологическая истина: когда бьют "своих", то часто следствием этого оказывается сплочение группы вокруг авторитарного вождя, растет ее агрессивность, и "чужим" в таком случае, действительно, есть чего опасаться...

Конечно, массовая психология Фрейда принадлежит своему времени, когда на сцене истории оказалось немалое число вождей, напоминающих кровожадного и самовластного "отца". В процессе развития социальной психологии многие положения Фрейда были пересмотрены даже психоаналитиками. У Фрейда законы массовой психологии, по существу, сводятся к психике входящих в группу индивидов, а она определяется амбивалентным отношением к отцу. Любовь к отцу переносится на вождя группы, а ревность, враждебность и прочие негативные чувства проецируются вовне. Эти идеи оказали влияние на те исследования, которые проводились в 30-40-е годы в связи с массовыми политическими движениями, прежде всего - национал-социализмом. В качестве примера можно привести работы, написанные представителями Франкфуртского института социальных исследований. Начало им положил Э. Фромм, который по образованию был социальным психологом (а потом получил психоаналитическую подготовку). В начале 30-х годов им было проведено эмпирическое исследование, выявлявшее авторитарные установки у части немецких избирателей (например, у тех рабочих, которые вопреки своим "классовым

292______________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

интересам" голосовали за Гитлера). Эта работа была продолжена Т. Адорно и его сотрудниками по проекту "Авторитарная личность". В обоих случаях корни авторитаризма обнаруживались в раннем детстве, в социализации. Избыточно строгое семейное воспитание способствует подавлению агрессивности в отношении к собственным родителям. Кризис патриархальной семьи, подрыв статуса отца в семьях ремесленников и мелкой буржуазии ведет к тому, что идентификация распространяется с собственного отца на другие авторитетные фигуры, например, на "отца нации" (эта идея развивалась во Франкфуртском институте прежде всего Хорк-хаймером). В результате появляется ригидная личность, которая не терпит противоречий, следует стереотипам, в том числе и в оценках других групп. Авторитарная личность чрезвычайно чувствительна к атрибутам власти, высоко ценит иерархию, ранги, дисциплину, "закон и порядок". При этом бессознательная враждебность переносится на другие группы, в частности, на политические или этнические меньшинства, которые оказываются "козлами отпущения", виновными во всех бедах и преступлениях'.

Фрейд первым обратил внимание на связь агрессии с фрустрацией, то есть разочарованием, обусловленным неосуществлен-ностью желаний. Ориентированные на психоанализ социальные психологи значительно меньше, чем Фрейд, пишут о врожденных деструктивных влечениях; акты агрессии чаще объясняются фрустрацией. Произошел отказ от ряда других положений Фрейда. Если для него перенос сыновней любви на заместившего отца вождя происходит одновременно с таким же переносом либидо на других членов группы, то некоторые психоаналитики пришли к выводу, что рост групповой сплоченности и солидарности происхо-' Примеров такого преследования "козлов отпущения" история знает множество. Чаще всего таковыми становились представители этнических или религиозных меньшинств. Иногда такие преследования вели к сильнейшей сплоченности преследуемых и обеспечивали тем самым их окончательную победу. В качестве примера можно привести христианство: "Империя гибнет, все ее здание колеблется под страшным напором германцев с севера, готов и персов с востока. В эти смутные годы, когда естественно нужно найти виновников стольких несчастий, ненависть против христиан зажечь не трудно. Эдикт следует за эдиктом, и по всей Империи имена мучеников увеличивают церковные "мартирологи"...Как будто в последний раз перед победой, являет Церковь всю силу, всю красоту, все вдохновение мученичества, то, чем жила она в эти первые века своей истории. Силу свидетельства о Царстве Христовом, которой одной, в конечном итоге, и победила" (Ш м еман А. Исторический путь православия. - М., 1993, с. 99).

Общество_________________________________________________________293

дит вместе с реальным или символическим устранением такого вождя, необходимого на первом этапе формирования группы. Ли-бидонозные связи между членами группы устанавливаются вместе с появлением свободно избираемого и рационального лидера. Иными словами, ориентация на власть-подчинение и ориентация на солидарность членов группы разнонаправленны. Как пишут У. Беннис и Г. Шепард: "В своем развитии группа осуществляет переход от концентрации внимания на отношениях власти к переносу внимания на межличностные отношения"'. Развитие эго-психологии вообще многое изменило в психоанализе, но в области социальной психологии отход от Фрейда особенно бросается в глаза. По существу, сторонники эго-психологии согласны с Фрейдом только в том, что бессознательные либидонозные процессы оказывают влияние на межличностные взаимоотношения внутри группы. Конечно, и Фрейд ставил в качестве цели преодоление "детства" и иррациональных страстей, но для него Эрос и Танатос представляют собой космические силы, которые безмерно превосходят человека. С ними остается только примиряться, подобно тому, как человек должен смиряться со своими страданиями и смертью. Эго-психологи смотрят на мир оптимистичнее и прагматичнее: иррациональные силы можно обуздать и упорядочить. Если толпе нужен описываемый Фрейдом нарциссический вождь, то организованной группе нужен рациональный лидер. Он ничуть не похож на регресси-рующую к первобытному отцу личность. Лидеру приписываются такие функции, как установление и поддержание удовлетворительных отношений между членами группы, контроль над внешней реальностью, контакт с другими группами. Подчеркивается ответственность лидера, который должен учитывать интересы членов группы, приемлемость для них употребляемых им средств и т. д. Подводя итог всем этим характеристикам рационального лидера, У. Шутц делает вывод: "Тот король хорош, чьи подданные процве-тают"^ Фрейд, конечно, ничуть не возражал бы против доминирования таких лидеров, но для этого, по его мнению, должны измениться и сами массы, которые "смогут обойтись без принуждения и мало чем будут отличаться от своих вождей"; однако для него всегда оставался открытым вопрос: "Где взять достаточное число

' Современная зарубежная социальная психология. Тексты. - М., МГУ, 1984, с. 144. ^ Там же, с. 168.

294_______________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

компетентных, надежных и бескорыстных вождей"', да и массы он считал неисправимо чуждыми такому окультуриванию.

Работавшие в совершенно иных, чем Фрейд, условиях, американские эго-психологи подчеркивали рациональность руководителей, поскольку в реальности сталкивались с совсем иным типом лидерства. Глава преуспевающей фирмы мало чем похож на какого-нибудь "большого брата" или мелкого фюрера. Такой менеджер отличается даже от капиталиста XIX века, который по-патриархальному руководил собственным предприятием и еще чем-то напоминал феодала, у которого черты отцовской власти были очевидными. Патриархальные отношения и семьи воспроизводили людей ориентированных на традицию, затем тех, кого Рисмен описывал как inner-directed, тогда как современный политический лидер или менеджер обладает характером, который Рисмен назвал outer-directed. Это "рыночный характер" в терминологии Фромма, куда более гибкий, отчасти даже напоминающий "флюгер". Отношения власти-подчинения постепенно утрачивают свои патриархально-личностные черты, они, по существу, безличны, и современному лидеру психоаналитики советуют не держаться за свой авторитет, не создавать магическую ауру таинственности, но время от времени самому становиться "козлом отпущения" - тем эффективнее он будет руководить группой...

Социальные психологи иных, чем психоанализ, ориентаций вообще обходятся без упоминаний о бессознательных либидонозных мотивациях. Скажем, сплоченность группы для них прямо пропорциональна уровню интеракции: действия индивида вызывают отклик у членов группы, становятся стимулами для их ответных действий; ценность поведения индивида для других пропорциональна ценности для него их поведения. Для бихевиориста или интеракциониста нет никакого смысла привлекать ненаблюдаемые сущности, вроде либидо или инстинкта смерти. Представители когнитивистской теории еще менее склонны привлекать такие гипотезы. Для них на первом месте стоит потребность человека в связной, непротиворечивой картине мира. Как и психоаналитики, они используют понятие гомеостаза, примирения стремлений, но трактовка совершенно иная. Дискомфорт вызывается не ищущим удовлетворения влечением, уровнем возбуждения, имеющим биологическую природу, а "когнитивным диссонансом", несогласованностью в картине действительности, которая

' Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., "Ренессанс", 1992, с. 21.

Общество_________________________________________________________295

и выступает как мотив для преобразования наличной когнитивной структуры. Не вдаваясь в обсуждение этих далеких от фрейдизма теорий, следует отметить, что предмет рассмотрения в них хотя бы частично был задан именно наблюдениями Фрейда. В качестве примера можно привести межгрупповые отношения.

Фрейд подчеркивал, что сплоченность группы ("Мы") возможна лишь с появлением реального или воображаемого соперника ("Они"), на которого переносятся агрессивные импульсы, а в организации группы огромную роль играют вожди. Исследования последних десятилетий это в значительной мере подтверждают. Например, известные экперименты М. Шерифа показали, что в условиях соперничества в каждой группе появляются лидеры и иерархия, причем чем жестче конкуренция, тем более авторитарными оказываются лидеры. При этом та динамика господства подчинения, которую описывает Фрейд, лучше заметна по группам, которые в этом соревновании проигрй-вают. Иначе говоря, как и в своей индивидуальной психологии, Фрейд сделал всеобщими наблюдения за частными случаями. В группах-неудачниках недовольство и напряженность постоянно угрожают стабильности группы. Это ведет к формированию норм "верности", к запретам членам группы ее покидать; лидеры здесь более авторитарные, чем в группах-фаворитах, на место стабильного разделения труда приходит эксплуатация самых слабых членов группы более сильными. Уже сама категоризация "Мы" - "Они" ведет к негативным оценкам соперничающих групп (это следствие идентификации со своей группой), но для групп-неудачников характерно резко отрицательное отношение к конкурентам. "' -^

Восприятие других групп вообще отличается рядом особенностей от восприятия другихличностей. Относительно другой группы индивид судит не столько на основании личного опыта, сколько в соответствии со стереотипами: на каждого из членов другой группы наклеивается своего рода ярлык, причем делается это почти автоматически, с гораздо большей легкостью, чем в случае межличностного восприятия. Эти групповые представления формируются на протяжении долгого времени, но, раз сформировавшись, они оказываются чрезвычайно консервативными и устойчивыми'. При этом они всегда в большей или меньшей степени неадекватны, поскольку стереотипная оценка группы в целом распространяется на каждого из ее членов. Но в груп-* См.: Агеев B.C. Психология межличностных отношений. М, МГУ. 1983, с. 66-68.

296______________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

пах-аутсайдерах уровень неадекватности много выше, чем в группах-фаворитах. Аутсайдеры нарциссичны, склонны приписывать другим ответственность за собственные неудачи. Они значительно более агрессивны, причем согласия мало и в самих этих группах. Этот внутренний раздор может иметь своим следствием ослабление внутригруп-повых связей, угрозу упадка и распада. Но он также может стать и стимулом для сплочения группы вокруг какого-то нового лидера, предлагающего группе новые идеалы и ценности, либо взывающего к ста-- рым, находящимся под угрозой. Такого рода "кризис идентичности" группы может разрешиться и путем некоего "духовного обновления", идентификации с лидерами, предлагающими конструктивные ценности. Подобные лидеры становятся фигурами, на которые проецируются сильнейшие эмоции членов группы. Чем авторитарнее такой лидер, тем большей оказывается угроза межгруппового соперничества (имеется, впрочем, и обратная зависимость - чем сильнее давление других групп, тем больше шансов у авторитарного вождя).

Все эти закономерности были установлены либо в экспериментах с искусственно созданными группами, либо путем наблюдения за небольшими коллективами. Они лишь отчасти переносимы на народы и государства, хотя некоторые наблюдения вполне применимы не только к небольшому коллективу или племени, но и к нации, которая потерпела поражение в войне (Германия, Версальский договор) или в "холодной войне" (нынешняя Россия). Прямой перенос отношений в малых группах на большие чреват ошибками, однако, можно согласиться с тем, что военные поражения, экономический и политический кризис, крах прежних элит, рост преступности и т. п. способствуют выходу на сцену истории "харизматических" вождей, умело пользующихся страхами, неуверенностью, вообще негативными эмоциями для собственного самоутверждения. Агрессия канализируется на внутренних врагов, каковыми могут оказаться и вчерашние соратники. Динамика перехода от дошедшей до анархии демократии к тирании была описана еще Платоном; Монтескье заметил, что "нет более абсолютной власти, чем та, которой располагает государь, ставший преемником республики, ибо он сосредоточивает в себе всю власть народа, не сумевшего ограничить самого себя"'. Происходит и превращение самого этого народа в аполитичную массу, ждущую

Монтескье Ш. Избранные произведения. - М., Госполитиздат, 1955, :. 112.

Общество_________________________________________________________297

хлеба и зрелищ, без сожаления смотрящую на гибель богатых, знатных, противящихся тирании, ибо чернь "находит свою безопасность в своей низости". Все это многократно случалось в человеческой истории, а потому нет нужды приводить примеры - их в избытке и в событиях самого последнего времени. То, что агре-сия против "внутреннего врага" соединяется с агрессией, направленной вовне, также можно считать не нуждающимся в доказательствах и примерах.

Вместе с тем, ни психология толпы, ни душевная организация революционных или контрреволюционных вождей не редуцируется к предложенным Фрейдом схемам. Подобно тому, как крестовые походы или завоевание Америки конкистадорами нелепо (вслед за иными марксистами) объяснять одной лишь жаждой золота, психология крупных и мелких "фюреров" имеет мало общего с образом вожака первобытной орды. Если брать харизматических лидеров XX века, то и "Конь блед..." Савинкова, и "Завоеватели" Мальро дают нам значительно более точный портрет. То же самое можно сказать об их последователях. Психология троцкистов, объявляющих "сухую" голодовку в сталинском ГУЛАГе (по описанию Солженицына) никак не подверстывается к идентификации их с "вождем";- массовые движения современности вообще в значительно большей степени связаны с идеологиями, с сознательным принятием определенных ценностей и идеалов (пусть нередко совершенно ложных), чем с открытыми Фрейдом механизмами.

Важным является и еще одно наблюдение Фрейда, развитое некоторыми другими психоаналитиками. Пришедшая в движение масса иррациональна, она регрессирует к ранним ступеням развития, бессознательные мотивы начинают играть все большую роль. Вождями такая масса делает людей, которые играют на страстях и страхах, причем делают это совсем не обязательно как умелые актеры. Чаще они сами верят в какую-нибудь сверхценную идею, отождествляют себя с нею. Юнг обратил внимание на то, что в условиях массового безумия лучше всего чувствуют себя те, кто это безумие и раньше в себе носил: для них это адекватная ситуация, и тот, кого еще недавно считали патологическим типом, может оказаться на вершинах власти. Этому помогает общая атмосфера иррациональности, и совсем не безобидным является, например, распространение всякого рода "целительства", "эзотерики", астрологии и т. п. с помощью электронных средств массовой информации, свидетелями чего все мы являемся. Экономические и

298____________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

политические свободы неотделимы от рациональности и без нее обречены на провал. Демократия предполагает не "общество ангелов", но по крайней мере честных налогоплательщиков и относительно разумных избирателей. Превращенные в люмпенов избирают в вожди люмпена, верящие какому ни попадя "колдуну" с телевизионного экрана представляют собой идеальных последователей "харизматика" от политики.

Психоанализ имеет немало общих черт с некоторыми доктринами, которые получили самое широкое распространение в 20- 30-е годы в Германии, и сравнения его с учениями в духе немецкой "философии жизни" являются оправданными. Но одно отличие не вызывает сомнений: Фрейд был наследником Просвещения, а потому внимание к иррациональному было не восхищенной игрой с "тайнами души" и "мистикой крови", а необходимым условием преодоления иррационального в человеческом мышлении и поведении. Ведомая харизматическим лидером масса способна на подвижничество и героизм, недоступный для рассудочного индивида, думающего о собственной выгоде. Возможно, все великое в истории совершалось таким подвижничеством, но Фрейд стоит все же на стороне индивида сего неповторимым внутренним миром, собственными заботами и желаниями: Марксистские критики имели все основания считать его "буржуазным мыслителем", поскольку он сам был "буржуа", умеренным и аккуратным "бюргером", а в своей врачебной практике он ставил перед собой задачу не осчастливливать весь мир, а лечить недуги своих пациентов. Ради любых, даже самых возвышенных целей ему не хотелось жертвовать индивидом. Однако, этот индивид сталкивается с превосходящими его силами природы и общества, а потому в своих поисках индивидуального счастья неизбежно вступает с ними в конфликт. Эта тематика составляет ядро его философии культуры, которая будет темой следующей лекции.

Психоанализ оказал влияние на различные направления современной социологии. Здесь не место осуществлять разбор структурно-функциональной теории Т. Парсонса," исторической социологии Н. Элиаса или социально-политической доктрины Франкфуртской школы. Практически все использовавшие те или иные тезисы Фрейда социологи не принимали его учение в целом и отвергали столь дорогие ему гипотезы о первобытной орде и либидонозных связях, скрепляющих любую группу. Всякому социологу понятно, что такая организация, как армия или корпорация, обладает иными сред-Общество_________________________________________________________299

ствами для поддержания esprit de corps, чем сублимация сексуального влечения, не говоря уже о сложнейших механизмах рек-рутирования, продвижения, мотивации и т. п. Как заметил Т. Адор-но, для социолога важны не столько наивные обобщения Фрейда, сколько разборы конкретных случаев невротических расстройств - в каждом из них заметны следы социального конфликта, .поскольку невроз оказывается следствием определенного общественного порядка.

Как и в случае индивидуальной психологии Фрейда, нужно различать его собственную концепцию и то поле возможных теоретических построений, которое было задано "парадигмой". В качестве примера я приведу только одно направление развития социальной теории, связанное с понятием идентичности. Фрейд лишь однажды употребил его, причем независимо от научных поисков, в речи перед ложей "Бнай Брит". Разумеется, этим термином пользовались и ранее, поскольку тождество (identity) личности самой себе является традиционной темой психологии. В изменениях нечто сохраняется, какое-то ядро психики самотождественно в непрерывном потоке психических процессов. У. Джеймс в своей "Психологии" подчеркивал, что "душа", как некая субстанция, принадлежит метафизике и богословию, тогда как функциональное тождество "Я" есть предмет психологии. Независимо от психоанализа в символическом интерак-ционизме происходило развитие теорий Self и Self-conception, которые в дальнейшем стали соединяться с психоаналитическим понятием идентичности, прежде всего в той версии, которая была развита Э. Эриксоном.

Идентичность - это социализированная часть нашего "Я". Фрейд писал: "У общества также формируется некое "Сверх-Я", оказывающее влияние на развитие культуры", но для него это "Сверх-Я" имеет "тот же источник, что и "Сверх-Я" индивида. Им является впечатление, оставленное вождями, людьми подавляющей духовной силы, либо людьми, у которых одна из человеческих страстей получила самое сильное и чистое-поэтому часто одностороннее - выражение"'. Иначе говоря, источник "Сверх-Я" всегда нужно искать в индивидуальной психике, оно представляет собой родовое наследие, "мрачную память об изначальном отцеубийстве". Понятие идентичности было значительно более удоб-' Фрейд 3. Психоанализ, Религия. Культура. - М., "Ренессанс", 1992, с. 131.

300_________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

ным для соединения психоанализа с социальными науками. Каждое общество представляет собой репертуар идентичностей, связанных с социальными ролями - отца или матери, ребенка или взрослого, банкира или бандита, наемного работника или собственника и т. д. Некая невидимая лотерея распределяет и приписывает их различным индивидам. Одни из них предписаны нам с рождения и лишь в малой степени изменяемы (пол, раса); другие приходят позже, по доброй воле или против нее - священника или менеджера, фермера или колхозного крестьянина, офицера или инженера и т. п. Мы получаем их во взаимоотношениях с другими, которые так нас обозначают и идентифицируют. Только в том случае, если идентичность подтверждается другими, она реальна и для самого индивида. Тот, кто объявляет себя "Наполеоном" или "белым китом", такой поддержки не получает; считающий себя великим поэтом или изобретателем должен напрягать всю свою волю при подобной самооценке, если остальные считают его дилетантом, нелюдимым чудаком или просто занудой. Идентичность является продуктом взаимодействия самоидентификации и идентификации с другими - это относится и к тем идентичностям, которые произвольно создаются самим индивидом. Мы узнаем себя по отражению в зеркале, каковым являются другие. Настойчиво придерживающиеся идентичности, каковую более никто не считает действительной, иногда являются непризнанными гениями, но чаще они интересны для психиатра. Практика психоанализа полнится теми, кто не обрел или утратил отчетливую самоидентификацию, кто запутался в конфликтах между разными идентичностями.