РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО В ГОДЫ ПЕРВОЙ

МИРОВОЙ ВОЙНЫ. КРИЗИС «ВЕРХОВ»

Начавшаяся война значительно изменила политическую и экономическую ситуацию в России, весьма напоминавшую канун событий 1905 г. За семь предвоенных месяцев 1914 г. в стране бастовало рекордное количество рабочих - 15 млн. человек. Партии правительственного лагеря, требуя от царя применить к бастующим силу, уповали на войну как на панацею от новой революции и надеялись уничтожить на полях сражений наиболее радикальные, революционные силы российского общества. Утверждения некоторых историков о том, что от новой революции Россию спасла мировая война, недалеки от истины. В конце августа 1914 г. стачечное движение и политическая активность рабочих резко пошли на спад. Однако новая революция была не предотвращена, а лишь отодвинута на время.

Вторжение германских войск на территорию российской империи вызвало у значительной части русского общества прилив национально-патриотических чувств. Столицу захлестнули потоки демонстрантов (в том числе рабочих и студентов) под лозунгами заверения трона в своей поддержке и преданности. Происшедшее единение правых сил и либералов в значительной степени ослабило межпартийную конфронтацию.

Официальная правительственная пропаганда стремилась показать обществу справедливый характер войны со стороны России, целью которой, как утверждалось, являлась помощь славянским народам Балкан в отражении австро-германской агрессии. 11 октября от имени творческой интеллигенции было опубликовано воззвание в защиту справедливого характера войны. Свои подписи под воззванием поставили А.М. Горький, А.С. Серафимович, братья А.М. и В.М. Васнецовы, К.А. Коровин, Ф.И. Шаляпин и многие другие.

Поддержали войну «Веховцы» (разочаровавшиеся в революции писатели и философы, объединившиеся вокруг сборника «Вехи» в 1909 г.). В унисон с кадетами они выдвинули лозунг «Все для победы!». Лидеры «Веховцев» (С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев) оправдывали войну, исходя из необходимости защиты славянского духа от германской экспансии.

Кадеты, подчеркивая справедливый, оборонительный характер войны, с трибуны Думы заявили о полной политической лояльности к правительству и отказе от оппозиции во имя скорейшей победы.

Социалистические партии в лице эсеров, меньшевиков и большевиков сходились в признании войны как несправедливой, империалистической. Ленин считал, что характер войны определяется не тем фактором, кто ее начал и на чьей территории находятся войска, а политическими целями, преследуемыми правящими кругами. Исходя из этой позиции, депутаты социал-демократической фракции (большевики и меньшевики) выступили в Думе с декларацией, в которой осудили войну и заявили об отказе голосовать за военные кредиты. Этим они продемонстрировали верность решениям довоенных международных конгрессов II Интернационала. Правда, в дальнейшем в рядах эсеров и меньшевиков возобладали сторонники «защиты Отечества».

Камнем преткновения стал вопрос о соотношении войны с главной революционной целью - свержением царизма. Часть эсеров и меньшевиков считала, что до окончания войны следует отставить вопрос о власти. Ленин и большевики надеялись на возможность превращения войны империалистической в войну гражданскую, которая сметет самодержавие и установит диктатуру пролетариата.

В отношении к войне у революционных партий сформировались три основных направления: патриотическое (оборонческое), центристское (пацифистское) и революционно-интернационалистское (пораженческое).

Патриотическое направление возглавил Г.В. Плеханов. Доказывая, что войну ведет не правительство, а народ, он уверял в необходимости победы над Германией, защите Отечества, которое кайзер Германии Вильгельм II хочет превратить в вассала. Плеханова поддержали меньшевики, группировавшиеся вокруг журнала «Наша заря». Выдвинув лозунг «Непротиводействие войне», они фактически стали на оборонческие позиции. Правые эсеры (как меньшевики - оборонцы) видели в победе Антанты меньшее зло, чем в победе Германии, и откладывали революционную деятельность на послевоенное время.

Центристское направление представлял эсеровско-меньше-вистский лагерь, стоящий на позициях пацифизма. Считая главными виновниками войны господствующие классы стран, пацифисты выступали за заключение соглашений всех партий II Интернационала о совместных действиях по немедленному заключению демократического мира без аннексий и контрибуций.

В так называемый Левый центр вошли меньшевики-интернацио-налисты (Мартов), межрайонцы (Троцкий), эсеры (Чернов), которые выдвинули лозунг «Ни побед, ни поражений». Оценивая войну как империалистическую, Левый центр осуждал социал-шовинистов II Интернационала и стремился к идейному и организационному разрыву с ними. Отдельные элементы Левого центра в ходе войны и надвигающегося экономического и политического кризиса пошли на сближение с большевиками.

Первые поражения на фронте повлекли за собой возобновление политических разногласий. Буржуазия, став в открытую оппозицию правительству, объявила его некомпетентным, а военную доктрину, рассчитанную на скоротечность войны, ошибочной и преступной.

11-12 августа 1915 г. происходили совещания членов Государственной Думы и Государственного совета с участием представителей думских фракций прогрессистов, кадетов, левых октябристов, земцев-октябристов, партий центра и части националистов. Эти совещания положили начало Прогрессивному блоку. Главная цель блока - образование такой власти, которая «опиралась бы на народное доверие и могла бы привести отечество к победе». По настоянию блока были уволены наиболее реакционные члены правительства, а требование о формировании «министерства доверия» вызвало смятение в правящих кругах.

Николай II сместил военного министра Сухомлинова, отданного впоследствии под суд, и главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Это решение повергло в шок большинство министров, которые устроили беспрецедентный «министерский бунт». 8 министров направили императору письмо, призывая отказаться от решения взять на себя роль главнокомандующего, утверждая, что речь идет о судьбе династии и наносится удар самой монархической идее. Однако император ориентировался на реакционные круги, которые не допускали мысли о компромиссе с оппозицией. Он взял на себя функции главнокомандующего. Прогрессивные министры были отправлены в отставку. К власти пришли люди с крайне правыми взглядами. Министром внутренних дел был назначен черносотенец А.Н. Хвостов, которого сами жандармы называли «разбойником с большой дороги». В противовес программе Прогрессивного блока он выдвинул программу борьбы с дороговизной. В сентябре 1914 г. заседание IV Государственной Думы было приостановлено на полгода.

Потерпев поражение в борьбе за политическую власть в стране, либеральная оппозиция частично компенсировала его уступками царя в экономической сфере: во время войны была разрешена деятельность Земского и Городского союзов, которые занимались помощью раненым и тяжело больным. Впоследствии они создали объединенный комитет - Земгор, который возглавил князь Львов. В 1915 г. после поражений на фронте были созданы военно-промышленные комитеты, которые занимались мобилизацией промышленности на военные нужды. В мае 1915 г. по настоянию Ставки Николай II согласился на создание Особого совещания по усилению снабжения армии главнейшими видами довольствия, а в августе были созданы 4 особых совещания по обороне, перевозкам, продовольствию и топливу. Именно через экономические рычаги буржуазия теперь стремилась оказывать воздействие на внутреннюю политику правительства.

Война сильно дестабилизировала экономику страны. Потери убитыми и ранеными приближались к 7 млн. человек, пятая часть населения оказалась на оккупированной территории, из деревни была призвана в армию почти половина трудоспособного населения.

Были потеряны крупные промышленные регионы - Польша и Прибалтика. В 1917 г. произошел катастрофический спад производства - до 44,2% довоенного уровня. (В 1915 и 1916 гг. объем валовой промышленной продукции даже возрос по сравнению с довоенным периодом). Армия недополучала вагоны и паровозы, продовольствие.

Затраты на войну достигли 30 млрд. рублей или 50 млн. рублей в день, что в три раза превышало доходы казны. Государственный долг увеличился в 4 раза, росли инфляция и денежная эмиссия (в 1916 г. - 6,5 млрд. руб.). Покупательная способность рубля упала до 27 копеек.

За два военных г. валовый сбор хлеба снизился на 27,2%. Правительство, пытаясь остановить дороговизну, установило твердые цены на хлеб, но это вызвало недовольство помещиков. В 1916 г. министр земледелия А.А. Рихтер ввел продразверстку. Для каждой губернии были установлены нормы сдачи зерна. Чтобы не затрагивать интересы частных владельцев, правительство оплачивало поставки по высоким ценам и установило премии за крупные партии зерна. Однако к концу г. продразверстка была выполнена только на 86%.

Продовольственный кризис привел к падению уровня жизни. В 1916 г. начинается введение карточной системы. Она вводилась по инициативе на местах. Правительство установило лишь норму снабжения сахаром - 4 фунта в месяц на человека.

Обострился национальный вопрос. Осенью 1916 г. Германия объявила об образовании независимой Польши, в Средней Азии вспыхнуло восстание во главе с А. Имановым, направленное против мобилизации на военные работы. Империя трещала по швам.

Тревожным было настроение в армии, в которую только в Европейской части страны были мобилизованы почти 11 млн. человек. Антивоенные настроения распространялись не только среди рядового состава. Офицерский корпус, который пополнился интеллигенцией и лицами недворянского происхождения, также утрачивал лояльность.

Война раскрыла истинные интересы политических сил и партий России. Правительство, стремясь использовать экономическую мощь капитала, не допускало буржуазию к политической власти. Лидер кадетов Милюков призывал «снять путы с ног буржуазии и дать дорогу общественным организациям». Прогрессивный блок все настойчивее требовал: коалиционное правительство из либералов и буржуазных лидеров, проведение частичной политической амнистии, восстановление профсоюзов, смягчение национального гнета, уравнение крестьян в правах с другими сословиями.

Упрямство царя, его нежелание проводить реформы способствовали нагнетанию социальной напряженности в стране. Все чаще забастовки рабочих проходили под политическими лозунгами, а их число росло. В 1914 г. бастовало 38 тыс. человек, в 1915 - 600 тыс., в 1916 - 1,2 млн. Число крестьянских выступлений резко возросло со 177 в 1915 г. до 294 в 1916 г.

С осени 1915 г., когда кризис в России стал очевиден, о революции заговорили и оборонцы, и пацифисты. Эсеры и меньшевики-интернационалисты, считая революцию неизбежной, выступили с лозунгами: «Через революцию в отдельной стране - к революционному кризису общеевропейского размаха и значения», «Долой войну!», «Да здравствует вторая российская революция!».

Наиболее радикальную позицию в отношении войны продолжали занимать большевики. Они выступали с лозунгами превращения войны империалистической в войну гражданскую, поражения своего правительства в войне, полного разрыва с потерпевшим крах II Интернационалом и создания III Интернационала, свободного от оппортунизма.

Теоретическую базу под предстоящую революцию стремились подвести многие лидеры социал-демократического движения (европейского и российского). Считая главными инициаторами Первой мировой войны страны империалистического мира, они стремились к анализу империализма и его будущего. Империализм рассматривался как новый этап высокоразвитого промышленного капитализма, который по своей внешнеполитической направленности чрезвычайно агрессивен, склонен к порабощению отсталых регионов и превращению их в колонии и полуколонии. В отношении его будущего К. Каутский считал, что это не последняя фаза капитализма и на смену ему придет сверхимпериализм с интернациональным финансовым капиталом и экономикой, и это снимет социальную напряженность в обществе.

Его оппонент, В.И. Ленин, напротив, считал империализм высшей стадией капитализма, кануном социалистической революции (имея в виду наличие необходимых материальных предпосылок социализма). Ленин говорил, что война значительно ускорила процесс замены империализма социализмом (идея мировой революции), и упускать такой шанс нельзя. Доказывая неравномерность экономического развития стран в эпоху империализма и включая Россию (хотя и с оговорками) в круг империалистических держав, Ленин в августе 1915 г. сделал предположительный вывод о возможности победы социалистической революции в немногих и даже в одной отдельно взятой стране империалистической цепи. Через год в работе «Военная программа пролетарской революции» он уже определенно говорил об одной стране, имея в виду Россию как узел противоречий. Победоносная социалистическая революция в отдельной стране, по мнению Ленина, способна и должна была вызвать мировую революцию, которая навсегда похоронит капитализм. История, однако, рассудила по-другому, доказав наличие у капитализма значительных резервов и поставив под сомнение вероятность воплощения в жизнь социалистической идеи (во всяком случае, в обозримом будущем).

В отличие от революционных партий, тактика либеральной оппозиции с началом войны была тактикой отказа от всякой оппозиции самодержавию. Кадеты, октябристы, прогрессисты высказались за единство действий правительства и общества в период войны, призывали отложить на время споры о внутреннем развитии России. Однако это единство было зыбким и сохранялось до тех пор, пока буржуазия, используя военные заказы, укрепляла свою экономическую мощь. С лета 1915 г. необратимость кризиса власти стала очевидна, и либеральные круги, опасаясь за свое будущее, перешли в оппозицию к правительству путем создания Прогрессивного блока. Один из лидеров блока, кадет П.Н. Милюков, видел в нем последний шанс мирной модернизации политической системы в стране. Отказ царя от формирования «правительства доверия» еще больше обострил отношения либеральной оппозиции и самодержавия.

У Прогрессивного блока не было единой тактики предотвращения революции. Большинство считало достаточным сформировать правительство, пользующееся доверием общества. Это спасло бы общество от коренной модернизации власти в столь напряженное военное время. Радикальные прогрессисты (Коновалов А.И., Ефремов И.Н.) видели спасение в создании правительства, ответственного перед Думой, а не перед царем. Незначительная группа блока во главе с А.И. Гучковым делала ставку на дворцовый переворот. В острых спорах между собой о путях безреволюционного, постепенного преобразования России либеральная оппозиция фактически просмотрела начало революционных выступлений масс, положившее конец либеральной альтернативе развития страны.

Общественно-политическая система России была охвачена кризисом всех ее элементов. Кризис «верхов» поразил не только собственно царизм, но и правительство, Думу, местные органы самоуправления, церковь, армию, чиновничий аппарат - все этажи в пирамиде власти.

На вершине пирамиды государственной власти в империи находился последний самодержец России Николай II. Двадцать лет его правления объективно показали политические качества царя. Государственными делами Николай II занимался добросовестно, чувствуя ответственность перед Отечеством, однако государственным складом ума не обладал. К людям царь относился с равнодушием, ценил в них не государственный ум, компетентность, деловые качества, а личную преданность. С.Ю. Витте дал следующую оценку личности и поступкам императора: «Честность и благородство существуют только напоказ, для царских выходов и приемов, а внутри души лежит мелкое коварство, ребячество, хитрость, пугливая лживость... В самые трагические минуты для России и даже для него лично царь не оставлял своих византийских манер и ходил окольными путями... естественно, что своими обходными путями он всегда доходил до одной цели - лужи, в лучшем случае - помоев, а в худшем - крови». Именно эти качества характера Николая II сыграли роковую роль в экстремальных для страны ситуациях. Не случайно за 23 г. правления Николая II Россия была ввергнута в три войны и две революции.

Усугубляло положение влияние на государственные дела императрицы Александры Федоровны[18], убеждавшей царя во всенародной любви к нему и желавшей укрепления основ самодержавия. Ее цель заключалась в том, чтобы передать наследнику Алексею прочный престол. Именно это подталкивало императрицу к вмешательству в назначения министров, требованиям к царю быть властным и сильным. Будучи хорошо образованной, Александра Федоровна тем не менее имела склонность к мистицизму и суеверию. Опасаясь за судьбу сына, она приблизила к себе целую плеяду проходимцев (Распутин[19], Бадмаев, Филипп), что не только дискредитировало царскую власть, но и сделало ее предметом насмешек и анекдотов. В стране стали распространяться слухи о том, что царская семья готовит сепаратный мир с Германией.

Важную роль при дворе играла придворная клика, стремившаяся посредством интриг влиять на государственные интересы в личных целях. Первая мировая война показала шаткость политической системы страны, а значит, поставила под сомнение будущее благополучие камарильи. Именно в ее среде зарождались планы дворцовых переворотов с единственной целью спасти себя.

Великие князья, многочисленная родня Николая II вынашивали планы устранения Распутина, который стал слишком влиятельной фигурой при дворе, а возможно, и самого Николая II. Убийство Распутина мало что изменило бы в окружении Николая, согласия с родственниками царя достигнуто не было, а они готовы были пожертвовать императором, лишь бы удержалась монархия в России (пусть даже конституционная). Именно поэтому клан Романовых воспринял отречение царя спокойно, в надежде на сохранение основ благополучия при другом царе.

Сращивание официальной власти - правительства - с камарильей в годы войны наглядно доказало консерватизм «верхов». Неспособность Совета Министров обеспечивать развитие страны, улавливать перемены в социально-экономической и политической жизни обрекала государство на гибель, усиливала распад общественно-политической системы в условиях войны и надвигающейся экономической катастрофы.

Любое правительство, наделенное ответственностью за судьбу страны, может справляться со своей миссией при известном авторитете (даже у оппозиции). Критерием стабильности курса правительства является приоритет интересов государственных над личными и групповыми. В военные годы состав Совета Министров был неоднороден. Часть его составляли вельможи из камарильи (реакционеры), часть - министры, получившие должность за верноподданнические качества («болото», близкое к реакционерам) и небольшая группа министров делового склада ума, чувствующих новое время. Последних царь вводил в правительство под давлением общественного мнения, но долго не мог терпеть их демократических взглядов, что влекло отставку правительства и замену его новым.

Дезорганизация правительства стала еще одним свидетельством кризиса «верхов». За полгода сменились 3 Председателя Совета министров, 2 министра внутренних дел, 2 министра юстиции, 2 министра земледелия. По выражению В.М. Пуришкевича, началась «министерская чехарда».

Все изменения в государственном хозяйстве, вызванные войной, спешно проводились решениями Совета Министров и осуществлялись указами царя. К ноябрю 1916 г. при председательстве Б.В. Штюрмера правительство как единое целое перестало существовать. Узкий круг лиц тайком от остальных министров принимал решения по важнейшим вопросам. Это еще более усилило соперничество между различными министерствами и ведомствами, между ними и военным командованием. Фактически не выполнялись распоряжения министерств, упала государственная дисциплина на всех уровнях, между фронтом и тылом выросла глухая стена, нарушилась система заготовок продовольствия. Расстройство в работе транспорта легло тяжким бременем и на армию, и на местное население. Разобраться во всем этом и организовать Россию для войны правительство было не в состоянии. Служебные поездки в провинцию чиновников, привносящих бюрократию и волокиту, еще больше портили и тормозили ведение дел. Выход из строя механизма управления означал утрату контроля и воздействия властных органов на ход событий. Выступая в Думе, лидер кадетов П.Н. Милюков громогласно вопрошал: «Что руководит действиями правительства - глупость или измена?»

Шарахания Николая II вызывали протесты и новых, и старых сил, последовательно идти по пути реформ в силу своих убеждений и личных качеств царь не мог, так как это означало начало перестройки режима на буржуазно-демократические принципы. Поле маневра царя сократилось до минимума; и полная политическая изоляция, и банкротство самой идеи самодержавия были уже неизбежны. Политический механизм России, а в годы войны это проявилось особенно явно, оказался слишком жесткой, лишенной гибкости, не способной реформироваться системой.

Кризис самодержавия, продолжающаяся «министерская чехарда» вынудили часть аристократических и правых кругов прибегнуть к физическому устранению Распутина для сохранения престижа и самого существования монархии. 17 декабря 1916 г. великий князь Дмитрий Павлович, князь Ф.Ф. Юсупов и правый депутат Думы В.М. Пуришкевич убили «старца». Однако ни убийство Распутина, ни обращения союзников (Англии и Франции) к Николаю II не подвинули самодержавие в сторону уступок думскому блоку. Это свидетельствовало о том, что самодержавие утратило чувство реальности, оказалось неспособным делать правильные выводы.

Таким образом, Февральская революция, произошедшая в разгар войны, стала закономерным следствием политического и экономического кризиса, распада всей общественно-политической системы России. Расчленение войны 1914-1918 гг. на периоды революции и после нее несколько затушевывает результаты этого глобального политического явления, которое следует рассматривать целостно.

Безусловно, итоги мировой войны для участников конфликта определила специфика колониальной экспансии каждой из трех выделенных групп стран. Однако связь между основным принципом колониальной экспансии и ее последствиями не была прямой.

Англия и Франция сохранили и приумножили свои колониальные владения. США, Япония выиграли лишь настолько, насколько они следовали принципу «мирного проникновения» в слаборазвитые страны. Германия, отказавшись от этих принципов, попыталась совершить территориальные приобретения в Европе вооруженным путем, но потерпела поражение.

Рухнула монархия Гогенцоллернов. Распались многонациональные империи России, Турции, Австро-Венгрии, возникли новые суверенные государства. Но если в Турции и Австро-Венгрии идея разрешения межнациональных противоречий путем создания дополнительных государственных центров в рамках одной державы не получила своего воплощения, то в России эта идея была реализована созданием нового формирования в виде СССР.