Основные данные о строении артериальной сети мягкой мозговой оболочки у кролика 3 страница

Все сказанное в полной мере согласуется с данными, полученными в нашей лаборатории при изучении формирования сосудисто-капиллярной сети мозга на ранних стадиях его развития (3. Н. Киселева, 1947).

Последовательное ознакомление с клеточной и сосудистой организа­цией поперечника полушария показывает, что разобранные выше длин­ные артерии белого вещества представляют собой не что иное, как артерии, прорастающие из мягкой мозговой оболочки через всю стенку мозгового пузыря на самых ранних этапах онтогенеза.

Вследствие того что основная масса клеточных элементов к этому времени сосредоточивается у поверхности желудочков (в матриксе), про­растающие сосуды разветвляются главным образом именно здесь.

Многочисленные подразделения боковых ветвей проросших сосудов формируют в матриксе густую капиллярную сеть, состоящую из тесно расположенных петель.

Миграция клеточных элементов из матрикса к поверхности мозга имеет своим следствием врастание артериальных сосудов до вновь воз­никших уровней расположения клеток.

Такого рода врастание сосудов все меньшей и меньшей протяжен­ности по мере все большего сосредоточения клеток в корковом слое про­исходит в продолжение всего времени организации и окончательного оформления стенки полушария.

Ясно поэтому, что в окончательно сформированном сером и белом веществе можно обнаружить артерии с самой различной длиной основно­го ствола, причем среди них наибольшей протяженностью будут обла­дать первичные сосуды, прорастающие из мягкой мозговой оболочки в матриксе на ранних стадиях развития мозга.

Значит ли это, что длинные артерии белого вещества не дают боко­вых ветвей в слоях коры и белого вещества, через которые они прохо­дят? Безусловно, нет. Очень часто можно наблюдать отхождение ветвей на всем протяжении хода такой артерии, но ветви эти слабы, невелики по калибру и не изменяют заметным образом величины основного ствола.

Таким образом, изучение развития сосудистой сети мозгового веще­ства позволяет заключить, что основная масса ветвей той или иной арте­рии сосредоточивается на том уровне скопления клеточных элементов, которого данный сосуд достиг в эмбриогенезе.

Исходя из этого, приходится признать, что высказанное в свое время Дюре предложение различать среди артерий мозгового вещества артерии, снабжающие кору и сосуды, доставляющие кровь в белое вещество, имеет под собой известное основание.

Действительно, если взять артерии, протяженность ствола которых настолько незначительна, что все разветвления его сосредоточиваются в пределах верхних или средних слоев коры, то можно считать эти артерии специальными сосудами, снабжающими исключительно серое вещество.

Такими же специальными сосудами, но уже для белого вещества, следует признать длинные артерии, погружающиеся в белое вещество

вплоть до поверхности желудочков и часто проходящие кору без отдачи каких-либо боковых ветвей.

И все же эта с п е ц и а л и з и р о в а н н о с т ь отнюдь не оз­начает возможности признания раздельного снабже­ния кровью серого и белого вещества мозга.

Как уже упоминалось, артерии мозгового вещества обладают крайне разнообразной протяженностью основного ствола. Наряду с короткими артериями, ограниченными в своем распространении средними слоями коры, имеются артерии, ствол которых достигает границы серого и бело­го вещества или погружается в белое вещество на различном расстоя­нии. Наличие многочисленных разветвлений этих артерий, распадающих­ся в свою очередь на капилляры, создает непрерывную сосудистую сеть, объединяющую различные уровни серого и белого вещества между собой.

Основная заслуга Пфайфера в критике учения Дюре и его последо­вателей о коротких и длинных артериях мозга и состоит в том, что он доказал единство сосудистых сетей коры и белого вещества, осуществля­емое посредством капиллярных сетей и анастомозов прекапиллярного размера.

Общность сосудисто-капиллярной сети серого и белого вещества является анатомической основой единства кровоснабжения всего мозга в целом. Поэтому следует считать правильной точку зрения тех авторов (М. А. Тихомиров, В. П. Курковский, 1947, Кэмпбелл и др.), которые указывают на неприемлемость классификации мозговых артерий по принципу, предложенному Дюре, так как это вело, в конце концов, к признанию конечного характера мозговых сосудов.

Выше уже было видно, что Дюре создал весьма сложное и во мно­гом недостаточно ясное представление о мозговом кровообращении. Особенно неопределенны его положения, касающиеся оттока венозной крови из коры и белого вещества. Это стало ясным в связи с результа­тами ошибочной классификации мозговых сосудов, предложенной Пфайфером.

Благодаря этой ошибке Пфайфера в настоящее время известно, что венозная кровь из различных слоев коры оттекает по венам с различной протяженностью ствола. Ветви этих стволов располагаются на всех уров­нях серого вещества, вследствие чего их капиллярные разветвления ока­зываются включенными и артериальную капиллярную сеть коры. Длин­ные вены, собирающие кровь из глубоких слоев белого вещества, в свою очередь, проходя через кору, дают множество ветвей различной мощно­сти. Ветви многократно делятся и образуют густые капиллярные сети, вплетающиеся в артериальную капиллярную сеть всех слоев серого ве­щества.

Последующие исследования не внесли каких-либо изменений в тако­го рода представления о движении венозной крови из всех слоев белого и серого вещества через кору в венозную сеть, располагающуюся на по­верхности мозга в мягкой мозговой оболочке. Основной причиной этого, возможно, является то обстоятельство, что вопрос о венозном кровообра­щении в мозгу значительно реже является целью исследования, чем проблема артериального снабжения. Поэтому относительно изучения пе­ремещений венозной крови в мозгу накоплено пока еще мало фактиче­ских данных, и многие стороны этого вопроса требуют дальнейшей раз­работки.

Изучение хода организации сосудистой сети мозга в разных стадиях ее формирования указывает, что отток венозной крови из матрикса в

венозную сеть мягкой мозговой оболочки на ранних стадиях развития происходит по длинным венам, поднимающимся к поверхности мозгового пузыря через всю толщу его стенки.

Постепенное усложнение строения стенки мозгового пузыря ведет к появлению венозных сосудов с меньшей протяженностью хода основного ствола, размер которого определяется уровнем расположения клеточных масс на данном этапе миграции клеточных элементов из матрикса в кору.

В противоположность артериям мозгового вещества, дающим основ­ную массу особенно значительных по объему боковых ветвей на том или ином определенном уровне, характерной особенностью венозных сосудов является впадение в основной ствол одинаково мощных ветвей на всем иногда очень значительном протяжении хода вены, выносящей кровь из белого вещества на поверхность мозга. Боковые ветви значительного диаметра подводят кровь к стволу не только в белом веществе и в ниж­них слоях коры, но и на уровне расположения средних и даже самых верхних слоев серого вещества. Такой характер ветвления венозного ствола указывает на то, что одна и та же вена может служить для отто­ка венозной крови с весьма значительной территории мозгового вещества, на площади которой венозная часть капиллярного русла оказывается включенной в капиллярную сеть артериального характера. Обстоятельст­во это до некоторой степени может служить объяснением, почему мозго­вое вещество содержит как будто больше артерий, чем вен.

Имеющиеся в настоящее время экспериментальные и клинические данные показывают, что основная масса венозной крови из коры и белого вещества оттекает по венам через толщу серого вещества ввенозную сеть мягкой мозговой оболочки. Однако нельзя отрицать так­же, что после окончательного оформления коры и белого вещества по­лушарий частичный отток венозной крови из белого вещества может происходить и по глубоким его венам в вену Галена.

Таким образом, кровообращение в мозгу осуществляется следующим образом. Артериальная кровь поступает в cepоe и белое вещество по ар­териям с различной протяженностью их ствола и достигает глубоких слоев белого вещества, располагающихся в непосредственной близости от желудочков. Изучение организации сосудисто-капиллярной сети на раз­ных этапах онтогенетического развития не оставляет никакого сомнения в том, что единственным источником сосудов для мозгового вещества яв­ляется сосудистая сеть мягкой мозговой оболочки.

Действительно, первичные сосуды, появляющиеся в стенке мозгового пузыря на тех стадиях формирования ее, когда она представлена крае­вым покровом и начинающим диференцироваться матриксом, отходят от сосудов мягкой мозговой оболочки. Ход таких сосудов может быть про­слежен по всей толще стенки мозгового пузыря до матрикса, где сосре­доточивается основная масса их разветвлений и формирующаяся из них капиллярная сеть. Таким образом, данные, полученные нами при изуче­нии формирования сосудистой сети на различных этапах онтогенеза, по­казали, что наиболее длинные артерии представляют собой сосуды, вра­стающие в матрикс на самых ранних стадиях развития плода. Такого рода артерии, достигающие околожелудочкового белого вещества, соот­ветственно увеличенные в длине и диаметре, и наблюдал Беркель рентгеновским методом у человека. На всех этапах дальнейшего преоб­разования клеточного строения стенки мозгового пузыря усложнение организации сосудисто-капиллярной сети происходит за счет все новых и новых сосудов, отходящих от сосудов мягкой мозговой оболочки.

Соответственно иным теперь уровням расположения клеточных масс, нуждающихся в кислороде и питательных веществах, ветвление и образо­вание капиллярных сетей возле только что вросших сосудов происходит в формирующихся слоях коры. Одновременно с прорастанием новых со­судов и увеличением массы мозга происходит преобразование капилляров в сосуды и удлинение первичных сосудов. Последние продолжают достав­лять кровь в области мозгового вещества, располагающиеся вблизи на-ружной поверхности желудочков. Такой характер кровоснабжения отмечен во всех отделах стенки мозгового пузыря.

Рис. 74. Передний мозговой пузырь на стадии 8 слоев.

Эмбрион человека длиной 87 мм (по Гохштеттеру).

F — свод; Z. Н.— центральное серое вещество; А. с. а.— передняя мозговая артерия.

На рис. 74 видно, что не все участки формирующейся стенки мозго­вого пузыря содержат одно и то же количество клеточных элементов. В участках будущих подкорковых ядер сосредоточивается большая масса клеток, располагающихся в непосредственной близости от желудочков. Сосуды, снабжающие эти клеточные скопления, являются крупными ветвями артерий, непосредственно входящих в состав виллизиева много­угольника.

Выше уже указывалось, что сосуды, снабжающие подкорковые ядра, идут от места своего возникновения до питаемой ими области, не отдавая боковых ветвей. Все ветви и образующееся от них капиллярное сплетение оказываются сосредоточенными в том или ином подкорковом ядре. И здесь мы снова убеждаемся в том, что отхождение основной массы ветвей от артерии происходит на том уровне, до которого данный сосуд врастает на определенной ступени эмбриогенетического развития.

Ветвление артерий, снабжающих подкорковые образования, в преде­лах того или иного ядра безусловно не изолирует одно ядро от другого

а всех их вместе от окружающего белого вещества. Капиллярные сети подкорковых образований тесно связаны между собой и с капиллярной сетью белого вещества. Можно даже предположить, что отдельные ветви артерий подкорковых ядер выходят за границы какого-либо ядра и а настомозируют с ветвями артерий, снабжающих белое вещество. Вместе с тем если и имеют место анастомозы между ветвями артерий, снабжаю­щих то или иное подкорковое ядро, то они должны быть расположены в белом веществе, в непосредственной близости к соответствующим ядрам. Нам кажется вполне достоверным сообщение Измайловой (1948) о суще­ствовании анастомозов между артериями putamen и артериями островка в области ограды, хотя рисунки и микрофотографии Измайловой не дают представления, об анастомозировании какого рода и какого размера со­судов идет речь в ее работе. В то же время, в соответствии с нашими данными о развитии сосудистой сети мозга, мы не можем согласиться с описанием анастомозирования артерий подкорковых ядер с артериями белого вещества в подмозолистом белом веществе.

Изучая преобразование сосудистой сети в мозгу на тех стадиях его развития, когда закладывается и начинает оформляться мозолистое те­ло, мы могли отметить, что первичные артерии и вены проходят между волокнами этого образования и идут и тем уровням белого вещества, ко­торые они снабжают.

Часть таких длинных артерий и вен отличается наибольшей протя­женностью основного ствола. Они достигают белого вещества, располагаю­щегося в непосредственной близости к желудочкам, и там разветвляются. Изложенные выше данные о формировании сосудистой системы моз­гового вещества на различных стадиях онтогенетического развития за­ставляют нас с осторожностью относиться к мнению некоторых авторов о том, что кора и белое вещество полушарий головного мозга получают кровь не только по артериям, отходящим от артериальной сети мягкой мозговой оболочки, но и по артериям, снабжающим подкорковые ядра. Эти артерии якобы идут в восходящем направлении и снабжают, кроме околожелудочкового белого вещества, также и белое вещество, располо­женное на значительном расстоянии от желудочков, и нижние слои коры. С подобной точкой зрения мы встречаемся, например, в работах Пфайфера, утверждающего, что такого рода восходящие артерии легче всего наблюдать у новорожденных котят, с чем мы также не можем со­гласиться.

Данные, полученные в нашей лаборатории, указывают, что у ново­рожденных животных (так же как на предыдущих и на последующих этапах развития) кровоснабжение коры и белого вещества происходит за счет различных по длине артерий, источником которых является артери­альная сеть мягкой мозговой оболочки. То же можно сказать и в отноше­нии взрослых животных и человека. Пфайфер пытался показать возмож­ность анастомозирования артерий, поднимающихся из области желудоч­ков, с артериями, идущими из мягкой мозговой оболочки у взрослой обезьяны, но достаточно рассмотреть фотографии из его работы (1940), чтобы убедиться в том, что здесь представлены соединения капиллярно­го или прекапиллярного размера между двумя венами в глубоких частях белого вещества (рис. 75, а, б), но не подлинные анастомозы между артериями.

Мы в свою очередь имели возможность убедиться в том, что анасто­мозы между венами и их ветвями в белом веществе и особенно в его наиболее глубоких слоях могут встречаться не только в патологии, но и в норме. Анастомозы между артериями в норме встречаются, однако,

Рис. 75. Микрофотография, иллюстрирующая анастомозирование артерии коры, идущей в нисходящем напра­влении, с артерией белого вещества, идущей в восходящем направлении (по Пфайферу). Обращает на себя внимание анастомоаирование венозных стволов, принятых Пфайфером аа артериальные. На рис. 75, а показан участок микрофотографии квадрата рисунка 75, б при большем увеличении.

крайне редко. Наличие их обычно указывает на отклонения от нор­мального типа строения сосудистой сети мозгового вещества полушарий головного мозга.

Мы не можем также признать достоверным указание Пенфильда на широкое анастомозирование радиальных артерий с артериями подкорко­вых образований.

В действительности имеют место непрерывные связи между сосуди­сто-капиллярной сетью белого вещества и сетью подкорковых ядер, но эти связи осуществляются только в капиллярном русле.

Таким образом, кора и белое вещество получают кровь по артериям, отходящим от артериальной сети мягкой мозговой оболочки. Подкорко­вые ядра снабжаются артериями, основная масса разветвлений которых сосредоточивается в том или ином ядре. Не исключена возможность выхождения отдельных артериальных ветвей за границы ядра и анасто­мозирование их с ветвями артерий белого вещества в непосредственной близости к ядру. Незначительное количество анастомозов не может обеспечить непрерывность сосудистой сети подкорковых ядер и окружаю­щего их белого вещества.

Непрерывность сосудистых сетей подкорковых ядер и белого вещества осуществляется только в капиллярном русле.

Продукты обмена веществ нервной ткани, поступающие в ток крови, выводятся из серого и белого вещества по венам в направлении, обрат­ном току крови в артериях.

Следовательно, если артериальная кровь поступает в мозг от поверх ности его в глубину, то отток основной массы венозной крови происходит из глубоких слоев мозгового вещества в венозную сеть мягкой мозговой оболочки.

Наличие многочисленных разветвлений венозных стволов и образова­ние капиллярных сетей на всех уровнях поперечника полушария и осо­бенно в сером веществе создает сложное взаимное расположение арте­риальной и венозной части капиллярного русла.

Решение вопроса о характере взаимоотношений артериальных и ве­нозных капилляров с нервной клеткой является ключом для понимания протекающих в нервной клетке процессов обмена веществ. Но прежде чем перейти к изложению литературного и собственного материала, касаю­щегося соотношения клеточного и сосудистого компонентов мозгового ве­щества, мы считаем необходимым изложить учение о тонком строении сосудисто-капиллярной сети в мозгу, указать этапы, которые оно прошло при своем развитии, описать и то состояние, в котором находится оно в настоящее время.

Первым этапом в развитии учения о собственно ангиоархитектонике полушарий головного мозга надо считать довольно продолжительный период с 1872 по 1928 г. В течение этого периода в литературе господ­ствовало представление о снабжении мозгового вещества «конечными ар­териями» по типу их в других органах тела, например, в почке, ретине, селезенке и т. д.

Известно, что в этих органах каждая артерия имеет особый соб­ственный бассейн снабжения, ограниченный ее ветвями и их разветвле­ниями. Вследствие отсутствия связи между отдельными артериями каждая из них представляет собой обособленное в анатомическом отношении целое. Понятно, что закупорка такой анатомически конечной артерии бу­дет иметь своим следствием выпадение соответствующей части ткани органа, причем размер области распада будет точно соответствовать ве­личине бассейна, получавшего кровь по закрытому сосуду. Таким обра-

зом, эта артерия будет конечной не только в анатомическом, но и в фи­зиологическом значении этого определения.

По аналогии с подобного рода выпадениями ткани в ряде органов при закрытии той или иной питающей этот орган артерии Конгейм пред­положил точно такой же характер выпадения и в мозговой ткани. Таким образом, инфаркты мозгового вещества нашли очень простое объ­яснение в предположении о том, что артерии мозга являются конечными по типу своего анатомического строения. Представления такого рода прочно укрепились в неврологической литературе благодаря все попол­нявшимся клиническим данным, совпадающим с представлением о за­крытии именно конечной артерии мозга тромбом, эмболом или каким-ли­бо другим болезненным процессом и связанным с этим закрытием вы­падением нервной ткани.

Представления об артериях мозга как о конечных в функциональном и анатомическом отношении из клинической литературы перешли и в тео­ретические воззрения исследователей. Экспериментальная проверка этого представления инъекций сосудов оказалась не в состоянии пролить свет на действительные соотношения в сосудистой сети мозга. Причиной этого явилась низкая техника эксперимента. Для разрешения этого во­проса правильный выбор метода исследования приобретает особое значение.

Действительно, выяснение подлинного строения сосудисто-капилляр­ной сети в мозгу возможно лишь при условии полного выявления этой сети при обработке ее тем или иным способом.

Из многих, как мы увидим дальше, применяющихся в настоящее время методов выявления сосудистой сети мозга экспериментаторы в начальном периоде исследований в этих целях располагали лишь одним методом — методом инъекции.

Полная инъекция сосудистого и главным образом капиллярного рус­ла окрашенными массами требует от исследователя соблюдения многих условий, а именно правильного выбора массы с определенной величиной частиц, определенной силы и скорости инъекции и т. д. Несоблюдение даже части этих условий может служить причиной искажения действи­тельности в эксперименте.

Именно недостаточностью технической стороны исследования обусловлено изображение сосудистой сети в том виде, как она представ­лена, например, у Шарпи. Как можно видеть на рис. 72, взятом из рабо­ты этого автора, артерии строго конечны, так как снабжаемые ими бас­сейны совершенно изолированы друг от друга. Изоляция бассейнов рас­пространяется даже и на капиллярные сети, так как последние точно ограничиваются областью данного сосуда.

Данные, полученные Шарпи, не являются, к сожалению, отражением того, что работа его была предпринята в самом начале разработки во­проса о кровоснабжении мозга. Много лет спустя несовершенный метод инъекции не раз являлся причиной ложных утверждений о конечном ха­рактере артерий мозгового вещества (см., например, работы Эбби, 1934; Шелшира, 1927).

Несоответствие представления об артериях мозга как конечных дей­ствительному строению его сосудистой сети выявлялось всякий раз, как только в эксперименте использовалась более высокая техника инъекции. Достаточно убедительной в этом отношении является работа Дюре (1874), который инъекцией окрашенной желатины в сосудисто-капилляр­ное русло мозга выявил непрерывную капиллярную сеть, объединяющую сосудистое русло всех радиальных артерий мозгового вещества. Такое

строение сосудистой сети указывало на возможность перехода крови из одного участка мозга в другой в широких пределах и не могло служить для объяснения причин выпадения нервной ткани при закупорке пи­тающей ее артерии. Поэтому для того чтобы совместить выявленное им анатомическое строение сосудистой сети мозга с неврологическими кли­ническими данными, Дюре предположил, наряду с непрерывной сетью, наличие вмозгу слепо оканчивающихся аа. penicilles.

Сплошная сосудисто-капиллярная сеть выявлялась в мозгах человека и различных животных также и при анатомогистологическом изучении ее многими другими исследователями. Так, например, Тихомиров (1880) наблюдал непрерывность сосудисто-капиллярной сети в мозгу человека при инъекции артериального русла окрашенными массами. Ту же карти­ну получил Кобб (Cobb, 1925—1926) в мозгу кроликов при инъекции в сосудистую сеть раствора краски. Соотношения, полученные при инъек­ции, подтвердились при гистологической обработке препаратов мозгов обезъян и кроликов методом Гольджи-Кокса в опытах Лоренцо де Но (1927).

Однако наиболее веские доказательства в пользу непрерывной сосу­дисто-капиллярной сети в мозгу были приведены в монографии Пфайфе-ра, опубликованной в 1928 г.

Пользуясь методом инъекции сосудистого русла мозга тушью в за­крытом черепе, Пфайфер получил возможность изучения полностью вы­явленной сосудисто-капиллярной сети мозга на серии препаратов.

Полученные результаты дали Пфайферу право категорически отверг­нуть понятие конечных артерий для сосудов мозга и утверждать сущест­вование непрерывной сосудисто-капиллярной сети, располагающейся в трех плоскостях.

Пфайфер считал, что непрерывность сосудисто-капиллярной сети в мозгу создается многочисленными анастомозами, соединяющими артерию с артерией, вену с веной, а также артерию с веной, помимо объединяю-щего их капиллярного русла. Наличие анастомозов между упомянутыми сосудами и наличие в мозгу сети капилляров, делает возможным пере­мещение крови в настолько широких пределах, что если бы красные кровяные шарики были способны к передвижению, каждый из них мог бы пройти от затылочного полюса к лобному, не покидая сосудисто-ка­пиллярной сети.

Таким образом, создавая представление о сосудисто-капиллярной сети мозга как о едином целом, где нельзя выделить областей снабжения отдельных артерий, Пфайфер как будто имел в виду непрерывность, осу­ществляемую вне капиллярного русла.

Действительно, в табл. 1, приложенной к монографии Пфайфера, вышедшей в свет в 1928 г., можно видеть артериальный анастомоз, рас­полагающийся в верхних слоях серого вещества обонятельного мозга кошки, по своим размерам не уступающий диаметрам тех артерий, которые он соединяет. В последующей книге, опубликованной в 1930 г., несколько примеров анастомозов между мозговыми сосудами отмечены на микрофотографиях, иллюстрирующих работу. С особой отчетливостью представление о существовании анастомозов в сосудистой сети мозга Пфайфер подчеркивает в своем исследовании, проделанном на гипереми-рованных мозгах детей, погибших при явлениях асфиксии (1930).

Но вместе с тем Пфайфер нигде не указывает, какого размера сосу­ды относит он к категории анастомозов.

В критическом обобщении результатов работы Дюре Пфайфер отме­чает, что Дюре, вследствие несовершенства технических приемов исследо-

вания, не мог установить отчетливого различия между капилляром и ана­стомозом.

Исходя из этого замечания, можно было бы предполагать, что сам Пфайфер считал сосуд анастомозом в том случае, если диаметр этого сосуда превышал размер капилляра.

Однако целый ряд положений в его работах говорит о том, что в понятие непрерывности сосудисто-капиллярной сети мозга Пфайфер вкладывает представление только о непрерывной связи посредством капиллярного русла и понимает под анастомозом сосуд капиллярно­го размера. Таков, например, чрезвычайно положительный отзыв Пфайфера о работе Лоренцо де Но (1927), который смог доказать не­прерывность сосудистой сети в мозгу лишь в капиллярном русле, создаю­щем для мозга действительно трехмерную сеть без начала и конца. Никакого упоминания о связях между сосудами коры иного порядка, чем капилляры, в работе Лоренцо де Но нет.

Результаты работы этого автора Пфайфер расценивал как получен­ное другим методом подтверждение своего мнения о непрерывном ха­рактере сосудистой сети в мозгу.

Соглашаясь с Лоренцо де Но, Пфайфер присоединяется к его пред­ставлениям о капиллярном характере связей в непрерывной сосудистой сети мозга и относит капилляр к категории анастомозов.

При изучении работ Пфайфера так и не удается установить, какого калибра сосуды этот автор имел в виду, когда говорил об анастомозах в артериальной части сосудистой сети мозга. Приведенный в этих работах иллюстративный материал не подтверждает его мнения о существовании анастомозов между артериями мозга, так как в результате ошибочной классификации сосудов мозга на всех микрофотографиях представлены не артерии мозга, а вены. Поэтому, если предположение Пфайфера об анастомозах и подтвердится, то оно будет относиться только к мозговым венам. Иначе говоря, несмотря на многократно повторяющиеся указания о наличии анастомозов в артериальной части сосудистой системы мозга, создающих ее непрерывность, Пфайфер смог показать непрерывностъ артериальной сети мозга, осуществляемую только посред­ством капиллярного русла.

Характерно, что проверка данных Пфайфера другими исследователя­ми дала подтверждение его учения лишь в том, что в мозгу дей­ствительно нельзя выделить анатомически обособленных артерий, развет­вляющихся и образующих капиллярную сеть в одной определенной, принадлежащей этой артерии области мозгового вещества. Последующие исследования показали, что все серое и белое вещество каждое в отдель­ности и взятые вместе объединяются капиллярной сетью, создающей подлинную непрерывность во всей сосудисто-капиллярной системе мозга. Наибольшие по размеру анастомозы, соединяющие артерию с артерией или вену с веной, представлены прекапиллярами. Следовательно, анастомозом является сосуд с диаметром в 10—14 м. Лишь в очень редких патологических случаях можно обнаружить соеди­нение сосудов анастомозами более крупного калибра. Обычно анастомозы диаметром 10—14 мсоединяют между собой артериолы и венулы (Кобб, 1931; Кэмпбелл, 1938; Вольф, 1938; Форбс, 1938, и др.).

Для понимания общих принципов кровообращения в мозгу большое значение имеют положительные доказательства или отрицание существо­вания артерио-венозных анастомозов в сосудистой сети. Известно, что предположение о возможности перехода крови из артерий в вены по многочисленным коротким, связывающим их анастомозам было в свое

время сделано Пфайфером, придававшим артерио-венозным анастомо­зам большое значение в распределении тока крови в мозгу.

Однако в последовавших работах, ставивших своей задачей изучение анатомических основ мозгового кровообращения, наличие артерио-веноз-ных анастомозов в сосудистой сети мозга подтверждено не было (Венст-лер, 1936; Форбс, 1938; Вольф, 1938; Кэмпбелл, 1938; Шаррер, 1940; Б, Н. Клосовский, 1942, и др.).

На основании результатов ряда работ сотрудников руководимой на­ми лаборатории мы можем вполне определенно утверждать, что сосуды коры и белого вещества объединены в одно целое и представляют собой непрерывную сеть. В сплошной сети сосудов нельзя выделить ни отдель­ных артерий, питающих какой-либо определенный участок мозгового' ве­щества, ни отдельных вен, собирающих кровь с одной принадлежащей ей области.

Непрерывность сосудистого русла создается сосудами капиллярного, или самое большее, прекапиллярного размера, формирующими подлин­ную сеть, расположенную в трех плоскостях. Сеть капиллярных сосудов является основой, объединяющей кровообращение не только отдельно взятых серого и белого вещества, но того и другого совместно с крово­обращением всех подкорковых образований в одно целое.