Познавательное отношение в гуманитарной психологии 2 страница

В психологии личности и социальной психологии эксперимент показывает лишь наличие среднестатистических закономерностей, по его результатам вместе со случайным отбрасывается и уникальность каждого индивида. Например, нетрудно продемонстрировать в эксперименте значимую связь между тревожностью и стремлением к аффилиации, но нельзя объяснить, почему к аффилиации, к нахождению с “товарищами по несчастью” стремятся отнюдь не все, испытывающие чувство тревоги.[366] Искусственная экспериментальная ситуация способна даже трансформировать личность испытуемого, вызвать к жизни его потаённые, отнюдь не всегда конструктивные, стремления и желания.[367]

В целом, для гуманитарной подхода вообще и гуманистического направления, в частности, характерно неприятие экспериментального метода, способствующего “объективации”, “овеществлению” человека. Тем не менее конкретные эксперименты и их результаты могут быть подвергнуты анализу с позиций гуманитарно-ориентированной психологии.

Таким образом, в методологическом плане субъектоцентричная психология обладает собственной спецификой. С одной стороны, она характеризуется критическим отношением к использованию экспериментального метода, выхолащивающего личностно-уникальное. С другой стороны, состоит в предпочтении исследовательских процедур, способных проникнуть в глубину личности и ухватить её своеобразие. К числу последних можно отнести:

1) герменевтический метод, включающий в себя методы психоаналитического (глубинного) толкования неосознаваемых пластов психики и феноменологическую интерпретацию содержаний сознания;

2) исторический (биографический) метод, предполагающий построение связной жизненной истории личности.

Подытоживая анализ, можно представить познавательное отношение в гуманитарной психологии следующей обобщенной схемой: Ф®С(ж)®С(п)®Ср®О®С(ж), где Ф – совокупность социокультурных и природно-биологических факторов, оказывающих детерминирующее влияние на субъекта жизнедеятельности (С(ж)), выступающего одновременно и в качестве “детерминирующей подосновы” субъекта познания (С(п)) и в качестве объекта исследования, Ср – средства познания, О – объективации субъекта жизнедеятельности.

В классическом бихевиоризме, отрицающем возможность научного исследования внутреннего мира, исследование не идет дальше объективаций психики, что преодпределяет их неадекватную трактовку как внешне обусловленных, всецело реактивных, не выражающих духовное. В необихевиоризме (К. Халл, Э. Толмен) субъект жизнедеятельности понимается усеченно, на основе редукции к “когнитивным картам”.

На основе выявленной структуры познавательного отношения в гуманитарной психологии возможна дальнейшая гносеологическая рефлексия как его отдельных элементов, так и связей между ними.

В целом, познавательное отношение в гуманитарной психологии носит неонеклассический характер: оно развёртывается в аксиологической плоскости, направляется ценностями исследователя; обладает нормативным, конструктивно-проективным характером, неразрывно связано с практическим преобразованием познаваемой реальности.

[1] Никифоров А.Л. статья «Наука» // Философский энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1989, с. 701.

[2] Бургин М.С., Кузнецов В.И. Введение в современную точную методологию науки: структуры систем знания. - М.: АО «Аспект Пресс», 1994, с. 9.

[3] Спиркин А.Г., Юдин Э.Г., Ярошевский М.Г. статья «Методология» // Философский энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1989, с. 359.

[4]Экспликация (от лат. explicatio — разъяснение, фр. expliquer – объяснять, разъяснять, растолковывать) – важнейшая методологическая процедура науки, направленная на выявление скрытых смыслов и значений терминов, на прояснение предпосылок различных видов деятельности.

[5] Вспомним хотя бы Декарта с его «правилами для руководства ума» или логических позитивистов, предлагавших учёным реформировать язык науки, чтобы избавить его от «метафизических» терминов.

[6] Шульга Е.Н. Научное открытие: герменевтический подход / в кн.: Грани научного творчества. – М.: ИФРАН, 1999, с. 176, 179.

[7] Ильин В.В. Философия: Учебник для вузов. - М.: Академический проект, 1999, с. 229-231.

[8] Философский энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1989, с. 770.

[9] В частности, философия науки изучает этику науки, которой гносеология не интересуется. В свою очередь, гносеология исследует своеобразие не только научного, но и художественного, религиозного, обыденного познания.

[10] Более подробно вопрос о субъекте, объекте, средствах познания вообще и психологического познания, в частности, рассматривается в шестой главе настоящего пособия.

[11] Но в действительности могут существовать прототипы, аналоги таких объектов. Например, к идеальному газу близки разреженные реальные газы при температурах, далеких от температуры их конденсации.

[12] Философия науки и техники. Учебное пособие / В.С. Степин, В.Г. Горохов, М.А. Розов/. - М.: Контакт-Альфа, 1995, с. 219. На наш взгляд, названные В.С. Степиным четыре типа представлений вполне подходят для физики, но не вполне адекватны для других наук, в частности, для психологии. Например, четвёртый компонент не имеет для психологии фундаментального значения, тогда как представления о развитии объекта (человека) имеют, но в типологию В.С. Степина не вошли. Подробнее о психологической картине мира будет написано в 5-й главе настоящего пособия.

[13] «Например, принципы: мир состоит из неделимых корпускул; их взаимодействие осуществляется как мгновенная передача сил по прямой; корпускулы и образованные из них тела перемещаются в абсолютном пространстве с течением абсолютного времени – описывают картину физического мира, сложившуюся во второй половине XVII в. и получившую впоследствии название механической картины мира» // В.С. Степин, В.Г. Горохов, М.А. Розов/. - М.: Контакт-Альфа, 1995, с. 219-220. Отсюда ясно, что как специальные, так и общая научные картины мира носят исторически изменчивый характер.

[14] Цицин А.Ф. Астрономическая картина мира: новые аспекты // Астрономия и современная картина мира. – М.: ИФРАН, 1996, с. 3-6.

[15] Значение науки для общества определяется по многим направлениям, в частности, наука способствует экономическому и техническому прогрессу, обеспечивает обороноспособность страны, участвует в социализации индивидов, в их воспитании и образовании и пр.

[16] Плюрализм философских учений неизбежен не в силу неполноценности или превосходства философии, а коренится в особенностях философского познания, которое всегда стремится «заглянуть за горизонт», т.е. ответить на те вопросы, которые наука либо вообще не может решить, либо не может дать на них чёткого и однозначного ответа. Поэтому многие проблемы, изначально входившие в компетенцию философии, получив общепринятое научное решение, перестают интересовать философов (например, проблема первоначала, занимавшая умы древнегреческих натурфилософов, или проблема первичных и вторичных качеств, бывшая в центре внимания европейской гносеологии 17-18 веков).

[17] О роли интуиции, образного мышления в научном творчестве см.: Юревич А.В. Психологические механизмы научного мышления // в кн.: Грани научного творчества. – М.: ИФРАН, 1999, с. 79-113.

[18] Тем не менее, некоторые выдающиеся учёные, не обладавшие склонностью к абстрактно-логическому мышлению, сделали научные открытия благодаря развитому образному мышлению. Например, Майкл Фарадей (1791 – 1867), заложивший общие основы учения об электромагнетизме, не любил математику и изучал законы электричества на наглядных моделях, в которых отождествлял распространение электричества с движением волн на водной поверхности.

[19]Критерий (от греч. kriterion — средство для суждения) - признак, на основании которого производится оценка, определение или классификация чего-либо; мерило оценки.

[20] Ильин В.В. Критерии научности знания. – М.: Высш. школа, 1989, с. 37.

[21] Поскольку эмпирической проверке подвергаются не сами гипотезы или теории, а только их следствия, постольку по законам логики опровержение следствия эквивалентно опровержению гипотезы (логическое правило modus tollens), тогда как из подтверждения следствия правильность гипотезы не вытекает. Соответственно более информативна и адекватна фальсифицирующая, а не верифицирующая стратегия проверки гипотез. Однако, как отмечает А.В. Юревич, и в науке в целом, и в психологии, в частности, гораздо чаще используется верифицирующая стратегия: позитивная (подтверждающая) информация выглядит более убедительной, поэтому в науке ей отдают явное предпочтение, например, редакции научных журналов публикуют в основном статьи, в которых рассматриваются подтверждённые гипотезы; практически невозможно защитить диссертацию, если все выдвинутые предварительные гипотезы не получили подтверждения. / Юревич А.В. Психологические механизмы научного мышления // в кн.: Грани научного творчества. – М.: ИФРАН, 1999, с. 100.

[22] Если верификация и фальсификация демонстрируют соответствие знания и реальности, то критерий практической значимости указывает на соответствие между знанием и человеческой деятельностью. Кстати, именно этот критерий является, на наш взгляд, основным при оценке психологических теорий, концеций, гипотез.

[23] Ильин В.В. Критерии научности знания. – М.: Высш. школа, 1989, с. 68.

[24]Эвристичность (от греч. heurisko — отыскиваю, открываю) – способность теории расширять интеллектуальный горизонт, инициировать постановку новых проблем. Например, психоанализ следует признать наиболее эвристичной психологической теорией, поскольку он способствовал появлению доброй половины направлений современной психологии личности и психотерапии, оказал громадное воздействие на понимание природы человека и общественную жизнь цивилизованных стран. И хотя сегодня психоанализ подвергается масштабной критике за слабую эмпирическую обоснованность, механистичность и мифологичность, гиперболизацию значения сексуальной сферы, низкую степень эффективности терапии, он, во многом именно благодаря ещё не до конца реализованному эвристическому потенциалу, остаётся одной из фундаментальных персоналистических концепций.

[25]Когерентность(от лат. cohaerens — находящийся в связи) – согласованность, связность производимого в науке знания с теми исследовательскими результатами, которые расцениваются как фундаментальные и непроблематизируемые. Разделяют внутридисциплинарную и внутринаучную когерентность, в последнем случае речь идёт о соответствии получаемого нового знания общей научной картине мира (НКМ), например, презумпции естественности, принципу причинности, закону сохранения энергии и т.п.

[26] В действительности, критерий фальсифицируемости не всегда срабатывает даже в естествознании: наблюдение, расходящееся с общепринятой теорией, скорее будет объяснено с помощью дополнительных гипотез, нежели станет действительным фальсификатором базовой теории. Поэтому, как отмечает П. Фейерабенд, «для опровержения некоторой теории нужна, по крайней мере, ещё одна теория» // Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. – М., 1986, с. 34.

В постоянно меняющемся общественном мире, где будущее развитие таит неизведанные и непредсказуемые варианты, критерий фальсифицируемости, на наш взгляд, не применим. В социальном и гуманитарном познании плюрализм теорий и интерпретаций неизбежен, продуцируется в качестве нормы, тогда как в классическом естествознании плюрализм есть признак неадекватности хотя бы одной из конкурирующих гипотез. Гуманитаристика имеет дело не безмолвно-вещным природным миром, а со смыслами и ценностями, потаёнными в человеческом сознании и аккумулированными в культуре. Но последние не даны как нечто стабильное и неизменное, но, вступая в диалогическое общение с новыми культурами и исследователями, постоянно развиваются, обновляются и преобразуются. Именно поэтому критерий фальсифицируемости теряет в гуманитарных науках всякий смысл. На наш взгляд, критерий фальсифицируемости следует заменить в гуманитаристике более мягким требованием критичности, согласно которому способность теории к изменению, восприимчивость к критике свидетельствуют в пользу её научности.

[27] Лакатос И. История науки и её рациональные реконструкции // в кн.: Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 524.

[28] Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности (Основные положения, исследования и применение). - СПб.: Питер Пресс, 1997, с. 35-39.

[29] Философия науки и техники. Учебное пособие /В.С. Степин, В.Г. Горохов, М.А. Розов/. - М.: Контакт-Альфа, 1995, с. 213.

[30] Например, в математике отсутствует идеал экспериментальной проверки теории, обязательный для опытных наук; в физике существуют особые нормативы обоснования её развитых математизированных теорий, выражающиеся в принципах наблюдаемости, соответствия, инвариантности, однако для психологических теорий эти принципы избыточны; современная биология не может обойтись без идеи эволюции и основанных на ней методов историзма, для физики же к этим методам пока не прибегает.

[31] Например, в средневековой науке описать вещь или явление значило не только зафиксировать её естественные признаки, но также и обнаружить скрытый от непосредственного наблюдения «знаково-символический» аспект её бытия, т.е. понять связь вещи с Творцом, выявить сакральный смысл её существования. В глубинной психологии К.-Г. Юнга очевиден возврат к подобному пониманию мира: здесь многие психические образы рассматриваются как многозначные символы, а события, происходящие с человеком, трактуются как знаки судьбы.

[32]Общезначимость означает признание в качестве научных, т.е. адекватных, правильных, заслуживающих внимания результатов исследований со стороны научного сообщества, мнение которого выражают научные коллективы (кафедры, лаборатории, учёные и диссертационные советы), авторитетные учёные. Как отмечает Б.Г. Юдин своеобразной «валютной единицей», измеряющей признание вклада учёного в науку, является количество цитирования (упоминаний) имени или работ учёного его коллегами: чем чаще цитируется (упоминается) учёный, тем выше его рейтинг, тем значительнее его вклад в науку. / Философия и методология науки / Уч. пособие в 2-х частях под ред. Купцова В.И/. - М.: SvR-Аргус, 1994. Ч. II, с. 104.

[33] Как отмечает А.К. Сухотин, «ключ к размежеванию «научно – лженаучно» находится не в параграфах теории познания и не у обладателей здравого смысла и т.п., а совсем в другой сфере – в сфере нравственно-этического… Лжеучёный тот, кто вступает на нечестный путь искажения фактов, подтасовок, кто становится участником или соучастником обмана. Не ошибка ведёт исследователя в зыбкие владения лженауки, а нежелание признать ошибку, вслушаться в инакомыслящую речь, поставить добытый результат на испытание… Лжеучёным движет не стремление к истине, а тоска по известности, неравнодушие к презренному металлу, к уютным местам в коридорах научной иерархии» // Сухотин А.К. Превратности научных идей. – М.: Наука, 1991, с. 193-195.

[34] Подробнее см.: Философия и методология науки / Уч. пособие в 2-х частях под ред. Купцова В.И. / - М.: SvR-Аргус, 1994. Ч. I, с. 34-50.

[35] Ильин В.В., Калинкин А.Т. Природа науки: гносеологический анализ. - М.: Наука, 1985; Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 216.

[36] Кузнецов Б.Г. Ньютон. – М.: Мысль, 1982, с. 96.

[37] Имеются в виду преимущественно экстенсивные показатели роста объёма научной деятельности, который, начиная с 17 в. удваивается примерно каждые 10-15 лет. В частности, растёт число учёных (если на рубеже 18-19 столетий численность учёных в мире составляла 1 тысячу, в середине 19-го века – 10 тысяч, в 1900 г. – 100 тысяч, то в конце 20-го столетия – свыше 5 миллионов), увеличивается объём научной информации (если в 1900 г. было около 10 тысяч научных журналов, то сейчас – несколько сот тысяч) и количество научных дисциплин (в современной науке -- около 15 тысяч) // Философия и методология науки / Уч. пособие в 2-х частях под ред. Купцова В.И/. - М.: SvR-Аргус, 1994. Ч. I, с. 51-53.

[38] Если в средние века главную роль в духовной жизни выполняла религия, формировавшая картину реальности, подчинившая себе образовательные учреждения, то с эпохи Просвещения начинается процесс секуляризации духовной жизни, завершившийся к началу 20-го века по сути монополией науки на духовное водительство в обществе. В результате в середине 20-го века стали набирать обороты различные антисциентистские, антитехницистские движения, однако сегодня их влияние на общественное сознание практически равно нулю. Современная наука подчинила себе образование, прежде всего, высшее (в частности, это проявляется в том, что для карьерного роста в вузе преподавателю необходимо иметь учёную степень, которая и выступает мерилом квалификации педагога), и наращивает экспансию в другие области общественной жизни, при этом неуклонно растёт престиж и авторитет как научных знаний, так и самих учёных, которые сегодня стали непременным атрибутом всевозможных телевизионных шоу. Неудивительно, что всё больше представителей государственной и бизнес элит стремятся обзавестись корочками кандидатов и докторов наук, не жалея денег ни тем, кто стряпает им диссертации, ни тем, кто эти диссертации утверждает.

[39] Если в середине 20-го столетия началась научно-техническая революция, связавшая воедино науку и промышленность (например, в лице различных научно-производственных объединений, на одном из которых автору довелось проработать почти год), то сегодня наука всё глубже проникает в сферу общественного (в том числе и государственного) управления, в политику, спорт, бизнес, а опосредованно (через наукоёмкую технику) и во все другие сферы социума.

[40] От латинского cumulo — собираю, накапливаю.

[41] Дюгем так изложил суть своей историконаучной концепци: «История науки искажается в результате двух предрассудков, которые так похожи друг на друга, что их можно было бы принять за один: обычно думают, что научный прогресс осуществляется в результате внезапных и непредвиденных открытий; полагают, что он есть плод труда гения ,у которого нет никаких предшественников. Очень полезно убедительно показать, до какой степени эти идеи неверны, до какой степени история науки подчиняется закону непрерывности. Великие открытия почти всегда являются плодом подготовки, медленной и сложной, осуществляемой на протяжении веков. Доктрины, проповедуемые наиболее могучими мыслителями, появляются в результате множества усилий, накопленных массой ничем не примечательных работников. Даже те, кого принято называть творцами, -- галилеи, декарты, ньютоны – не сформулировали никакой доктрины, которая не была бы связана бесчисленным количеством нитей с учениями их предшественников» // Цит. по: Философия и методология науки / Уч. пособие в 2-х частях под ред. Купцова В.И/. - М.: SvR-Аргус, 1994. Ч. II, с. 64.

[42] От греч. paradeigma — пример, образец.

[43] Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 17.

[44] Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 225.

[45] Кун приводит следующие примеры парадигм: «астрономия Птолемея (или Коперника)», «аристотелевская (или ньютонианская) динамика», «корпускулярная (или волновая) оптика» и т. д. // Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 35.

[46] Вот как Кун характеризует нормальную науку: «При ближайшем рассмотрении этой деятельности создаётся впечатление, будто бы природу пытаются «втиснуть» в парадигму, как в заранее сколоченную и довольно тесную коробку. Цель нормальной науки ни в коей мере не требует предсказания новых видов явлений: явления, которые не вмещаются в эту коробку, часто, в сущности, вообще упускаются из виду. Учёные в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает» // Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 50-51.

[47] «Увеличение конкурирующих вариантов, готовность опробовать что-либо ещё, выражение явного недовольства, обращение за помощью к философии и обсуждение фундаментальных положений – всё это симптомы перехода от нормального исследования к экстраординарному» // Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 128.

[48] Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 122.

[49] Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 127.

[50] Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 129.

[51] Ad hoc лат. [ад хок] — букв. «к этому»; для данного случая, для этой цели; кстати.

[52] Например, именно чрезвычайная сложность астрономии Птолемея, предполагавшей для описания движения 7 планет (включая Луну и Солнце) более 50-ти кругов, побудила Коперника строить альтернативную систему мира. При этом с появлением новых расхождений между теорией и данными наблюдений, теория Птолемея «обрастала» всё новыми круговыми орбитами, введение каждой из которых было в сущности введением дополнительной ad hoc гипотезы. С появлением теории Коперника теория мира Птолемея не была отброшена сразу, напротив, Тихо Браге попытался её усовершенствовать, и только после работ Кеплера, т.е. примерно через 70 лет после публикации главного труда Коперника («Об обращении небесных сфер»), теория Птолемея была признана неадекватной подавляющим большинством учёных. Нельзя не отметить, что впервые гелиоцентрическую систему мира построил Аристарх Самосский ещё в 3 веке до н.э., но он не сумел её хорошо обосновать и гелиоцентризм в античности проиграл геоцентризму. Возможно, причина этого поражения в том, что в ту эпоху геоцентрическая теория находилась в восходящей фазе своего развития и ещё не исчерпала своего эвристического потенциала.

[53] Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ // в кн.: Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 323.

[54] Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ // в кн.: Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 325.

[55] Например, в качестве такого ряда могут быть рассмотрены гелиоцентрические концепции, начиная от Аристарха Самосского через Коперника, Кеплера, Борелли к Ньютону. При этом представления о свойствах и движении тел Солнечной системы прогрессивно уточнялись и углублялись.

[56] Кузнецов В. Понять науку в контексте культуры // в кн.: Кун Т. Структура научных революций. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2002, с. 6.

[57] Здесь уместно вспомнить основоположников современных концепций личности (например, З. Фрейда, А. Адлера, К.-Г. Юнга, Э. Фромма, А. Эллиса и др.), которые были не только теоретиками, но и пропагандистами своих воззрений, отличались активностью и энергичностью, развивали кипучую общественную деятельность, связанную с организацией собственных школ и научно-образовательных центров, с воспитанием учеников и последователей.

[58] Никифоров А.Л. статья «Фейерабенд» // Философский энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1989, с. 685.

[59] Философия и методология науки / Уч. пособие в 2-х частях под ред. Купцова В.И/. - М.: SvR-Аргус, 1994. Ч. I, с. 214-226.

[60] Здесь и далее термин «натуралистика» используется в качестве синонима слова «естествознание».

[61] Симптоматично, что, например, в учебном пособии «Философия и методология науки» (под ред. В.И. Купцова) из двадцати разделов нет ни одного, который был бы посвящён методологии гуманитарных или общественных наук!

[62] Аналогичным образом дело обстоит и в США. Например, в «Американском этимологическом словаре английского языка» под научной деятельностью понимается «наблюдение, классификация, описание, экспериментальное исследование и теоретическое объяснение естественных явлений» // Цит. по: Холотон Дж. Что такое антинаука? / Вопросы философии, 1992, № 2, с. 32. (курсив мой. – А.К.)

[63] Уже сегодня психологические знания широко используются в политической рекламе и пропаганде, для популяризации и сбыта товаров и услуг, но лишь редкие психологи открыто признают свою ответственность за такое применение знаний. Неудивительно, что наибольший вклад в дело манипуляции сознанием и психикой людей вносят сторонники сциентистко-технократического подхода в психологии, прежде всего, бихевиористы и когнитивные психологи. Б.Ф. Скиннер в утопическом произведении «Уолден – 2» в качестве идеальной социальной организации рисует общество всеобщей управляемости, где каждый индивид – только марионетка, всецело послушная воле господствующей элиты, умело дергающей за рычаги-ниточки психологических механизмов всех и каждого.

[64] Даже в искусстве, отличающемся гораздо большей свободой самовыражения, чем наука, есть определённые законы и правила, которые художник должен учитывать и выполнять, пусть и не всегда осознанно.

[65] «…специализированной методологии гуманитарных наук, по своим разработанности, значительности и значимости сопоставимых с методологией наук естественных, невзирая на несомненные находки – проницательные мысли и обобщения немногочисленных теоретиков-энтузиастов, до сих пор не сложилось» // Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. – М.: Изд-во МГУ, 1993, с. 77.

[66] Виндельбанд В. Прелюдии. – СПб., 1904, с. 318.

[67] Под «жизнью» Дильтей имеет прежде всего внтуреннюю душевную жизнь человека. Также он полагал, что по аналогии с духовным миром личности может быть понят и духовный мир отдельных культур.

[68] Дильтей вполне в духе классической науки считал, что в природе действует жесткий механический детерминизм лапласовского типа, что все естественные процессы причинно обусловлены, и именно на поиск причин направляется объяснение, тогда как душевная жизнь личности не подчинена закону механической причинности, согласно которому прошлое полностью предопределяет настоящее и будущее, напротив, жизнь человека носит телеологический характер, т.е. детерминируется целями, поставленными самим человеком.

[69] В. Дильтей. Описательная психология. – М., 1924.

[70] «Нас интересует специфика гуманитарной мысли, направленной на чужие мысли, смыслы, значения и т.п., реализованные и данные исследователю только в виде текста»; «Там, где человек изучается вне текста и независимо от него – это уже не гуманитарные науки» // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1979, с.282, 285.

[71] Расширительной интерпретации текста придерживается, в частности В.С. Библер. Он пишет: «Текст дан в каком-то смещённом тройном освещении. С одной стороны, это «текст» в узком смысле слова – речь, запечатлённая на бумаге… С другой стороны, это просто живая речь человека – в процессе общения… Понимание как текста (в качестве текста) любых знаковых систем: иконографических, непосредственно вещных, деятельностных и т.д.» Таким образом, задача гуманитария сводится к тому, чтобы «понять и орудие, и жильё, и поступок – как текст» // Библер В.С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. - М., 1991, с. 114-116.

[72] См., например, Библер В.С. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры. - М., 1991; Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. - М., 1991; Шрамко Н.В. Специфика методологии гуманитарного знания // Автореферат дисс. канд. филос. наук. - М., 1994.

[73] Показателен в этом отношении кризис психоанализа, обусловленный, в частности, осознанием невозможности свести содержание внутреннего мира человека только к вербальному плану.

[74] «Точные науки – это монологическая форма знания: интеллект созерцает вещь и высказывается о ней. Здесь только один субъект – познающий (созерцающий) и говорящий (высказывающийся). Ему противостоит только безгласная вещь. Любой объект знания (в том числе человек) может быть воспринят и познан как вещь. Но субъект как таковой не может восприниматься и изучаться как вещь, ибо как субъект он не может, оставаясь субъектом, стать безгласным, следовательно познание его может быть только диалогическим…» // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1979, с. 363

[75] В частности, философов Ф. Шлейермахера, В. Гумбольдта, Э. Гуссерля, Э. Кассирера, М. Бубера, Г.Г. Шпета, В.С. Библера, теоретиков отечественной формальной школы (Ю. Тынянова и др.), структуралистов (Р. Якобсона, К. Леви-Стросса, Р. Барта и др.), историков «школы Анналов» (М. Блока, Л. Февра, Ж. Ле Гоффа, А.Я. Гуревича), культуролога Й. Хейзинги.

[76] Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М., 1979, с. 363.

[77] Там же, с. 363.

[78] Васильев С.А. Уровни понимания текста. // В кн.: Понимание как логико-гносеологическая проблема. – Киев, 1982, с. 114.

[79] Barthes R. Critique et verite. P., 1966, p. 50. / Цит. по кн.: Коршунов А.М., Мантанов В.В. Диалектика социального познания. – М.: Политиздат, 1988, с. 297.