Глава 3. НАУКА В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ 26 страница

Поскольку каждое исследование должно пройти этическую экспертизу, постольку оказывается, что требование его этической обоснованности, этической приемлемости должно быть предпослано исследова­тельскому проекту. И это позволяет говорить о том, что этические соображения играют не только регулятив­ную, но и конститутивную роль по отношению к ис­следовательской практике, то есть они оказываются встроенными в нее, положенными в ее основание. О них уже нельзя говорить как о чем-то привходящем, налагаемом извне на свободный поток научной мысли.

Описанные механизмы этического контроля нахо­дят ныне применение даже и в таких исследованиях, которые проводятся без непосредственного воздей­ствия на испытуемого (так что, строго говоря, его и нельзя называть испытуемым). Скажем, если для так называемого эпидемиологического исследования необ­ходимы данные о состоянии здоровья, генетических, биохимических и т. п. характеристиках тех или иных групп населения, то и здесь перед проведением иссле­дования необходимы и процедура информированного согласия, и независимая этическая экспертиза. Это справедливо и для случаев, когда исследуется тот или иной биологический материал (скажем, фрагмент тка­ни), извлеченный у человека. Природа риска в таких исследованиях совсем другая — речь идет не о защите жизни и здоровья участников таких исследований, а о том вреде, который может быть нанесен им из-за не­санкционированного доступа к весьма чувствительной информации частного характера.

Отметим, далее, то обстоятельство, что область биомедицинских исследований, а значит, и этическо­го регулирования, неуклонно расширяется за счет таких воздействий, которые вовсе не имеют целью улучшить здоровье человека. Научно-технический прогресс, который направлен на непосредственное удовлетворение потребностей человека, непрерывно порождает все новые материалы, окружающие нас в быту, приборы и устройства, предметы одежды, про­дукты питания, средства косметики и многое другое. В принципе каждый такой предмет, прежде чем он будет допущен на потребительский рынок, должен быть проверен на безопасность с токсикологической, экологической и пр. точек зрения. А каждая подобная проверка предполагает проведение испытаний на добровольцах с соблюдением все тех же норм и пра­вил этического контроля. Имеет смысл при этом от­метить, что непрерывное обновление всего этого мно­гообразия предметов, а значит, организация все но­вых исследований является непреложным законом жизни современного предпринимательства. Таким образом, все большая масса того, что делается в на­уке, технике, бизнесе, вовлекается в орбиту этическо­го регулирования.

Главная задача этического регулирования научных исследований — по возможности оградить человека от сопряженного с ними риска. Именно с этой целью и создаются соответствующие структуры и механизмы. Речь, как мы видим, идет не о благих пожеланиях или отвлеченных умствованиях абстрактных моралистов, а о повседневной научной жизни. В итоге ситуация се­годня такова, что ни одно биомедицинское исследова­ние, которое проводится на человеке, не может быть начато, если оно не прошло этической экспертизы. Иначе говоря, с общим планом и многими деталями его проведения должен ознакомиться независимый этичес­кий комитет, и только после того, как он дает добро, это исследование может быть начато.

Что же такое этический комитет? Это — структу­ра, включающая специалистов в той области, в кото­рой проводятся исследования, причем они не должны иметь общих интересов с той группой, которая прово­дит исследования. Помимо этого в состав комитета включаются представители младшего медицинского персонала, а также посторонние люди — те, кого у нас раньше было принято называть представителями об­щественности. А это — совершенно новый для науки и весьма интересный момент: то, что предстоит де­лать исследователям, должно оцениваться не только специалистами, но и людьми без научной квалифи­кации.

Оказывается, таким образом, что для этического обоснования исследования, коль скоро оно проводится с участием человека, необходим посторонний, неком­петентный — «человек с улицы». Если участие челове­ка в исследовании сопряжено с риском, важно, чтобы его цель, а также обстоятельства его проведения, мог­ли быть понятны не только специалистам, но и тем «простым смертным», в интересах которых и предпри­нимается само исследование. Риск, следовательно, должен быть оправданным не только в глазах исследо­вателя-специалиста, но и в глазах рядового человека, который, вообще говоря, будет воспринимать и пользу, и опасности эксперимента существенно иначе, чем профессионал.

Реальная практика этической экспертизы иссле­дований свидетельствует о неправомерности противо­поставления собственно научного поиска, который якобы не подлежит этическим оценкам, и возможных приложений его результатов, которые будто бы только и могут оцениваться с этической точки зрения. Оказы­вается, что, напротив, и научный поиск вполне может, а во многих случаях и должен руководствоваться, по­мимо всего другого, моральными критериями и этичес­кими оценками.

Таким образом, развитие современной науки по­казывает, что обсуждение ее этических аспектов и проблем становится все более актуальным и востребо­ванным как со стороны общества, так и самими учены­ми, способствуя выявлению, фиксации и оптимально­му разрешению возникающих социальных и ценност­ных коллизий, а также реальных опасностей, таящихся в неподконтрольном мудрому разуму развитии науки. Вместе с тем, очевидно, что центр этического регули­рования современной науки должен быть смещен от общих оценок науки в целом с позиции блага и зла к дифференцированной оценке ее отдельных направле­ний и действий конкретных ученых. Именно при та­ком подходе морально-этические суждения в науке не только могут, но и должны играть все более важную роль в ее развитии на благо современного общества и будущих поколений.

В Словарь ключевых терминов__________________

Информированное согласие — процедура, в ходе которой ис­пытуемый знакомится с целями, условиями и опасностя­ми, с которыми сопряжено его участие в исследовании, и соглашается (обычно в письменной форме) принять в нем участие.

Оценка технологий — система методов, применяемых для оп­ределения того, насколько безопасна в применении будет таили иная новая технология, насколько она эффективна по сравнению с существующими технологиями и какие преимущества может принести ее применение.

Принцип предосторожности — принцип, применяемый при оценке новых технологий перед тем, как дается разреше­ние на их применение. В соответствии с этим принципом при возникновении разумных сомнений в безопасности новой технологии те, кто ее создал и намерен применять, должны представить убедительные аргументы в пользу ее безопасности.

Профессиональная ответственность — ответственность уче­ного перед научным сообществом за качество проводи­мых им исследований и получаемых результатов, за доб­росовестное выполнение других профессиональных ролей, за сохранение ценностей сообщества.

Социальная ответственность — ответственность отдельного ученого и научного сообщества перед обществом. Пер­востепенное значение при этом имеет безопасность при­менения тех технологий, которые создаются на основе достижений науки, предотвращение или минимизация возможных негативных последствий их применения, обеспечение безопасного как для испытуемых, так и для остального населения и для окружающей среды прове­дения исследований. Наряду с этим понятие социальной ответственности включает проведение исследований и экспертиз, направленных на решение стоящих перед об­ществом проблем.

Технологический императив — суждение, в соответствии с которым все то, что становится технически осуществи­мым, неизбежно будет реализовано. Это суждение, одна­ко, не подтверждено какими бы то ни было эмпирически­ми данными; напротив, люди отказываются, часто по моральным соображениям, от осуществления многих практически достижимых проектов.

Этическая экспертиза — предваряющая исследование про­верка того, связано ли исследование с риском для здоро­вья, благополучия и достоинства испытуемых, сопоставим ли этот риск с теми выгодами, которое им может принести участие в исследовании, обеспечено ли надлежащее ин­формирование испытуемых и гарантирована ли добро­вольность их участия в исследовании. Этическая экспер­тиза предваряет каждое биомедицинское исследование, а в США и некоторых других странах — каждое исследова­ние, в котором человек участвует в качестве испытуемого.

Этический комитет — структура, проводящая этическую экс­пертизу. В состав этического комитета входят ученые-специалисты в данной области знаний, но не те, кто так или иначе связан с исследователями; представители медицине­кого персонала; юристы, священники и т. п. — лица, не яв­ляющиеся профессионалами. Этический комитет должен быть независим от исследователей, проект которых под­вергается экспертизе, и от администрации научного или медицинского учреждения, в котором намечается прово­дить исследование. Одобрение этического комитета явля­ется необходимым условием проведения исследования.

| Вопросы для обсуждения

1. В каких ролях, помимо роли исследователя, прихо­дится выступать ученому?

2. Каковы основания профессиональной ответствен­ности ученого?

3. Каковы способы передачи ценностей и моральных норм от предыдущего поколения к последующему?

4. В чем состоят различия между внутренней и внеш­ней этикой науки?

5. В чем заключается ограниченность тезиса о цен­ностной нейтральности науки?

6. Каков смысл и какова сфера применения принци­па предосторожности?

7. Каковы основные механизмы этического регули­рования биомедицинских исследований?

8. Кем и как проводится этическая экспертиза био­медицинских исследований?

9. Что такое информированное согласие?

10. Как вы понимаете тезис о свободе исследований?

11. Как соотносятся между собой свобода научных исследований и социальная ответственность уче­ного?

12. Какие опасения побудили ученых наложить вре­менный мораторий на проведение исследований с рекомбинантными молекулами ДНК?

13. Какие моральные санкции может наложить науч­ное сообщество на нарушителя этических норм?

14. Насколько обоснованно противопоставление логи­ки развития науки и социальной ответственности ученого?

15. Этические проблемы взаимодействия ученого со средствами массовой информации.

16. Какие этические проблемы возможны при публи­кации результатов исследований?

17. В чем заключается моральный смысл научного цитирования?

18. В каком международном документе впервые были изложены моральные нормы исследований с уча­стием человека в качестве испытуемого? Когда и где был принят этот документ?

19. В чем вы видите различие между моральными нормами и ценностями «малой науки» и «большой науки»?

В Литература________________________________

Биоэтика: проблемы и перспективы / Подред. А.П. Огур-цова.М., 1992.

Биоэтика: принципы, правила, проблемы / Под ред. Б.Г. Юдина. М, 1998.

Введение в биоэтику / Подред. Б.Г. ЮдинаиП.Д. Тищен-ко. М, 1998.

Гусейнов А А. Введение в этику. М., 1985.

Лебедев С А. Современная философия науки. М., 2007.

Российский химический журнал. 1999. Т. XLI1I. № 6. Но­мер посвящен теме «Наука — общество — государство: эти­ческие проблемы».

Фролов И. Т., Юдин Б.Г. Этика науки: проблемы и дискус­сии. М, 1986.

Шрейдер ЮА. Этика. Введение в предмет. М, 1998.

Этика и ответственность науки // Человек. 2000. № 5.

Этико-правовые аспекты проекта «Геном человека»: Международные документы и аналитические материалы. М, 1998.

Юдин Б.Г. О возможности этического измерения науки // Человек. 2000. №5.

РАЗДЕЛ V.

НАУКА - ОСНОВА ЭКОНОМИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО ПРОГРЕССА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА

Глава 1

СУЩНОСТЬ, ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ и ЗАКОНОМЕРНОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА (НТП) СОВРЕМЕННЫХ РАЗВИТЫХ СТРАН¹

Постоянно встречающееся в современной литера­туре, посвященной проблемам научно-технического прогресса, понятие интеграции науки и производства фигурирует обычно как некоторая данность, не требу­ющая какой-либо конкретизации. В то же время, если мы хотим проследить ход этого интеграционного про­цесса, выявить его специфические особенности, вре­менные рамки, масштабные и иные параметры, необ­ходимо более четкое представление о формах, в кото­рых он проявляется и эволюционирует. Это тем более важно, что, как показало развитие общества в XX в., интеграция науки и производства не только привела производительные силы к их качественному измене­нию, но и явилась важнейшим фактором экономичес­кого и социального прогресса развитых стран.

Сам термин «интеграция» требует некоторых по­яснений. Применительно к явлениям общественной жизни он вошел в обиход недавно, в последние 30 — 40 лет. До этого его долгое время ассоциировали в основ­ном с математикой, с интегральным исчислением. Во всяком случае, в словаре Даля других (кроме матема­тического) толкований этого понятия не приводится. В современном обществоведении под интеграцией име­ется в виду объединение, слияние двух или более

' Работа осуществлена при финансовой поддержке РГНФ. Грант 01-03-00064а.

компонентов в единое целое, которое приобретает в результате некоторые новые признаки по сравнению с простой арифметической суммой признаков объе­диняющихся частей, приобретает новое, более высо­кое качество.

Исходные компоненты свое существование в пре­жнем виде обычно прекращают полностью или частич­но. Соответственно, интеграционный процесс — это движение включенных в него компонентов к такому качественно новому состоянию.

Классический пример — экономическая интег­рация стран Западной Европы, входящих в ЕЭС. Они создают единое экономическое пространство со сво­бодным перемещением капиталов и других ресурсов, общей валютой и т. д. Условия, в которых сегодня функционируют национальные экономики объединя­ющихся государств, принципиально изменятся в бла­гоприятную сторону, многие ныне действующие ре­гуляторы исчезнут, экономик, ограниченных нацио­нальными пределами, не станет как таковых. Не исключено, что запланированные сроки перемен не будут выдержаны точно. Но это не существенно. Те­оретически, да и практически каких-либо непреодо­лимых препятствий на этом пути нет.

Может ли подобное превращение произойти с наукой и производством? Связь между ними и взаим­ное влияние существовали, по-видимому, всегда, с того самого не поддающегося сколько-нибудь точной дати­ровке момента, когда наука постепенно обособилась в качестве специфического вида деятельности человек. С тех пор история развития той и другой сферы посто­янно включала в себя расширение, усложнение и ук­репление взаимных контактов и взаимозависимости. На глазах нашего поколения и нескольких предшество­вавших связь науки с производством вышла на такой уровень, когда они друг без друга двигаться вперед уже не могут. Не столь уже важно, кто тут кого подталки­вает или тянет, кто, так сказать, главнее, такая поста­новка вопроса непродуктивна. Важно, что теснейшее взаимодействие данных компонентов общества стало непременным условием их дальнейшего прогресса.

Но означает ли это, что дело идет к слиянию производства и науки, прекращению их самостоятель­ного существования и возникновению взамен какой-то новой структуры, как, казалось бы, следует из оп­ределения понятия интеграции? Очевидно, такая пер­спектива пока не просматривается, и вряд ли сегодня кто-либо рискнет предсказывать подобное слияние в обозримом будущем. Тогда вправе ли мы говорить в данном случае об интеграции? Противоречие разре­шается, если исходить из того, что возможны разные типы интеграционных процессов в зависимости от свойств тех компонентов, которые в них участвуют. По крайней мере, два таких типа проступают вполне от­четливо. К первому относятся случаи, когда интегри­руются структуры однородные, обладающие одинако­выми или очень близкими основными признаками и различающиеся лишь менее значимыми, второстепен­ными параметрами. Тут безотказно работает классичес­кая схема перехода в новое качество за счет слияния. Объединение рынков, однотипных производственных ячеек, финансовых организаций тому примеры. Второй тип интеграции возникает при взаимодействии струк­тур разнородных. Их основные признаки не совпада­ют по своей природе, и потому полностью совместить их, слить невозможно. Особенности научного труда, задачи (обретение новых знаний) и другие параметры науки отличаются от аналогичных параметров произ­водственной сферы настолько, что самое тесное взаи­модействие не предполагает утраты специфики интег­рирующихся компонентов и их исчезновения в пре­жнем качестве. Интеграция же проявляется в том, что они становятся необходимыми, взаимосвязанными и соподчиненными звеньями более широкой структуры, объединенными единой, общей целевой функцией.

Такого рода объединение не есть потеря особен­ностей труда, способов его осуществления в этих сфе­рах, и в этом смысле слияния не происходит. Но на уровне конкретных целей, экономических и определен­ных организационно-управленческих связей оно воз­никает и, естественно, оказывает существенное влия­ние на интегрирующиеся элементы. Производство, ин­тегрированное с наукой, отличается от неинтегриро-ванного, и наука, включенная в интеграционную фор­му, отличается от науки, столь конкретно в интегра­ционном процессе не участвующей. Возникают прин­ципиально новые структуры: прикладная наука как разновидность науки в целом и наукоемкое производ­ство, имеющее свои отличия от ненаукоемкого. Про­цесс интеграции науки и производства и обеспечива­ется непосредственным взаимодействием этих новых компонент.

Появление функционально объединяющих науку и производство новых социальных структур и позволяет на основе их эволюции проследить и хронологические рамки процесса интеграции и его стадии, или этапы.

Первый этап — от возникновения первых промыш­ленных лабораторий до становления промышленного сектора ИР. Промышленные лаборатории стали исто­рически первой формой институализации прикладных исследований, а предприятия, имевшие такие лабора­тории — первой институциональной формой интегра­ции науки и производства. До появления промышлен­ных лабораторий на протяжении многих столетий информационный обмен между этими двумя сферами общественного труда выглядел как стихийный, стоха­стический процесс. «Споры науки» попадали в сферу производства в ходе и в результате движения, напоми­навшего броуновское, могли там прорасти и дать пло­ды, могли пролежать долгие десятилетия, а то и века, могли и вовсе погибнуть. По мере развития производ­ства и самой науки этот процесс приобретал все более упорядоченный и систематический характер. Однако объективные и субъективные условия перехода к ин­теграции сложились лишь во второй половине XIX в. К этому времени наука достигает достаточно высокого уровня понимания физических и химических законо­мерностей, лежащих в основе многих промышленных процессов; происходят крупные изменения в системе образования, появляется слой технической интеллиген­ции — инженеров, в руки которых постепенно перехо­дит технологическое руководство производством; фор­мируется государственный сектор науки; в промыш­ленности идет мощный процесс концентрации ресурсов, возникают тресты, синдикаты, картели, скла­дывается финансовый капитал.

Важнейшим объективным стимулом интеграции науки с производством явилось, по-видимому, то обсто­ятельство, что общества передовых стран начинают реально ощущать ограниченность и малую эффектив­ность прямых экстенсивных факторов обеспечения расширенного воспроизводства за счет увеличения численности работников, капиталовложений и т.д., ощущать противоречие между их возможностями и быстро растущими общественными потребностями. Разрешение этого противоречия возможно лишь путем перехода к использованию интенсивных факторов экономического роста, в первую очередь — научно-технического прогресса. Интеграция науки и произ­водства — крупный шаг на этом пути. Институциона-лизация превращает интеграционный процесс в по­стоянное, целенаправленное взаимодействие. Наука, теоретическое знание, конкретно и непосредственно включается в систему производительных сил, становит­ся основным источником крупных нововведений, рос­та производительности труда и объемов материальных благ и услуг со всеми вытекающими отсюда социаль­но-экономическими последствиями.

Хронологически появление первых промышленных лабораторий относится к концу 70-х и 80-м гг. XIX сто­летия и связано оно в первую очередь с формировани­ем двух новых по тем временам отраслей промышлен­ности — электротехнической и нефтеперерабатываю­щей. В свой черед появление этих отраслей означало качественное изменение энергетической базы обще­ственного производства, когда наряду с механической, гидравлической энергией и энергией ветра начали использоваться электричество и нефть. Особенностью промышленного освоения электротехники и органичес­кой химии является объективная необходимость учас­тия теоретического знания в создании конечного по­требительского продукта. Здесь привычный нам сегод­ня цикл «наука — производство» неизбежен буквально с первых шагов, ибо ремесленнический традиционный путь проб и ошибок практически превратился бы в путь аварий и катастроф.

До Первой мировой войны число промышленных лабораторий¹ росло сравнительно медленно, но после войны наступил своего рода «бум». В ведущих промыш­ленных странах исследовательскими службами обза­велись все предприятия, определяющие технический уровень той или иной отрасли индустрии, и все отрас­ли, определяющие технический уровень промышлен­ности в целом. Кроме того, складывается собственная инфраструктура промышленной науки — профессио­нальные общества и ассоциации, специализированные журналы, информационная среда. Все это мы и можем считать началом формирования промышленного сек­тора науки.

Второй этап — интенсивный рост промышленно­го сектора ИР и превращение его в одну из основных составляющих национального научно-технического потенциала. С появлением промышленных лаборато­рий в процесс интеграции науки с производством вклю­чаются рыночные механизмы. Наличие собственной исследовательской базы становится залогом успеха в конкурентной борьбе, а капиталовложения в ее разви­тие — чрезвычайно выгодным, хотя порою и рискован­ным делом. Сфера науки, в первую очередь за счет ее промышленного сектора, стремительно расширяется. По оценке Дж. Бернала, за первую половину нашего столетия численность занятых в ней работников уве­личилась примерно в 40 раз, расходы же на нужды науки возросли в 400 раз. Такие темпы роста — поряд­ка 10 процентов в год— не демонстрировал никакой другой элемент общества, даже военные расходы.

Промышленные лаборатории множились в числе, охватывая наряду с новыми традиционные отрасли. В то же время существенно менялся облик самих лабо­раторий: из небольших слабо оснащенных коллективов исследователей они превращаются в крупные подраз­деления, располагающие большими материальными ресурсами, в целые службы, внутри которых склады­вается своя организационно-управленческая структу­ра, разделение труда и механизмы взаимодействия различных функциональных звеньев.

Становление промышленного сектора ИР повлекло за собою не только динамичный рост количественных параметров сферы науки, но и качественную трансфор­мацию самой этой сферы в целом, в нее пришло разде­ление труда между фундаментальной и прикладной наукой. Особенность этой трансформации состоит в том, что она произошла не столько за счет внутренней эво­люции академического сектора и его последующего раздела, сколько за счет дополнения этого сектора из­вне, из сферы производства. Рост промышленных ис­следований никак не ограничивал и не вытеснял акаде­мическую науку, а, напротив, сохранял за ней все те функции, которые она уже освоила, и содействовал ее интенсивному дальнейшему развитию как прямо (обес­печивая широкий активный спрос на новые идеи и открытия, а также финансируя университетские лабо­ратории), так и косвенно, благодаря расширению по­требности в научных и инженерных кадрах.

Как самостоятельный сектор ИР промышленные исследования обладают своими особенностями по срав­нению с традиционными академическими формами организации науки. К особенностям промышленных ИР относятся:

— непосредственная органичная связь с производ­ственной практикой, целенаправленность, воз­можность быстрого воплощения идеи в жизнь; впервые наука как главный и практически не­исчерпаемый источник нововведений объеди­нилась с конкретным потребителем этих ново­введений, обеспечив близкие к оптимальным условия для реализации цикла наука -■— произ­водство;

— масштабность финансовой базы и, если говорить не об отдельном предприятии, а о секторе в це­лом, ее относительная стабильность; в рамках промышленного сектора источник средств и их

Раздел У. Наука - сема зкрнрмичвскргр к сришьиргр прогресса...

потребитель связаны воедино, что создает пред­посылки как для более полного удовлетворения потребностей науки, так и для целесообразного распределения и расходования средств, то есть для повышения эффективности исследований;

— тесная связь прикладной науки через произ­водство и сбыт продукции с реальными потреб­ностями общества в той мере, в какой они вы­являются рыночным механизмом и отражают­ся конъюнктурой рынка. Создается своего рода система «автоматического» регулирования с обратной связью, охватывающая источник тех­нических перемен, производственные мощно­сти и запросы потребителя. Жизненно важной характеристикой такой системы является ее гибкость, умение быстро реагировать на вне­шние изменения, внося необходимые коррек­тивы в исследовательские программы;

— способность организовывать и выполнять круп­ные проекты, требующие не только больших затрат, но и четкого управления большими кол­лективами исполнителей, координации усилий и результатов в самых разных областях науки и техники; групповая, коллективная организа­ция работ является характерной особенностью промышленного сектора, его «изобретением» и вкладом в совершенствование научной деятель­ности как таковой; в промышленных ИР на первый план выдвигается фигура ученого-орга­низатора, способного возглавить большие груп­пы специалистов и успешно решать все выте­кающие из этого проблемы;

— междисциплинарность исследований; сегодня междисциплинарный комплексный подход к научно-техническим проблемам повсюду при­знан наиболее продуктивным методом научной работы, а большая часть крупных открытий, так называемых прорывов, происходит на стыках традиционных научных дисциплин; но промыш­ленные исследования по сути своей изначально являются междисциплинарными, так как их объектом всегда было изделие или технологи­ческий процесс, представляющие собой комби­нацию многих элементов, за каждый из кото­рых отвечают специалисты разного профиля. Оценивая положительные стороны промышленных ИР и отдавая им должное, необходимо видеть и их сла­бости. Диалектика явления такова, что многие достоин­ства одновременно выступают и как ограничители. Подавляющее большинство промышленных проектов ориентирована на ближнюю, краткосрочную перспек­тиву, обещающую коммерческую выгоду. Последняя является доминирующим мотивом. Долгосрочные и рискованные программы не приветствуются, а без рис­ка трудно ожидать качественно новых научных резуль­татов. Творческая инициатива ученого, работающего в промышленности, более обоснована, чем в академичес­ком секторе, рамки жестче, цели — прагматичнее. Воз­можны ситуации, когда новые плодотворные идеи, не вписывающиеся в стратегию фирмы, будут искусствен­но заморожены на неопределенное время.

Специфика целей и задач промышленных ИР оп­ределяет их структуру: львиную долю их общего объе­ма (в денежном выражении) составляют разработки, на втором месте идут прикладные исследования, а фунда­ментальной науке отводится последнее и сравнительно очень скромное место. Кроме того, для промышленных ИР характерна резкая неравномерность распределения по отраслям производства и по отдельным фирмам внут­ри отраслей. Основные объемы исследований сосредо­точены в быстро прогрессирующих технически слож­ных отраслях и на крупных предприятиях.

Все это означает, что при многих своих достоинствах и силе промышленный сектор не может решать полно­стью тот комплекс задач, который общество ставит перед сферой науки в целом. Он необходим как гармоничная часть этой сферы, выполняющая свою долю функций, ей присущих. Он играет роль своеобразного ретранслятора фундаментальных научных достижений в полезные и приемлемые для практики нововведения, причем рет­рансляция в данном случае предполагает не просто передачу сигнала, а его многообразную трансформацию, избирательное усиление спектра, генерирование мно­жества вторичных сигналов.

Хронологически становление промышленного сек­тора ИР и превращение его в одного из «трех китов» национального научно-технического потенциала пере­довых развитых государств приходится на время меж­ду двумя мировыми войнами.