ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Из собранных здесь данных видно, что далеко не все новозаветные книги, сегодня имеющиеся в нашем распоряжении

Из собранных здесь данных видно, что далеко не все новозаветные книги, сегодня имеющиеся в нашем распоряжении, были известны или признаны всеми церквями Востока и Запада в первые четыре столетия христианской эры. Некоторые, например, Евангелия, были известны и приняты с самых ранних времен, другие, как Послание к Евреям, были известны, но относительно них существовали сомнения в авторстве; некоторые — такие как 2 Послание Петра или 2-е и 3-е Послания Иоанна, не упоминались совсем или их право на место в каноне подвергалось сомнению. Ни одна из этих книг не была принята церквями путем церковного принуждения. До IV века соборы не обсуждали этого вопроса, а к тому времени Новый Завет уже стал Священным Писанием Церкви.

Кажущееся нежелание помещать в канон некоторые книги, такие как Послание Иакова, 2-е и 3-е Послания Иоанна, Послание Иуды, не означает сомнения в их подлинности. Послание к Филимону, 2-е и 3-е Послания Иоанна и Послание Иуды настолько кратки, что их вообще редко цитируют, а кроме того место жительства их адресатов, возможно, было неизвестно. В отличие от более крупных посланий, которые писались церквям значительного размера или рассылались по провинциям в качестве циркулярных писем, меньшие послания не привлекали к себе всеобщего внимания до тех пор, пока к ним не появлялся специальный интерес или те, кто их получил, сами не обращали на них внимание других.

Итак, варианты канона зависели от местных условий и интересов. Однако наличие этих вариантов свидетельствовало о том, что несмотря на обилие шарлатанов и царящие суеверия, церкви и те, кто их возглавляли, не были склонны принимать любую рукопись просто потому, что на ней значилось имя апостола или в ней говорилось о доселе неизвестных историях или учениях. Существующий канон вышел из массы устных и письменных преданий и размышлений и проник в церкви потому, что обладал подлинностью и могучей силой. Для выбора книг были важны, по крайней мере, два фактора: (1) авторство кого-то из апостолов и (2) склонность всей церкви в целом принять именно эту книгу — этот критерий отражен, например, в Мураториевом каноне.

В раннем развитии канона наблюдались три стадии. Первая состояла в том, что писания цитировались авторами, которые принимали силу их свидетельства как должное, а не как предмет спора. Вторая — в том, что такие церковные писатели как Ириней и Ориген, которые участвовали в спорах, чувствовали необходимость защиты авторитетности этих писаний, но при этом не обращались за поддержкой к какому-то единичному церковному решению. И наконец, пришло время соборных решений, которые следовали за решениями авторитетных лидеров прошлого и настоящего и объявили официальное различие между каноническими и апокрифическими книгами.

Это различие проявилось в списках книг разных вариантов и рукописей, которыми пользовались церкви. Известнейшие манускрипты, такие как Синайская (Алеф) и Ватиканская (В) рукописи, датированные IV веком, первоначально включали в себя все книги Нового Завета. Сирийская версия вплоть до IV века не допускала в свой канон 2-е и 3-е Послания Иоанна, 2-е Петра, Иуды и Откровение.

Исследование различных цитируемых книг, списков и канонов первых четырех веков показывает, что наиболее оспариваемыми или редко цитируемыми книгами были Послание Иакова, Иуды, 2-е Петра, 2-е и 3-е Послания Иоанна, и Послание Филимону. Пренебрежение этими книгами можно объяснить несколькими причинами. Послание Иакова писалось евреям рассеяния и содержало мало вероучительного материала, который мог бы привлечь внимание склонных к теоретическим размышлениям греческих христиан. Послание Иуды, 2-е и 3-е Послания Иоанна и Послание Филимону были настолько кратки, что не могли привлечь общего внимания. Последние три носили также личный характер, так что, возможно, они не распространялись с той быстротой, с которой распространялись другие, более крупные произведения тех же авторов. Второе послание Петра оспаривалось вплоть до времени Евсевия. Его меньше цитировали и больше обсуждали, чем все другие книги Нового Завета. Иероним утверждал, что нерешительность, с которой отцы церкви включали это послание в канон, объясняется тем, что оно очень отличается по стилю от 1-го Послания Петра. Может быть, никогда не будет установлено, не виновны ли в этом различии разные секретари. Объяснить его неизвестность в перво-христианских церквях и его неопределенное положение для изучающих Писание в первые три века можно тем, что оно было написано группе людей, живших на самой окраине охваченного христианством мира с целью восполнить особую, специфическую для них нужду.

С IV века не было никаких существенных перемен в признанном каноне, хотя с периода Реформации до настоящего времени выражалось множество индивидуальных мнений. Лютер практически отрицал Послание Иакова, главным образом, по той причине, что оно казалось не соответствовавшим учению об оправдании верой. Кальвин не был уверен в подлинности 2-го Послания Петра. Сравнительно недавно исследования в области исторической критики почти расправились с идеей канона вообще, сделав различие между книгами Нового Завета, апокрифической литературой и писаниями отцов церкви — различием в занимаемом ими положении и времени написания, а не в их сути и глубине. Такое заключение лишило бы Новый Завет всякой объективной авторитетности и сделало бы невозможным всякое общее признание заложенной в нем истины.

Итак, канон не есть результат произвольного суждения какого-то одного человека или постановления проголосовавшего собора. Он сложился в результате использования церковью различных писаний, которые доказали свое право быть включенными в канон и свое единство с другими каноническими книгами той внутренней силой, которая заключена в них. Некоторые из них признавались медленнее, чем другие, из-за своего малого размера, отдаленности адресата, личного назначения, анонимности автора или кажущего отсутствия возможности применения к безотлагательным нуждам церкви. Ни один из этих факторов не уменьшает богодухновенности ни одной из этих книг и не выступает против их права на место в обладающем высшим авторитетом Слове Божьем.

ГЛАВА 24. ТЕКСТ НОВОГО ЗАВЕТА И ЕГО ПЕРЕДАЧА

Собирание новозаветных книг происходило медленно, и об этом процессе мало что известно. Евангелия и послания писались в разное время и в разных местах, потом рассылались по всему миру, туда, где были церкви. Оригиналы писались, вероятно, на папирусе, тонкой и ломкой бумаге, изготовленной из папирусного тростника, который рос в топях Египта и Ближнего Востока. Для письма пользовались чернилами и пером (3 Ин 13), а написанное обычно передавали через курьеров тому лицу или церкви, которым оно предназначалось (Рим 16:1; Еф 6:21,22; Кол 4:7-9,16).

Невозможно установить, когда появились первые собрания новозаветных писаний. Копии Евангелий и посланий, должно быть, делались и распространялись с давних времен. В писаниях Павла есть следы изречений Иисуса, хотя они могли быть почерпнуты из устного предания, а не из записанного текста. «Все послания» Павла упоминаются во 2-м Послании Петра (3:15,16) еще до конца I века, и должно быть, они уже и тогда существовали в виде собрания, поскольку они никогда не встречаются в рукописном виде по отдельности.

К середине II века Евангелие от Луки было отделено от Деяний и соединено с Евангелиями от Матфея, Марка и Иоанна, чтобы создать четырехкратное описание жизни Христа. Иустин Мученик (приблизительно 140 г. н.э.) ссылается на «воспоминания апостолов», а Ириней (приблизительно 180 г. н.э.) упоминает всех четырех поименно. Татиан (приблизительно 170 г. н.э.) собрал все Евангелия в первую гармонию, так называемый «Диатессарон», который был очень популярен в восточной церкви и применялся для публичного чтения вплоть до начала V века.

Остальные писания Нового Завета, известные под названием Соборных Посланий, и Откровение вначале не составляли фиксированной группы книг, поскольку в трудах самых ранних отцов церкви они не встречаются в каком-то определенном порядке. Постепенно они были введены в более полное собрание вместе с другими писаниями, и наконец в III веке Новый Завет стал таким, каким мы его знаем сегодня.