Талисманы 3 страница

Руны всегда обладали особой привлекательностью для интересующихся германским прошлым. С новым подъе­мом тевтонского возрождения, начавшимся практически спонтанно примерно с 1970 года в Европе и Северной Америке, руны вновь стали фигурировать в символике самых разных объединений; например, в ритуале Откры­тия Рун в Обряде Одина в Англии, в названии журнала, публикуемого Свободной Ассамблеей Асатру — The Runestone, заголовок которого печатается рунами. Тем не менее, ни одна из этих организаций в те годы не предпри­нимала сколько-нибудь серьезных изысканий в эзотеричес­кой рунологии.

Летом 1974 года в университетской библиотеке я наткнулся на книгу Шписбергера «Руническая магия»[21]. Это произошло буквально через несколько дней после того, как я испытал вспышку озарения, состоящую из одного «слышимого» слова РУНА. С этого дня я увлекся рунами. К тому времени мои опыты в магии после роскошного демонического начала постепенно скатились в вязкое болото нео-каббализма. Руны и Путь Водана, вырисовывающийся за их силой, вернули меня на верную дорогу. В то время я ничего не знал о возрождении германских традиций, так все и продолжалось до 1978 года. На следующее лето после прочтения книги Шпис­бергера, после интенсивной работы в области философии и практики Футарка Арманов, я произвел на свет соб­ственное сочинение, представлявшее в основном компи­ляцию сведений из книг таких авторитетов, как К.Шписбергер, Гвидо фон Лист и Р.Й.Горслебен. В августе 1975 года я закончил этот так и не опубликованный труд, названный «Руническая магия Арманов». Эзотерическая деятельность одновременно пробудила во мне глубокий научный интерес к германской религии и магии. На следующий год я изучал древнеисландский язык уже как студент-дипломник, постигая путь Одина также и на уровне интеллекта.

Интерес к германской древности возник у меня в 1973 году не на пустом месте. Годом раньше мое воображение поразила книга «Копье Судьбы»[22]. Она же подхлестнула мою страсть к исследованиям, и я отпра­вился на поиски источников этого произведения. Позже я узнал, как много в нем было неточностей. Ещё ранее слова «Вороны ночи уже в пути...» постоянно звучали у меня в голове.

Я продолжал свой путь в одиночестве вплоть до лета 1978 года, когда я связался со Свободной Ассамблеей Асатру и качал сотрудничать с нео-германистскими объединениями. В то же время я завершал работу над восста­новлением эзотерической системы Старшего Футарка, результатом которой стала книга «Футарк: пособие по рунической магии»[23]. Научные исследования привели меня к пониманию того, что для познания истинной сущности рун необходимо знать, как на самом деле выглядела древняя система архетипов.

В это же самое время (хотя я и не знал об этом) мой товарищ но Пути, Дэвид Брэгвин Джеймс, работал в том же направлении в похожих условиях в Ныо-Хэйвене, штат Коннектикут.

Вскоре стало ясно, что ни одно сообщество в англо­говорящем мире нельзя признать достаточно посвящен­ным в глубокие рунические знания и, следовательно, бремя ответственности за распространение тайной мудрости нашего народа в связном и доступном изложении целиком ложилось на мои плечи — дело не из легких. Работа над этим привела меня к независимому созданию Гильдии Рун для практики и обучения руническому искусству и ремеслу. Исходно Гильдия мыслилась как органичная часть опреде­ленных неогерманистских религиозных групп, однако вско­ре выяснилась невозможность подобного сотрудничества. Похоже, повелители рун — это Гильдия Аутсайдеров и, будучи таковой, они остаются вне рамок каких-либо структур и объединений. Цель Гильдии — повышение уровня знаний и интереса к подлинной германской Тради­ции, а также систематическая работа в области рунической практики, обеспечивающая базовый уровень рунических познаний и умений для всех и вход в Палаты Гильдии Рун — для немногих.

Глава 6

Руническая магия и рунические предсказания в историческом прошлом

Многим современным школам рунической магии при­шлось — либо по незнанию древних традиций, либо из-за отсутствия доступа к традиционным таинствам — забыть либо обойти стороной истинные источники рунической мудрости, во множестве оставленные нам нашими далеки­ми предками. В этой главе мы исследуем имеющийся объем рунической литературы, чтобы обобщить сведения о руни­ческой магии в том ее виде, в котором она реально практиковалась древними.

Свидетельства седой старины, вырезанные в металле и камне — не более чем видимые останки живых актов приложения рунического искусства. Литературные источ­ники во многом помогут нам оживить этот процесс, но для полного его понимания необходимо погрузиться в самые глубины науки о рунах.

Надписи

Рунические надписи представляют собой сообщения-послания, загадочные или мистериальные по своей приро­де. Это сложные символические сообщения, лишь иногда понятные с точки зрения обыденного языка. Чаще же смысл их довольно темен. Тем не менее, тщательный анализ существующих данных поможет нам придти к некоторым заключениям относительно того, как именно практиковалась магия рун во время оно.

Говоря о практических магических действиях, мы мо­жем разделить рунические формулы на семь основных категорий:

1) сообщения, использующие повседневную речь;

2) символические слова-формулы;

3) формулы, использующие футарк;

4) магические слова (например, luvatiiva);

5) рунические идеограммы (например, гальдраставы);

6) числовые формулы;

7) формулы эрилей.

Сообщения,

использующие повседневную речь

Поскольку руны позволяют напрямую устанавливать связь с иной (объективной) реальностью, для создания изменений в окружающей среде мастера рунами могли просто писать руническое послание на обыденном языке. Часто это были магико-поэтические устные формулы, объек­тивную реальность которым придавал процесс высекания. Наиболее известны из них формулы проклятия (использу­емые для предотвращения осквернения могилы иди святого места) и формулы для удержания мертвых в могилах. «Ходячие мертвецы», aptrgungumenn, для древних скандина­вов были реальной неприятностью. Довольно часто забыва­ется тот факт, что в те времена маги действительно могли оживлять трупы, чтобы, управляя ими, причинить вред.

Из подобных магических творений древнейшего периода, несомненно, следует упомянуть формулы проклятья с камней из Стентофтена и Бъёркеторпа в южной Швеции (оба — примерно 650 г. н.э.). Тексты очень близки, поэтому приведем только более ясную надпись — надпись на Бъёркегорпском камне:

ûtharba-spâ! baidR-rûnô ronu falhk hedra, gina-rûпаR.

ïrgiu hearma-lausR, ûti ïr wela-daude sâR that brÿtR.

Это может быть переведено следующим образом: «Пред­сказание уничтожения! Ряд светлых рун скрыл я здесь, рун волшебных. Через порочность, не зная отдыха, извне преда­тельская смерть тому, кто разрушит это [каменное сооруже­ние]». Посредством воли мастера и способности рун перене­сти эту волю в объективную реальность, освященная непре­ложным законом формула проклятия просто сообщает, что любой, кто разрушит либо потревожит святое место, про­клят на смерть обманной силой (wela-) мастера рун. (См. также обсуждение талисмана из Лунда в главе 2). Поскольку нег ни судьи, ни палача — а потенциальный разрушитель был бы, разумеется, неграмотен, — исполнение смертного при­говора целиком возложено на магические силы.

Кстати, данное каменное сооружение в Бъёркеторпе цело до сих пор. Это треугольное каменное строение, видимо, было местом совершения ритуальных и юридических актов, поскольку могилы нигде поблизости не обнаружено.

Слова-формулы

Другой, более лаконичной, формой логических посланий были одиночные слова-формулы, наделенные огромными, многоуровневыми символическими силами. В древности та­кими словами были alu («эль, пиво», экстатическая психичес­кая сила)[24], laukaz («лук»)[25], ehwaz («конь»), lathu («закли­нание»), auja («удача»), ota («ужас») и, возможно, даже rûno («руна») — наименование самого тайного знания.

Множество раз слова эти писались отдельно на самых разнообразных предметах, чтобы пробудить силу того понятия, которое передает слово и которым оно наделяет предмет (или, точнее, окружение предмета). Каждое из упомянутых выше слов несет в себе огромную психико-магическую силу и скрывает значение, для наших далеких предков лежавшее на поверхности, но для нас дремлющее в глубинах архетипического. Слово alu происходит от индоевропейского понятия, обозначающего экстатичес­кую силу и магию, осуществляемую посредством этой силы. Несомненно, оно родственно хеттскому глаголу alwanzahh, «очаровывать». Значение это затем перешло к священному, несущему вдохновение напитку, используе­мому в жертвенных и магических обрядах германскими народами. Laukaz в древности было общим понятием, обозначающим растения из рола Allium (лук, чеснок, лук-порей и др.). Этирастения обладают великой лечебной и консервирующей силой. Лук-порей особенно славится быстро растущим, прямым, зеленым стеблем — магичес­ким символом увеличения, возрастания силы и жизнеспо­собности. Магическая сила понятия «конь» в германском фольклоре хорошо известна и многогранна (см. руну Е). В качестве слова-формулы это знак преображающей силы, символ Коня, Слейпнира, и жизненной силы коня во взаимоотношениях лошадь/всадник ( ).

Каждое из упомянутых выше слов-символов имеет свое соответствие в материальном мире. Тем не менее, с ними связан и ряд более абстрактных понятий. Возможно, стоит обсудить слова rйпо и lathu вместе. Оба они имеют отноше­ние к вербальной активности мага — произносимые вслух заклинания (гальдры, galdrar), предназначенные для акти­вирования магических сил в объективной реальности, часто имеют характер тайный и скрыты от непосвященных. Слово lathu родственно английскому глаголу to load, «загружать», и может быть понято в динамическом смысле как загрузка магической силы в объект или «приглашение» (ср. нем. Einladung) божественных существ в область, данный пред­мет окружающую. Еще один пример, подтверждающий, что слово rûпо не было синонимичным с понятиями букв или знаков письма, — простая авторская формула мастера на фибуле из Фрайлауберсхайма: Boso wraet rûпа («Босо вырезал руну» — в единственном числе!). Есть и другие примеры, показывающие, что слово руна использовалось в древнейшем периоде собирательно в значении «тайное знание» или «магическое заклинание». Термин auja отно­сится к понятию, близкому к hailagaz («святой»), означа­ющему обычно «полный божественной или священной силы», откуда благополучие и удача, происходящие из этого состояния. Противоположная сторона магических возмож­ностей описывается достаточно неясной формулой Ota, происходящей из древней формы ohtan (ужас, страх, боязнь), родственной др.-исл. ægi- в названии волшебного «шлема ужаса» — Ægishjalmr). Эти понятия, записанные рунами — и, значит, подверженные ритуальным воздей­ствиям, — выступают в качестве магического связующего звена между сложной субъективной реальностью мастера рун и его гильдии с одной стороны, и объективной реально­стью — с другой, приводя, таким образом, существующее в соответствие с волей «владыки тайн».

Формулы, использующие Футарк

Едва ли не самый бросающийся в глаза тип магических рунических формул — это полный либо сокращенный Футарк (см. примеры из древнейшего периода в гл. 1). Подобные надписи были распространены и в эпоху викингов, и в Средневековье. В некоторых редких случаях можно предпо­ложить, что Футарк высекался в образовательных целях, либо просто «для тренировки», хотя, этого, конечно, гораздо проще достичь другими, не столь сложными способами. Как правило, вырезание Футарка имело именно магические фун­кции. Символизм рунического ряда, по крайней мере, двоякий: во-первых, это перечень сущностно важных понятий, а во-вторых, они расположены в особом, установленном порядке. Это— символ порядка сущностно важных пещей. Привне­сение порядка (космического, природного, душевного) в данное окружение (субъективное либо объективное) — вполне распространенный мотив применения магии.

Рунические формулы и

магические формулы-слова

Если Футарк — символ порядка, то так называемые бессмысленные надписи — символ хаоса, или же порядка неестественного. Руническими формулами мы называем последовательности знаков, выглядящие случайными, непроизносимыми. Образцы формул этого типа особенно часты на фибулах. На фибулах же встречаются последова­тельности, вполне произносимые, но не похожие ни на одно слово из словаря повседневного языка германских народов. Эти «слова» вполне могут быть представителями «языка богов», сверхъестественного языки, полученного непосред­ственно из другого мира. Из подобных слов наиболее известны следующие: luwatuwa, suhura-susi, anoana, salusalu, foslau и более позднее suf-fus. Некоторые можно «расшиф­ровать», некоторые — нет. Это немногочисленные реликты сверхъестественного, волшебного языка, на котором гово­рил Один и его земные последователи — язык, ключ к которому предстоит снова найти. Подобные слова, возмож­но, первыми узнавались и произносились волшебниками (seidhmenn)[26] в состояниях транса и затем передавались по традиции как часть магического словаря. Их использование в рунических формулах опять-таки понятно, имея в виду «объективизирующее» свойство рун.

Идеографические руны

В теории идеографической руной может считаться одиночный знак Футарка, передающий не звук, а свое название (т.е. логограф) илинекоторое слово из поля значений данной руны, определяемого скальдическими Традициями. Тем не менее, имеются определенные типы гальдраставов[27], изначально получившихся из вязаных рун (рун, наложенных одна на другую), часто сильно стили­зованных. Мы уже встречали ранее подобные знаки на Сивернском брактеате, на кольце из Петроассы, на Гуммарпском камне и на амулете из Квиннебю. Исполь­зование таких идеографических рун представляет собою род дополнительной кодировки тайных значений с целью затруднить их понимание. Но побудительным мотивом этого затемнения, утаивания, было отнюдь не желание сделать текст более запутанным для других людей — лишь очень немногие из надписей, особенно древнейших, ког­да-либо предназначались для «чтения». Напротив, таким образом предполагалось сделать текст более близким и естественным для иных, скрытых миров. Чем больше смысла удавалось уместить в сжатой форме, тем сильнее была связь магического послания мастера рун с объектив­ной, по скрытой, иной реальностью восьми внешних миров.

Числовые формулы

Тема рунической нумерологии будет подробнейшим образом обсуждена в главе 11. Здесь же мы ограничимся утверждением, что числовые формулы — еще одна форма сокрытия смысла, которой присуди те же мотивации, что и другим формам «магического сокрытия» в германской традиции.

Формулы мастеров рун

Любая попытка немагической интерпретации много­численных известных формул мастеров рун выглядит абсурдно. Совершенно ясно, что, когда повелитель рун вырезал знаки формулы ек erilaz fâhidô rûnô (я, эриль окрасил руну), он не просто оставлял после себя некую усложненную разновидность граффити (хотя оба процес­са могут иметь между собой нечто психологически об­щее). Формулы эрилей представляют собой свидетель­ства преобразующих магических действ, в которых маг принимал на себя собственную божественную сущность для осуществления того или иного действия. Вполне возможно, что в случае формул эрилей мы имеем дело с остатками лишь одной части сложного разработанного ритуала. Формула могла придавать силу обряду, который совершался одновременно с ее начертанием, либо дей­ствовать сама по себе. В последнем случае мастер рун нередко называет себя различными магическими имена­ми (которые часто совпадают со священными именами Одина).

Один из самых ярких примеров этому — камень из Ярсберга в центральной Швеции. На нем написано:

ек erilaz rûnoz wrotu. Ûbaz haite, Hrabanaz haite

В переводе это означает: «Я, эриль, вырезал руны. Именуюсь Злокозненным, именуюсь Вороном». Этот ка­мень, не связанный ни с каким захоронением и, возможно, представляющий собой часть ритуального каменного со­оружения, заряжен силой мастера рун в его угрожающей ипостаси «злокозненного» и «ворона». Увязав эти предве­щающие недоброе сущности с конкретным местом, он может и наполнить его магической силой, и защитить его от осквернителей.

Литература

Без письменных источников, особенно древнеисландских и написанных на латыни, было бы весьма затруднитель­но научно определить сущность рунической магии в исто­рическом прошлом — т.е. начиная примерно с 100 г. н.э. Эти свидетельства и отдельные употребляемые в них понятия дают нам ключ к пониманию структуры руничес­ких ритуалов и представление о ситуациях, в которых те или иные типы действий с рунами совершались. Тем не менее, эти данные необходимо рассматривать с определен­ными оговорками. Во-первых, эти тексты получают широ­кое распространение только в Средние Века, и, хотя в них явно представлен более ранний материал и отражены архаические практики, этот временной разрыв необходи­мо учитывать. Во-вторых, материал саг, так или иначе, интегрирован в устное повествование и поэтому может содержать в себе определенное количество литературных условностей. Но оба эти момента представляются незна­чительными с широты взгляда традиции. Руническая магия, очевидно, была достаточно распространенным явлением в эпоху викингов и Средние Века для того, чтобы стать естественной составляющей саг, и представлена она в неожиданном для многих будничном, прозаическом свете.

Бросание рун

Достоверные образцы рун, сделанных специально для гадания, на настоящее время неизвестны, но это, несом­ненно, связано с тем, что они вырезались на нестойких материалах. Возможно также, что обычной практикой было ритуальное их уничтожение после использования. Странно также, что в древнескандинавской литературе нет прямых, не мифологических, упоминаний о метании рун в гадательных целях. Несмотря на это, основываясь на непрямых языковых данных и параллельных упоминаниях в исторической литературе, мы можем быть вполне увере­ны, что практика эта была распространена.

Лингвистические данные подразделяются на два типа: слова, обозначающие инструменты для гадания, и терми­ны, исходно означавшие результаты метания рун.

Кусочки дерева, на которых вырезались (и окрашива­лись затем кровью или красной краской) отдельные руны или их сочетания, в древнеисландском известны как hlaut-teinar (ед. ч. hlaut-teinn; «прут судьбы»), у Снорри Стурлусона называемые также «кровавыми прутьями», и blaut-vidhar («дощечки судьбы»). Сочетание в протогерманском слове stabaz двух значений — «рунический знак» и «палоч­ка», возможно, связано с тем, что руны вырезались на кусочках дерева, используемых в гадательных практиках. Термины rйпо и stabaz так переплелись благодаря этой практике, что слова стали синонимами. Интересное под­тверждение этому предоставляет древнеанглийское слово wyrd-stæf («доска судьбы»), очевидно также связанное с гадательным обрядом.

Древние германские языки изобилуют составными сло­вами, относящимися к различным типам рун/знаков. Некоторые представляют собой технические описания (др.-исл. málrunar, «руна речи»; др.-исл. blódhgar rйпаr, «кровавые руны»; др.-в.-нем. leod-rûna, «руна песен», и т.п.); в то время как другие служат указанием на причину их употребления (др.-исл. brim-rûnar «руны моря», — успокоить его; др.-исл. bjarg-rúnar, «руны родов», — облегчить их). Встречаются и термины, относящиеся, по всей видимости, к результатам гадания при помощи рун. Некоторые благоприятны (др.-исл. likn-stafir, «знаки здо­ровья»; др.-исл. gaman-rúnar, «руны радости»; др.-исл. audh-stafir, «знаки изобилия»; др.-исл. sig-rúnar, «руны победы» ); в то время как другие, очевидно, неблагоприят­ны (др.-исл. myrkir stafir, «знаки тьмы»; др.-исл. böl-stafir, «знаки зла»; др.-англ. beadu-run, «руна раздора»; др.-исл. flærdh-stdfir, «знаки обмана»). Разумеется, во многих случаях пассивное прочтение этих понятий могло быть повернуто в сторону активного действия.

В том, что касается самой практики метания рун, лучшее описание мы можем найти у Тацита в X главе его « Германии» (ок. 98 года н.э.). Ранее вопрос о том, были ли ноты («знаки»), упомянутые этим автором, собственно рунами, оставался спорным, поскольку древнейшая из известных надписей датировалась примерно 150 г. н.э. Однако находка фибулы из Мельдорфа стала весомым подтверждением тому, что руны были известны и до времени написания «Германии». Приведем здесь текст Тацита;

Предсказаниям и бросанию жребия они уделяют больше внимания, чем все другие народы. Их метод бросания жребия прост: они срезают ветвь плодоносящего дерева и делят ее на маленькие кусочки, которые помечают зна­ками, и случайным образом разбрасывают их на белом полотне. Затем общинный жрец, если судьба вопрошается публично, или отец семейства, если это делается част­ным образом, после призывания богов, подняв глаза вверх, выбирает три кусочка, по одному за раз, и далее трактует жребий в соответствии с теми знаками, которые нанесе­ны на вытащенные кусочки.

Цезарь в «Галльских войнах», написанных примерно в 55 г. до н.э., также упоминает «троекратное вопрошание жре­бия» (ter sorlibus consultum), так что этот момент может быть важным в германском гадании.

Три приведенных ниже отрывка из Старшей Эдды также содержат магические (и весьма таинственные) сведения, позволяющие проникнуть в тайны рунических гадательных обрядов. Все они находятся в Эдде в контексте мифологическом.

В «Прорицании вёльвы», ст. 20:

Мудрые девы

оттуда возникли,

три из ключа

под древом высоким;

…

резали руны,

судьбы судили,

жизнь выбирали

детям людей,

жребий готовят[28].

В «Речах Высокого» (ст. 111) есть следующие поучитель­ные строки:

Пора мне с престола

тула[29] поведать

у источника Урд;

•••

слушал слова я;

говорили о рунах...

Ранее в «Речах Высокого» (ст. 80) говорится:

Вот что отвечу,

когда вопрошаешь

о рунах божественных,

что создали сильные[30],

а вырезал Вещий;

благо — в молчанье.

Есть и другие исторические свидетельства христианских наблюдателей, однако им практически нечего сообщить нам, за исключением факта большой значимости числа «три» в обрядах.

Магия

Разумеется, руны широко использовались и в практичес­ких магических целях. Глагольное производное от слова «руна», древнеисландскос rýпа («совершать магические действия с рунами» или «спрашивать»), показывает, на­сколько тесно были связаны практическая магия и методы достижения озарения. Также термины, означающие, ве­роятно, события, которые должны произойти (например, sigrûnar, победный исход), могут также использоваться для вызывания этого состояния посредством практических действий. «Руны победы» вырезаются и/или произносятся, чтобы привнести в объективную реальность их силу.

Возможно, именно теперь следует сказать несколько слов относительно истинных и точных значений таких выраже­ний, как «руны победы», «руны пива», «повивальные руны», «морские руны» и других, в изобилии встречающихся в древнеисландском, древнеанглийском и древневерхнене­мецком. Многие непрофессиональные (а также некоторые академические) исследователи пытались, в основном, найти соответствия этих выражений с определенными рунически­ми знаками, например, заявляя, что руны победы — это и/или , основывая первую гипотезу на известных

строках из Эдды в «Речах Сигрдривы», ст. 7 (где Сигурду дается совет: «Вырежи их/на меча рукояти/и дважды пометь/именем Тюра»), а вторую — на «скальдической связи» между древнеисландским sig («победа») и S-руной[31]. В обоих предположениях есть некоторый смысл, и их привлекательность не стоит отрицать. Однако они недоста­точно глубоко проникают в толщу понятий, окружающих слово руна, для того, чтобы верно понять принципы упот­ребления этих терминов. Если не забывать о том, что древнегерманское слово rûпо исходно означает «тайна», и о том, что оно происходит от понятия, обозначающего звук (шептать, реветь и т. д.), то становится более ясным, насколько широко может быть значение этих терминов. Sig-rûпаr — это не только рунические знаки, означающие, либо приносящие, победу, но и целые стихотворные произведе­ния, гальдры (galdrar), служащие тем же целям. Отсюда проистекает употребление этих же терминов для обозначе­ния явлений обыденной речи, имеющих тот же эффект; например, древнеисландское gaman-rûnar («руны радос­ти») становится выражением, означающим веселую беседу, а древнеисландское flærdh-stafir («знаки обмана») стало обозначением обольстительных речей. О том, что в более поздние времена слова rûп («руна»), stæf («знак») и galdr («заклинание») стали практически синонимами, свидетель­ствуют древ неисландские взаимозаменяемые парные выра­жения likn-stafir («исцеляющий знак»), likn-galdr («исцеля­ющие чары») и wal-rúnar («руны смерти») или val-galdr («погребальная песнь» ).

Сами ритуалы вырезания рун несколько раз описывают­ся в древнеисландских текстах. Преимущество информа­ции, содержащейся в сагах, заключается в том, что они описывают, как маги использовали руны в повседневных ситуациях, а отдельные таинственные строки Старшей Эдды содержат указания на мифо-магические представле­ния, на которых эти обряды были основаны.

«Речи Высокого» (ст. 142) демонстрируют нам ход обряда вырезания рун, архетипически осуществляемого Великим Мастером Рун, Одином:

Руны найдешь

и постигнешь знаки,

сильнейшие знаки,

крепчайшие знаки,

Хрофт их окрасил,

а создали боги

и Один их вырезал.

Из сохранившихся жизнеописаний великих мастеров рун самое пространное повествует об Эгилс Скаллагримсоне (Сага об Эгиле).

Вот Эгиль обнаруживает яд в своем роге для питья (гл.44)[32]:

Эгиль взял нож и воткнул себе в ладонь. Потом on принял рог, вырезал на нем руны и окрасил их своей кровью. Он сказал:

Руны на роге режу,

Кровь их моя окрасит.

Рунами каждое слово

Врезано будет крепко.

Брагу девы веселой

Выпью, коль захочу я,

Только на пользу ль будет

Брага, что Бард мне налил?

Рог разлетелся на куски, а напиток пролился на солому.

Далее в той же саге (гл. 72) Эгиль исцеляет девушку от болезни, причиненной неумело вырезанными рунами. Эти laun-stafir («тайные знаки», т.е. закодированные руны) были вырезаны крестьянским парнем, пытавшимся вылечить девуш­ку, но лишь ухудшили ее состояние. Китовый ус, на котором были вырезаны руны, обнаружился в постели больной.

Эгиль прочел их, соскоблил и бросил в огонь. Эгилъ сжег весь китовый ус и белел вынести на воздух те одежды, которые были у нее раньше. Тогда он сказал:

Рун не должен резать Тот, кто в них не смыслит, В непонятных знаках Всякий может сбиться. Десять знаков тайных Я прочел и знаю, Что они причина Хвори этой долгой.

Эгиль вырезал руны и положил их под подушку на ее ложе. Ей показалось, будто она проснулась ото сна, и она сказала, что теперь здорова, хотя и совсем без сил.

Возможное происхождение и сущность laun-stafir об­суждается в главе 7.

Весьма примечательна еще одна область употребления рун — изготовление nidstöng («столба проклятия»). Дета­ли его изготовления сообщаются, по крайней мере, в двух сагах. Один из примеров обнаруживается опять-таки в «Саге об Эгиле»:

Эгиль снова поднялся на остров. Он взял орешниковую жердь и взобрался с ней на скалистый мыс, обращенный к материку. Эгиль взял лошадиный череп и насадил его на жердь. Потом он произнес заклятье, говоря:

— Я воздвигаю здесь эту жердь и посылаю проклятие конунгу Эйрику и его жене Гуннхильд, — он повернул лошадиный череп в сторону материка. — Я посылаю проклятие духам, которые населяют эту страну, чтобы они все блуждали без дороги и не нашли себе покоя, пока они не изгонят конунга Эйрика и Гуннхильд из Норвегии.