СВИДЕТЕЛЬСТВО ИЗ U.S.A

B Интернете я нашел несколько упоминаний о событиях декабря 1952 года, о которых ясейчас хочу рассказать. В опубликованной в 1980 году в Ньютонвилле (США) литературоведческой работе Льва Лосева «Тулупы мы», анализирующей истоки и развитие российского авангарда, говорится:

«Вот почему могло случиться совершенно невероятное по газетным масштабам 1952 года событие: футуристическая демонстрация на филологическом факультете Ленинградского Государственного Ордена Ленина университета им.А.А.Жданова. Несколько восемнадцатилетних второкурсников – Эдуард Кондратов, (?)Сокольников, Михаил Красильников и Юрий Михайлов, наряженные в сапоги и рубахи навыпуск, 1 декабря 1952 года пришли в университет и, усевшись на пол в кружок в перерыве между лекциями, хлебали квасную тюрю из общей миски деревянными ложками, распевая подходящие к случаю стихи Хлебникова и как бы осуществляя панславянкую хлебниковскую утопию. Конечно, их разогнали, их свели в партком, их допрашивали, кто подучил, их призывали к раскаянию и выдаче зачинщиков… Их шельмовали на открытых комсомольских собраниях и в закрытых докладах, наконец, Красильникова и Михайлова выгнали из комсомола и из университета: в рабочей среде, на заводе они должны были завоевать право продолжать изучать старославянский язык и марксизма-ленинизма основы. По меркам эпохи они отделались легко, и тому были две причины: во-первых, внешне русофильский характер хэппенинга (главное, что не жидовские космополиты), во-вторых, они, сами того не подозревая, своей эскападой удружили массе молодых прохвостов, которым требовался трамплин для карьеры, появилось, кого шельмовать, демонстрируя собственную идейность и бдительность, на каком основании подсиживать не проявившее достаточную бдительность начальство и т.д. и т.п. Добрый десяток карьер начался в тот декабрьский денек: один напечатал статью в «Комсомолке», приобрел репутацию «боевитого журналиста», а один даже, начав с того, что волочил славянофилов за шиворот в партбюро, дошел в конце концов до службы в ЦК».

В целом всё правильно, хотя в частностях не очень. Так что лучше будет, если историю эту расскажет сам субъект происходивших событий. То есть – я.

Только тогда, уж вернусь на год раньше,в конец 1951 года, когда я подружился с тремя своими однокурсниками – Мишкой Красильниковым, долговязым рижанином, полковничьим сыном, Юркой Михайловым, коренным ленинградцем, чей отец был мифологическим питерским рабочим, который в очках в железной оправе, обладает большущей библиотекой и является строгим отцом и великим спецом в своем железно-гаечном деле, и Вовкой Сокольниковым, таким же провинциалом, как я, только еще более худеньким и белобрысым, приехавшим из Бузулука.