Введение 3 страница. Отсюда нельзя ввести налога на бороду, налога на тень и т.д.

Отсюда нельзя ввести налога на бороду, налога на тень и т.д.

Отметим, что очень важно то, что определение налоговых последствий должно связываться, исходя из этого принципа, именно с экономическим смыслом, содержанием совершаемых налогоплательщиком хозяйственных операций, а не с тем, как эта операция оформлена (в какую гражданско-правовую форму эта операция облечена).

В 2006 году в ППВАС №53 ВАС прямо обращает внимание на то, что должна быть установлена связь налоговых последствий с действительным экономическим смыслом производимых налогоплательщиком хозяйственных операций, с преследованием плательщиком целей делового характера.

Если деятельность плательщика направлена исключительно на получение налоговой выгоды (например, чтобы возместить из бюджета сумму НДС, он продает один и тот же сахар 250 раз, сумма НДС увеличена до неприличия, а потом говорит, что он НДС уплатил в размере, достаточном для возмещения), то налоговые последствия определяются исходя из реального смысла этих хозяйственных операций.

Выгода признается необоснованной, операции не влекут для налогоплательщика последствий, на которые он рассчитывал.

Мы говорили о том, что налогом облагается не столько сделка в конкретной ее форме, сколько сама хозяйственная операция, оформленная в виде сделки. Но не хотелось бы, чтобы мы это воспринимали буквально, как будто бы для налогообложения гражданско-правовая форма вообще не имеет никакого значения, и может абсолютно игнорироваться налоговым органом. Это не так.

Ситуация. В основе лежит экономическая операция. Именно в рамках таких операций создается тот экономический продукт, то экономическое основание, которые могут быть подвергнуты налогообложению. Эти экономические операции подвергаются гражданско-правовому оформлению. Эти отношения приобретают гражданско-правовую форму, и мы даем этим отношениям гражданско-правовую квалификацию.

Прямые стрелки от налогообложения к хозяйственным операциям проводить нельзя. Проблема в том, что налогообложение осуществляется с учетом гражданско-правового оформления. Налоговый орган, осуществляя проверку, может прийти к выводу, что реальное содержание хозяйственной операции не соответствует ее гражданско-правовому оформлению. Например, по сути имеется договор купли-продажи, а отношения оформлены договором комиссии. В таком случае для налогового органа приоритетным будет, конечно, фактическое содержание, но налоговый орган должен переквалифицировать сделку, доначислить сумму налога, а в случае, если налогоплательщик не согласится с такой квалификацией и будет настаивать на обоснованности своей квалификации, то налог может быть взыскан с плательщика только в судебном порядке. Мы видим, что гражданско-правовая квалификация операции плательщиком важна для налогового органа, и игнорировать ее он не может.

Отношения, связанные с налогообложением, тоже подвергаются самостоятельному правовому регулированию и правовому оформлению. В рамках НП выстраивается собственная система юридических фикций и презумпций. То есть сложность правоприменения еще обусловлена и тем, что в рамках НП формируется еще и собственная система фикций и презумпций, которые должны быть приняты во внимание при квалификации хозяйственных операций.

Если цивилист может себе позволить махнуть рукой на налогово-правовую квалификацию операций, то налоговый юрист должен уметь квалифицировать как в рамках цивилистики, так и в рамках налогообложения.

Скажем, налоговое законодательство предусматривает в ст.47 (или 43?) НК самостоятельное определение (понятие) для целей налогообложения «проценты» и «дивиденды». В частном праве это одни понятия, а в налоговом праве – другие. Процент – заявленный доход по долговому обязательству. А понятия долгового обязательства нет в НК.

В одном из последним Постановлений Президиума ВАС суд пришел к выводу, что такими процентами нужно признать стоимость услуги по предоставлению клиенту возможности пользоваться ВИП-залом в аэропорту. Услуга оплачивается банком аэропорту при условии, если клиент поддерживает определенный объем денежных средств на банковской карте. А вопрос был: может ли восприниматься эта оплата банком как натуральный доход соответствующего физического лица. При разрешении этого вопроса ВАС фактически пришел к выводу о том, что такая оплата услуг банком может подпадать под понятие «процента» по НК.

Пример простой и свидетельствует о том, что нужно разбираться в понятиях, сформулированных для целей налогообложения. Но есть и более сложные случаи, когда НК собственного понятия не содержит и отсылает нас к частно-правовым НПА.

Например, если физик продает имущество (недвижимость), которое было в собственности его более 3 лет, то весь доход, полученный от продажи такого имущества, не принимается во внимание для целей налогообложения. Момент обретения прав собственности на такое имущество определяется по правилам гражданского законодательства. НК специальных правил не содержит. Этот момент – момент регистрации права собственности.

Предположим теперь, что 25 лет назад мы приобрели 1/100 доли в праве собственности на квартиру, а вчера приобрели оставшуюся долю в праве собственности этого объекта. И уже сегодня продаем эту квартиру. Каковые налоговые последствия будут для такой сделки? Мы имеем право вывести из-под налогообложения доход, полученный от продажи такой квартиры.

Формально-юридически получается так, что право собственности на объект мы приобрели в момент приобретения первой доли в праве собственности на этот объект. Да, это долевая собственность, но собственность же. Причем собственность на весь объект, а не на его часть.

Можем ли мы строго формально настаивать на допустимости вывода из-под налогообложения дохода, полученного от продажи всего объекта?

Разрешить этот вопрос без учета конституционно-правового смысла регулирования в НК мы не сможем. Мы должны анализировать целый ряд норм налогового закона в их взаимосвязи и принимать во внимание то, что 3-годичный срок установлен не случайно. Законодатель исходит из презумпции, что если имущество покупалось более 3 лет назад, то оно покупалось не для целей перепродажи и извлечения дохода, а для целей пользования (проживания), а посему и доход, полученный от продажи такого имущества, как бы и доходом-то не является.

Другая ситуация, которая связана с определением (корректировкой) налоговых последствий, когда сделки в соответствии с ГК признаются недействительными. Например, организация для целей уплаты налога на имущество не учитывает то имущество, которое в прошлом периоде продала. А этот договор продажи был признан недействительным. То есть имущество выбыло из сферы владения организации, но выбыло по недействительной сделке. Вправе ли мы учитывать факт выбытия этого имущества у плательщика по недействительной сделке и не начислять налог на такое имущество?

В течение времени, когда сделка не была признана недействительной, плательщик был лишен этого имущества, и вроде бы облагать налогом такое имущество нельзя, потому что извлекать выгоду от обладания таким имуществом плательщик не мог. ВАС согласился с этим и сказал, что в этот период плательщик уплачивать налог на имущество не должен.

А если выкупили квартиру, и мы претендуем по НДФЛ вычесть расходы, потраченные на квартиру. 2 года мы в квартире пожили, вычет получили, а потом сделка была признана недействительной. Вопрос: полученная по НДФЛ льгота должна ли быть возвращена в бюджетную систему?

Или должно ли облагаться налогом увеличение номинальной стоимости доли участия лица в организации? Казалось бы, что там облагать, если прав требования никаких еще нет. Но потенциальная возможность распорядиться этой долей есть, а значит есть возможность извлечения выгоды в связи с увеличением номинальной стоимости доли. Это законодательная фикция. Этот вопрос обсуждался Конституционным судом.

Отметим, что в содержании принципа экономической обоснованности налогообложения включается требование недопустимости двойного обложения налогом одного и того же экономического основания.

Каждый налог должен иметь свой самостоятельный объект налогообложения. Один и тот же объект подвергаться налогообложению дважды не может.

ОКС 2010 137-О-П. КС приходит к выводу о присутствии факта налогообложения в отношении физических лиц. В 2008 году меняется законодательство о НДФЛ в части налогообложения страховых выплат и страховых взносов. До 01.01.2008 года обложению подвергались суммы страховых взносов, уплачиваемых работодателем по договору добровольного пенсионного страхования. Тоже фикция, кстати. Почему? Потому что до уплаты пенсии физик никакого блага не получил еще, а его уже облагают налогом. С 01.01.2008 года законодатель отказывается от этой конструкции и предусматривает теперь налогообложение страховых выплат. Гражданка попала в период, когда у нее и взносы обложили налогом, и выплату обложили налогом. КС сказал, что это двойное налогообложение. Суммы страховых выплат, которые были определены исходя из суммы страховых взносов, уже обложенных налогом, не могут быть заново обложены налогом, ибо это двойное налогообложение.

ОКС 2009 478-О. ИП, занимавшийся игорным бизнесом, обязали уплатить налог на игорный бизнес и налог на доходы, полученные от этого игорного бизнеса. ИП счел, что сие было двойным налогообложением. КС не усмотрел здесь двойного налогообложения по формальным основаниям. Он указал, что в налоге на игорный бизнес объектом налогообложения является не доход от этого бизнеса, а конкретные предметы: игровой стол, игровой автомат и так далее. Хотя если посмотреть более системно главы НК об игорном бизнесе, то становится очевидным, что несмотря на такое смешение объекта налогообложения с предметом (игровым столом), нацеленность этого налога – это доход, который может быть извлечен от такого бизнеса. Ведь по налогу на игорный бизнес облагается не стол как предмет, а стол как средство, при помощи которого можно извлечь доход. То есть по сути регулирования налога на игорный бизнес речь идет о налогообложении потенциального дохода.

Эти примеры подтверждают, что вопросы, касающиеся экономической обоснованности налогообложения, очень непростые.

Не будем забывать и о том, что в соответствии с сущностью налога, налог – не только инструмент фискальный. Если бы цель была бы только фискальная, то все было бы просто. Налоги имеют еще и регулирующую функцию. Через инструменты налогообложения публичный субъект получает возможность воздействовать на экономическую деятельность субъекта.

Принцип учета фактической способности к уплате налога

Этот принцип связан с принципом равенства налогообложения и с принципом экономической обоснованности налогообложения.

Отметим, что еще в 1996 и в 1997 годах в Постановлениях 7-П и 9-П соответственно КС указывал, что принцип равенства непременно требует учета фактической способности к уплате налога. Почему, как вы думаете?

Гаджиев и Пепеляев отметили, что рассматриваемый принцип направлен на то, чтобы без нарушения формального равенства максимально учесть те неравные фактические обстоятельства, в которых находятся соответствующие лица, и тем самым обеспечить равенство неформальное.

Объектом налогообложения по НДФЛ, строго говоря, признается доход, а не прибыль (разница между доходами и расходами). Но тем не менее, с позиций КС, исходя из конституционных принципов экономической обоснованности, учета фактической способности и так далее, нужно облагать не валовый доход, а чистый доход плательщика. Этот подход еще не в полной мере работает в рамках 23 главы НК (НДФЛ).

Принцип недопустимости налогов, препятствующих реализации конституционных прав

Неуплата налога не может стать поводом для ограничения конституционных прав граждан. КС неоднократно возвращался к этой проблеме в связи с регулированием изъятия государственной пошлины. КС признавал их конституционными только в той мере, в какой они не препятствуют реализации права на судебную защиту.

Принцип единства налоговой системы

КС еще в 1997 году раскрыл этот принцип в Постановлении №5-П. Прежде всего, речь идет о недопустимости установления налогов, которые бы нарушали единство экономического пространства в России, ограничивали бы перемещение товаров, работ и услуг в пределах России. Особый акцент КС делал на недопустимости введения таких региональных и местных налогов, которые бы обеспечивали бы наполнение бюджетов соответствующих территорий за счет территорий других публичных образований.

КС также признал допустимость определения в ФЗ исчерпывающего перечня налогов и сборов, взимаемых в РФ, включая региональные и местные налоги. КС при этом указал на конституционную допустимость рамочного регулирования системы налогов и сборов на федеральном уровне.

Такая ситуация существовала не всегда. В 1993 году был Указ Президента РФ, по которому был осуществлен переход к децентрализации системы налогов и сборов. По этому указу субъекты РФ и муниципалы могли вводить любые налоги и сборы. При этом такие налоги не должны были противоречить общим принципам (включая принцип экономической обоснованности).

Как вы думаете, сколько налогов было введено такими публичными образованиями? Около сотни. Некоторые налоги вводились исключительно для спасения ситуации: налог на организацию отдыха детей, налог на поддержку вузов и так далее. Дело доходило до курьезов. Например, налог на излишнее поголовье скота, налог на взлет с аэропорта, налог на валютные операции. В Белгородской области добавили +10% налога на прибыль банков. Где-то ввели налог на ликеро-водочную продукцию. Вакханалия, к счастью, просуществовала недолго.

После этого возвратились к единству налоговой системы.

Отметим, что с позиций КС в Постановлении №5-П установление единого перечня утратило бы смысл, если бы не были определены стандартные способы взимания всех-всех налогов, в т.ч. региональных и местных.

Кстати говоря, вопрос о соотношении полномочий субъектов РФ и муниципальных образований всегда был спорным. Гаджиев в особом мнении писал, что если пределы полномочий субъектов РФ и муниципалов строго установлены федерацией и ограничиваются лишь незначительными возможностями, то по сути своей такие налоги не являются региональными и местными.

В 17-ой статье НК мы увидим, что возможности участия регионалов и муниципалов постоянно ограничиваются. В 2010-ом году установили, что ставка и сроки уплаты устанавливается регионалами и муниципалам в пределах, предусмотренных в ФЗ.

Проще говоря, все налоги могут в определенном ракурсе рассматриваться как федеральные. Единственный критерий деления налогов на региональные, федеральные и местные – роль участия публичного образования в их регулировании. Региональные и местные налоги далеко не всегда зачисляются в соответствующие бюджеты, равно как и федеральные налоги не всегда в федеральный бюджет зачисляются.

Также отметим, что в НК определены объект налога, налоговая база, порядок исчисления налогов, налоговый период, предельная величина ставки для региональных и местных налогов (ст.17 НК). Соответственно, порядок и сроки уплаты налогов могут устанавливаться регионалами и муниципалами в части своих налогов, но только в случае, если этот вопрос не урегулирован федеральным законодателем.

В СПб и МСК для целей обеспечения единства функционирования городского хозяйства местные налоги вводятся законами СПб и МСК соответственно.

ПОНЯТИЕ НАЛОГА И СБОРА

В отличие от ранее действовавшего законодательства НК разграничивает понятие налога и сбора, следуя как будто бы требованиям ст.57 КРФ («каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы»).

Речь идет не только о терминологических различиях, но и о различиях в правовом режиме налогов и сборов. На сборы режим налогов распространяется постольку, поскольку это допустимо налоговым законом.

Правда, в последнее время грань между налогом и сбором все больше и больше стирается.

Если существенные элементы налога прямо определены исчерпывающим образом в ст.17 НК, то применительно к сборам перечень таких элементов определяется для каждого отдельного сбора. Например, в отношении сбора не будет налоговой базы, не будет определяться налоговый период, ибо сбор, как правило, - это разовый платеж. Это еще одна особенность правового режима налогов и сборов.

О признаках налога (обязательность, индивидуальная безвозмездность и т.д.) говорить особо не будет, ибо об этом мы говорили на финансовом праве. Перейдем сразу к разграничению между налогом и сбором.

Помним о Постановлении КС майском (а какого года? О_о).

Разграничение налога и сбора

КРФ – ст.57 – каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы.

Объединив их общей линией, мы подчеркиваем, что с позиций КРФ у нас есть основания говорить о единстве конституционной сущности таких платежей. Конституция нам не позволяет говорить о каких-то сущностных различиях между этими платежами. Как ни крути, это обязательные платежи, имеющие публичную природу, которые взимаются в фискальных целях (для обеспечения деятельности публичного субъекта).

У нас налоги всегда регулируются в рамках НК, сборы отчасти регулируются положениями НК, но могут регулироваться и за рамками НК (иными федеральными законами могут сборы устанавливаться).

Интересно, что БК говорит о том, что и налоги, и сборы, которые предусмотрены НК, являются налоговыми платежами.

Конституционный суд говорит, что сбор имеет особую правовую сущность, обусловленную тем, что он является условием совершения в отношении плательщика неких юридически значимых действий. То есть он взимается в связи с совершением в отношении плательщика юридически значимых действий.

То есть все сборы имеют неналоговую природу, с позиций КС, потому что они – не налоги, потому они – хотя бы и фискальные платежи, но отличные от налогов, они – фискальные сборы, они – сборы в смысле статьи 8 НК. Эта особенность сбора как неналогового платежа, как взноса для совершения в отношении плательщика юридически значимого действия, позволяет оправдать особенности режима его законного установления. Это же позволяет признать допустимым участие в установлении сборов Правительства РФ в том случае, если размер сбора соразмерен затратам публичной власти на оказание публичной услуги.

Вопрос. Те сборы, которые предусмотрены налоговым законом (государственная пошлина и сбор за пользование природными объектами), - их всего два. А другие сборы – это более сотни штук (лицензирование и т.д.). Вопрос – требование соразмерности должно работать в отношении сборов, которые предусмотрены в НК?

Например, пошлина за уплату паспорта. Сейчас 200 рублей. А может завтра стать 3000 рублей? Ну, в выдаче паспорта частный субъект, строго говоря, не заинтересован.

А есть сборы, которые дают плательщику доступ к возможностям, в которых он напрямую заинтересован. Мы можем в некоторых случаях обнаружить частный интерес и сказать, что само по себе обращение к публичному субъекту при наличии частного интереса может покрывать совершение юридически значимых действий не столько за счет общей массы налоговых изъятий, сколько за счет изъятий, производимых у заявителей. Проще говоря, платя сбор за совершение действия, в котором ты заинтересован, затраты государства на такое действие эквивалентны сумме сбора.

Если в каких-то случаях размер сбора превышает уровень затрат государства, то нельзя ли говорить, что такой сбор больше похож на налог, а не на сбор?

В мае 2013 года КС рассматривал подобную ситуацию. Это Постановление 2013 №11-П. Там была уплачена организацией государственная пошлина за выдачу лицензии на реализацию алкоголя в розницу. Заявление было рассмотрено. В лицензии было отказано. Организация стала претендовать на возврат уплаченного лицензионного сбора по причине того, что она не получила права. Строго формально, в соответствии с положениями главы 25.3 НК речь идет об уплате пошлины за предоставление лицензии.

КС еще раз указал на то, что пошлина – специфическая разновидность публичных платежей, размер которой необязательно должен быть эквивалентен понесенных публичным субъектом затратам. Размер пошлины должен определяться на основе принципов соразмерности и справедливости, исходя из «цели обеспечения публичного порядка в конкретной сфере деятельности». Фактически речь идет о намеке, на то, что эта пошлина не только фискальную цель в себе несет. Это не просто фискальное изъятие, направленное на покрытие затрат публичной власти. По сути, пошлина – экономический инструмент регулирования. Путем взимания пошлины, получается, можно влиять на порядок регулирования конкретных общественных отношений.

Также и с пошлиной за рассмотрение дела в суде – в ней можно видеть регулятор обращений в суд (но не в антиконституционном смысле – ограничить право на защиту, а в том смысле, чтобы сутяжников отстранить).

При этом имея в виду фискальный характер государственной пошлины, вопрос о том, когда ее надлежит возвращать (когда она может быть возвращена), решается законодателем самостоятельно в пределах предоставленной ему дискреции. Обязательно надо посмотреть на это постановление. Было 2 особых мнения к этому постановлению.

Гаджиев (первое особое мнение) сказал, что нужно различать чистую (классическую) пошлину, которая взимается за рассмотрение заявления о выдаче лицензии, и собственно сбор (взнос) за потенциальную возможность пользоваться тем или иным благом. С позиции Гаджиева можно было бы устанавливать пошлины за рассмотрение заявления о выдаче лицензия (такая бы пошлина компенсировала бы затраты публичного субъекта), и можно было бы устанавливать пошлину, которая бы платилась бы за право осуществлять «вредоносную» деятельность (продажа алкоголя в розницу. По мнению Гаджиева, если нет доступа к деятельности, то нужно вернуть деньги.

Арановский идет дальше и говорит, что пошлина имеет значение тех расходов, которые необходимо понести, чтобы предоставить законное право (доступ) к получению дохода от осуществления конкретной деятельности (от оборота алкогольной продукции).

Заявитель в Постановлении №11-П настаивал на неконституционности положения НК, которое запрещало возврат пошлины за предоставление лицензии в случае отказа в предоставлении такой лицензии.

По общему правилу, размер пошлины за предоставление лицензии – 6000 рублей, а вот для розничной продажи алкоголя – 40000 рублей. Если мы говорим о пошлине как об эквиваленте, то почему 40000 рублей? Орган больше бумаги на рассмотрение тратить что ли?

Если мы оправдывали установление сбора совершением юридически значимых действий для заявителя, т.е. удовлетворением частного интереса при уплате сбора, то можно ли оправдать изъятие сбора (пошлины) в размере более высоком, чем просто покрывающим затраты публичной власти на рассмотрение заявления в отношении плательщика?

Речь как раз идет о такой ситуации. Если мы остаемся в конституционно-правовых параметрах сбора (сбор имеет фискальный характер), то можно ли попросить возврата пошлины, если лицензию не выдали?

С позиций КС государственная пошлина определяется как разновидность публичного платежа. Но размер пошлины необязательно должен быть эквивалентен затратам публичной власти. Конституционный суд прямо указывает в этом постановлении на то, что размер может быть определен законодателем на основе принципов соразмерности и справедливости с учетом цели обеспечения публичного порядка в конкретной сфере общественных отношений и с учетом характера тех прав, которые предоставляются при уплате государственной пошлины.

Например, пошлина за выдачу паспорта. Можем ли мы оправдать такое изъятие пошлины в объеме, превышающем затраты публичной власти, связанных с изготовлением паспорта? Какой интерес у лица в получении паспорта? Интерес в том, что получение документа открывает доступ к реализации многих прав. Неполучение паспорта, кстати, влечет привлечение к ответственности.

Как мы принцип соразмерности и справедливости применим в случае уплаты пошлины за паспорт втиснем в случае, когда ее размер превышает затраты на изготовление паспорта?

Другое дело – пошлина за алкоголь. Тут характер отношений вроде бы оправдывает дискрецию законодатель по установлению такого размера пошлины, который бы превышал фактические расходы публичного субъекта. Но в таком случае пошлина обладает скорее признаками налога, а не признаками фискального сбора. Почему? Потому что речь будет идти не только и не столько о компенсации затрат публичной власти, сколько о регулирующем воздействии такого платежа на общественные отношения.

Хотя формально-юридически такая пошлина остается фискальным сбором, ибо сохраняется связь между уплатой сбора и совершением органом встречного предоставления. Но тем не менее, размер встречного предоставления не соответствует уровню изъятий. Почему? Потому что такой сбор (за розничную продажу алкоголя) еще и регулирующую функцию выполняет.

Дальше вопрос – а до каких пределов можно руководствоваться регулирующей функцией конкретного сбора, и, соответственно, устанавливать размер, который превышает затраты. Вот 6 тысяч и 40 тысяч – это выполнение регулирующей функции сбора за алкоголь. А 100 тысяч будет преследовать регулирующую функцию? Будет ли это справедливым и соразмерным? Ответ на вопрос кроется в конституционно-правовом смысле, о котором говорил КС в Постановлении №11-П.

В общем, если руководствоваться принципами соразмерности и справедливости подчас очень непросто. Если мы допускаем, что можно не возвращать ту пошлину, которая изымается в качестве компенсации затрат публичной власти, то мы должны признать, что 6 тысяч никогда возвращаться не должны, ибо они – затраты власти на рассмотрение документов. А вот 40 тысяч – это уже, получается, не только затраты власти на рассмотрение. Тогда такая пошлина – это плата за предоставляемое право. И если такое право не предоставили, то, получается, всю сумму вернуть надо.

Признаки налога

Первый признак налога – налог – это всегда отчуждение имущества. Причем не всегда налогообложение влечет переход права собственности на имущество. Может производиться и изъятие имущества, находящегося на праве оперативного управления или хозяйственного мнения.

КС в 1996 году сказал, что плательщик не вправе распоряжаться той частью имущества, которая подлежит передаче государству в виде уплаты налога. Смысл глубокий, но применение этой позиции приводило к курьезным выводам. Например, говорили, что еще не изъятое в рамках уплаты налога имущество не принадлежит налогоплательщику. Соответственно, и изъятие обращаться на такое имущество не может производиться. Ну, это так думали.

Постепенно страсти по такому крайнему пониманию позиции КС утихли.

Вопрос – почему мы до сих пор не отказываемся от понимания налога как тех изъятий, которые осуществляются применительно к учреждениям и унитарным предприятиям? Зачем имущество из своего кармана опять в свой карман класть?

Отметим, что сохранение такого порядка изъятий связано с федеративным устройством России и многоуровневным построением бюджетной системы РФ. Изъятие налогов у государственных юридических лиц выполняет не столько фискальную функцию, сколько функцию перераспределение доходов между бюджетами бюджетной системы.

Кроме того, нужно соблюдать принцип экономической обоснованности налогообложения. Если мы говорим об унитарных предприятиях, о бюджетных учреждениях, об автономных учреждениях как о самостоятельных и обособленных экономических субъектах (публичный субъект не несет субсидиарную ответственность по долгам автономных и бюджетных учреждений), то наверно логично говорить и о том, что такие субъекты признаются налогоплательщиками с тем, чтобы обеспечить равенство, честную конкуренцию на рынке между государственными и негосударственными юридическими лицами. Короче говоря, если учреждения участвуют на рынке как самостоятельные субъекты, то и налоги они должны платить наравне со всеми участниками рынка.

Второй признак налога – обязательность. Обязательность – это выражение фискального суверенитета государства и публично-правовой природы налоговых изъятий.

КС об этом говорил в Постановлении №20-П 1996 года.

Обязательность выражается в том, что в случае неисполнения налоговой обязанности ее исполнение обеспечивается мерами принудительного характера.