Участие китайцев и их роль в различных этапах революционных событий на территории Украины 6 страница

Учитывая втягивание территории Украины в войну с Польшей, переброска частей из других фронтов резко усилилась. В своем донесении № 1784 от 15 мая 1920 г. командующий Туркестанским фронтом М. Фрунзе главнокомандующему Республики о формировании интернационального полка доносил, что «не позднее половины июня из интернационалистов будет сформирован целый стрелковый полк в полном штатном составе и артдивизион по расчету на две 3-орудийные батареи… Интернационалисты полка ходатайствуют об отправке их состава, целого полка не разбивать побатальонно. Прошу указать, куда, в чье ведение должны будут отправиться интернациональные части…» [2, 407].

В приказе № 18 от 22 июня 1920 г. М. Фрунзе по случаю награждения интернационального полка орденом Красного Знамени отмечал: «Изъявляя этим признательность российского пролетариата, Реввоенсовет Туркестанского фронта выражает твердую уверенность, что товарищи интернационалисты, проливавшие свою кровь на далекой азиатской окраине, будучи переброшены (выделено. – Н.К.) на западную границу Советской России, окажутся столь же стойкими бойцами за правое дело защиты всех трудящихся» [2, 408].

Шла переброска и из других регионов. В составе переброшенной из Урала 25-й стрелковой дивизии им. Чапаева против белополяков также воевал интернациональный полк, в котором были и китайские бойцы. Газета «Правда» от 3 июня 1920 г. сообщала о переброске из Сибири на Украину интернационального батальона «для борьбы с польскими панскими захватчиками и для борьбы с внутренними врагами Советской власти, действующими в тылу на Украине». Проводящий смотр батальона заместитель Наркомвнудел начальник войск ВОХР В. Корнев отмечал «образец железной дисциплины и непоколебимой пролетарской твердости» бойцов, так необходимых для подавления «контры» на Украине [2, 253]. Кстати, половина личного состава батальона (около 400 человек) – члены РКП(б) и кандидаты в партию большевиков.

Командир 3‑й стрелковой бригады ВОХР командующему войсками внутренней службы Московского военного округа 13 ноября 1920 г. докладывал, что 21 июля под его личным наблюдением и ответственностью «был приведен в боевую готовность и отправлен в г. Харьков с полуэскадроном от батальона МЧК и взводом от 1‑й отдельной легкой батареи 24‑й (интернациональный) батальон; недостающий комсостав влит из частей бригады…» [2, 288].

19 ноября 1920 г. общее собрание Казанской югославской секции коммунистов обратилось к бойцам, направляющимся на Украину, с призывом «помогать соответствующим органам ЧК в борьбе с тайными агентами, шпионами и провокаторами, следить за темными и подозрительными личностями, передать немедленно злоумышленников надлежащим органам Советской власти…» [2, 289].

Такие части на Украине были для большевиков на вес золота. Красная армия в 1920 г. состояла из полевых войск и Внутренней службы ВОХР, в последствии ВНУС. Число последних к весне 1920 г. – 65 стрелковых отдельных бригад, в составе 4–6 отдельных стрелковых батальонов при 1 или нескольких кавалерийских эскадронов каждая. Задача – борьба с бандами, охрана объектов. ВОХР иногда привлекали к боевым операциям. Например, на Украине 2‑я Московская бригада ВОХР принимала участие в обороне Киева в апреле – мае 1920 г. при наступлении белополяков. А при взятии Киева в мае 1920 г. 2‑я Московская бригада ВОХР была придана 45‑й дивизии Й. Якира. В группу штурмующих Киев входила и Днепровская флотилия, насчитывавшая до 1 000 человек. Участие в операции принимала также группа Голикова в составе 7‑й и 25‑й стрелковых дивизий. Во всех из них воевали и китайцы [6].

Интернационалистов в этот период по-прежнему очень широко использовали в различных особых частях для подавления контрреволюции. В свое время для борьбы против частей П. Врангеля в октябре 1920 г. была создана отдельная интернациональная кавалерийская бригада. Из 1 880 человек ее состава 827 были интернационалистами. Ее основу составили части 1‑й Отдельной интернациональной бригады, которой командовал Э. Кужело. Переброшены они были на Украину из Средней Азии. После разгрома врангелевцев в конце ноября 1920 г. интернациональная бригада была переведена в распоряжение начальника тылового района 4‑й армии для «очищения тыла армии от всякого рода контрреволюционных элементов» [2, 442]. А уже 26 ноября бригада приступила к уничтожению формирований Н. Махно в районе Гуляй-Поле–Бердянск–Ногайск и вела непрерывные бои по разгрому махновцев до конца 1920 г. [5, 64]. Даже советские историки не могли скрыть, не приводя подробностей, чьими же руками шло подавление восстаний в такой центральной губернии Украины, как Екатеринославская. В «Истории городов и сел Украинской ССР. Днепропетровская область» говорилось, что осенью 1920 г. активное участие в подавлении восстаний здесь приняли: «Отдельная интернациональная бригада, 1‑й Туркестанский интернациональный полк, 52-я Западная польская стрелковая дивизия, 3(519-й) интернациональный полк» [6]. Во всех из них служили и китайцы.

17 ноября 1920 г. для «очищения тыла армии от всякого рода контрреволюционных элементов» в непосредственное подчинение начальника тыла 4‑й армии передаются 42-я стрелковая дивизия, 4‑я отдельная Богучарская бригада и Отдельная интернациональная кавалерийская бригада. [158, 444]. Задача поставлена частям конкретная – блокировать район повстанцев Н. Махно и разгромить их. После завершения боев за Чонгар Первую Конную армию, как пишет Ли Фу-цин, также «перебросили на ликвидацию махновских банд, которые впоследствии были полностью уничтожены ею» [6].

В Крыму расправа с бывшими попутчиками борьбы против П. Врангеля – частями Н. Махно – шла по заранее разработанному плану. Командующий Южным фронтом 17 ноября 1920 г. командармам 4‑й и 6‑й предписывал «в районах Сальского и Перекопского перешейков поставить особые заградительные отряды с представителями от Особых отделов армий (выделено. – Н.К.)» [2, 484]. Действовали заградительные отряды согласно разработанной Крымским ревкомом инструкции. Наряду с русскими красноармейскими частями к карательным действиям были привлечены и интернациональные формирования. Для заграждения и разгрома махновцев 409‑й полк 46‑й дивизии выделил батальон надежных интернационалистов, которые блокировали Перекоп, а надежные части из 19‑го полка 3‑й стрелковой дивизии блокировали Арабатскую стрелку. Интернационалисты, в том числе и китайцы, из уже упоминавшегося 137‑го полка 46‑й бригады составили костяк 4‑го так называемого отряда по борьбе с бандитизмом в Крыму (1 000 бойцов).

Советская власть держалась только на штыках карательных отрядов. Однако не всего можно было достичь даже и силой самых надежных интернациональных частей. В отличие от 1919 г., когда венгры рвались на помощь Венгерской революции «через труп Григорьева», в 1920 г. часть из них оказалась менее активной и более разборчивой. Так, 3 октября 1920 г. венгерский красный отряд отказался участвовать в карательных экспедициях, и заявил о своем желании об отправке его с внутреннего фронта на врангелевский или польский, так как они не могут ориентироваться в данной обстановке. Уговоры не помогли – отряд разоружили и отправили в Харьков. В этот же день В. Ленину была послана телеграмма, в которой говорилось:

«…Части армии надломлены предшествующими неудачами и, несмотря на значительные подкрепления, ударов врага не выдерживают.

…Наша задача – во что бы то ни стало продержаться на левобережном участке и прикрыть Донбасс, не вводя в бой пока не готовой правобережной группы. Задача крайне трудная, ибо дух войск надломлен, среди масс идут разговоры об измене, свежих же резервов нет, положение усугубляется дезорганизацией тыла. В самом Харькове у меня сейчас нет ни одной надежной части (выделено. – Н.К.). Настроение запасных частей, почти совершенно раздетых и плохо питаемых, определенно скверное. Чувствую себя со штабом фронта окруженным враждебной стихией… Фрунзе» [2, 452].

И это сказано тогда, когда Красная армия в Советской России в целом имела наибольший количественный состав – около 5,5 млн. человек. Но все дело в том, что в этот период на одного бойца на передовой приходилось 10 едоков в тыловых формированиях: обслуживающих, охранных, железнодорожных, трудовых, запасных и прочих частях. То есть из этих 5,5 млн., как заметили А. Бубнов, М. Тухачевский и другие авторы второго тома «Гражданской войны» (1928), только около 580 тысяч бойцов из полевых войск завоевывали победу на передовой. И среди них и интернационалисты. Но поскольку интернационалисты служили и в охранных и карательных частях, то к этим 580 тысячам следует добавить еще и более 300 тысяч активных штыков из ВНУС. Из этого следует, что почти на 900 тысяч самых активных бойцов на внешнем и внутреннем фронте приходится, даже по оценкам советских историков, около 300 тысяч иностранцев, в том числе служивших и на Украине. При этом интернациональные войска, как показывают приведенные на основе многофакторности выше документы, считались одними из самых надежных и на внешнем, и на внутреннем фронте.

Показательным с точки зрения качества китайских и других смешанных интернациональных формирований на любых участках внешнего и внутреннего фронтов является отношение китайцев к пленению.Во-первых,китайцы старались не допустить пленения. А во-вторых, если китаец попадал в плен, он старался бежать из него и все равно опять вступить в ряды красных партизан или Красной армии.

Ли Фин-цен, вступивший в феврале 1918 г. в 1-й Нежинский отряд, при попытке отряда прорваться на Воронеж через станцию Чертково попал в числе многих китайцев в плен к белогвардейцам. Был отправлен в Новочеркасск, где 1 месяц провел в тюрьме. Затем он направлен в шахту № 2 Парамоновского рудника, где проработал 8 месяцев. Вторично вступил в Красную армию в Юзовке и уже до 1921 г. воевал на Украине. Ван Шен-ти, попавший в плен также под Чертково, работал на Шахтинских шахтах, бежал в Харьков, где и вступил вновь в Красную армию в конце 1918 г. Бывший забойщик-шахтер Тун Чи-ча в составе 1-го Нежинского отряда в апреле 1918 г. в бою под станцией Миллерово попал в плен, переправлен в г. Шахты, затем в Новочеркасск. Вторично вступил в Красную армию в декабре 1919 г. в Синельниково, воевал на Украине и прослужил до 1920 г. Бывший боец 1-го Нежинского отряда Чжан Фу-у после того, как отряд разбили под Лихой в апреле 1918 г., а остатки отряда пробивались с боями к ст. Морозовская, принял с другими китайцами решение самостоятельно пробиваться на Кавказ. Цель – вступить именно в Красную армию, чего и добился. Так же точно в этот отряд на Кавказе вступил и бывший боец 1-го Нежинского отряда Цу Ци-вей Иван. Только часть из попавших в плен красноармейцев была направлена на рудники для работы. Архивные документы показывают, что на фронт посылать их боялись, оставлять их в тылу было опасно, поэтому их направляли на принудительные работы. Не желая попадать в плен и работать на белогвардейцев, Жан Ю Михаил вступил в китайский партизанский отряд Пон Чин-ша. Командир роты Г. Строков, давая характеристику бойцу Лю Цаю, писал, что Лю Цай имел семь ранений. Последний раз ранен под Перекопом. Раненный попал в плен к белым, но все равно спустя три дня бежал к красным. Боец 4-го полка 3-го Интернационала Тань Шань в начале 1919 г. попал в плен к белым под украинским селом Церковное (Днепропетровской области. – Н.К.). Но с тремя товарищами бежал из него, воевал в рядах Красной армии до окончания войны, а демобилизовался в 1923 г. в Каменец-Подольске [6].

Зимой 1919 г. красноармеец 500-го полка 3-го Интернационала Су Чан-жан вместе со своим русским сослуживцем отстали от полка, поскольку добывали себе продукты в одной из деревень Черниговщины. В деревню вошел отряд белогвардейцев. Вот как повели себя в этой ситуации два товарища – китаец и русский: «Сняв сумку с плеч, Чан-жан лег в снег и стал стрелять. Его товарищ сдался (выделено. – Н.К.). Но скоро и Чан попал в плен. За то, что он убил одного белого и двух ранил [,] ему изрядно набили физиономию, отправили в штаб». В арестном доме он встретился с сослуживцем, который добровольно сдался в плен. Чан не стал дожидаться расстрела, и, в отличие от своего «русского товарища, бежал из плена» [6].

Однако следует иметь в виду различие в мотивациях поведения в подобных ситуациях китайцев и местных красноармейцев. В отличие от условий ведения войны с внешним противником, когда русский солдат проявлял бескомпромиссность, мужество и героизм, в условиях внутреннего, гражданского конфликта он, не будучи большевиком, часто надеялся на снисхождение, на положительный для себя результат после переговоров. Кроме того, в течение 1919 г. командование и Красной и Добровольческой армий неоднократно издавало приказы с призывом щадяще относиться к рядовым бойцам противоборствующих армий, оказавшихся в плену. Поэтому очень часто солдаты противоборствующих сторон при встрече друг с другом сначала вели переговоры, митинговали, выясняли друг у друга, «за что вы воюете?», сравнивали, на чьей стороне численный и военно-технический перевес. А после этого либо принимали решение о том, кто к кому вступает в часть, либо принимали бой, либо мирно расходились каждый своей дорогой «до лучших времен», когда перевес в силе будет для одной из противоборствующих сторон более благоприятный. Китаец же, зная о том, что ничего хорошего его в плену не ждет, всегда, даже в безнадежной ситуации, оказывал сопротивление до последней возможности.

Красноармеец Яо Синь-чэн вспоминал, что «смерти мы не боялись, страшнее был плен. Белогвардейцы люто ненавидели красноармейцев-китайцев. Если китайские бойцы попадали им в руки, с ними зверски расправлялись: отрезали уши, выкалывали глаза, после жестоких пыток их расстреливали. Поэтому мы твердо решили, что если враги обнаружат нас, будем биться до конца». Лю Юн-ань отмечал, что белогвардейцы ненавидели китайцев, «они жестоко расправлялись с пленными китайскими бойцами, подвергая их нечеловеческим истязаниям и пыткам. Белогвардейцев озлобляло то, что ни устрашениями, ни посулами им не удавалось заставить китайцев сражаться против большевиков» [6].

Б. Штейфон об отношении командования Добровольческой армии к пленным на территории Украины в 1919 г писал, что «обычно каждая группа пленных сама выдавала комиссаров и коммунистов, если таковые находились в их числе. Инородцы (здесь и далее выделено. – Н.К.) выделялись своим внешним видом или акцентом. После выделения всех этих элементов, ярко враждебных белой армии, остальная масса становилась незлобивой, послушной и быстро воспринимала нашу идеологию» [6].

Таким образом, одной из качественных характеристик китайцев-красноармейцев, выгодно отличавшей их от украинских бойцов, является их решимость сражаться до конца, избегая пленения. Отсюда отсутствие мотиваций у китайцев вести переговоры с противоборствующими частями и разложившимися красноармейскими подразделениями, их бескомпромиссность, беспрекословное и безупречное исполнение служебных обязанностей.

С окончанием боевых действий на фронтах Гражданской войны на Украине, роль интернациональных частей в подавлении внутренней контрреволюции оставалась значимой. Это диктовалось наличием восстаний крестьян на Западной Украине, подогреваемой военно-политическими кругами Польши. Это диктовалось и активностью вчерашних сподвижников Н. Махно на Левобережной Украине, которые с окончанием боевых действий против А. Деникина и П. Врангеля оказались предоставленными сами себе. Бывшие красные партизаны и «братья по оружию» в борьбе с белогвардейцами теперь перешли в разряд бандитов с точки зрения советской власти. И таковыми они стали в глазах ими же терроризированного крестьянства, которое уже устало от ужасов и тягот гражданской войны. Одной из значимых операций против повстанцев в 1921 г. на Украине, в которой приняли участие и китайцы, является кровавая расправа с участниками Второго Зимнего похода под предводительством Ю. Тютюнника.

Кроме этого, роль интернациональных частей оставалась важной по следующей причине: нужно было в условиях крестьянских восстаний обеспечить Советскую Республику необходимым продовольствием. Уже 18 мая 1921 г. В. Ленин писал: «Тов. Фрунзе. Копии тт. Петровскому и Раковскому и ЦК КПУ… Тов. Бухарин говорит, что урожай на юге превосходный. Теперь главный вопрос всей Советской власти, вопрос жизни и смерти для нас, – собрать с Украины 200–300 миллионов пудов. Для этого главное – соль. Все забрать, обставить тройным кордоном войск все места добычи, ни фунта не пропускать, не давать раскрасть. Это вопрос жизни и смерти…» [6].

Чтобы оценить роль интернациональных, в том числе и китайских, формирований в период 1919–1921 гг. на Украине, необходимо попытаться ответить на следующий конкретный вопрос: сколько же всего принимало участие китайских бойцов в этот период на территории Украины в частях Красной армии? Действительно, если в красногвардейский период 1917–1918 гг., как указывалось ранее, участвовало свыше 5 тысяч китайцев, большинство из которых погибло, то, сколько их приняло участие в военных действиях на территории Украины в последующий период? Был произведен подсчет путем сложения численности китайцев во всех формированиях, которые были выявлены в процессе исследования темы. Если указывалось в источниках точное количество китайцев в ротах, эскадронах, батальонах, отрядах, складывались точные цифры. В тех источниках, где говорилось только о ротах без указания количества в них китайцев, бралось номинальное количество – 150 человек (хотя один раз встречалась цифра «до 600»); о батальонах – в среднем 600 человек (чаще всего эта цифра и встречается в источниках). Фактическое количество китайцев в батальонах на протяжении Гражданской войны, исходя из источников, варьировалось от 180 до 1 000 человек при номинальном наполнении по штатам Красной армии в 1918 г. 450 человек. При этом не учитывался фактор пополнений китайских подразделений ввиду понесенных безвозвратных потерь. Например, несмотря на факты конкретных потерь китайского батальона 461‑го полка в Донбассе – свыше 200 китайских бойцов (1919 г.), на Волыни – свыше 120 бойцов, крупных потерь в других боях, что говорило о смене личного состава почти на 100 %, этот батальон исчислялся только на момент формирования его в 1918 г. в Куправе – 307 бойцов. Не вошли также в общее количество китайские бойцы из смешанных формирований, о которых источники упоминают, но не указывают точное количество (например, бронепоезд № 74 им. Сталина, 407‑й полк и другие). Украинские историки советского периода не называли по необъяснимым причинам общее количество воевавших на Украине китайцев, а только указывали, что они приняли участие в борьбе за советскую власть на Украине в 25 отдельных частях и в 31 части они служили разрозненно [6]. В отношении большинства частей, в которых китайцы служили разрозненно, следует отметить, что источники не указывают точное количество в них китайцев. Но эти части – резерв, в них может быть количество китайцев от нескольких человек до роты и более. Не поддается подсчету количество участников в партизанских отрядах и подполье, а также в особых и заградительных отрядах. Не поддается учету количество китайцев в контингентах губернских и уездных ЧК, милиции (имеется в виду 1921 г.). В таких случаях исчислялись только конкретно указанные цифры во время каких-либо боевых операций. Например, во время нападения летом 1919 г отряда Соколовского на местное ЧК в Новгород-Волынске, в бою участвовали китайцы, из которых 30 погибли. Понятно, что количество китайцев в отряде ЧК было более 30, но учитывалась только эта цифра. И таких примеров много.

В итоге можно сказать, что в период с января 1919 г. по 1921 г. включительно на территории Украины в различных воинских формированиях приняли участие свыше 16 тысяч китайских бойцов. Из них около 7 000 (свыше 43 %) имеют местный, украинский источник формирований, а свыше 9 000 бойцов (свыше 56 %) – прибывшие (передислоцированы) из-за пределов территории Украины в ходе Гражданской войны. Распределенные в малые отряды по 75–150 человек (кроме рот и батальонов на передовой), они играли важную роль в конкретных эпизодах в конкретных регионах Украины на протяжении 1919–1921 годов. С учетом количества красногвардейских китайских бойцов (1917–1918 гг.), исчисляемого свыше 5 000 человек, можно говорить, что в период революционных событий на Украине (1917–1921 гг.) в красногвардейских и красноармейских формированиях принимало участие свыше 21 тысячи китайцев. (С учетом же резервов, о которых говорилось выше, эта цифра может возрасти до 22–24 тысяч китайских бойцов). С точки зрения оценки количества эта цифра говорит о заметном явлении – участии китайцев в революционных событиях на территории Украины 1917–1921 гг. Она сравнима с численностью всех украинских партизанских дивизий группы И. Кожевникова по состоянию на январь 1919 г. (около 20 тысяч штыков). Это больше, чем 1‑я (11 тысяч штыков и сабель) и 2‑я (7 тысяч шт.) Украинские стрелковые дивизии, вместе взятые по состоянию на март 1919 г. Это сравнимо с численностью 8‑й и 13‑й армий, вместе взятых при обороне Донбасса в апреле 1919 г. (26 тысяч шт.). По нашим оценкам, на территории Украины китайцев воевало 25–30 % от их общего количества на всех фронтах Гражданской войны в Советской России. Это соотносится с общей оценкой китайских дипломатов, что всего в русской революции и Гражданской войне принимало 60–70 тысяч китайских бойцов [12, 59]. Сан Зай-лу, прослуживший до 1924 г. на Восточном фронте, отмечал, что китайцев в Гражданскую войну служило на этом фронте 24 тысячи, 6 тысяч из которых погибли [2]. Если это так, то можно предположить, что еще треть китайцев служили в центральноевропейской части России, на Северном, Западном, Кавказском и Туркестанском театрах военных действий.

Таким образом, в результате исследования роли, которую играли китайцы, сражаясь в отдельных и смешанных интернациональных формированиях, можно указать на следующие характерные черты протекания Гражданской войны на Украине периода 1919–1921 годов. Во-первых, местное население политику большевистского правительства на Украине в указанный период не поддерживало. Во-вторых, ряды Красной армии местное население из крестьян, в отличие от центральных регионов России, даже вследствие принудительной мобилизации существенно не пополнило. В-третьих, Красная армия из местного компонента разлагалась, была ненадежна, порождала дезертиров. В-четвертых, надежными войсками на передовой считались, в основном, интернациональные или не местные части. В-пятых, основу заградительных отрядов в армии составляли интернациональные части, как самые надежные. В-шестых, карательные экспедиции против восставших крестьян качественно проводили, в основном, интернациональные части, в то время как местные контингенты это делать отказывались. Эффективность красного террора обеспечивали иностранцы. Иностранцы соглашались воевать везде; местные представители национальных окраин, за исключением известных ярких представителей из числа большевиков-коммунистов, – нет. В-седьмых, в ходе подавления восстаний, после неоднократного восстановления советской власти, эта власть на своих территориях поддержкой местного населения не пользовалась; местные органы советской власти в селах и городах опирались на штыки «венгров, латышей и китайцев». Значение китайских и других смешанных интернациональных формирований заключается в том, что без них, как бы они ни были по сравнению с украинскими меньше численностью, советская власть только усилиями местных большевиков установиться не могла.