Руткевич А.М. Психоанализ. Истоки и первые этапы развития: курс лекций. М., 1997. 352 с. 7 страница

' Дьяченко Г. Область таинственного. - М,, "Планета". 1992. ^ Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. - М., "Наука". 1993. с. 183-184. Джеймс обращает внимание и на истерические симптомы: "Измените или уничтожьте внушением эти подсознательные воспоминания, - и истерические симптомы исчезнут" (там же, с. 185). Здесь он ссылается на работу Брейера и Фрейда, но не только на нее, но также на работы по этому поводу Бинэ, Принса и, прежде всего, Жане.

ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

развитии психологии бессознательного на то время, когда психоанализа еще не существовало, а единственная работа Фрейда терялась среди множества работ других психологов.

Наконец, последнее звено на пути от шамана к психоаналитику составляют те из психиатров, которые до Фрейда обратились к психотерапевтической практике. У всех них имелся довольно сомнительный родственник, ярмарочный гипнотизер. Мы до сих пор иногда сталкиваемся в отдаленных домах отдыха с "сеансами гипноза", которые не имеют ни малейшего отношения к врачебной практике. Иной раз и врачи начинают злоупотреблять гипнозом ради славы и денег, становясь даже "звездами экрана". Начало и врачебной практике, и ярмарочным "опытам" положил Ф. А. Месмер. В 1784 году комиссии двух Академий по поручению французского короля занимались изучением лечебной практики и теорий Месмера. Комиссии установили, что улучшения состояния больных от так называемых "кризов" случаются, но это связано с "воображением", а не действием некоего космического "флюида", обусловливающего "животный магнетизм". На этом закончилась деятельность первого "магнетизера", но не его последователей. "Магнетизм" вошел в моду, им занимались французские аристократы, исцеляя то своих крестьян, то солдат в полку (в историю гипноза вошли прежде всего братья - маркизы Пюисегюр); в некоторых немецких университетах даже открылись кафедры "животного магнетизма". Особенности гипнотического "сна" дали повод для нового названия магнетизма - англичанин Брэйд предложил слово "гипноз" (от греческого hypnos). Сомнамбулизм, забвение того, что происходило во время сеанса, включая и внушенные гипнотизером мысли, особое отношение между врачом и пациентом, названное "раппортом" - все это темы психоанализа'. Гипноз был вытеснен из медицинской практики вместе с витализмом и натурфилософией в середине XIX века, когда врачебная деятельность стала все больше опираться на фундамент точных наук. Он возвращается во врачебную деятельность в 80-е годы благодаря многолетней деятельности Льебо и научному интересу Бернгейма. К гипнозу прибегал и Шарко, и работавший сначала в Гавре, а потом в той же клинике "Сальпетриер" П. Жане.

О нем нужно сказать чуть подробнее. Я уже говорил о том, что Фрейд вел непрестанный спор о приоритете в первую оче-' Я не останавливаюсь на эволюции гипнотерапии в XIX веке - она подробно рассматривается в упоминавшейся выше книге Л. Шертока и Р. де Соссюра "Рождение психоаналитика".

Предшественники__________________________________________________149

редь с Жане. И делал он это не самым лучшим образом, поскольку приписывал себе те открытия, где первенство, безусловно, принадлежало Жане, но редко отмечал те свои идеи, которые были совершенно оригинальны и резко расходились с воззрениями не только Жане, но и всех психологов и психиатров XIX века. Фрейд раз за разом повторял одну фразу Жане, что бессознательное для него - "способ речи" (fa(on de parler), и упрекал французского ученого за отрицание реальности бессознательного. Но эти упреки явно несправедливы. Жане получил известность именно благодаря открытию бессознательного (в его терминологии - "подсознательного"); его статьи, опубликованные с 1886 по 1889 годы Джеймс назвал "революцией в психологии". Фрейд прибегал к сомнительному аргументу: Брейер раньше лечил Анну О., а потому приоритет все равно не за Жане. Но и Жане начал лечить в 1882 году, только, в отличие от австрийских коллег, в 1889 году выпустил книгу "Психологический автоматизм", в которой не только собрал прежние статьи, но и выдвинул общую теорию, которую развил в начале 90-х годов в книге по неврозам. Его теория получила международное признание еще в 1892 году, когда он сделал доклад об истерической амнезии на конгрессе в Лондоне. Словом, если говорить о первенстве, то оно без всяких сомнений принадлежало Жане. Но сегодня весь мир знает о Фрейде, и лишь немногие специалисты открывают страницы покрытых пылью томов Жане. И дело не только в том, что Жане был скромным ученым, не любил руководить и организовывать, да еще заниматься рекламой собственного учения. Фрейд умел все это делать, но не одни лишь внешние для самой науки факторы послужили распространению одних идей и забвению других.

Если взять ранние статьи Жане - они представляют собой описания конкретных случаев, - то сходство с аналогичными описаниями Фрейда сразу бросается в глаза. Истерические симптомы, согласно Жане, имеют своим истоком травматические события в прошлом, вызвавшие откол части переживаний, превращение их в "фиксированные идеи" (idees fixes), которые погружаются в "подсознательное", обладают автономией и способны воздействовать на сознание, вызывая сужение поля сознания и невротические симптомы. Как писал об idee fixe Жане, "такая идея, подобно вирусу, развивается в недоступном субъекту углу личности, действует подсознательно и вызывает все нарушения истерии и психического

150______________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

расстройства"'. Хотя Жане постоянно подчеркивал роль психофизической конституции, истерия для него является психогенным заболеванием.

Еще месмеристы обратили внимание на отношение между гипнотизером и гипнотизируемым ("раппорт"), на особого рода симпатию, привязанность-нередко эротически окрашенную-со стороны пациента. Правда, ни Шарко, ни Бернгейм большого значения "раппорту" не придавали, но вряд ли мы можем говорить о том, что Фрейд самостоятельно открыл его заново и назвал "переносом". Еще в своих статьях середины 80-х годов Жане обращает внимание на "раппорт"^. В 1896 году на Международном конгрессе по психологии в Мюнхене Жане сделал доклад, в котором дал подробное описание "раппорта", указал на его стадии, одна из которых полностью соответствует тому, что Фрейд назвал "переносом". В 1897 году этот доклад вышел в расширенном виде как статья, в которой Жане обращает специальное внимание на любовное чувство пациента (не обязательно эротическое), сопровождающее его чувство зависимости от врача. Жане советовал психтерапевтам постепенно уменьшать эту зависимость, побуждая пациента обходиться без врача, играющего роль замещения "родителя".

Задачу терапии он видел не просто в том, чтобы доводить фиксированные идеи до сознания; по ходу лечения эти "идеи" должны "диссоциироваться", выводиться из возникшего комплекса ассоциаций, а затем трансформироваться. Поэтому лечение предстает как постепенное обучение пациентов жить нормальной жизнью. Жане обращал внимание еще на целый ряд явлений, которые затем окажутся центральными для психоанализа. И все же исходным пунктом современной психотерапии является психоанализ Фрейда, а не "психический анализ" Жане, которого мы можем считать последним психологом уходящего XIX века (хотя он прожил до 1947 года).

' Цит. по: Ellenberger Н. The Discovery of the Unconscious, p. 149. 2 В то самое время, когда Фрейд проходил стажировку в Сальпетриер в 1886 году, другой французский психолог. А, Руо. опубликовал статью "Механизм гипнотического внушения", в которой дан детальный разбор отношений магнетизера и пациента.

ОТКРЫТИЕ

JA концу XIX века психологи и психиатры уже неплохо представляли себе патогенное воздействие негативных эмоций. Еще в 1867 году крупнейший немецкий психиатр В. Гризингер писал, что почти все фиксированные идеи являются результатом фрустра-ций. К концу века накопилось множество наблюдений, говорящих о том, что в психике имеются "этажи", которые недоступны для сознания - их уже было принято называть "подсознательным". Так как основным методом воспроизведения и исследования этих уровней психики был гипноз, то и в теории центральное место занимали состояния сомнамбулизма, как спонтанного, так и вызванного внушением. На базе этого опыта строились теории по поводу психического автоматизма, истерических симптомов, расщепления психики ( "дипсихизм" или "полипсихизм" - наличие в душе двух или ряда личностей).

Как и было положено в то время, врачи опирались на точные науки, а потому при объяснении неврозов ссылались прежде всего на слабую конституцию невротиков, на травматическое воздействие, отщепление части психики в "подсознание", откуда этот "забытый след" продолжал воздействовать на сознание. Даже в наиболее развитой форме (в трудах Жане), эта картина психики была механической. Индивид обладает "слабой психической конституцией" (далее не уточняется, что именно это означает, как объяснять ею именно это, а не другое нарушение); на него оказывает травматическое влияние какое-то событие (почему именно это событие, а не какое-либо другое; почему такие события не вызывают никаких симптомов у других лиц); фрустрация, сильный негативный аффект способствует отщеплению части душевной жизни в "подсознательное" (как это происходит тоже оставалось загадочным).

152________________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

Эта картина и логична, и в то же время мало что объясняет в большей части невротических нарушений. Попытки лечения с помощью гипноза то давали блестящие результаты, то приводили к кратковременному улучшению, то вообще ничего не приносили, не говоря уже о том, что далеко не все невротики (как и не все люди вообще) поддавались гипнозу. Главное, никто не мог объяснить, что и как исцеляет гипноз, почему он дает такие, а не иные результаты в каждом конкретном случае.

Используя привычную в философии науки терминологию, мы можем сказать, что к концу XIX века имелась сформировавшаяся за столетие (со времен Месмера) "парадигма", включавшая в себя и ряд общих для практически всех исследователей теоретических постулатов (подсознательное, сомнамбулизм, травматическое воздействие, сужение поля сознания и т. д.), и методы исследования (гипноз, наблюдения за случаями глубокой амнезии, раскола личности, транса и т. п.). Гипноз выступал и как основное средство лечения. Эту парадигму или "нормальную науку" долгое время принимал и Фрейд. На ней он вырос, многому научился у лучших ее представителей - Шарко, Бернгейма, Брейера; в ней ему стало тесно, поскольку она не удовлетворяла ни его любознательности, ни его потребностей практикующего врача^

Фрейд начинал свою психотерапевтическую деятельность с гипноза. Хотя он пробовал применять для лечения невротиков различные методы - от электротерапии и воздушных ванн до метода лечебного питания Митчелла, - все они доказали свою несостоятельность. Гипноз не только способствовал исчезновению симптомов, он ставил и множество интересных теоретических вопросов о об устройстве человеческой души. Еще в студенческие годы Фрейд посетил представление "магнетизера" Хансена и уже тогда убедился в силе воздействия гипноза. Он знал, что Брейер, который был для него в те годы непререкаемым авторитетом, не отвергал гипноза и изредка его практиковал, хотя большинство венских врачей считали гипноз "ярмарочным шарлатанством". Использовал гипноз и Шарко. Какое-то время Фрейд не решался прибегать к гипнозу при лечении своих пациентов, но в самом конце 1887 года он пишет Флиссу, что "в последние недели" он "обратился к гипнозу" и достиг с его помощью определенных результатов. В этом же письме он сообщает о том, что принялся за перевод книги Бернгейма о внушении. В 1889 году в целях усовершенствования техники гипноза Фрейд проводит несколько недель в

Открытие_________________________________________________________153

Нанси, знакомясь с опытами Льебо и Бернгейма. Даже много лет спустя, в своих лекциях 1915-1916 годов Фрейд будет ссылаться на эти эксперименты, видя в них первые шаги по направлению к психоанализу.

Правда, гипнотизером Фрейд был посредственным, и даже там, где гипноз приносил явное улучшение, оно было чаще всего кратковременным. Далеко не все пациенты были вообще гипнабельны. За неимением лучшего, он продолжал пользоваться гипнозом вплоть до 1896 года, а его собственная техника "свободных ассоциаций" в первое время явно включала в себя элементы внушения.

Фрейд приходит к "свободному ассоциированию" под давлением практической нужды. Сначала он вспомнил о том, что Берн-гейм принуждал своих подопытных вспоминать то, что происходило во время гипноза: настойчивость врача приводила к припоми-нанию пациентами давно забытого. Фрейд начал укладывать своих пациентов на кушетку, они должны были расслабиться, закрыть глаза, сконцентрироваться на воспоминаниях, "что давало определенное сходство с гипнозом; тогда я и приобрел опыт, благодаря которому без всякого гипноза появлялись новые и проникающие глубже воспомиинания... Благодаря опыту работы с такими больными у меня создалось впечатление, что, действительно, было возможно простой напористостью заставить проявиться безусловно имеющиеся ряды патогенных представлений"'. Конечно, представление о том, что одной напористостью можно проникнуть в глубины бессознательного, расходятся со всей будущей практикой психоанализа. В таком случае пациент все свое прошлое помнит, и стоит на него (или на любого из нас) хорошенько надавить, как все всплывет в памяти. "Быстрота и натиск" хороши в военном деле, но не в психотерапии, и пациенты далеко не всегда вспоминали травмировавшие их сцены^

Возникшие сомнения привели Фрейда к мысли, которая радикально изменила картину: именно та сила, которая способствовала возникновению невротических симптомов, препятствует осознанию патогенных представлений. Фрейд открывает сопротивление, деятельность которого тут же получает название "цензура" -

' Фрейд 3. О психотерапии истерии. // О клиническом психоанализе. Избранные сочинения. - М., "Медицина", 1991. с. 54. ^ Вернее, чаще всего они "вспоминали" как раз то. что хотел от них услышать сам Фрейд. Это замечание первым высказал в одном из писем Флисс - оно хотя бы отчасти верно, если посмотреть на раннюю практику Фрейда.

154_______________ПСИХОАНАЛИЗ. Истоки и первые этапы развития

подобно тому, как цензор не пропускает в печать газетную статью или книгу, сопротивление мешает вхождению в поле сознания представлений. Способ действия цензуры получает название "вытеснение", это общий механизм превращения осознаваемых представлений в бессознательные. Термин '"подсознательное"' Фрейд меняет на "бессознательное"'. Истерики "не знают" как раз потому, что они не желают знать и всячески сопротивляются воспоминанию. "Если я теперь мог считать вероятным, что представление стало патогенным как раз из-за выталкивания и вытеснения, то цель, казалось, замкнулась"^, - писал Фрейд. Задача психотерапевта заключается в том, чтобы преодолеть сопротивление вытесненных представлений, о котором не отдает себе отчета сам пациент.

В таком случа.е "настойчивость" мало что дает, и Фрейд стал просить пациентов проговаривать первые попавшиеся мысли, все, что приходит в голову. Поначалу он сохранял элемент внушения: "Я сообщаю больному, что в следующий момент надавлю на его лоб, уверяю его, что в пределах времени этого надавливания он увидит воспоминание в виде картины или ему придет в голову какая-то мысль и обязываю его сообщить мне эту картину или мысль, что бы это ни было"^. В дальнейшем он отказался от активного вмешательства терапевта - цепочки ассоциаций все р^вно ведут к искомым бессознательным представлениям.

Открытие механизма вытеснения и сопротивления^ новый метод выявления бессознательных представлений и новый способ лечения возникают одновременно. Это сразу ставит под вопрос и прежнюю технику лечения, и теории, имевшие хождение среди психологов и психиатров. Фрейд постепенно расширяет круг невроти-' Не так уж важно, заимствует он его у психолога Липпса (как он сам однажды заметил) или у Э. фон Гартмана. Стоит вспомнить о том, что в университете он целый год слушал курс лекций по философии Ф. Брентано, который отрицал существование бессознательного и вел полемику с Гартманом и другими мыслителями по этому поводу. Прослушанный курс был посвящен философии Аристотеля, но Брентано мог поднять и эту тему, поскольку свою концепцию интенциональности сознания он к тому времени уже начал разрабатывать.

^ Фрейд 3. О психотерапии истерии. // О клиническом психоанализе. Избранные сочинения. - М., "Медицина". 1991. с. 55. ^ Там же, с. 56.

"* Конечно, и в данном случае трудно говорить о том, что Фрейдом было сказано нечто совершенно новое. Всем людям хорошо известно, что иногда они "гонят" какие-то неприятные мысли, навязчиво к ним возвращающие-Открытие____________________________________________________________i55

ческих симптомов, обязанных своим происхождением вытеснению. У его предшественников, включая Жане, отколовшийся в результате травмы комплекс представлений не обладает каким-либо собственным содержанием - то, что в подсознательном оказалась именно эта idee fixe является делом случая. Для Фрейда бессознательное обладает собственной смысловой структурой, определяемой влечениями. Вытесняются не какие угодно представления, а те, которые вступают в конфликт с сознанием пациента.

Письмо Фрейда от 21 сентября 1897 года Флиссу датирует другое нововведение: Фрейд отказывается от концепции психологической травмы. Ранее он сам много писал о травматических неврозах, пропагандировал учение Шарко по этому поводу; данная концепция четко указывала на причину, которая производит определенные следствия. Так как пациенты Фрейда все чаще уходили в своих воспоминаниях в раннее детство, причем их воспоминания были сексуально окрашенными и касались близких родственников, то несколько лет он придерживался гипотезы, согласно которой истерический невроз вызван совращением в детстве. От этой доктрины он отказывается после того, как приходит к мысли, что случаи инцеста сравнительно редки и вряд ли у всех невротиков были развратные родители. По ходу самоанализа он обнаруживает следы детских влечений в собственных переживаниях и сновидениях. Сохранившиеся у взрослого человека детские влечения вступают в конфликт с нормами и ценностями, с сознанием, а потому вытесняются. В таком случае неврозы могут возникать и там, где не-было никакой внешней травмы. Действительно, почему одни люди не "ломаются", не сходят с ума, не делаются невротиками в самых жутких обстоятельствах, тогда как для других спусковым крючком невроза оказывается какая-то мелочь? Предрасположенность

ся. Открытие Фрейда относится прежде всего к области психопатологии, хотя и здесь у него были предшественники. Я сошлюсь хотя бы на Шопенгауэра, который связывал безумие с нарушениями памяти, с пробелами в воспоминаниях, заполняемыми фикциями. Смешение действительности и вымысла связывается Шопенгауэром с влиянием мнимого прошлого, а возникновение последнего объясняется страданием, от которого бегут в психическую болезнь. По существу, Шопенгауэр говорит о подавлении и вытеснении воспоминаний. "Слабой аналогией этого перехода от страдания к безумию является то, что мы все как бы механически отгоняем от себя громким возгласом или движением какое-нибудь внезапное мучительное воспоминание, чтобы отвлечься от него и заставить себя рассеяться" Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. - М., "Московский клуб". Собр. соч. т. 1, 1992, с. 205.

156_______________ПСИХОАНАЛИЗ . Истоки и первые этапы развития

к неврозу связана со "слабой конституцией", которая была обретена в детстве, но теперь эта конституция понимается уже чисто психологически - как происходило развитие влечений в раннем детстве, на каком этапе произошло отклонение влечения от обычного пути, как разрешался Эдипов конфликт, который становится краеугольным камнем психоанализа. Главный тезис Фрейда заключается в том, что причиной невроза являются не внешние воздействия, оставляющие рубец в памяти - вытеснению подлежат изначально имевшиеся в нашей психике стремления.

Историки психоанализа обычно ссылаются либо на строго установленные Фрейдом во время лечения пациентов"факты", либо на его "самоанализ", как на основной источник его открытия. И то, и другое верно лишь отчасти.

Возьм.ем в качестве примера знаменитый случай "Анны О.", который приводится чуть ли не в любой книге по психоанализу. Он выглядит как образцовый случай "катарсического лечения", которое предваряло психоанализ и дало Фрейду главное направление поиска. Фрейд ссылался на этот случай и в своих лекциях 1909 года, которые он читал в США, и в "Очерке истории психоанализа"", и в лекциях 1915/16 годов. "Смысл невротических симптомов, - писал Фрейд, - был открыт сначала И. Брейером благодаря изучению и успешному излечению одного случая истерии, ставшего с тех пор знаменитым"'. Я не стану пересказывать то, что было изложено сначала Брейером, а затем Фрейдом и множеством его комментаторов - не только потому, что он столь часто описывался^ но и по той причине, что вся эта история оказалась плодом вымысла.

В 1972 году канадский историк Г. Элленбергер написал статью^ в которой впервые обратил внимание на факты, полностью опровергающие ранее представленные Брейером в его истории, которая затем с добавлениями Фрейда рассказывалась чуть не в каждой книге по психоанализу. Элленбергер отыскал историю болезни Бер-ты Паппенхейм (так звали "Анну О."). С этой историей болезни она

' Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. - М., "Наука", 1988, с. 163. ^ См.. например, упоминавшиеся выше работы А. Лоренцера, Л. Шертока и Р. де Соссюра. Чрезвычайно подробное его описание можно найти в биографии Фрейда. написанной Э. Джонсом. ^ CM.: Ellenberger Н. F. The slory of "Anna 0.". A critical review with new data // Journal of the History of the Behavioral Sciences. 1972, № 8, p.

267-279.

Открытие_________________________________________________________157

отправилась в санаторий Бельвю в Кройцлингене после лечения у Брейера. Дальнейшие записи были сделаны врачами Бельвю. По ним Элленбергер установил, что ни о каком "успешном излечении" не было и речи, да и сам факт применения "катарсического лечения" оказывался под вопросом, поскольку основной проблемой, с которой столкнулись психиатры в санатории, была сильнейшая наркотическая зависимость Б. Паппенхейм от морфия. Сохранились у нее и те симптомы, от которых ее, якобы, исцелил Брейер.

О том, что мы имеем дело с явной фальсификацией в дальнейшем писал X. Т. Эршенрёдер', указавший на то, что именно Брей-ер пичкал "Анну О." гигантскими порциями морфия и в результате сделал пациентку морфинисткой. "Истерия" была изначально ложным диагнозом, а пресловутый катарсический метод не дал никаких сдвигов - в результате Б. Паппенхейм вынуждена была в течение трех лет реабилитироваться от последствий лечения, от обретенного морфинизма.

Недавно к этой теме обратился известный датский (живущий в США) историк психоанализа М. Борк-Якобсен^ который выяснил еще ряд подробностей этого "случая". Он оценил его как гигантскую мистификацию. До того как Б. Паппенхейм начал лечить Брей-ер, у нее вообще не было истерических симптомов, выявлены были лишь кашель и лицевая невралгия, вызванная заболеванием зубов. Кстати, от лицевой невралгии страдала одна из пациенток Фрейда, который упорно выводил наблюдаемые симптомы из истерического невроза (случай "Цецилии М." - Анны фон Либен). Сам Брейер говорил о том, что это была "инкубационная фаза", во время которой шло развитие невроза. Но Борк-Якобсен установил, что лишь вместе с началом гипноза у пациентки появились "гипноидальные состояния", соответствующие теории Брейера, а вместе с ними и шлейф тех истерических симптомов, которые обычно приводятся в этой истории как то, с чем изначально столкнулся Брейер. Иначе говоря, симптомы были вызваны самим лечением. Нечто подобное происходило в Сальпетриер, где пациенты Шарко играли свою роль по правилам, которые устанавливались в этом "театре" терапевтом-гипнотизером. Даже если Борк-Якобсен ошибается в своем предположении, будто^. Паппенхейм просто при-' CM.: Erschenroeder Ch.T. Hier iri-te Freud. Zur Kritik der psycho-analytischen Theorie und Praxis. - MUnchen-Weinheim, 1986. ^ Borsch-Jakobsen М. Souvenirs d'Anna 0. Une mystification cente-naire. - Paris, 1995.

158_______________ПСИХОАНАЛИЗ . Истоки и первые этапы развития

няла эту "игру" и свою роль в "приватном театре" (лишь бы вырваться из несносных условий мещанской семьи), симптомы у нее возникли в результате гипноза, но никак не были символическими воспроизведениями ее прошлого.

История была опубликована Брейером в 1895 году, то есть через 13 лет после самого лечения. Рассказ этот, пишет Борк-Якобсен, "слишком хорош, чтобы быть правдоподобным". В психиатрическую лечебницу в Кройцлингене Берта Паппенхейм была помещена по совету и при содействии Брейера, который прекрасно сознавал не-удачность всех своих попыток излечить пациентку. В лечебнице сохранилась медицинская карта, переданная Брейером Роберту Бин-свангеру (отцу Людвига Бинсвангера). В ней содержатся записи самого Брейера, а потом записи врача из лечебницы, д-ра Лаупуса. По ним видно, что у больной была сильнейшая лицевая невралгия, что в 1881 году прошла неудачная операция, что она привыкла к большим дозам морфия, который ей давал Брейер, а заодно, так как она не могла спать, еще и к большим дозам хлорала. В "Исследовании истерии" нигде не упоминаются ни невралгия, ни морфинизм. Никакого излечения не было - все истерические симптомы сохранились. Они фиксируются и в другой карте - с 1883 по 1887 год Берта Паппенхейм трижды была в лечебнице Инценсдорф. (Впервые она побывала там в 1881 году.) Брейер отказался ее лечить после того, как она была в Кройцлингене, а не до того. Он долго сопротивлялся публикации этого явно неудачного для врача случая лечения - публикации, в которой описывается happy end. Фрейд знал, какова была реальная ситуация, Брейер не скрывал от него неудачности "катар-тического" лечения (об этом говорится в письме Фрейда невесте от 5 августа 1883 года, Марта Бернайс была знакома с Бертой). Тем не менее, Фрейд настаивал на публикации - этот "случай" был необходим, чтобы подчеркнуть первенство перед "французами".

Не удивительно, что сама Берта Паппенхейм была противницей психоанализа. Но выступать публично она не могла, занимаясь активной общественной деятельностью - и о длившейся годами истерии, и о морфинизме вспоминать не следовало. Но можно себе представить, каким было ее отношение к медикам, которые пользовались этим молчанием и беззастенчиво врали о своих "успехах". Скверно то, что даже область общественной деятельности Берты Паппенхейм Фрейд и его биограф Джонс ухитрялись обязывать с "сексуальным интересом", который, мол, определял ее невроз. Она спасала малолетних от проституции, а это - в духе этой теории - выводили из

Открытие____________________________________________________________159

вытесненной сексуальности. Как замечает Борк-Якобсен: "Словно психоаналитики никак не могли простить Берте Паппенхейм того, что она выздоровела без их участия"'. Фрейдом было выдумано и бегство Брейера - будто он вместе с женой спешно уехал из Вены. Ложью в этой истории было и то, что результатом этой поездки был ребенок - Дора Брейер родилась за три месяца до предполагаемого рассказом отъезда и собственного зачатия. Не было у Паппенхейм "ложной беременности" - это чистейшая выдумка Фрейда.

В узком кругу психоаналитиков некоторые знали, что лечение было неудачным. Об этом как-то прямо сказал Юнг, уже порвав с Фрей-дом. Легенда становится истинным мифом после публикации книги Джонса. Трудно возложить за все это ответственность на Джонса - не сам он все это выдумывал, но исполнительно повторял за Фрей-дом. В письме С. Цвейгу от 2 июня 1932 года Фрейд сам рассказывает эту историю в том же духе; так он преподнес и случай М. Бонапарт в 1927 году (сохранилась сделанная ею запись). Фрейд ухитрился даже выдумать свой визит к Берте Паппенхейм после "бегства" Брейера, хотя он только через полгода впервые услышал об этом случае. Выдумано то, что накануне смерти Брейер признавал правильность теорий Фрейда и будто бы они накануне смерти встречались. Вымыслом оказываются и сведения относительно угрозы самоубийства жены Брейера, и относительно вообще какой-либо роли сексуальности в отношениях Брейера и пациентки. И все это придумывалось для того, чтобы, во-первых, оттенить неудачность лечения, а во-вторых, объяснить отход Брейера из-за его "трусости" - лечение не удалось до конца только потому, что Брейер "бежал", да и от психоанализа ушел по той же неблаговидной причине^. Борк-Якоб-сен прослеживает начальный момент всех этих инсинуаций. Еще в письмах невесте Фрейд начинает придумывать "роман" между доктором и пациенткой, но тут еще нет центральных пунктов легенды, нет никакой "трусости" и "бегства" Брейера.