ЗАКЛАДКА 1 страница
Настоящая книга представляет собой одну из первых попыток использовать междисциплинарные положения современной теории сложных биологических систем и синергетики в качестве ключевого метода при разработке конкретной актуальной проблемы практической медицины.
Традиционный путь научного познания, сложившийся в новой истории. предусматривает определенную последовательность развития событий, которая с некоторой долей условности может быть сведена к следующим звеньям:
— накопление научной информации:
— анализ информации в пределах одной области, в которой ведется поиск:
— выделение положении и выводов, представляющих междисциплинарную общенаучную значимость, и создание на их основе этапного научного мировоззрения.
Продвижение по такому пути всегда ограничено конкретно-историческими факторами, связанными с научно-техническим прогрессом и строгими требованиями научной методологии. В соответствии с этими требованиями, корректными могут считаться лишь те результаты. которые получены путем точных измерений иди же верифицированы экспериментальным путем с обязательным статистическим анализом. Вполне естественно, что при таком подходе возможности познания естественных процессов ограничены доступными методиками и материальным обеспечением их реализации. Если в этом случае исходить из принципа, что все. не подтвержденное точным измерением или экспериментом, не может считаться наукой, то становится ясной природа неизбежной ограниченности этапного научного мировоззрения. Появление новой информации, не соответствующей сложившимся взглядам, иди наблюдение новых, неизвестных ранее природных явлений, вступающих в противоречие с имеющимися концептуальными воззрениями, побуждает прежде всего к обновлению методического арсенала. Тогда на основе обновленных методик осуществляется углубленное изучение вновь полученной информации, а затем — ревизия этапного научного мировоззрения. Если оказывается, что полученные новые научные факты имеют мировоззренческую значимость — формируются новые обобщающие концепции, определяющие собой следующий этап научного познания. Когда же с помощью доступных методик не удается осуществить адекватный научный анализ тех или иных явлении, а объективность их существования убедительно подтверждается, складывается благоприятная почва для распространения паранаучных, а порой и весьма далеких от науки интерпретации. Таковы сильные и слабые стороны традиционного пути познания.
Однако широко известен и иной путь формирования представлений о сущности бытия. Он связан с философскими концепциями. являющими собой результат распространения на общественное сознание субъективного понимания природных процессов. Поэтому любая из таких концепций, взятая в отдельности, не может служить самостоятельной основой для формирования научного мировоззрения. Более того, история изобилует примерами пагубного влияния господствующей идеологии.
Во все времена противостояние господствующей идеологии ставило естествоиспытателей, натуралистов перед сложной альтернативой. Убежденные в правоте своих выводов, они либо вступали в открытое противоречие с официальным мировоззрением, чем обрекали себя на непризнание и даже преследования; либо. совершая насилие над собой, ломали свои принципы; либо. наконец, парадоксальным образом совмещали в себе постулаты господствующей философии с собственными научными представлениями. Возможность такого третьего варианта подтверждается, в частности, историко-философским исследованием К. Г. Юнга (одного из наиболее известных учеников З.Фрейда), посвященным гносеологической основе профессионального мировоззрения Парацельса.
Филипп Ауреол Бомбаст фон Гогенгейм, знаменитый врач, чье творчество развертывалось на рубеже XIV—XV веков, получивший известность под именем Теофраста Парацедьса, прожил всю свою жизнь и умер добрым католиком, хотя в своей профессиональной деятельности руководствовался явно еретическими (по тем временам) представлениями, граничащими с язычеством. Его суждения об анимистически оживотворенном мире — “макрокосме” и о человеческом организме как части этого мира — “микрокосме” никоим образом не укладывались в официально доминирующее миропредставление. Между тем идеи Парацельса сыграли весьма значительную роль в формировании современных представлений о фрактальности мироздания, послуживших одной из основ самостоятельного междисциплинарного направления в естественных науках — синергетики.
Таким образом, взаимоотношения философии и науки в средние века и на ранних этапах новейшей истории оказывались весьма сложными. И только гносеологические исследования первых десятилетий нынешнего столетия, индуцированные научно-технической революцией в естествознании, ознаменовали переход к постепенно усиливающейся сопряженности между философскими и научными концепциями. Одним из первых на эту сопряженность обратил внимание В.И.Вернадский. По мнению основоположника теории биосферы, благодаря постепенному полному 'заселению ее человеком, а также благодаря возможности мгновенной передачи информации и одновременного обсуждения ее всюду на планете создаются условия, когда научную мысль следует рассматривать как планетарное явление, имеющее значимость нового геологического фактора. Она (научная мысль человечества) обретает способность к самостоятельному развитию на основе эмпирического обобщения межотраслевой информации и формирования абстрактных, но вместе с тем теоретически корректных представлении об универсальных закономерностях существования и развития природных объектов и явлении. Философия же в таком случае, как считал В.И.Вернадский, становится той средой, в которой созревает и формируется научное мировоззрение.
Интенсификации формирования представлений об универсальных закономерностях, свойственных природным объектам и явлениям в пределах биосферы, в последнее время способствует разработка теории сложных неравновесных систем и. особенно, таких направлений этой теории, как термодинамика нелинейных процессов и синергетика. К тому же внедрение информатики на основе современной компьютерной техники позволило перевести многие абстрактные по своей сути теоретические положения на научный математический язык. В итоге создалась особая ситуация. С одной стороны, появился вполне корректный инструмент научного познания сложных природных объектов и явлений, основанный на междисциплинарных ипостасях. Получены убедительные, хотя и весьма разрозненные, подтверждения действенности этого инструмента. С другой стороны, во многих областях естественных наук. и прежде всего — в физиологии и медицине. стала все более отчетливо обозначаться ограниченность традиционных научных изысканий в решении актуальных проблем.
Спустя многие столетия, вновь (теперь уже на совершено иной основе) возбуждается научный интерес к проблемам гармонии Вселенной. сформулированным еще в 580—500 гг. до н. э. Пифагором, к исследованию организации живых систем в алгоритме “Золотого сечения”. “золотой” пропорции (Г.Вейль. 1968: К.П.Бутусов, 1978; А.П.Дубров. 1987: А.Г.Суббота. 1994 и др.). к философским концепциям медицины древнего Востока и индуизма (Саптрем, 1991). Такая ситуация обосновывает стремление к апробации формирующейcя новой методологии научного анализа в конкретной сфере практической деятельности. В медицине — это решение актуальных клинических проблем.
Заключая книгу, следует еще раз особо подчеркнуть, что главный ее замысел состоял в том. чтобы показать ведущую роль изначальной практической мотивации для обращения к фундаментальным подходам. Эти подходы не являются самоцелью. Они не должны завлечь исследователя в бесконечные глубины фундаментальной науки, где решение одного вопроса выдвигает множество новых, а доминирующим мотивом исследовании становится научная любознательность. Здесь другая задача: выделив мировоззренческие, концептуальные положения, уже утвердившиеся в сфере фундаментальных наук. найти для них корректное применение в практической деятельности.
Постановка цели определила не только композицию книги, но и стиль изложения. В клинических разделах постоянно подчеркивается неудовлетворенность традиционными для физиологии и медицины научными технологиями. Изложение теоретических разделов преднамеренно упрощено, В них часто используются ассоциативные сопоставления, рассчитанные на включение у клиницистов-практиков пусть несколько схематичного и упрошенного, но в целом, как нам представляется, достаточно корректного образного, пространственного восприятия.
Переход от традиционного обозначения объекта исследования — организма человека к новой категории — сложной диссипативной системе связан с рядом принципиальных позиций. Они прежде всего касаются представлений о многоуровневой иерархии, обеспечивающей согласованное функционирование всех внутренних систем и подсистем организма на основе саморегуляции. Ключевым звеном иерархического построения является обозначение понятия о базисном метаболизме. Под базисным метаболизмом понимается тот уровень молекулярных взаимодействий и преобразований, на котором определяются конституциональные. типовые и. наконец, индивидуальные особенности организма. Этот уровень представлен индивидуально запрограммированной алгоритмической сетью (“канвой”), в пределах которой действуют различные комплексы медиаторов. обеспечивающих пространственную и хронологическую сопряженность элементарных процессов жизнедеятельности. И если уж. спустя тысячелетие, вновь обращаться к законам всемирной гармонии и принципам “золотого сечения” как естественным системообразующим структурно-функциональным факторам, то, видимо, они должны закладываться и обретать индивидуальное (для конкретного организма) воплощение именно на этом уровне, при формировании пространственной алгоритмической “канвы” базисного метаболизма.
В обыденной жизни особенности базисного метаболизма могут быть выявлены только при специальном целенаправленном исследовании. Зато в критической, экстремальной ситуации с базисным метаболизмом связаны многие события, определяющие тяжесть и характер последействия перенесенного организмом потрясения. В этом смысле экстремальное состояние организма как сложной биологической системы является как бы “моментом истины”, индикатором скрытых функциональных резервов. А сам базисный метаболизм выступает в качестве одного из главных системообразующих факторов, от которою в случае экстремального воздействия и определяющей мере зависит. сохранится или разрушится столь сложная, глубоко интегрированная и компактная биосистема, как организм человека.
Другой ключевой тезис предлагаемой теоретической концепции состоит в выделении главной дефиниции экстремального состояния. развивающегося на фоне изначальной несостоятельности детерминированных механизмов реакции неспецифической адаптации. Концепция исходит из предположения, что при экстремальном состоянии мощная функциональная доминанта, связанная с реализацией механизмов срочной адаптации, влечет за собой переориентацию не только свободного, но частично и связанного энергетического потенциала. Освобождение связанной внутренней энергии обеспечивается вначале остановкой отдельных процессов базисного метаболизма, а затем и неизбежным разрушением их алгоритмов, поскольку на .молекулярном уровне алгоритм может рассматриваться как структурное выражение функции в четырехмерном (то есть не только объемном. но и временном) пространстве. Такое предположение не имеет пока прямых доказательств, но оно подтверждается эмпирическими обобщениями. свидетельствующими о том. что разрушение ультраструктурных конструкций, приобретающее характер цепной реакции, может служить источником мощных потоков энергии.
Организму дополнительная энергия необходима для обеспечения процессов адаптации в экстремальной ситуации. Если принять это положение, то оно дает ключ к пониманию природы многочисленных последовательных нарушений, начинающихся непосредственно после экстремального воздействия и продолжающихся неопределенно долгое время, включая возможность реализации в форме эндогенных системных заболеваний в отдаленные сроки. Все эти нарушения. получающие клиническую манифестацию на организменном уровне, изначально являются результатом нарушения сопряженного единства алгоритмической сети базисного .метаболизма. При этом траектории отдельных алгоритмов, отклоняясь в точках бифуркаций и нарушая принцип синергетики, создают условия для формирования “странных” аттракторов. Образование таких аттракторов на системном уровне дает начало клинически значимым патологическим проявлениям.
Следующим определяющим моментом теоретической концепции является признание индивидуальных особенностей функциональных “странных” аттракторов, формирующихся на организменном уровне. Они сохраняют в той или иной мере индивидуальные черты базисного метаболизма, определяя разнообразие развивающихся патологических состоянии. По при всем их разнообразии в пространственной структуре образующихся “странных” аттракторов путем целенаправленного кластерного анализа могут быть выделены типовые варианты, достоверно сопоставимые с клиническим прогнозом. Теоретическому обоснованию и практической реализации обозначенного подхода посвящены третья и четвертая главы.
Суть метода сводится к получению фронтальных плоскостных срезов пространственной структуры аттрактора, отражающих направленность и степень отклонения траекторий главных функциональных алгоритмов. Для этого необходимо лишь выделить ограниченное множество (не более 6—8) главных функциональных процессов, траектории которых составляют аттрактор, отражающий индивидуальные особенности реализации функциональной доминанты на организменном уровне. Тогда своеобразная “компьютерная томография” (или иначе — фронтальный плоскостной срез) аттрактора позволяет получить “профиль” функционального состояния организма на момент исследования. Принципиально важным является требование одномоментной фиксации параметров, каждый из которых призван зафиксировать отклонение одного из главных (наиболее показательных. репрезентативных) алгоритмов, составляющих аттрактор. У1ето-дика функционального мониторинга организма, разработанная по указанным принципам, представлена в главе четвертой. Методологический смысл обозначенного полхода к пониманию функционального состояния организма состоит в том. что наряду с признанием за организмом всех свойств открытой системы, не способной существовать вне связи с окружающей средой, он рассматривается как некая “вещь в себе”. При этом научный язык синергетики обеспечивает возможность корректного обсуждения конкретных форм существования сложной биологической системы в экстремальной ситуации, определяемых индивидуальными особенностями путей саморегуляции данной системы на уровне базисного метаболизма. Тогда традиционные, императивные по своей сути. методы коррекции функциональных нарушений в период экстремального состояния организма, но главное — в постэкстремальном периоде уступают место принципиально иному подходу — диалогу с больным организмом. За организмом признается право на саморегуляцию своих функций. А главная задача корригирующих мероприятии состоит не в том. чтобы приблизить показатели этих функций к условным показателям традиционной нормы, но прежде всего в том. чтобы обеспечить скорейшее “включение” процессов саморегуляции организма. Начало формирования этих процессов на фоне хаотических тенденции, проявляющихся в фазовом пространстве “странного” аттрактора, необходимо распознать и обеспечить им (процессам саморегуляции) щадящие условия восстановления составляющих функциональных алгоритмов. Конкретные лечебные мероприятия, ориентированные на восстановление саморегуляции внутрисистемных функций, видимо, должны планироваться с учетом биоэкономических принципов и исходить из понимания того факта, что главными причинами термодинамической разбалансировки неравновесных процессов являются феномен энтропии (то есть непроизводительное рассеивание энергии) и термодинамический феномен информации. Последний связан с возможностью включения в информационное поле. создаваемое медикаментозным или иным лечебным воздействием, так сказать, побочных. незапланированных высокоэнергоемких функциональных последствии. Отсюда и необходимость биоэкономического подхода в коррекции постэкстремальных нарушении, некоторые принципы которого приводятся в первом разделе шестой главы. F-сть основания полагать, что дальнейшая разработка принципов и путей реализации биоэкономического подхода приведет к более йодному и широкому его утверждению в сфере лечебных мероприятии, направленных на устранение критической ситуации и осуществляемых на основе “диалога” с больным организмом.
Что касается самих лечебных мероприятии, ориентированных на включение саморегуляции, то некоторые из них представлены в клинических разделах книги применительно к конкретным патологическим ситуациям, развивающимся в постэкстремальном периоде. Особое место в этом аспекте занимает системная воспалительная реакция. рассматриваемая как форма последействия экстремального состояния и создающая основу для развития посттравматического сепсиса. Здесь в полной мере проявляется сложная сопряженность нарушений синергетики функциональных процессов и функциональных подсистем (включая и иммунную систему) с нарушением внутренней экологии организма. Последняя связана с существованием и динамической изменчивостью микрофлоры, имеющей в качестве естественной среды обитания различные отделы полых органов (кишечника, возду.хоносных путей, мочевыделительных органов). Устранение патологических компонентов системной воспалительной реакции практически невозможно без весьма деликатного поликрн-териального подхода, основанного на принципах диалога с больным организмом и ориентированного на включение его саморегуляцин.
Таким образом, обращение к некоторым междисциплинарным ипостасям и выход на достаточно глубокий фундаментальный уровень обсуждения были обусловлены практическими потребностями и в той или иной мере получили завершение в решении практических задач. Однако правильнее, пожалуй, говорить лишь об определении путей решения актуальной практической проблемы с помощью фундаментальных подходов. Содержание и диалоговые программы конкретных лечебных мероприятии при сложных патологических состояниях. лечение которых с помощью традиционных методов, основанных на анатомо-физиологических подходах, не приносит удовлетворения и побуждает к настойчивому поиску новых методов и технологии, составляет предмет дальнейших исследований. Думается, что отличительными особенностями таких исследовании должны быть их проблемный характер и соответствие насущным потребностям практической медицины. Сфера интереса к таким исследованиям может оказаться весьма широкой, поскольку речь идет о самостоятельном научном направлении, связанном с использованием фундаментальных междисциплинарных положений в решении актуальных практических проблем. Для иллюстрации значимости междисциплинарного подхода к толкованию сути природных процессов в книгу был включен заключительный раздел главы шестой, утверждающий конструктивность логических связей между закономерностями существования живого организма и закономерностями существования значительно менее компактной и менее организованной живой системы — социума.
Сейчас трудно прогнозировать читательский интерес к книге. Она рассчитана на достаточно широкий круг исследователей в области клинической медицины и физиологии адаптивных процессов. Завершая подготовку рукописи к публикации, авторы с нетерпением ожидают откликов читателей, включая, разумеется, и конструктивную критику. Обозначенное в книге научное направление пока еще только формируется. Оно может оказаться перспективным и послужить началом целой серии проблемных исследований, но может и истощиться идеологически в самом начале пути. оказавшись неспособным реализовать многообещающие замыслы. Будущее покажет.
ЗАКЛАДКА
В этой книге мы утверждаем, что ведение кризисов включает навыки, которые можно определить и которым можно обучить. Почему же анестезиологическое сообщество так медленно осознает этот факт? Медицина в основном рассматривает врача как вдумчивого представителя искусства врачевания, опирающегося на личный опыт и, в последнее столетие, на научные данные. Эта точка зрения подходит к относительно статичным областям медицины, в которых тщательное размышление и тесные взаимоотношения врача и больного являются доминирующими аспектами помощи, однако мы полагаем, что она мешает ориентировать процесс обучения анестезистов на реалии нашей работы: изменчивость условий, цейтнот, интенсивность, сложность, неопределенность ситуации и риск. Скорее всего в этом случае надо отказаться от исследования процессов обучения и принятия решения в медицине и обратиться к опыту других областей человеческой деятельности, по ключевым аспектам близким к нашей специфике.
Изменчивость условий, цейтнот, сложность, неопределенность ситуации и риск присутствуют в авиации, космических полетах, управлении технологическими процессами (ядерная энергетика, химическое производство), на флоте, при командовании войсками и в борьбе с огнем. Авиация предлагает вполне определенные параллели с анестезиологией, и по существу летчики разделяют наш афоризм «часы скуки и мгновения ужаса». В частности, в авиации специалисты по человеческому фактору и психологии познания активно пытаются определить элементы оптимального функционирования персонала и создать рабочие стандарты и планы для повышения квалификации как новичков, так и более опытного персонала. Есть несколько способов обеспечить безопасность и усовершенствовать деятельность летного персонала, которые применяются в медицине. Среди них:
1. Составление перечней мер, позволяющих предотвратить возникновение кризисов.
2. Отработка процедур (как устно, так и письменно) реагирования на возникновение кризиса.
3. Обучение членов экипажа принятию решений и координации действий.
4. Систематическая тренировка по отработке критических ситуаций, включая действия под руководством наставника и использование полномасштабных, максимально приближенных к реальности моделей таких ситуаций.
Мы полагаем, что анестезистам стоит освоить многие из этих методик для повышения безопасности пациента и собственного профессионального уровня.
И, наконец, мы хотели бы поделиться с вами нашими представлениями об анестезиологической практике, которые легли в основу этой книги. За обеспечение оптимальной помощи вашим пациентам ответственны вы. И хотя добиться совершенства невозможно, к нему надо стремиться. Жизненно важным шагом в этом направлении является постоянное оттачивание вашего понимания медицины, физиологии и анестезиологических методик. Следующий шаг — совершенствование вашего диагностического и технического опыта. Следует, однако, понять, что окружающий нас реальный мир наверняка затруднит реализацию этого опыта при попытках обеспечить оптимальную помощь. Опыт сам по себе не гарантирует высокого качества работы или иммунитета от ошибок, характерных для любого человека, оказавшегося в сложных, динамичных условиях работы. Давление обстоятельств, отвлекающие факторы, тяжесть ситуаций будуг препятствовать вашим лучшим намерениям. Важно исходить из осознания того, что кризисная ситуация, несмотря ни на что, обязательно возникнет, иногда вследствие ваших же собственных стараний ее избежать. Подходите к каждому случаю как к потенциально чреватому катастрофой и максимально скрупулезно планируйте пути ее предотвращения. Тщательно предусмотрите возможность срыва каких-либо анестезиологических и хирургических планов. Приготовьтесь распознать и корригировать все кризисные ситуации, с которыми вы можете столкнуться, независимо от того, чем они вызваны. Учтите в своей работе установленную в вашем учреждении систему обеспечения качества, основываясь при этом на своем опыте и опыте ваших коллег. Анализируя собственные действия и поведение окружающих, постарайтесь не фиксировать внимание исключительно на медицинских или технических аспектах стабилизации кризисной ситуации; продумайте факторы коллективной работы и роль всей системы помощи больному в облегчении или осложнении критического положения. Стремитесь изменить то, что мешало достижению оптимального результата.
Изучать литературу о том, как справляются с экстремальными ситуациями, недостаточно. Как летчикам и военным, спортсменам и музыкантам, анестезиологам важно постоянно поддерживать практические навыки. Наш курс «Ресурсы для разрешения критических ситуаций в анестезиологии» содержит соответствующие инструкции, которые перекликаются с материалами этой книги, однако его центральной частью является применение «Комплексного моделирования условий анестезии» (CASE). В процессе моделирования анестезисты сталкиваются с различными сценариями нестандартных ситуаций в реальной операционной с настоящим клиническим оборудованием, укомплектованной штатом медсестер и хирургов, с которыми анестезист должен взаимодействовать. Действия всей бригады в моделируемых сценариях снимаются на видеопленку, после чего во время двухчасового обсуждения их анализирует и комментирует специалист-инструктор. Моделирование ситуаций и их разбор являются очень ценным средством обучения [1|, и по мере того, как этот способ будет получать широкое распространение, больше анестезистов смогут подготовиться к работе в ситуациях кризиса.
Даже если у вас нет возможности прибегнуть к моделированию, вы можете совершенствовать свои навыки с помощью ролевых игр или вербальных инсценировок. В каждом устном экзамене американского комитета анестезиологов присутствует ситуационная задача по ведению конкретного случая, включающая обычно одно или несколько критических положений. Подобные упражнения анестезиологи могут выполнять попарно. Наконец, можно тренироваться самостоятельно, посредством систематических упражнений, во время которых вы вслух излагаете ваши предположительные действия в различных проблемных ситуациях. Многие летчики и космонавты описывают, как они проделывали это дома, иногда с использованием нарисованной на бумаге панели управления пилотской кабины, готовясь к занятиям на тренажере либо к реальным полетам, которые на самом деле должны стать для них испытанием. Ответственность перед вашими пациентами требует таких же усилий.
Главы 1 и 2 начинаются с всестороннего рассмотрения теории принятия решений и выходов из кризиса в анестезиологической практике. Глава 1 дает теоретический анализ психологии анес-тезиста в процессе рутинной работы с пациентом и в процессе стабилизации кризиса. Глава 2 содержит конкретные рекомендации о том, как предупредить кризисные ситуации и как с ними справиться в случае их возникновения. Материалы этих глав аналогичны учебным компонентам программ по управлению ресурсами экипажа, которые в настоящее время являются неотъемлемой частью подготовки летчиков. Этот материал носит общий характер и может применяться практически в любых ситуациях, связанных с хирургическим вмешательством.
Рекомендуемая литература
Howard S. К., Gaba D. M., Fish К. J. et al.: Anesthesia crisis resource management training: teaching anesthesiologists to handle critical incidents. Aviat Space Environ Med 63:763, 1992.
Глава 1
Теория принятия динамических решений и выхода из кризисов
Принятие решений и выход из кризиса
Эта книга — о принятии решений и овладении ситуацией кризиса в анестезиологии. Что такое кризис? Это «период повышенной опасности или тревоги, исход которого определяет вероятность возникновения тяжелых последствий» [I]. В нашем случае период повышенной опасности обычно представляет собой кратковременное значительное событие (или цепь событий), чреватое несомненной и острой угрозой для пациента. Почти по определению кризис требует активного реагирования, которое предотвратило бы вред для пациента; сам по себе кризис обычно не разрешается.
В умении справляться с кризисом в условиях анестезии нет ничего таинственного. Просто анестезист, находящийся под действием стресса и цейтнота, должен оптимально применить стандартные методики диагностики и лечения пациента. Безусловно, медицинские знания и навыки играют существенную роль в решениях и поступках в критической ситуации, но этого мало. Чтобы оперативно и без опасных последствий стабилизировать кризис, анестезист должен владеть всей ситуацией в целом, включая обстановку и оснащение в операционной и возможности всей медицинской бригады. Здесь нужно знание когнитивной и социальной психологии, а иногда даже социологии и антропологических законов. Эти области могут показаться чужеродными для анестезиста, но они — ключ к искусству опытного специалиста, обеспечивающий понимание ошибок новичков и ловушек, поджидающих каждого анестезиста. В этой главе мы описываем концептуальные основы выхода из кризисов в качестве своеобразного пролога ко второй главе («Принципы мобилизации ресурсов при возникновении кризисов в условиях анестезии»), предполагающие практические рекомендации, как развить свои способности к овладению критическими ситуациями и к остальной части этой книги (Раздел II: «Перечень критических ситуаций в анестезиологии»), дающей конкретные наставления по распознаванию и исправлению разнообразных критических ситуаций.
Анестезиология по своей природе сопряжена с кризисами
Почему книга о медицинских кризисах адресована анестези-стам? Что отличает анестезиологию и некоторые другие области медицины (в частности, интенсивную терапию и хирургию) от большинства других, среди которых вся терапия и педиатрия? Ответ в значительной степени определяется тем, что клиническая среда анестезиологии чрезвычайно динамична и представляет собой клубок тесно взаимодействующих факторов [2]. Сочетание сложности этих факторов и их динамизма делают возникновение кризисов еще более вероятным, а выход из них особенно трудным; следовательно, специалист-анестезиолог должен уметь с ними справляться. Следуя заключению Woods [З], мы адресуем читателя к тем аспектам анестезиологии, которые делают ее «сложным и динамичным миром», а эти аспекты — давление и динамичность обстоятельств, многофакторность и тесная взаимосвязь факторов, неопределенность и риск.
Дата добавления: 2015-03-09; просмотров: 678;