ВНЕШНЕЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО

Как уже было сказано выше, окончательное решение вопроса о каноничности той или иной книги не может приниматься одним человеком или даже какой-либо местной группой. Способность проводить различие между каноническими и неканоническими книгами была результатом возросшей духовной сознательности. Очень рано были определены отличительные признаки каноничности, чтобы принятое решение не было следствием личных предпочтений или предубеждений. Церковь не «определяла» канон, она «признавала» канон. Отличительным и необходимым качеством, свидетельствующим о каноничности книги, является богодухновенность. Никакой церковный собор не мог создать никакого канона, потому что никакой собор и никакая церковь не могли добавить, «вдохнуть» богодухновенность в уже написанные книги. Все, что могли сделать соборы, — это высказать свое мнение о том, какие книги могут быть признаны каноничными, а какие нет, предоставив истории подтвердить или опровергнуть принятое ими решение.

Мы имеем как официальное, так и неофициальное внешнее свидетельство о существовании новозаветного канона. Неофициальное свидетельство заключается в том, что отцы ранней христианской церкви знали и использовали книги, входящие в состав Нового Завета. Их частое цитирование этих книг подтверждает как само существование этих книг, так и их авторитетность. Совершенно очевидно, что невозможно цитировать книги, которые не существуют, а манера цитирования свидетельствует об отношении к приводимой цитате — ссылаются ли на нее как на авторитет, либо это просто беглая ссылка. Официальное свидетельство заключается в наличии списков, или канонов, специально составлявшихся как авторитетные образцы. К таким свидетельствам относятся и летописи соборов, занимавшихся рассмотрением этого вопроса.

Цитаты, которые мы находим в произведениях отцов церкви, конечно, могут оспариваться, потому что порой они бывают настолько косвенными, что определить их источник не представляется возможным. Однако во многих случаях, даже если цитата неточна, ее словесный состав или содержание помогают идентифицировать ее с той или иной книгой, которую автор, приводящий эту цитату, знал и пользовался ею, а значит она действительно пригодна для практических целей.

Неофициальные свидетельства

Пожалуй, самым ранним документом, цитирующим каждую книгу Нового Завета, было 1-е Послание Климента, которое само рассматривалось как каноническое частью христиан. Это послание Климента входит в состав Александрийского кодекса вместе с Новозаветными книгами. Оно было написано в Риме и адресовано церкви в Коринфе. Обычно 1-е Послание Климента датируется 95 г. н.э. В нем содержатся ясные ссылки на Послание к Евреям, 1-е Коринфянам, Послание к Римлянам и Евангелие от Матфея.

Игнатий Антиохийский (приблизительно 116 г. н.э.) был знаком со всеми посланиями апостола Павла и цитировал Евангелие от Матфея, а также, возможно, ссылался на Евангелие от Иоанна.

Поликарп Смирнский (приблизительно 150 г. н.э.) также был знаком с посланиями Павла и Евангелием от Матфея. Он цитировал 1-е Послание Петра и 1-е Иоанна и, вероятно, знал книгу Деяний.

«Дидахе», «Учение двенадцати апостолов», сложившееся в первой половине II века, цитировало и Матфея, и Луку, и многие другие новозаветные книги.

Послание Варнавы (приблизительно 130 г. н.э.) цитирует Матфея, используя оборот «написано», чтобы привести цитату. Это может служить подтверждением того факта, что писания Нового Завета начинают признаваться имеющими такую же ценность и авторитет, что и писания Ветхого Завета.

«Пастырь» Ерма, аллегорическое произведение начала II века (приблизительно 140 г. н.э.), упоминает Послание Иакова.

Иустин Мученик (приблизительно 100-165 г. н.э.), сирийский грек, философ, ссылается на Евангелия от Марка, Матфея. Луки, Иоанна, на Деяния Апостолов и на многие послания Павла. Он утверждает, что «Воспоминания апостолов», называемые «Евангелиями», читались каждое воскресенье на церковных богослужениях наряду с Ветхим Заветом. Из этого утверждения Иустина следует, что рядом с Ветхим Заветом формируется новый стандарт (т.е. канон) и что церковь использует для своих богослужений как ветхозаветные, так и новозаветные писания. Его ученик, Татиан, создал первую гармонию, согласование Евангелий, называемую «Диатессарон», которая и стала общепринятой для церкви на многие годы.

Ко времени Иринея Лионского, расцвет деятельности которого пришелся приблизительно на 170 г. н.э., не было никаких сомнений в авторитетности новозаветных книг. Рост гностицизма и подобных ему заблуждений вызвал волну апологетической литературы, которая продолжалась вплоть до Оригена (250 г. н.э.). Стала очевидной необходимость иметь авторитетную основу для аргументации, и апологеты обратились, естественно, к апостольским писаниям. Ириней щедро цитировал все четыре Евангелия, Деяния, послания Павла, многие соборные послания и Откровение. Он говорил, что возможны только четыре Евангелия и что всякая попытка увеличить или уменьшить их число была бы ересью. Он цитирует Павла более двухсот раз. В одном отрывке он критикует Маркиона за то, что тот сказал, что Евангелие от Луки и послания Павла единственно подлинные, что значит, что он сам принимал за подлинные и авторитетные не только признаваемые Маркионом писания, но и другие. Он упоминал все книги Нового Завета, кроме Послания к Филимону и 3-го Послания Иоанна.

Тертулиан Карфагенский (приблизительно 200 г. н.э.) приводит цитаты из всех книг Нового Завета, кроме Послания к Филимону, Послания Иакова, 2-го и 3-го Посланий Иоанна. Как и Ириней, он цитирует их не просто в качестве иллюстраций, но как доказательство истины. Он разъяснил церкви, что есть «Ветхий Завет» и «Новый Завет».

Ориген, великий отец церкви из Александрии, современник Тертулиана (приблизительно 180-250 г. н.э.), был знаком не только с церковью в своем родном городе, но много путешествовал, главным образом, в Рим, Антиохию, Кесарию и Иерусалим. Он делил священные книги на два разряда: «homologoumena», несомненно подлинные и признаваемые всеми церквями, и «antilegomena», спорные и всеми церквями не признаваемые. В первую группу входили Евангелия, тринадцать посланий Павла, 1-е Петра, 1-е Иоанна, Деяния Апостолов и Апокалипсис. Во вторую входили Послания к Евреям, 2-е Петра, 2-е и 3-е Иоанна, Послания Иакова и Иуды. В ту же группу он поместил Послание Варнавы, «Пастыря» Ерма, «Дидахе» и Евангелие Евреев. Иногда он упоминал многие из этих книг в качестве Писаний, так что он проводил границы канона не так строго, как это делалось позже.

В никейский период Евсевий Кесарийский (приблизительно 265-340 г. н.э.) последовал примеру Оригена. Он поместил в число приемлемых книг Евангелия, четырнадцать посланий Павла, включая Послание к Евреям, 1-е Петра, Деяния Апостолов, 1-е Иоанна и Откровение. К спорным он отнес Послания Иакова, Иуды, 2-е Петра, 2-е и 3-е Иоанна. Он категорически отвергал книгу Деяний Павла, Откровение Петра, «Пастыря» Ерма и другие, и проводил резкую границу между каноническими и апокрифическими произведениями.

Эти мужи, бывшие главами церквей, и другие, которые здесь не упоминаются, говорили большей частью за самих себя. Их суждения не были непогрешимыми, но они никоим образом не являлись теми, кто неразборчиво воспринимает недостоверные слухи. Хотя они не были единодушны в вопросе каноничности всех книг Нового Завета, они достаточно ясно показали, что уже в их время начал формироваться канон и что одни книги принимались без всяких сомнений, между тем как другие почитались сомнительными.

Официальные списки или каноны

Список новозаветных книг, известный или принятый отдельными церквями или главами церквей, можно составить на основании цитат и утверждений, которые встречаются в трудах отцов церкви. Однако такие списки не были официальными и не всегда являлись чем-то большим, чем личное мнение того или иного человека. Иногда они отражали общее отношение, но чаще — канон, принятый в какой-то одной местности или одной церкви, или даже мнение какого-то одного человека.

Первым известным каноном, принятым большой группой людей, был канон Маркиона, появившийся приблизительно в 140 г. н.э. Маркион был родом из Синопа в Понте, где его отец был епископом. Он настолько сильно выступал против иудейства, что отвергал весь Ветхий Завет и стремился к созданию такого новозаветного канона, который был бы полностью лишен еврейского влияния. Он признавал Евангелие от Луки, но отверг две его первых главы, в которых говорится о непорочном зачатии, признавал также десять посланий Павла, отбросив пасторские послания и Послание к Евреям. Его список начинался Посланием к Галатам, за которым следовали 1-е и 2-е Послание к Коринфянам, Послание к Римлянам, 1-е и 2-е Фессалоникийцам, Ефесянам (которых он называл лаодикийцами), Колоссянам, Филиппийцам и Филимону.

Канон Маркиона вызвал бурный протест церкви. Тот факт, что он отверг некоторые книги, а его противники выступили в их защиту, показал, что эти книги уже в то время обладали достаточным авторитетом. На него нападал Ириней, а Тертулиан написал против его заблуждений пять книг. Произвольное составление канона Маркионом показало, (1) что книги, которые он включил, должны были считаться бесспорно подлинными, и (2) что те книги, которые он отверг, принимались как канонические, большинством верующих.

Вторым очень важным списком был Мураториев канон, названный так в честь итальянского историка и библиотекаря, нашедшего его впервые в Библиотеке Амброзия в Милане. Сама рукопись не старше VII века, но ее содержание относится, вероятно, к последней трети 11 века, где-то около 170 г. н.э. Поскольку рукопись — только фрагмент более крупного труда, она неполна. Она начинается посредине предложения, и первым упоминается Евангелие от Луки, которое называется при этом третьим Евангелием. Почти несомненно Матфей и Марк предшествовали Луке в этом списке: затем идет Евангелие от Иоанна с легко узнаваемой ссылкой на 1-е Послание, Деяния, 1-е и 2-е Коринфянам, Ефесянам, Филиппийцам, Колоссянам, Галатам, 1-е и 2-е Фессалоникийцам, Римлянам, Филимону, Титу, 1-е и 2-е Послание Тимофею, Послание Иуды, 2-е и 3-е Послание Иоанна и Откровение также включены в этот список. Писавший Мураториев канон отверг послания Павла Лаодикийцам и Александрийцам, и, хотя поместил Откровение Петра в тот же «признанный» список, что и Откровение Иоанна, он не был уверен в нем, так как говорит о нем следующее: «Некоторые из вас не думают, что оно должно читаться публично в церкви». Он не упоминает ни Послания Иакова, ни Послания к Евреям, ни посланий Петра. Возможно, он не знал о них, хотя это маловероятно, поскольку из Послания к Евреям, например, много цитирует Климент Римский.

Африканский список IV века (приблизительно 360 г. н.э.). написанный неизвестным, включает в себя четыре Евангелия, тринадцать посланий Павла, Деяния Апостолов, Откровение, три послания Иоанна, из которых автор списка считает подлинным только одно, и два послания Петра, из которых он признает только первое.

«Праздничное Послание» Афанасия (367 г. н.э.) проводит резкое различие между «богодухновенными Писаниями... переданными нашим отцам теми, кто были очевидцами и служителями слова от начала» и «так называемыми тайными писаниями» еретиков. В список Афанасия вошли четыре Евангелия, Деяния, 1-е и 2-е Петра, 1, 2 и 3-е Иоанна, Иуды, Римлянам, 1-е и 2-е Коринфянам, Галатам, Ефесянам, Филиппийцам, Колоссянам, I-е и 2-е Фессалоникийцам, Евреям, 1-е и 2-е Тимофею, Титу, Филимону и Откровение. «Сии, — говорит Афанасий, — есть источник спасения... да не прибавляет никто к ним ничего, и да не отнимает ничего от них».

Отцы церкви, которые спорили о каноничности, были более положительно настроены в отношении достоверности и правдивости новозаветных писаний, чем те, кто просто цитировал их ради назидания верных, потому что последние, в отличие от язычников и еретиков, принимали их без спора. К концу IV века общественное мнение приняло достоверность и подлинность этих книг.

Соборы

Формальное обсуждение канона посланниками церквей на соборах началось не ранее конца IV века. Первым собором, на котором был поднят этот вопрос, был Лаодикийский собор в 363 г. н.э. По-видимому, это не был полный собор всех церквей, он представлял, главным образом, Фригийскую область. В пятьдесят девятом каноне этого собора установлено, что в церквях на богослужении следует читать только канонические книги Нового Завета, а так называемый шестидесятый канон, в котором содержится полный список, не считается подлинным и не может служить доказательством, что именно таково было решение собора.

Третий Карфагенский собор в 397 г. н.э. принял решение, подобное решению Лаодикийского собора, и представил список писаний, который идентичен сегодняшнему списку из двадцати семи книг Нового Завета.

Собор в Гиппо (419 г. н.э.) повторил то же решение и тот же список.