ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Итак, в ходе иссследования темы определено, что основные причины миграции китайских граждан в канун и в период Первой мировой войны в Российскую империю

Итак, в ходе иссследования темы определено, что основные причины миграции китайских граждан в канун и в период Первой мировой войны в Российскую империю, в том числе на Украину, обусловлены, с одной стороны, низким социально-экономическим уровнем развития в самом Китае, а с другой стороны, потребностью экономики России в дополнительной рабочей силе. В результате сложившихся обстоятельств в Российскую империю из Китая только в период Первой мировой войны на условиях временной рабочей силы было завезено от 200 до 300 тысяч китайских граждан.

Выяснено, что условия труда китайцев, нарушения социально-правовых норм заключенных трудовых контрактов привели рабочих сначала к элементарным формам протеста. На протяжении 1917 г. китайские рабочие в России были постепенно вовлечены в политическую борьбу.

Ключевыми моментами в дальнейшей эскалации гражданского конфликта и вовлечении в него китайцев явились бесконтрольность и прямое попустительство властей в разрешении текущих проблем ставших никому ненужными китайских мигрантов как в Российской империи в целом, так и на территории Украины в частности.

Круто изменившаяся в Центральной России и на Украине социально-политическая ситуация поставила китайских мигрантов перед необходимостью поиска выхода из трудного положения. Именно под влиянием агитации и пропаганды большевиков они, чтобы не умереть с голоду в чужой стране, вступали в ряды красногвардейцев и красноармейцев. Кроме прочих причин большевикам удалось привлечь китайцев в интернациональные формирования на основе общности социально-экономического положения мигрантов и местного населения – нищета, низкая заработная плата, нарушение трудовых договоров и контрактов, отсутствие действенных механизмов охраны труда и социальной защиты и прочее. Как показывают разнообразные источники, интернациональное сращивание люмпена на этой основе – опасное и неконтролируемое явление.

В ходе Гражданской войны на территории бывшей Российской империи неоднократные случаи физической расправы приводят китайцев в массовом количестве в ряды Красной армии. Конкретными поводами для вступления китайцев в ряды красногвардейцев непосредственно на территории Юго-Западного региона бывшей Российской империи были расстрелы и избиения в период румынской, а затем австро-германской оккупации начала 1918 г. В период занятия территории Украины Добровольческой армии в 1918 и 1919 годах причинами вступления их в ряды Красной армии явились: ухудшение экономического положения на крупных промышленных предприятиях, попытки насильной мобилизации в ряды Добровольческой армии, избиения и расстрелы со стороны белогвардейцев на фоне контрпропаганды и агитации большевиков и предоставления китайцам возможности путем вступления в ряды Красной армии сохранить им жизнь, находясь на материальном и финансовом обеспечении.

Организаторская работа по формированию китайских подразделений за пределами Украины, в центральных городах России, принадлежала активистам Союза китайских рабочих в России, в том числе и приобретшим военно-организаторский опыт на территории Украины в 1918 г. Сан Фу-яну и Шен Чен-хо. Имея разветвленную сеть Союза, финансовые и материальные ресурсы, предоставленные советским правительством РСФСР, средства массовой информации на китайском языке, им удалось привлечь в ряды Красной армии от 60 до 70 тысяч китайцев на территории бывшей Российской империи. Китайцев выгодно отличало от местных рабочих и крестьян то обстоятельство, что они беспрекословно выполняли приказы командования, отправляясь на любые участки фронтов в ходе мобильной переброски на дальние расстояния.

В ходе исследования на основе многофакторности определена количественная и качественная сторона участия китайцев в революционных событиях 1917–1921 гг. на территории Украины.

Важным является установление в ходе исследования нижней границы численности китайских бойцов, принимавших участие в революционных событиях на Украине. Количество свыше 21 тысячи китайских красноармейцев говорит не о единичном, а о массовом характере их участия в рассматриваемых событиях.

С учетом фактологических примеров, включающих цифровой сравнительный ряд, а также многочисленных оценочных суждений представителей всех конфликтующих сторон, есть достаточно оснований дать качественную оценку участия китайцев в событиях того периода. Можно утверждать, что участие китайцев в отдельных и смешанных интернациональных формированиях Красной армии существенно повлияло на исход конкретных боевых действий в процессе Гражданской войны на территории Украины. Оно было существенным и важным также и в операциях на внутреннем фронте, удержании советской власти в захваченных большевиками населенных пунктах, подавлении антисоветских выступлений в первые годы после окончания активных боевых действий на территории Украины. Качественная оценка китайцев как бойцов повышалась постепенно, но уже к концу 1918 г. стало ясно, что наряду с другими интернационалистами китайцы являлись бескомпромиссными, самыми стойкими и надежными бойцами.

В пользу такого вывода говорят свидетельства со стороны ряда представителей УНР. В. Винниченко, В. Чеховский и другие в первой половине 1919 г. подчеркивали, что Красная армия состояла «преимущественно из латышей и китайцев», и качество последних, по свидетельству И. Мазепы, определялось как «лучшие войска» в структуре Красной армии. Об этом также свидетельствует содержание приказов командования Добровольческой армии о расстрелах поголовно всех «застрявших по какой-либо причине в тылу Белой армии китайцах», воевавших преимущественно только за Красную армию. В пользу этого говорят и свидетельства повстанцев-махновцев, отмечавших, что в составе Красной армии самыми надежными считались войска, которыми командовали или которые состояли «из татар, евреев, латышей, венгров и китайцев». Об этом неоднократно писали и средства массовой информации. Также бывшие китайские красноармейцы в своих воспоминаниях подчеркивали, что «китайцы не продавались», являлись надежными бойцами, в том числе при «подавлении контрреволюционных банд на Украине», за что «снискали уважение красного командования». С такой оценкой корреспондируются многочисленные примеры, приводимые В. Антоновым-Овсеенко, о дезертирстве местных крестьян из армии, о «разложении красных войск», «разбегавшихся» при появлении «малочисленных банд», как это было в апреле 1919 г. в Киеве, а с другой стороны, об успешных операциях по очищению таких городов, как Винница, Екатеринослав, Николаев от «мятежных войск Григорьева» силами интернациональных частей, в том числе небольших «особых отрядов китайцев». В пользу высоко оцененного опыта китайцев в период Гражданской войны говорит и предоставление китайцам возможности служить после ее окончания в рядах особых отрядов ЧК и милиции. Им было предоставлено право в законном порядке иметь свой Союз китайских рабочих на Украине (1922–1925 гг.), защищавший их гражданско-правовые, социально-экономические и культурные интересы, в том числе и «китайско подданных».

Для выяснения причин о замалчивании в китайской историографии об участии китайцев в Гражданской войне на территории бывшей Российской империи, следует сослаться на работу Ван Мина «Полвека КПК и предательство Мао Цзэ-дуна» (Москва, 1979 г.). Это относительно объемная работа (302 страницы), в которой член ЦК КПК в 1931–1969 гг. Ван Мин объяснил причины замалчивания темы русской революции в Китае в 30-е годы и в период активной деятельности Мао Цзэдуна. В частности, он отмечал, что среди произведений, вышедших в 20–30-е гг. в Китае о Советском Союзе, были «Путешествие по новой России» и «История Красной столицы», написанные Цюй Цю-бо в период 1920–1922 годов, четыре тома «Писем путешественника» (лето 1933 – лето 1935 гг.) Цзоу Тао-фэна, третий том которых посвящен Советскому Союзу, и другие, которые были сожжены и недоступны «трудящимся и молодежи сегодняшнего Китая» [16, 97]. Согласно опубликованным гоминдановским правительством данным, в 1931 г. одновременно было запрещено свыше 228 наименований книг и периодических изданий, а в 1934 г. – 149 наименований книг. Согласно секретному приказу отдела пропаганды ЦК Гоминдана за август 1936 г., запрещалось 676 наименований книг по общественным наукам. Хотя, по словам Лу Синя, «…последние десять лет внимание читателей к советской литературе не ослабевало. Дипломатические отношения могли прерываться и восстанавливаться, издание переводов могло разрешаться и запрещаться, но внимание читателей все росло и росло вопреки запретам и наперекор разрывам дипломатических отношений» [16, 193 – 194].

Однако в дальнейшем разработка темы русской революции, по мнению Ван Мина, стала закрытой в китайской историографии по политическим причинам, обусловленными проведением Мао Цзэдуном так называемой «кампании по упорядочению стиля». Ее итоги объясняют, почему информация о революции и Гражданской войне в Советской России для китайцев стала недоступной, в том числе и об участии китайцев в войне на стороне Красной армии. Суть этой кампании в 1941 г. объяснил Ван Мину Мао Цзэдун: следует написать историю Компартии Китая как личную историю Мао Цзэдуна, создав маоцзэдунизм. Поскольку Советский Союз и Коминтерн оказывал Компартии Китая помощь в рамках уже готовых идеологий К. Маркса и В. Ленина, то, по мнению Мао Цзэдуна, при написании истории Компартии Китая как его личной не оставалось места для фактов, раскрывающих его собственный вклад. «Как быть? – спрашивал Мао Цзэдун и сам отвечал: – Я решил провести кампанию по упорядочению стиля. Не признавать ленинизма. Не признавать роли Ленина, Сталина, Коминтерна, Советского Союза в истории Компартии Китая и китайской революции. Будем говорить, что ленинизм не применим для руководства китайской революцией, что все высказывания Ленина и Сталина о китайской революции были ошибочными, что рекомендации Коминтерна были ошибочными, что Советский Союз не оказывал помощи Компартии Китая, а если иногда и оказывал кое-какую помощь, то она, мол, бывала не только бесполезна, но и вредна». И далее: «Одновременно будем говорить, что в идеологическом отношении Компартия Китая всегда руководствовалась маоцзэдунизмом, что все достижения Компартии Китая и китайской революции за последние 24 года явились результатом руководства Мао Цзэдуна, что все многочисленные ошибки, совершенные некоторыми руководителями Компартии Китая в различные периоды, были исправлены Мао Цзэдуном» [6, 372].

Результатом кампании стало замалчивание всего, что было связано с русской революцией и Гражданской войной, первых годах существования советской власти и, естественно, об участии в этих событиях бывших китайских граждан.

Только с момента образования КНР и до конца 50‑х гг. общие страницы истории вновь на недолгий период стали доступны гражданам Китая. В 1957 г. состоялась поездка небольшой группы бывших китайских красноармейцев в СССР. В Китае был издан в 1957 г. сборник воспоминаний китайцев, участвовавших в Гражданской войне в Советской России. В 1958 г. кандидат исторических наук, бывший красноармеец Лю Юн-ань совершил поездку по Китаю, чтобы встретиться с бывшими добровольцами. Он отмечал, что «это была наша последняя встреча (выделено. – Н.К.) с китайскими товарищами – участниками гражданской войны в России» [10, 80]. В годы «культурной революции» многие китайцы-красноармейцы подверглись репрессиям [6, 374].

Эти и другие события сказалось на публикациях китайских историков и в период так называемой перестройки в СССР. Никакой связи в этих работах, даже непосредственно посвященных революционным событиям на Украине, с темой участия в них китайцев нет. Показательной является статья, опубликованная в 1988 г. в «Українському історичному журналі» Ван Юнсяна «Вплив Великого Жовтня на китайську революцію».

Оценивая современную китайскую историографию, заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа Российской Федерации А. Храмчишин отметил, что «официальная историография КНР продолжает трактовать российско-китайские отношения как постоянную агрессию против Поднебесной и «отъем» у нее «исконных земель»… Если бы претензии эти действительно были сняты, то учебники истории и научные труды не вбивали бы в головы китайцев отношение к России к как «захватчику». В этой связи следует сделать две оговорки. Во-первых, революционные события на территории Украины в китайской историографии еще не отделены от общего контекста «русской революции в России», что сказывается на общем отношении к теме данного исследования. А во-вторых, линия «внешней агрессии» по отношению к Китаю доминирует и в китайской историографии, и в общественном мнении, формируемыми СМИ, при изложении межгосударственных отношений с другими странами, например, Японией. Поэтому тема участия китайцев «в русской революции» в целом на территории бывшей Российской империи пока не вписывается в контекст отмеченной выше линии. Тема же участия китайцев в революционных событиях на территории Украины вполне может и должна найти в китайской историографии собственное отражение.

В заключение следует подчеркнуть, что вопрос о миграции рабочей силы в период глобализации по-прежнему вызывает повышенный интерес и внимание не только у представителей крупного бизнеса и политиков, но и простых граждан, общественных институтов и ученых. Постольку, поскольку процессы миграций сопряжены с новыми вызовами времени в сфере реализации прав человека, сохранения этнической идентичности, сохранения социальной стабильности и равновесия. В периоды социально-политической напряженности в отдельных регионах часто обостряются межэтнические, межконфессиональные и межцивилизационные противоречия, грозящие в любой момент вылиться в гражданские или глобальные конфликты.

Неразрешенность межэтнических внутригосударственных проблем молодых, формирующихся государственных наций делает такие страны незащищенными перед лицом миграций в глобализированное время. Потеря времени с решением внутренних межэтнических проблем формирующейся политической нации может привести в условиях агрессивной иммиграции к потере государственной независимости. Создание комфортных условий для всех изначальных этносов – есть прогрессивный и эффективный путь к повышению конкурентоспособности политической нации на международной арене. Поэтому продуманная миграционная политика сегодня связывается с качеством политической элиты государственной власти как фактором конкурентоспособности страны.

Таким образом, исторический опыт всех перипетий революционных событий 1917–1921 гг., в том числе участия в них иностранных граждан, может и должен быть востребован на этапе государственного строительства самостоятельной Украины как субъекта мирового порядка.

Литература

1. Бойко О.Д. Історія України в ХХ столітті. – Ніжин: Стиль, 1994. – 288 с.

2. Боевое содружество трудящихся зарубежных стран с народами Советской России (1917–1922) / Сб. док. под ред. Г.В. Шумейко. – М.: Советская Россия, 1957. – 574 с.

3. Жаров Л.И., Устинов В.М. Интернациональные части в боях за власть Советов в годы иностранной интервенции и гражданской войны в СССР. – М.: Воениздат, 1960. – 159 с.

4. Интернационалисты. Трудящиеся зарубежных стран – участники борьбы за власть Советов / Под ред. А.Я. Манусевича. – М.: Наука, 1967. – 614 с.

5. Интернационалисты. Трудящиеся зарубежных стран – участники борьбы за власть Советов на Юге и Востоке Республики / Под ред. А.Я. Манусевича. – М.: Наука, 1971. – 286 с.

6. Карпенко Н.М. „Китайский легион”. Участие китайцев в революционных событиях на территории Украины (1917–1921 гг.): Монография. – Луганск: Альма-матер, 2007. – 392 с.

7. Карпенко М.М. Китайські добровольці у складі Червоної армії: фінансово-матеріальний аспект // Історичні записки: Збірник наукових праць. – Луганськ: Вид-во СНУ ім. В. Даля, 2007. – Вип. 15. – С. 100–106.

8. Карпенко М.М. Китайські інтернаціональні частини у складі Українського фронту (1919 р.) // Вісник СНУ ім. В. Даля, 2007. – № 2.2. – С. 71–75.

9. Карпенко Н.М. Китайские добровольцы в революционных событиях на территории Украины (октябрь 1917 – апрель 1918 гг.) // Сходознавство. – Київ, 2007. – № 38. – С. 68–76.

10. Китайские добровольцы в боях за Советскую власть (1918–1922 гг.) / Отв. ред. и сост. Лю Юн-ань. – М.: Изд. вост. литературы, 1961. – 179 с.

11. Китайские паспорта (1916 г.). 1921 г. // Государственный архив Луганской области. – Ф. Р–752, оп. 1, д. 150. – 37 л.

12. Ларин А. Красноармейцы из Поднебесной // Родина. – 2000. – № 7. – С. 56–60.

13. Лю Юн-ань. Люди интернационального долга. – М.: Госполитиздат, 1959. – 69 с.

14. Попов Н.А. Участие китайских интернациональных частей в защите Советской республики в период гражданской войны (1918–1920 годы) // Вопросы истории. – 1957. – № 10. – С. 109–123.

15. Попов Н.А. Они сражались за власть Советов. Китайские добровольцы на фронтах гражданской войны в России (1918–1922). – Л.: Лениздат, 1959. – 195 с.

16. Пын Мин. История китайско-советской дружбы. – М.: Изд-во соц.-эконом. литературы, 1959. – 360 с.

17. Трудовые контракты с китайскими гражданами (1916 г.) // Государственный архив Луганской области. – Ф. Р–752, оп. 1, д. 151. – 13 л.

18. Ярошенко А.Д. Участь китайських червоногвардійців у боротьбі за владу Рад на Україні в 1917–1920 рр // Український історичний журнал. – 1957. – № 3. – С. 58–65.