Дифференциация в поле

Понятие «id ситуации» появляется в книге Перлза, Хефферлина и Гудмена, но остается непроясненным. Расскажите поподробнее, что это означает для вас и как это отразилось на вашей практике?

Когда Перлз рассуждает о построении контакта или когда мы видим, как он работает, мы понимаем, что имплицитно (и иногда эксплицитно) он мыслит контакт в терминах «пойти и взять». Обычный путь такого описания, отсылающий к тому, что называ­ют «циклом контакта» или «циклом опыта», начина­ется с констатации возникающего импульса, желания или потребности, которые «находятся» внутри субъ­екта или организма. Это подразумевает, что функция id принадлежит организму (даже если мы согласимся с этим, в некоторых случаях она стимулируется сре-

дой). Это побуждает думать, что организм предшест­вует полю. Это не очень далеко от теории драйвов по Фрейду, с ее разделением на субъект и объект. Субъ­ект, направляющийся к объекту, и берущий что-то от него. Это один из возможных способов рассуждения.

После Перлза Гудмен предлагает нам свое несколь­ко загадочное понятие «id ситуации», где «id» уже не сидит «в глубинах субъекта», а принадлежит ситуации. Какая перемена заключена в этой новой локализации! Вызов, брошенный Гудменом, таким образом, состо­ит в предположении, что поле (или ситуация) пред­шествует субъекту. Я не считаю это некоей истиной, но принимаю как методологический принцип. Следо­вательно, то, что мы называем «субъектом», зачастую можно рассмотреть как преждевременное дифферен­цирование поля. Речь идет о преждевременном диф­ференцировании, ибо то, что называют «id индивида», на самом деле в гораздо большей мере создано и укоре­нено в функции personality (которая имеет тенденцию сводить опыт к знакомой сфере «Я себя знаю»).

Я все больше и больше пытаюсь работать, исходя из недифференцированной ситуации или поля, из­бегая скороспелого деления на «это я» и «это не я» и разрабатывая процесс дифференциации в «здесь и те­перь» ситуации.

Что вы имеете в виду, когда говорите, что «поле» предшествует «субъекту» ? Некоторые читатели могут этого не понять. Вы можете объяснить это на примере?

С первых страниц своей книги Перлз, Хефферлин и Гудмен утверждают, что «организм» или же «среда» суть «абстракции» поля. Некоторым образом они ут­верждают, что нет смысла сосредотачиваться на одной из этих абстракций, а лучше сосредоточиться на кон­такте. Следующий шаг должен состоять в том, чтобы рассматривать сначала реально существующую ситуа-

Жан-Мари Робин

цию (или поле). Посмотрим сначала на ситуацию как некую единичность, еще не дифференцированную на «тебя» и «меня», чтобы увидеть затем воздействие си­туации на нас обоих. И после этого — дифференциро­вать два переживания...

В 1914 году великий испанский философ Ортега-и-Гассет¹⁰⁷ сказал: «Я есть я и мои обстоятельства». Пос­мотрим сначала на мои (наши) обстоятельства, по­тому что эти обстоятельства создают меня и создают другого точно так же, как я и другой эти обстоятельс­тва сами и создаем. Методологически нам привычно двигаться в одном направлении, а именно исследо­вать способ, которым мы создаем ситуации (что при­водит к тому, что я называю «преждевременной от­ветственностью»). Мы редко принимаем в расчет дру­гой путь, а именно способ, которым ситуации созда­ют нас.

В традиционной методологии функция personality имеет тенденцию отсылать наше переживание к тому, что мы о себе уже знаем. Банк значений — это память индивида. То, что мне нравится делать и что я делаю так часто, как только могу, это избегать скороспелого вмешательства функции personality и создавать неяс­ность, «недифференцированность» или то, что пред-

¹⁰⁷ Ортега-и-Гассет - испанский философ и эссеист, про­фессор Мадридского университета и основатель журнала Revista de Occidente. Творчество Оргеги-и-Гассета охваты­вает области истории, политики, эстетики, искусствоведе­ния, а также истории философии, метафизики, теории поз­нания и этики. В 1929 году Ортега обубликовал свой самый известный труд «Восстание масс», в котором высказывает­ся мысль, что отличительной особенностью общества в XX веке стало господство масс посредственных индивидов и невозможность дифференциации. Идеи Оргеги-и-Гассета перекликаются с идеями других теоретиков «массового об­щества», как-то Маннгейм, Эрих Фромм и Ханна Арендт. (Прим. изд.).

Быть в присутствии другого 183

шествует «дифференцированности». Например, па­циент садится передо мной и говорит, что он испы­тывает тревогу. Традиционный путь терапевтической работы заключается в том, чтобы сосредоточиться не­посредственно на «его» тревоге (событиях, предысто­рии, контексте и тому подобных вещах). Другой воз­можный образ действия начинается с плодотворного сомнения: не я ли причина его тревоги? Как я могу быть уверен в том, что это не я нагоняю на него страх? Или, может быть, я сам чего-то испугался и передал ему свою тревогу? С чувством стыда это тоже «рабо­тает»!

Конечно, такая методологическая перспектива не может заменить традиционный план рассмотрения. Но всякий раз, когда мы исходим из факта поля или ситуации (вместо того, чтобы исходить из факта ин­дивида) и принимаем во внимание, что наш опыт «од­ного лица» принадлежит сначала ситуации, мы мо­жем участвовать в процессе дифференциации или ин­дивидуализации. Таким образом, у нас появляется хо­рошая возможность для трансформации, изменения устойчивых ситуаций и представлений.

Это очень интересное и волнующее замечание, на ко­тором мы можем закончить нашу беседу. Большое спа-

сибо, Жан-Мари.