Иг­ро­вые сиг­на­лы, пра­ви­ла иг­ры и иг­ри­вость

Иг­ра — это дея­тель­ность, ха­рак­те­ри­зую­щая­ся пре­ж­де все­го бес­по­лез­но­стью. Во вре­мя иг­ры мы в не­ко­то­ром ро­де ис­пы­ты­ва­ем на проч­ность ок­ру­жаю­щий мир и са­мих се­бя.

Для на­ча­ла раз­гра­ни­чим иг­ру и спе­ци­аль­ное обу­че­ние. Ока­зав­шись в во­де, де­ти мо­гут учить­ся пла­вать са­ми, их мо­жет учить пла­вать кто-то ещё, но это — не иг­ра. Иг­ра в во­де, вклю­чая уда­ры ла­до­нью по вол­нам и об­рыз­ги­ва­­ние ок­ру­жаю­щих, не пре­сле­ду­ет ни­ка­кой осо­бен­ной це­ли, она яв­ля­ет­ся са­мо­це­лью. Од­на­ко чем ча­ще ре­бё­нок иг­ра­ет в во­де, тем боль­ше он при­спо­саб­ли­ва­ет­ся к вод­ной сти­хии, по­сти­гая как свой­ст­ва во­ды, так и воз­мож­но­сти соб­ст­вен­но­го те­ла. Иг­ра не спо­соб­ст­ву­ет не­по­сред­ст­вен­­ной вы­ра­бот­ке ка­ко­го-то од­но­го на­вы­ка, она по­зво­ля­ет ре­­бё­нку при­вык­нуть к во­де во­об­ще.

Это очень важ­но для пред­ста­ви­те­лей на­ше­го ви­да, ко­то­рые по при­ро­де сво­ей склон­ны к аван­тю­рам. Как и все аван­тю­ри­сты, мы вы­жи­ва­ем не бла­го­да­ря од­ной гло­­бал­ьной улов­ке, но бла­го­да­ря мно­же­ст­ву ма­ло­за­мет­ных уло­вок. Мы не ог­ра­ни­че­ны од­ной эко­ло­ги­че­ской ни­шей и не долж­ны жё­ст­ко при­дер­жи­вать­ся оп­ре­дё­лен­но­го на­бо­ра пра­вил. Мы мо­жем от­пра­вить­ся ку­да угод­но, за­нять­ся чем угод­но и ре­шить лю­бые про­бле­мы, с ко­то­ры­ми столк­нем­ся в но­вой сре­де оби­та­ния. В этом — сек­рет на­ше­го ус­пе­ха, и для то­го, что­бы быть как мож­но бо­лее ус­пеш­ны­ми, мы долж­ны на­брать­ся опы­та, по­бы­вав во мно­же­ст­ве са­мых раз­ных си­туа­ций. Замк­ну­тая, ог­ра­ни­­че­нная, не­ак­тив­ная жизнь для ре­бён­ка — это ка­та­ст­ро­­фа. Для то­го что­бы стать ус­пеш­ным взрос­лым, он дол­жен быть сверх­ак­ти­вен в дет­ст­ве. Имен­но по­это­му де­ти столь иг­ри­вы: они долж­ны по­зна­ко­мить­ся с ок­ру­жаю­­щим ми­ром как мож­но луч­ше.

У Иг­ро­вых Дей­ст­вий есть не­сколь­ко ха­рак­тер­ных осо­­бе­нн­остей. Обыч­но они со­про­во­ж­да­ют­ся осо­бым «иг­ро­­вым сиг­на­лом», при этом ре­бё­нок слов­но го­во­рит ок­ру­­жа­ющим: «Я не серь­е­зен, я все­го лишь иг­раю». Рас­про­­стр­ан­ены та­кие иг­ро­вые сиг­на­лы, как улыб­ка, смех и ра­­д­ос­тные во­пли. Их на­зы­ва­ют «ме­та­сиг­на­ла­ми» (по­то­му что это сиг­на­лы о сиг­на­лах).

Иг­ра так­же вклю­ча­ет в се­бя эле­мент пе­ре­иг­ры­ва­ния. Ка­ж­дый иг­раю­щий под­чёр­ки­ва­ет про­из­во­ди­мое им дви­­ж­ение, хо­тя си­туа­ция это­го во­все не тре­бу­ет. Та­кая из­бы­точ­ность дей­ст­вий на­блю­да­ет­ся и в том слу­чае, ко­гда ре­бё­нок иг­ра­ет сам с со­бой. Ма­лень­кая де­воч­ка, за­бот­ли­во ук­­л­ад­ыва­ющая спать кук­лу, то­же де­ла­ет это слов­но на­по­каз. Ес­ли бы се­рия дви­же­ний бы­ла функ­цио­наль­на и пре­сле­­д­ов­ала не­кую цель, по­ве­де­ние ин­ди­ви­да под­чи­ни­лось бы этой це­ли, и его дей­ст­вия бы­ли бы бо­лее эф­фек­тив­ны­ми и ме­нее по­каз­ны­ми. Од­на­ко суть иг­ры за­клю­ча­ет­ся в том, что это дей­ст­вие ра­ди дей­ст­вия; вся­кое те­ло­дви­же­ние тут — са­мо­цель, от­то­го че­ло­век мо­жет слов­но ра­бо­тать на пуб­ли­ку.

От­сут­ст­вие у Иг­ро­вых Дей­ст­вий це­ли, кро­ме про­че­го, обо­ра­чи­ва­ет­ся тем, что в иг­рах, как во снах, по­сле­до­ва­тель­­ность дей­ст­вий ста­но­вит­ся не слиш­ком важ­на. Ка­кие-то дей­ст­вия воз­мож­но по­вто­рить («да­вай­те нач­нём сно­ва» и «ну ещё ра­зо­чек!..»). В аг­рес­сив­ных иг­рах мож­но на­блю­дать осо­бые по­вто­ры с пе­ре­ме­ной ро­лей. Ата­кую­щий вне­зап­но ста­но­вит­ся ата­куе­мым, пре­сле­до­ва­тель — убе­гаю­щим. Ро­ли ме­ня­ют­ся чрез­вы­чай­но бы­ст­ро, в ре­зуль­та­те иг­ро­вая ата­ка и иг­ро­вое пре­сле­до­ва­ние очень силь­но от­ли­ча­ют­ся от ана­ло­­ги­чных «серь­ёз­ных» дей­ст­вий. Ста­но­вит­ся яс­но, что на де­ле иг­раю­щий не хо­чет ни на ко­го на­па­дать и ни­ко­го не бо­ит­­ся — он все­го лишь иг­ра­ет. При столк­но­ве­нии с на­стоя­щей аг­рес­си­ей аг­рес­сор и его жерт­ва не мо­гут по­ме­нять­ся ро­­л­ями так про­сто, роль жерт­вы мо­жет пе­рей­ти к аг­рес­со­­ру лишь по­сле дли­тель­ной и жес­то­кой схват­ки.

Од­но из по­ра­зи­тель­ных свойств иг­ры за­клю­ча­ет­ся в том, что она на вре­мя ос­во­бо­ж­да­ет иг­раю­щих от от­но­ше­­ний до­ми­ни­ро­ва­ния и под­чи­не­ния. До­ми­ни­рую­щий отец, иг­раю­щий с ма­ло­лет­ним сы­ном, мо­жет пол­но­стью от­ка­­зат­ься от сво­ей обыч­ной «на­чаль­ст­вен­ной» ро­ли и стать на не­сколь­ко ми­нут по­дав­ляе­мым под­чи­нён­ным, на ко­то­­ром ма­лень­кий «со­пер­ник по иг­ре» мо­жет пры­гать и си­деть. Схо­жим об­ра­зом силь­ные ин­ди­ви­ды, иг­раю­щие со сла­бы­ми — стар­шие бра­тья с млад­ши­ми, на­при­мер, — стре­мят­ся урав­нять шан­сы ме­ж­ду «со­пер­ни­ка­ми» и соз­­н­ател­ьно под­да­ют­ся, в ре­зуль­та­те че­го иг­ра про­дол­жа­ет­ся доль­ше и ста­но­вит­ся бо­лее ин­те­рес­ной.

Иг­ро­вые Дей­ст­вия мож­но ин­тен­си­фи­ци­ро­вать и дру­гим спо­со­бом — вы­брав осо­бен­ный «иг­ро­вой объ­ект». Это мо­жет быть иг­руш­ка, спор­тив­ный сна­ряд или лю­бой дру­гой пред­мет, ра­бо­таю­щий по прин­ци­пу «уве­ли­чен­ной от­­д­ачи». По­нять, что это та­кое, мож­но на при­ме­ре боль­шо­го пляж­но­го мя­ча: ко­гда по не­му уда­ря­ют, он ле­тит даль­ше, чем боль­шин­ст­во пред­ме­тов та­ко­го же раз­ме­ра. Дру­ги­ми сло­ва­ми, энер­гия, за­тра­чен­ная на дей­ст­вие, срав­ни­тель­но не­ве­ли­ка, в то вре­мя как ре­зуль­тат весь­ма зре­ли­щен. По этой при­чи­не лю­ди так лю­бят ро­ли­ко­вые конь­ки и конь­ки для ка­та­ния на льду, ба­ту­ты, ка­че­ли, тен­нис­ные мя­чи, ле­таю­щие дис­ки и про­чие пред­ме­ты, ко­то­рые по­зво­ля­ют иг­раю­ще­му при­ло­жить со­всем не­мно­го уси­лий и по­сле на­сла­ж­дать­ся по­лу­чен­ным эф­фек­том. В ка­ж­дом слу­чае от­­д­ача от дей­ст­вия уве­ли­чи­ва­ет­ся из-за осо­бых свойств иг­­р­ов­ого объ­ек­та. Имен­но по этой при­чи­не де­тям нра­вят­ся ос­на­щён­ные ко­ле­са­ми иг­руш­ки, ко­то­рые, ес­ли их лег­ко толк­нуть, плав­но пе­ре­ме­ща­ют­ся на боль­шое рас­стоя­ние, на­при­мер иг­ру­шеч­ные ма­шин­ки. По той же при­чи­не де­ти, ока­зав­шись в во­де, так лю­бят брыз­гать­ся: один удар ру­кой — и на ок­ру­жаю­щих об­ру­ши­ва­ет­ся це­лый кас­кад брызг. Точ­но та­кой же удар по твёр­до­му пред­ме­ту ку­да ме­нее зре­ли­щен. Пры­гать по зем­ле ве­се­ло, но пры­гать на ба­ту­те или на пру­жи­ня­щем мат­ра­се ку­да ве­се­лее. Это ещё один ас­пект «из­бы­точ­но­сти», свой­ст­вен­ной Иг­ро­вым Дей­­с­тв­иям.

В слу­чае с на­столь­ны­ми иг­ра­ми, иг­ро­вы­ми ав­то­ма­та­­ми или ме­ха­ни­че­ски­ми иг­руш­ка­ми прин­цип уве­ли­чен­ной от­да­чи час­то дей­ст­ву­ет в не­яв­ной фор­ме. Ему, на­при­мер, под­чи­не­на сис­те­ма под­счё­та оч­ков в пин­бо­ле. Ко­гда на­­пра­вле­нный иг­ро­ком шар по­па­да­ет в цель, ав­то­мат зве­нит и на­чис­ля­ет не од­но оч­ко, а 100 или 1000 оч­ков, что­бы иг­рок по­чув­ст­во­вал, что до­бил­ся зна­чи­мо­го ре­зуль­та­та. Пин­боль­ные ав­то­ма­ты по­след­не­го по­ко­ле­ния ис­поль­зу­ют этот прин­цип в пол­ной ме­ре: те­перь за од­ну иг­ру мож­но на­брать сот­ни ты­сяч оч­ков. Ана­ло­гич­но в на­столь­ных иг­рах мож­но вы­иг­рать или про­иг­рать ог­ром­ные сум­мы иг­ру­шеч­ных де­нег, и иг­ро­ки те­ря­ют или об­ре­та­ют мил­лио­­ны фун­тов стер­лин­гов за счи­та­ные ми­ну­ты.

Очень важ­но чёт­ко от­ли­чать иг­ро­вое дей­ст­вие от дей­­с­твия, на­прав­лен­но­го на изу­че­ние ок­ру­жаю­ще­го ми­ра. Они свя­за­ны ме­ж­ду со­бой, но это не од­но и то же. Пред­ста­вим се­бе, что груп­па де­тей ока­за­лась в ком­на­те, пол­ной уди­­в­ител­ьных иг­ру­шек. Де­ти про­хо­дят че­рез сле­дую­щие иг­­р­овые фа­зы:

1) они изу­ча­ют не­зна­ко­мые пред­ме­ты до тех пор, по­ка те не ста­нут зна­ко­мы­ми. Это «ис­сле­до­ва­тель­ская» ста­дия иг­ры, деть­ми при этом дви­жет в ос­нов­ном лю­бо­­пы­тс­тво. Их дей­ст­вия хао­тич­ны и фраг­мен­ти­ро­ван­ны, изу­че­ние од­ной иг­руш­ки пре­ры­ва­ет­ся, как толь­ко взгляд ре­бён­ка па­да­ет на дру­гую. Де­ти ощу­пы­ва­ют иг­руш­ки, про­бу­ют с ни­ми иг­рать, но де­ла­ют всё это не­со­гла­со­­ва­нно. Иг­раю­щих на­прав­ля­ет свой­ст­вен­ная че­ло­ве­ку тя­га ко все­му но­во­му;

2) они по­вто­ря­ют ма­ни­пу­ля­ции с уже зна­ко­мы­ми объ­ек­­т­ами. Это «иг­ро­вая» ста­дия иг­ры. Ос­но­ва­тель­но изу­чив но­вые объ­ек­ты, де­ти на­чи­на­ют струк­ту­ри­ро­вать свои дей­ст­вия. Они при­ду­мы­ва­ют пра­ви­ла, до­го­ва­ри­ва­ют­ся о них сра­зу или по хо­ду иг­ры, и ис­сле­до­ва­тель­ский ха­ос пе­ре­рас­та­ет в сис­те­ма­ти­че­ские дей­ст­вия;

3) они вно­сят раз­но­об­ра­зие в по­вто­ряе­мые дей­ст­вия. По­вто­ре­ние очень ско­ро при­ску­чи­ва­ет, и де­ти изо­бре­­т­ают спо­со­бы сде­лать иг­ру бо­лее ин­те­рес­ной. Пус­тая ко­роб­ка, ко­то­рая в хо­де пер­во­на­чаль­но­го изу­че­ния ком­на­ты бы­ла «на­зна­че­на» лод­кой, плы­ву­щей по во­об­­р­ажа­ем­ому мо­рю, ста­но­вит­ся те­перь ав­то­мо­би­лем, на ко­то­ром де­ти пу­те­ше­ст­ву­ют по чу­дес­ной стра­не. По­том она мо­жет пре­вра­тить­ся в дом, пе­ще­ру или дет­скую кро­ват­ку. Ко­гда ста­рая иг­ра на­дое­да­ет, де­ти при­­д­ум­ыв­ают что-ни­будь ещё;

4) они вы­би­ра­ют ва­ри­ан­ты игр, ко­то­рые дос­та­ви­ли им наи­боль­шее удо­воль­ст­вие, и раз­ра­ба­ты­ва­ют их в ущерб ме­нее удач­ным ва­ри­ан­там. Из всех спо­со­бов сыг­рать в не­кую иг­ру один ока­зы­ва­ет­ся ин­те­рес­нее, чем все ос­таль­ные, имен­но к не­му де­ти и воз­вра­ща­ют­ся сно­ва и сно­ва, вно­ся в иг­ру всё но­вые из­ме­не­ния. Дру­гие ва­­р­иа­нты от­бра­сы­ва­ют­ся как ма­ло­ин­те­рес­ные. Имен­но бла­го­да­ря это­му ал­го­рит­му в од­ни иг­ры де­ти иг­ра­ют ве­ка­ми, в то вре­мя как дру­гие за­бра­ко­вы­ва­ют за не­­скол­ько ми­нут;

5) они опять и опять ком­би­ни­ру­ют ва­ри­ан­ты иг­ры. При этом идеи, ро­див­шие­ся во вре­мя од­ной иг­ры, мо­гут быть реа­ли­зо­ва­ны в со­всем дру­гой;

6) вне­зап­но иг­ро­вая ак­тив­ность схо­дит на нет. Иг­ра, ко­­т­орая за­ни­ма­ла всех не­сколь­ко ми­нут на­зад, вдруг пре­­кр­ащ­ае­тся. Те­перь эта иг­ра и лю­бые ва­риа­ции на её те­му уже ни­ко­го не ин­те­ре­су­ют. Ро­ди­те­ли, по­ку­паю­­щие сво­им от­пры­скам до­ро­гие иг­руш­ки, за­час­тую се­­т­уют на то, что их де­ти ве­дут се­бя не­бла­го­дар­но; они не по­ни­ма­ют, что по­доб­ная ре­ак­ция — ос­но­ва ос­нов иг­ро­во­го про­цес­са. Во вре­мя иг­ры де­ти при­об­ре­та­ют не­кий опыт, сле­до­ва­тель­но, вре­мя от вре­ме­ни они не­­и­збе­жно бу­дут те­рять к иг­ре ин­те­рес. От­сут­ст­вие ин­­т­ер­еса — про­яв­ле­ние не не­по­сто­ян­ст­ва или лег­ко­мыс­­ле­нн­ости, а часть важ­ней­ше­го про­цес­са по­зна­ния ок­­р­ужа­ющ­его ми­ра Де­тям всё вре­мя ну­жен но­вый опыт, и его при­об­ре­те­ние га­ран­ти­ру­ет пси­хо­ло­ги­че­ский ме­­х­анизм, «вы­клю­чаю­щий» ин­те­рес к уже зна­ко­мой иг­ре.

Пе­ре­чис­лен­ные пра­ви­ла от­но­сят­ся ко всем ти­пам игр — спор­тив­ным и ин­тел­лек­ту­аль­ным, с лю­бым ко­ли­че­ст­вом уча­ст­ни­ков.

Пе­ре­хо­дя к их рас­смот­ре­нию, от­ме­тим, что лю­ди иг­ра­­ют в иг­ры са­мо­го раз­но­го свой­ст­ва. Ко­тя­та мо­гут быть весь­ма иг­ри­вы, од­на­ко ти­пы их игр мож­но пе­ре­счи­тать по паль­цам. Че­ло­ве­че­ский ре­бё­нок та­ких ог­ра­ни­че­ний не зна­ет, что не оз­на­ча­ет, ра­зу­ме­ет­ся, что у де­тей нет лю­би­мых ти­пов игр, ко­то­рым они пре­да­ют­ся при пер­вой воз­мож­но­­сти. В пер­вую оче­редь это под­виж­ные иг­ры, свя­зан­ные с пе­ре­ме­ще­ни­ем в про­стран­ст­ве: де­ти бе­га­ют на­пе­ре­гон­ки, рез­вят­ся и пры­га­ют, ска­чут, ла­за­ют по де­ревь­ям. По­след­­ний вид раз­вле­че­ний столь по­пу­ля­рен у де­тей в лю­бом угол­ке ми­ра, что по­ро­дил да­же осо­бую тео­рию, со­глас­но ко­то­рой иг­ра — это по­вто­ре­ние дей­ст­вий, унас­ле­до­ван­ных на­ми от пред­ков-обезь­ян. Сто­рон­ни­ки этой тео­рии счи­та­­ют силь­ное же­ла­ние за­лезть на де­ре­во крат­ким воз­вра­­щ­ен­ием к на­ше­му пер­во­быт­но­му про­шло­му. Сколь бы лю­бо­пыт­ной ни бы­ла эта идея, её слож­но при­нять, на­­бл­юдая за раз­но­об­раз­ны­ми Иг­ро­вы­ми Дей­ст­вия­ми, ко­то­­рые де­ти со­вер­ша­ют, ко­гда иг­ра­ют в под­виж­ные иг­ры. Мно­же­ст­во их дви­же­ний ни­как не свя­за­но с на­шим пер­­в­обы­тным про­шлым.

Осо­бой раз­но­вид­но­стью под­виж­ной иг­ры яв­ля­ет­ся «иг­ра с го­ло­во­кру­же­ни­ем». Это сво­его ро­да иг­ра со стра­хом: ре­бё­нок дви­жет­ся всё бы­ст­рее и бы­ст­рее и пу­га­ет­ся, ко­гда на се­кун­ду те­ря­ет рав­но­ве­сие и у не­го кру­жит­ся го­ло­­ва. Те­ло вы­хо­дит из-под кон­тро­ля, но ре­бё­нок зна­ет, что в об­щем и це­лом он в безо­пас­но­сти. Ра­ди этих ощу­ще­ний де­ти вер­тят­ся, ку­выр­ка­ют­ся, сто­ят на ру­ках и про­де­лы­ва­­ют дру­гие ак­ро­ба­ти­че­ские уп­раж­не­ния. На иг­ро­вых пло­­ща­дках и в пар­ках раз­вле­че­ний есть спе­ци­аль­ные со­ору­­ж­ения и уст­рой­ст­ва, по­зво­ляю­щие де­тям ис­пы­тать го­ло­­в­окр­уж­ение. Это ка­че­ли и ка­ру­се­ли, ко­лё­са обо­зре­ния и аме­ри­кан­ские гор­ки. Ре­бё­нок по­лу­ча­ет удо­воль­ст­вие, ко­гда ощу­ща­ет го­ло­во­кру­же­ние, зна­ме­ную­щее опас­ность, но вме­сте с тем зна­ет, что ни­ка­кой опас­но­сти нет.

Боль­шей тра­ты энер­гии тре­бу­ют «иг­ры мус­ку­ла­ми», в ко­то­рых де­ти обыч­но со­рев­ну­ют­ся с дру­ги­ми деть­ми. Ка­­­ждый вид жи­вот­ных, пре­даю­щий­ся шу­точ­ным бо­ям, де­­л­ает это по-сво­ему, и мы — не ис­клю­че­ние. Лю­ди пред­­п­оч­ит­ают оп­ре­де­лён­ные ви­ды та­ких бо­ёв, в том чис­ле: за­хват (ре­бё­нок бро­са­ет про­тив­ни­ка на зем­лю, за­би­ра­ет­ся на не­го, удер­жи­ва­ет в од­ном по­ло­же­нии), борь­ба («мед­­в­ежья хват­ка», за­хват шеи, вы­кру­чи­ва­ние ру­ки, за­хват но­ги, под­нож­ка, пе­ре­хват, пи­нок, тол­чок, бро­сок), свал­ка (иг­­ра­ющие на­бра­сы­ва­ют­ся друг на дру­га и бо­рют­ся в од­ной ку­че), по­го­ня (прят­ки и пят­наш­ки: де­ти изо­бра­жа­ют уг­­р­озу, убе­га­ют, пря­чут­ся, на­хо­дят друг дру­га), бро­са­ние пред­­м­етов (ре­бё­нок це­лит­ся, швы­ря­ет пред­мет, ло­вит его), а так­же иг­ры в во­де (ре­бё­нок брыз­га­ет­ся, ув­ле­ка­ет ок­ру­­жа­ющих за со­бой в во­ду, ны­ря­ет, бе­га­ет и пры­га­ет).

На­блю­де­ния за шу­точ­ны­ми боя­ми по­ка­зы­ва­ют, что во всем ми­ре борь­ба ку­да по­пу­ляр­нее дра­ки на ку­ла­ках. В лю­бой стра­не де­ти ку­да ча­ще бо­рют­ся, не­же­ли де­рут­ся. Ес­ли дра­ка всё же слу­ча­ет­ся, де­ти ста­ра­ют­ся не бить друг дру­га по ли­цу и ча­ще по­па­да­ют по воз­ду­ху, чем по те­лу со­пер­ни­ка Ес­ли ре­бё­нок всё-та­ки на­но­сит удар, он бьёт не в пол­ную си­лу. За­хват ру­ки, на­про­тив, мо­жет быть очень бо­лез­нен­ным, но ред­ко при­во­дит к трав­мам.

В «лю­бов­ную иг­ру» в ши­ро­ком смыс­ле этих слов (в от­ли­чие от эро­ти­че­ской иг­ры, ко­то­рой пре­да­ют­ся лю­бов­­н­ики) ре­бё­нок иг­ра­ет с ма­те­рью. Ма­те­ри це­лу­ют де­тей, щи­п­лют их, об­ни­ма­ют, ка­ча­ют и ще­ко­чут. По­доб­ные иг­ри­­ща не чу­ж­ды и ма­лень­ким де­тям, но, ко­гда они ста­но­вят­ся стар­ше, эти Иг­ро­вые Дей­ст­вия ис­че­за­ют из их ре­пер­туа­ра и по­яв­ля­ют­ся в нём вновь, лишь ко­гда де­ти ста­но­вят­ся под­­р­ос­тк­ами и на­чи­на­ют за кем-то уха­жи­вать. Сим­во­ли­че­­ская лю­бов­ная иг­ра ре­бён­ка с кук­ла­ми и ины­ми мяг­ки­­ми иг­руш­ка­ми ха­рак­тер­на для пре­пу­бер­тат­но­го воз­рас­та и осо­бен­но рас­про­стра­не­на сре­ди де­во­чек. То же мож­но ска­зать об иг­ре с до­маш­ни­ми жи­вот­ны­ми.

В «ме­ха­ни­че­ские иг­ры» де­ти на­чи­на­ют иг­рать ра­но, ко­гда де­ла­ют пер­вые по­пыт­ки ра­зо­брать что-ни­будь на со­став­ные час­ти. По­сте­пен­но цель этих игр ме­ня­ет­ся — ре­бё­нок пы­та­ет­ся уже не ра­зо­брать, а со­брать что-то из от­­дел­ьных час­тей. Куль­ми­на­ция «ме­ха­ни­че­ских игр» — сбор­ка мо­де­лей и за­ня­тия в круж­ках ти­па «уме­лые ру­ки».

«Иг­ры-фан­та­зии» по­яв­ля­ют­ся в жиз­ни ре­бён­ка срав­­н­ител­ьно позд­но, но со вре­ме­нем ста­но­вят­ся для не­го очень важ­ны­ми. Де­ти иг­ра­ют в «вой­нуш­ку», в сы­щи­ков и зло­­д­еев, пе­ре­оде­ва­ют­ся в мас­ка­рад­ные кос­тю­мы и про­сто меч­­т­ают о чём-ли­бо. Здесь важ­но не столь­ко са­мо дей­ст­вие, сколь­ко при­мер­ка на се­бя ро­лей взрос­лых лю­дей.

В «ин­тел­лек­ту­аль­ные иг­ры» де­ти на­чи­на­ют иг­рать ра­но — и со вре­ме­нем иг­ра­ют в них все боль­ше. Это мир фо­ку­сов и го­ло­во­ло­мок, на­столь­ных игр и со­стя­за­ний эру­­д­итов, паз­лов и кросс­вор­дов, кар­точ­ных игр и шах­мат.

«Твор­че­ские иг­ры» за­ни­ма­ют де­тей с ран­не­го воз­рас­­та. Они на­чи­на­ют­ся с ри­со­ва­ния ка­ра­ку­лей и рит­мич­но­го по­сту­ки­ва­ния но­гой и ве­дут к за­ня­ти­ям жи­во­пи­сью, му­­з­ыкой и дру­ги­ми ви­да­ми ис­кус­ст­ва.

Этот спи­сок, ко­неч­но же, не­по­лон. Ки­пя­щая в нас энер­гия по­бу­ж­да­ет нас иг­рать в са­мые раз­ные иг­ры, так что в иг­ро­вой фор­ме мы вос­про­из­во­дим прак­ти­че­ски все ва­ри­ан­ты и ви­ды по­ве­де­ния. Опи­сан­ные ти­пы раз­вле­че­­ний от­но­сят­ся к са­мым рас­про­стра­нен­ным и за­ни­ма­ют ре­бён­ка боль­шую часть вре­ме­ни до мо­мен­та, ко­гда он ста­но­вит­ся взрос­лым. Сто­ит вновь ука­зать на то, что лю­бая иг­ра не раз­ви­ва­ет ка­кой-то один на­вык, но фор­ми­ру­­ет не­кое «об­щее зна­ние» ре­бён­ка об ок­ру­жаю­щем ми­ре. Ре­бё­нок вы­рас­тет ус­пеш­ным лишь в том слу­чае, ес­ли на­­б­ерё­тся са­мо­го раз­но­го опы­та, по­то­му для на­ше­го ви­да «об­щее зна­ние» зна­чит боль­ше, чем для ка­ко­го-ли­бо дру­­г­ого. От­сю­да и ог­ром­ное зна­че­ние для нас иг­ро­во­го по­ве­­д­ения. Мы час­то про­ти­во­пос­тав­ля­ем «иг­ру» и «серь­ёз­ное от­но­ше­ние», но, воз­мож­но, со­вер­шен­но зря: для че­ло­ве­ка ра­зум­но­го нет ни­че­го серь­ёз­нее иг­ры.