СИНТАКСИС 1 страница

Принятый в русском языкознании термин «синтаксис» восходит к греческому слову, которое приблизительно так и звучит: «syntaxis». Синтаксис в переводе с греческого означает «порядок», «построение», «составление».

Приступая к рассмотрению вопросов синтаксиса в нашем курсе, мы должны определиться с тем, что мы будем считать предметом нашего исследования. Большинство людей со школы помнят раздел «Синтаксис и пунктуация». Само название раздела из школьного курса «Русского языка» говорит о том, что изучается практическая сторона вопроса, которая сводится к рассмотрению строя связной речи и включает две основных части: учение о словосочетании и учение о предложении.

Наш подход к этому предмету будет носить скорее теоретический характер, чем практический, поэтому мы начнем с того, что термин синтаксис в лингвистике имеет два значения, но это не двузначность термина, а использования одного слова в разных областях грамматики, в каждой из которых он имеет одно значение.

Во-первых, синтаксис рассматривает средства и правила создания речевых единиц для конкретных языков.

И, во-вторых, синтаксис - это раздел грамматики, который изучает процессы зарождения речи, а именно то, как ограниченное количество исходных элементов языка может образовать бесконечное число речевых произведений.

К сожалению, в нашем кратком изложении вопроса термин синтаксис предстает неоднозначным, что потребует особой внимательности при рассмотрении темы.

Говоря об исходных элементах языка, мы имеем в виду минимальные единицы каждого уровня.

Минимальной единицей фонетики является фонема. Мы помним, что фонема – это минимальная неделимая единица звукового строя языка, связанная с различением смысла.

Морфема – это минимальная единица морфологии, это минимальный знак, имеющий четкую фонетическую форму, за которым стоит конкретное смысловое содержание.

Элементарной единицей лексикологии является лексема. Лексема – это слово, рассматриваемое как единица словарного состава языка в совокупности вариантов грамматических форм и вариантов смысловых значений.

Если мы станем рассматривать язык, то мы увидим, что перечисленные выше минимальные единицы в языке существуют в ограниченном количестве. Сколько бы много ни было фонем, морфем слов, их всегда ограниченное число. Но, используя это ограниченное количество исходных элементов, язык способен выразить любую мысль, которую человек только может оформить в своём сознании, потому что варианты речевых высказываний так же безграничны, как бесчисленны жизненные ситуации.

Что же такое минимальная единица синтаксиса? Где кончается морфология и начинается синтаксис?

Первое значение термина синтаксис.

Так как синтаксис исследует механизмы и законы преобразования абстрактных единиц языка в речь, то из этого и надо исходить, отвечая на вопрос, что такое минимальная единица синтаксиса. Из школы мы помним, что в разделе «синтаксис» рассматривались предложения и словосочетания. Совершенно точно, что предложения и словосочетания являются синтаксическими единицами, но являются ли предложения или словосочетания минимальными единицами синтаксиса?

Чем отличается слово от словосочетания и предложения, если слово «поехали!» - это уже предложение, а «железная дорога», которая выглядит как словосочетание – это одно слово? Привычное школьное представление можно принять, если не углубляться в суть дела, но если углубиться, то мы встанем в тупик.

Чтобы формулировка была корректной, необходимо чтоб основной элемент поддавался понятному и однозначному определению, то есть для понимания синтаксиса, наше видение вопроса должно быть простым и прозрачным. Тогда для ясности мы введем новое понятие, и новый для нашего курса термин. Минимальной единицей синтаксиса мы назовем синтагму.

Синтагма – это интонационно-смысловое единство, которое в определенном контексте выражает одно конкретное понятие. Другими словами, синтагма – это минимальная единица уровня речевого общения.

Уровень речевого общения – это и есть уровень синтаксиса, когда появляется так называемое «три в одном». Пусть это будет термин для внутреннего пользования. Что такое «одно»? Наш новый термин «одно» обозначает слово или группу слов, которые объединяют в себе три: во-первых, внешнюю форму, во-вторых, внутреннее грамматическое и смысловое значение на уровне языка и, в-третьих, реальную ситуацию общения, в которой есть и говорящая, и воспринимающая стороны.

Стоит немного задуматься, и мы увидим, что речевое общение происходит по следующей схеме: говорящий из своей памяти берет слово, имеющее конкретную звуковую форму и одно или несколько значений, и произносит его, обращаясь к определенному слушателю и называя конкретный предмет, действие или признак. В этот же момент слушающий воспринимает внешнюю звуковую форму слова, берет из памяти возможное смысловое и грамматическое значение и связывает его с реальной или воображаемой ситуацией. Таким образом, происходит обмен информацией. Это происходит гораздо быстрее, чем мы об этом говорим, фактически, это мгновенный процесс.

Для составления диалога не обязательно должно быть несколько человек. Все знают фразу: «я с умным человеком разговариваю». Имеется в виду: я разговариваю с самим собой. Когда человек один и он думает, то возникает ситуация так называемого внутреннего диалога. Тогда, хотя внешняя форма слова и не произносится вслух, она всё равно существует, то есть слово имеет четкую внешнюю форму внутри сознания говорящего, слово имеет конкретное содержание и реальную на уровне сознания ситуацию общения. Только с той разницей, что говорящим и слушающим является одно лицо. Таким образом, язык выходит на уровень речевого акта. Это и есть уровень синтаксиса.

Обозначив поле работы синтаксиса в языке, мы можем перейти к определению синтаксиса, как раздела лингвистики: предметом синтаксиса в языкознании является исследование законов превращения абстрактных единиц языка с потенциальным значением в актуальные речевые высказывания.

Чтобы сделать более понятным утверждение о том, что предмет синтаксиса – это уровень речевой реализации языка, а не длина фразы, давайте подробнее рассмотрим построение речи.

Если я стану бессмысленно произносить слова «стол, бык, дым, сера, ехать, ловит, зеленый, большой...» - и так далее, ничего не имея в виду, ни к кому не обращаясь, а просто слушая звук собственного голоса, то это не будет уровнем синтаксиса. Если я даже скажу: «Паровоз идет по рельсам». Но при этом не буду соотносить сказанное с реальностью, и ни к кому, даже к себе, не буду обращаться, то это по предложение по формальному составу в нашем понимании тоже не будет предметом синтаксиса, хотя это предложение будет предметом синтаксиса в другом аспекте, о котором мы поговорим позже.

Если мы скажем те же слова стол, бык или дым, или ловит, придав им конкретное значение, и ориентируясь на слушателя, который увидит за словами содержание, то это будет уже уровень синтаксиса. Тем более к синтаксису будет относиться грамматически выстроенная группа слов, если мы передаем этими словами информацию, имеющую конкретное значение, которую кто-то будет воспринимать, хотя бы и мы сами. Когда начинается обмен информацией, мы поднимемся на уровень синтаксиса.

Например, человеку надо что-то написать, у него есть ручка и бумага, но ему не на чем писать, он видит стол, говорит себе «стол», имея в виду: «вот на чем можно писать», и он принимает решение использовать этот стол, чтобы на нем писать. Это акт внутренней речи, и с опорой на контекст, и слово «стол» будет синтагмой или односоставным предложением.

Представьте себе другую ситуацию. Вы идете с товарищем по полю недалеко от деревни, а неподалеку пасется бык, вы делаете что-то не так, быку это не нравится, он устремляется на вас с товарищем. Надо бежать. Но вы быка не видите, а товарищ видит. Он кричит вам: «Бык!» Вы бросаетесь «наутек». Слово «бык» в данной ситуации будет синтагмой, потому что имеет место акт речи, то есть акт конкретного обмена информацией. Реальность – реакция – мысль – слово – слово – реакция – мысль – действие. Если же мы возьмем слово «бык» и просто просклоняем его: бык, быка, быку, быка, быком, о быке, думая только о грамматике, то слово «бык» не будет синтагмой. Лишаясь связи с реальностью, слово как бы лишается крыльев и опускается на уровень лексики с уровня синтаксиса.

Уровень синтаксиса начинается и держится на стыке языка и реальности. Как порох и огонь. Порох сам по себе, а огонь сам по себе. Но вот они вместе, и раздается взрыв – нечто новое. Взрыв не равен составляющим его элементам – это новая сила и новое явление. Порох – это одно, огонь – это другое, взрыв – это третье. Взрыв мгновенен. Огонь может тлеть годами, порох может храниться годами. А взрыв не может длиться даже секунду, не зависимо от его силы и количества взрываемого вещества. Взрыв – это мгновенье, это другая реальность, не равная составляющим её компонентам. Так же реализуется синтаксис.

Объективная реальность вещественного и духовного мира существует в своих рамках. Слова и грамматические формулы языка, готовые к работе, существуют в своих рамках. Наше сознание в речевом акте объединяет их – возникает новая мгновенная реальность – это и есть уровень синтаксиса в языке.

Обратите внимание: то, о чем мы сейчас говорим, касается ни отдельного слова, ни словосочетания, ни предложения. В нашем разговоре на данном этапе эти различия несущественны, как не важен цвет предметов для нашего слуха и звуки для зрения глаз. Длина высказывания ничего не меняет. Предмет нашего разговора – это речевой уровень языка, то есть, что мы говорим с целью передать информацию, отражающую субъективную или объективную реальность.

Что же такое синтагма в логике наших рассуждений? Прежде всего, это единица передачи информации, которая представляет собой вербальное отражение конкретного явления действительности и оформляется интонационно как единое целое. Без интонации не может быть высказывания. Именно она определяет границы синтагмы.

Для примера мы возьмем известную фразу: «Жил-был у бабушки серенький козлик». Это полноценное предложение, которое имеет подлежащее с определением, сказуемое и обстоятельство. В плане интонации это единое целое. Это предложение несет конкретное сообщение, в котором важны интонация и слова.

Если мы изменим что-нибудь или уберем, то смысл высказывания изменится тоже. Например, высказывание «жил-был у дедушки черный козлик» отнюдь не то же самое, что «жил-был у бабушки серенький козлик». Мы видим другое сообщение. Если мы ничего не будем менять, а выпустим слово: «у бабушки серенький козлик», то это высказывание тоже будет нести уже другую информацию. Если мы скажем: «у бабушки серенький», то это опять же будет переменой значения. Если скажем: «жил-был», то опять будет другой смысл. Каждое из предложенных нами выражений может быть синтагмой, если будет нести конкретную информацию, но это будут разные синтагмы, отражающие разные ситуации или работающие в разных контекстах. Порядок и состав слов в синтагме неизменен, потому что это конкретное высказывание в конкретном контексте в конкретный момент. Малейшее изменение – и это другая синтагма, как буква «Б» это уже не буква «Ю».

Например, высказывание «... у бабушки серенький козлик» вне контекста может быть развернуто словами будет / есть / нашелся / и т. д. Это не то же, что «жил-был у бабушки серенький козлик.»

В свою очередь фраза «... у бабушки серенький..» оставляет еще больше места домысливанию в виде подстановки слов котик/ песик/ петушок/ плащик/ и т. д., конечно, если нет контекста.

Высказывание «... жил-был ...» несет в себе еще меньше ясности, так как возможна любая подстановка, например, дедушка/ слоник/ поросенок/ бегемотик и т. д.

Как мы видим, в синтагме важно каждое слово. Любое изменение состава слов высказывания вело бы к изменению смысла, но это невозможно, так как тогда возникнет другая синтагма, это уже либо не будет отражением той же реальности, либо другим отражением той же реальности. Синтагма – это разовое произведение рече-мыслительного акта, она неповторима как сама прошедшая реальность.

Другим очень важным фактором построения синтагмы является интонационное единство. Членение фразы приведет к перемене смысла и возникновению других синтагм. Например:

1) Жил-был у бабушки серенький козлик.

2) Жил? Был у бабушки! Серенький? Козлик.

3) Жил-был? У бабушки серенький. Козлик?

И т. д.

Если исходное предложение – это одна синтагма, несущая одно сравнительно развернутое неделимое сообщение, то второй пример в силу интонационного членения представляет четыре разных синтагмы, если, конечно слова эти увязаны с реальностью. А третий пример содержит три разных синтагмы: вопрос, сообщение, вопрос. Можно произвести еще какое-нибудь членение и смысл опять переменится, можно провести деления внутри слов, тогда смысл будет утрачен совсем. Устная речь - это главная форма реализации естественного языка. В устной речи интонация в построении синтагмы играет решающую роль.

Итак, мы совершили круг и опять подошли к определению, сказанному раньше: синтагма – это интонационно-смысловое единство, которое в данном контексте и в данной ситуации выражает одно конкретное понятие и может состоять из одного слова или группы слов.

Мы рассмотрели первое значение термина синтаксис и первое значение термина синтагма, согласно которому синтаксис – это раздел грамматики, изучающий возникновение речи, а синтагма – это неделимое значимое интонационно-смысловое единство.

Другое понятие синтаксиса.

Второе равноправно существующее значение термина синтаксис обозначает конкретные правила создания речевых единиц. В свою очередь второе значение термина синтагма обозначает один из видов последовательной связи двух языковых единиц, соединенных определенным типом связи, при которой один член является определяемым, а другой – определяющим.

Разворачивая второе определение синтагмы, то есть, говоря о разных видах связи между членами синтагмы, мы начнем с того, что все виды отношений между членами синтагмы можно поделить на два типа отношений. Все отношения могут быть либо предикативными, либо непредикативными.

Предикативные отношения всегда протекают во времени, и в них отражается наклонение. Наша реальная жизнь протекает во времени, и предикация отражает это время. Но время в грамматике – это не механическое отражение реального времени. Реальное время – это только сейчас. Будущее еще не настало, прошлое уже миновало.

Время в грамматике – это отношение времени описываемого события к моменту речи. Находясь всегда в настоящем, человек может описать и прошедшее, и настоящее, и будущее. Например, Я смотрю, я смотрел, я посмотрел, я посмотрю, я буду смотреть. Мысленно мы побывали в разных временах.

В английском языке выбор времен тоже богат: I look (это регулярное занятие), I looked (прошедшее либо регулярное, либо разовое), I am looking (прямо сейчас), I have looked (однажды или несколько раз, нарочито безразлично когда), I have been looking (с какого-то момента по настоящий), I had looked (раньше, чем фоновое время в прошлом), I will look (посмотрю) и так далее. Разница между русским и английским языками в плане времен состоит в том, что в английском языке больше грамматических средств выражения времени, а в русском эти же времена выражаются лексическими средствами. Но главное в нашем примере - это связь сообщения с моментом речи. И это один из двух моментов, определяющих явление предикации.

Второе грамматическое явление, определяющее предикацию – это наклонение. Наклонение в грамматике относится к модальным категориям, то есть показывает целевую установку речи. Все мы, когда говорим, что-то имеем в виду. И это что-то определяет форму нашего высказывания. Целью нашего высказывания может быть приказ, вопрос, утверждение, отрицание, сомнение, пожелание и т. д. Цель высказывания существует всегда. Давайте спросим себя: можно ли говорить что-то, не имея цели? Говорение без цели – это говорение без смысла. Если мы говорим, не прилагая смысла, значит наше я не участвует в акте говорения и говорим уже не мы, а наш язык. Надеюсь, что мы так не делаем, то есть, не говорим без смысла и без цели. Слово, сказанное без цели, не связывается с реальностью и не может быть синтаксической единицей языка. Сознаем мы то или нет, цель в наших высказываниях есть всегда.

Речь всегда реальна, потому что она по определению является словесным отражением реальности. Речь всегда целенаправленна, в противном случае она была бы бессмысленным бормотанием, а не речью. И целевая установка тоже реальна, так как является формой влияния на реальный ход дел.

Как мы видим, предикативные отношения отражают связь реального мира и высказывания. Связь это проявляется в обязательной передаче времени и наклонения.

Предикативными, могут быть внешние синтагмы: «День прошел, они хотят есть». Или внутренние синтагмы, когда слова подразумеваются: «Бык». «Мороз». «Стой!»

Предикативность является неотъемлемой чертой предложения. Предикативность может зависеть от контекста, например, в диалоге:

--Вчера было холодно?

--Холодно.

Слово «холодно» в ответе несет в себе утверждение и время. Вне отрыва от контекста оно означает: «Да, вчера было холодно».

Контекст может быть ситуативным. Мы идем по дороге, я вижу кошку необычного окраса. Я показываю пальцем и говорю: «Интересная кошка». Это можно интерпретировать как: «Смотри на интересную кошку». Это призыв к действию, понятный из контекста. Если предикация выражается не только словами, но и контекстом или обстоятельствами, то она называется внутренней предикацией.

Если предикативность заложена в составе предложения, например, «Пароход гудит». Есть время, и есть цель, которые понятны независимо от контекста. Это внешняя предикация.

Предикативность как элемент связи с реальностью является неотъемлемой составляющей живой речи. Непредикативные виды синтагм потребуют более подробного рассмотрения в дальнейшем.

Лекция семнадцатая

СИНТАКСИС

НЕПРЕДИКАТИВНЫЕ СИНТАГМЫ

Мы уже говорили о двух определениях синтаксиса, о двух определениях синтагмы и о предикативных отношениях внутри синтагм. Этот разговор мы начнем с рассмотрения непредикативных синтагм.

Непредикативные синтагмы по характеру выраженных в них отношений могут быть трёх видов: атрибутивными, объективными и релятивными

Мы уже говорили, что отношения внутри синтагмы никогда не бывают равными, но один член всегда является определяемым, а другой – определяющим. Из этих двух членов синтагмы определяемое слово всегда будет главным, а определяющее - второстепенным. С точки зрения привычных отношений жизни, кто определяет, тот и главный. «Я определяю в жизни, я решаю, что делать и как быть, значит, я главный».

Но с точки зрения грамматики всё не так. Определяемое может существовать самостоятельно, а определяющее существует в синтагме постольку, поскольку оно определяет способное и без него существовать слово, например, предложение «Я читаю книгу» можно разбить на две синтагмы: «Я читаю» и «читаю книгу». В первой паре «я» обойдется без «читаю», а «читаю» без «я», хотя бы подразумеваемого «я», обойтись не может. «Я» - главное слово в предикативной синтагме «я читаю». Получается игра слов «хоть и определяет, но второстепенное» или «определяет, но ничего не решает». В паре «читаю книгу» слово «книгу» определяет слово «читаю», но ничего не решает, а существует только как объект чтения. Предложение «Я читаю» является вполне понятным высказыванием, а фраза «Я книгу» скорее всего, повлечет за собой вопрос: «Ты книгу что?» Как можно видеть, в лингвистике слово «определяющее» значит вовсе не то, что в повседневной жизни. Стоит запомнить этот казус.

Отношения между членами синтагмы не могут быть равными по определению, так как само понятие синтагмы строится на подчинительной связи двух элементов. В случае равноправия двух слов в предложении речь может идти о синтаксической однородности этих слов и о сочинительной связи, а не о синтагме. Если мы скажем: «Большое красивое яблоко лежало на столе», то слова «большое» и «красивое» никак между собой не связаны и никак друг друга не определяют. Каждое из этих слов определяет слово «яблоко» и в этом состоит однородность слов «большое» и «красивое».

В отношениях же «большое яблоко» и «красивое яблоко» имеет место неравноправие отношений, так как определяемое слово существует само по себе, а определяющее необходимо только для уточнения или указания на признак главного.

Для большей ясности мы продолжим рассмотрение нашего примера. Предложение «Большое и красивое яблоко лежало на столе» несколько изменится, но не потеряет смысла, если мы вне контекста скажем «Большое яблоко лежало на столе» или «Красивое яблоко лежало на столе». Предложение не потеряет смысла так же, если мы скажем «Яблоко лежало на столе», но смысл предложения будет неясен, если мы вне контекста скажем «Большое лежало на столе» или «Красивое лежало на столе». Если мы вдруг без знания ситуации услышим «Большое лежало на столе», то мы, скорее всего, спросим «Что большое?» Если же мы услышим «Яблоко лежало на столе», то вопрос «Какое оно было? Большое и красивое или нет?» возможно, даже и не возникнет.

Таким образом, совершенно очевидно, что определяемое слово всегда является главным в синтагме, а определяющее второстепенным. Предметом нашего рассмотрения теперь будут три вида отношений, выражаемых непредикативными синтагмами.

При атрибутивных отношениях в качестве определяемого, то есть главного слова выступает именное слово, например, «яблоко, снег, вечер, человек и т. д.» Определяющим же словом будет атрибут.

Слово атрибут происходит от латинского attributum, что значит «данное». В русском языке слово атрибут имеет ряд значений, происходящих из латинского: «неотъемлемое свойство», «постоянный признак». В полном соответствии со своим названием атрибутивные определения присоединяются к определяемому слову и называют какой-либо признак определяемого слова, например, «сильный игрок, талый снег, Машина кукла». Атрибутивные определения как бы удлиняют слово, делая его более конкретным по одному из признаков.

Атрибутивные определения никак не связаны со временем и наклонением. Давайте рассмотрим пример: «Талый снег являл собой удручающее зрелище». Атрибутивное определение «талый» не влияет ни на время, ни на наклонение, то есть на целевую установку высказывания. Если мы вместо «талый снег являл собой удручающее зрелище» скажем «снег являл собой удручающее зрелище», то грамматическое время высказывания не изменится. Не изменится также и наклонение. Предложение «Снег являл собой удручающее зрелище» не станет ни повелением, ни вопросом, не станет он также выражать сомнения только потому, что мы убрали или добавили атрибутивное определение «талый». Это относится ко всем атрибутам. Они словно бы уточняют слово, присоединяя свойство не связанное с грамматической категорией времени или наклонения.

Атрибутивные синтагмы «Машина кукла», «свежая газета», «красивая девушка» - это не более, чем уточнение слов «кукла», «газета», «девушка» через название атрибута. По сути, мы получаем более длинное именное слово. Мы знаем, что именные не несут в себе ни наклонения, ни времени. Она просто не присуща им, они только называют предметы. Если именное слово являет собой предложение, например: «Весна», то настоящее время и изъявительное наклонение передаются не именным словом «весна», а контекстом.

Итак, мы подошли к определению: атрибутивными называются такие отношения внутри синтагмы, при которых определяемым является именное слово, а определяющее слово присоединяет информацию о свойстве слова вне категории времени и наклонения.

Другой вид отношений в непредикативной синтагме - это объективные отношения. Название этого вида отношений происходит от латинского слова objectum, что значит предмет, на который направлено действие. Слово объект имеет ещё одно интересное значение: предмет, существующий вне нас. Эти слова дают ключ к пониманию объективных отношений. При объективных отношениях определяющий член представляет собой предмет или явление, которые не являются свойством определяемого слова, существуют независимо и находится вне определяемого слова.

Определяемым же членом, в отличие от атрибутивных связей, может быть и глагольное слово, и именное.

Если сравнить атрибутивную и объективную синтагмы, то различие будет очевидным. В синтагмах «свежая газета», «быстрая езда» определяемое слово, присоединив к себе определяющее, становится как бы шире и конкретнее. Слова «свежая» и «быстрая» являются атрибутами, то есть свойствами слов «газета» и «езда». В объективных синтагмах «съесть яблоко» или «работа мастера» определяющее слово не указывает на собственное свойство определяемого, но говорит о направленности действия или направлении принадлежности. Направленность действия или принадлежности на объект и есть главный показатель объективности синтагмы.

Если мы выстроим фразу типа «новая куртка папы», то будут иметь место две синтагмы. «Новая куртка» отражает собственное свойство куртки, а «куртка папы» говорит о принадлежности куртки папе. Если определяющее слово «новая» является атрибутом «куртки», то «папа» атрибутом куртки не является. Он от куртки не зависит и атрибутом не является, в абсолютном смысле он является субъектом или объектом. В нашем примере слово «папа» стоит в родительном падеже, следовательно, «папа» является объектом в грамматическом плане. Именное слово может быть субъектом только в именительном падеже. Налицо объектные отношения. «Папа» - объект принадлежности куртки. Выражение «куртка папы» равно в некотором роде выражению «куртка, принадлежащая папе». Во второй фразе объектное отношение более очевидно.

Не зависимо от того, будет определяемое слово глагольным или именным как, например, «решать задачи», «качая головой», «идущий вперед», «верх гостеприимства», «разрешение проблемы», «трубка моряка» и т. д. синтагматическая связь будет сводиться к указанию на объект.

Если определяемым словом объективных отношений будет глагол или любое отглагольное слово, то связь сведется к тому, что глагольное определяемое имеет в определяющем объект направления действия. Вот ряд примеров: «решать задачи», «задача» – объект решения, «качая головой», «голова» - объект качания, «идущий вперед», «направление вперед» - объект движения, «разрешение проблемы», «проблема» - объект разрешения.

Если в роли определяемого слова в синтагмах с объективными связями выступают именные слова, то определяющее слово будет показывать объект принадлежности: «верх гостеприимства», «куртка моряка». «Гостеприимство» - это объект принадлежности верха, а «моряк» - это объект принадлежности трубки. С точки зрения житейского смысла слова «моряк – объект принадлежности трубки» звучат забавно, но в позиции логики языка это вполне понятное определение объектных отношений. Если мы будем рассматривать принадлежность как действие по типу предикативной синтагмы «Я принадлежу ...», то видно, что в синтагме «верх гостеприимства» «верх» принадлежит «гостеприимству». Вопрос принадлежности является главным, если не единственным, предметом отражения объективных синтагм с обеими именным составляющими.

В любом случае, чтобы безошибочно отличать главные и второстепенные члены объективных синтагм, надо запомнить, что определяющим словом всегда будет именное слово в косвенном падеже, то есть предмет или явление, на которое направлено действие, а это объект и есть. Тогда в паре «глагольное слово – именное слово» определяемым всегда будет глагол, а определяющим – именное слово, на которое направлено действие, например, «смотреть кино», «кусающий хлеб».

В паре же «именное слово – именное слово» определяемым или главным будет то слово, которое в определённых обстоятельствах можно поставить в именительном падеже, а определяющее слово поставить в этой связке в именительный падеж нельзя, например, «судьба человека», «дар народу». Слова «судьба» и «дар» могут менять падеж, а слова «человека» и «народу» в этой синтагме нельзя поставить и именительном падеже. Например, судьба человека, судьбе человека, судьбу человека и так далее, то есть при склонении определяемого слова определяющее меняться не будет.

Не бесспорной, но понятной формулировкой может быть следующая: объективными называются такие отношения в синтагмах, когда определяющий член является объектом действия глагольного слова или объектом принадлежности именного.

Хочется верить, что теперь вы не спутает два словосочетания: «папина шляпа» и «шляпа папы». В первом случае определяющее слово «папина» это прилагательное – это атрибут шляпы, во втором случае определяющее слово «папы» - это существительное в родительном падеже, то есть объект принадлежности шляпы. По аналогии «красивая девушка» - «девушка студента» имеют место отношения атрибутивности свойство девушки – красота, и отношения к объекту объект принадлежности девушки – студент.

Завершив рассмотрение атрибутивных и объективных синтагм, мы перейдем к третьему виду непредикативных синтагм – к релятивным синтагмам.

Отличительной особенностью релятивных синтагм является то, что в качестве определяемого члена в таких синтагмах всегда выступает глагольное слово, например, в словосочетаниях медленно ходит, отдыхает летом, гуляя в поле, определяемые слова ходит, отдыхает, гуляя – это глагольные слова. Это отличает релятивные синтагмы от атрибутивных, в которых определяемое слово всегда именное. В атрибутивных синтагмах свежая трава и папин пиджак определяемыми словами будут именные слова трава и пиджак.