ДРУГИЕ ТИПЫ АНТОНИМОВ

Все остальные группы слов из числа тех, которые достаточно часто признаются антонимами, значительно уступают рассмотрен­ным по объему. Это слова со значением 1) ориентации в простран­стве, 2) цвета, 3) вкусовых ощущений, 4) пола, 5) эмоциональных и интеллектуальных свойств и отношений и ряд других.

1. Большинство слов со значением пространственной ориента­ции имеет антонимы типа Anti1 и Anti3. К числу первых отно­сятся восток — запад, попутный — противный (ветер), левый — правый (руки), вогнутый — выпуклый и т.п. Внешний, например, это 'такой, который находится не внутри предмета' (внешняя лестница), а внутренний — 'такой, который находится внутри предмета'. К числу вторых относятся верх — низ (шкафа), перед — зад (телеги), нос — корма, верхний — нижний и т.п. Верх Х-а, например, это 'часть Х-а, которая при его нормальном положении находится дальше от земли, чем все другие его части, а низ Х-а — 'часть Х-а, ко­торая при его нормальном положении находится ближе к земле, чем все другие его части'. На тип антонимии никак не влияет то обстоятельство, является ли ориентация предмета в пространст­ве абсолютной (верх — низ (шкафа), перед — зад (телеги), или относительной (голова — хвост (колонны), перед — за (столбом).

Некоторые слова со значением пространственной ориентации, у которых самые разные источники усматривают противоположные значения, не могут быть отнесены ни к одному из рассмотренных выше трех типов антонимии. К числу таких слов относятся гори­зонталь — вертикаль, параллель — перпендикуляр, широта — долгота, горизонтальный — вертикальный, вдоль — поперек и ряд других. Если отвлечься от некото­рых не слишком существенных различий, все эти слова обознача­ют линии, пути, положения, пересекающие друг друга под прямым углом, а не противоположно направленные. Можно, конечно, счи­тать их особым классом антонимов (например, Anti4), но мало ве­роятно, что удастся построить общее определение антонимов, ох­ватывающее и этот случай.

2. Из числа цветообозначений (если отвлечься от их переносных употреблений) белый и черный обычно считаются антонимами. Если дать этим словам достаточно естественные в данном случае изобра­зительные определения ('цвета снега' — 'цвета угля'), то между ними нельзя будет усмотреть антонимии. Определения 'отражаю­щий все световые лучи' ((идеально) белый) и 'но отражающий ни­каких световых лучей' ((идеально) черный), может быть, чересчур энциклопедичны, чересчур далеко уводят от той «наивной» физики, которая отражается в значениях слои естественного языка, но если их принять, то белый и черный — антонимы типа Anti1, как и все другие пары слов, значения которых отличаются кванторами 'вся­кий' — 'никакой'. Этот результат хорошо согласуется с фактом существования шкалы постепенного перехода от белого к черному.

3. С аналогичной проблемой мы сталкиваемся при анализе прилагательных со значением вкусовых ощущений. В этом классе слов антонимами обычно считаются прилагательные сладкий и горький. Их прямые значения в первом приближении можно истол­ковать следующим образом: сладкий @ 'имеющий приятный вкус, похожий на вкус сахара <меда...> ', горький @ 'имеющий неприят­ный вкус, похожий на вкус хины <желчи...>'. Из этих определений их антонимия еще никак не следует, хотя они в достаточной мере объясняют антонимию переносных, обычно оценочных значений.

Чтобы оправдать интуитивную оценку прямых значений слад­кий — горький как антонимичных, мы должны, как это уже было сделано при анализе цветообозначений, пойти на известный ком­промисс и обратиться к соответствующим физиологическим пред­ставлениям о механизме вкусовых ощущений. Физиологическими исследованиями установлено, что разные участки языка в разной мере восприимчивы к сладкому, горькому, кислому и соленому: кончик языка лучше ощущает сладкое, его корень — горькое, а боковые участки — кислое и соленое. В свете этих данных, если мы захотим пойти достаточно далеко, мы можем определить слад­кий (вкус) как '(вкус), приятный и лучше всего воспринимаемый концом языка', а горький (вкус) как '(вкус), неприятный и лучше всего .воспринимаемый началом языка'. Таким образом, мы полу­чаем противопоставления 'неприятный вкус' — 'приятный вкус' и 'начало' — 'конец', что дает антонимию Anti1.

Анализ цветообозначений и слов со значением вкусовых ощу­щений показывает, что интуитивные представления о вещах не всегда расходятся с научными; поэтому в тех случаях, когда пер­вые, пусть неосознанно, оказываются согласованными со вторыми, компромисс между наивной и научной картиной мира, необходи­мый при толковании ряда слов, оправдан. Это тем более верно, что историческая практика человечества неизбежно приводит ко все более широкому вторжению научных знаний в сферу бытовых представлений, отпечатываемых в фактах языка, или к расшире­нию сферы этих бытовых представлений за счет научных понятий.

4. К словам со значением пола относятся, прежде всего, при­лагательные мужской — женский, а также многочисленные терми­ны зоологической систематики и родства, в значение которых вхо­дят в качество необходимых частей компоненты 'мужской' и 'женский': мужчина—женщина, жеребец — кобыла, отец — мать, патриар­хат — матриархат и др. под. <…>.

5. Что касается слов со значением эмоциональных и интеллек­туальных свойств, состояний и отношений (гордость — стыд, щед­рый — скупой, храбрый — трусливый, умный — глупый, любить — ненавидеть, -фил — -фоб и т.п.), то их семантика в настоящее время недостаточно хо­рошо изучена, чтобы факт антонимии в принятом здесь смысле мог быть подтвержден точным семантическим описанием; новейшие ис­следования некоторых групп таких слов указывают па то, что в данном случае имеют место разновидности антонимии Anti1.

6. Сверх названных выше к числу слов с противоположным значением относят иногда пары слов тина прежде — теперь, про­изводитель — потребитель, теоретический — практический и ряд других. Ни одна из них не может быть подведена под изученные нами типы.

Отношение между прежде и теперь — в точности такое же, как отношение между вчера и сегодня, прошлый и нынешний (год), вы­сокий и средний (рост) и т.д.: теперь соответствует центральной, а не полярной точке шкалы времени, и трактовка таких нар как антонимичных (например, Anti6) оказывается несовместимой с раз­витым выше представлением об антонимии.

Семантическое противопоставление в паре производитель —потребитель сводится к различию 'производить (общественный продукт) ' — 'потреблять (общественный продукт)'; очевидно, что производство и потребление в этом смысле не исключают, по до­полняют друг друга. Противоположным к 'производить' является значение 'уничтожать', а между уничтожением и потреблением — та разница, что во втором случае продукт прекращает свое суще­ствование естественным образом, в результате удовлетворения по­требности в нем. Взаимодополняющими, а не взаимоисключающими являются и прила­гательные теоретический — практический. Включение таких слов в число антонимов (например, Anti7) тоже разрушает общее пред­ставление об антонимии.

Соображения принципиально иного характера заставляют нас исключить из числа антонимов пары типа за­стрельщик — зачинщик, нектар — пойло, целых (пять лет) — всего {пять лет) и др. под. На первый взгляд кажется, что в первой и последней паре имеет место антонимия Anti3 (противопоставле­ние 'большой' — 'маленький'), а во всех остальных — Anti1 (противопоставление в синтаксически зависимой позиции значений 'хороший' — 'нехороший'). Между тем, лингвистической интуицией они воспринимаются скорое как неточные синонимы, чем как антонимы. Объяснение этой интуиции мы находим в том обстоя­тельстве, что все такие слова (за исключением уменьшительных типа городок) суть термины субъективной оценки, и поэтому антонимические семантические компоненты фигурируют не в ядреихтолкований, а в модальной рамке, описывающей не семантику, а прагматику знака: зачинщик <застрельщик> Х-а значит не 'ини­циатор плохого <хорошего. Х-а', а 'инициатор Х-а; говорящий отрицательно <положительно> оценивает Х или субъекта Х-а'. <…> Таким образом, наличие антонимичных составляющих в модальной рамке или в ядре и модальной рамке толкований оказывается недостаточным для признания антонимичными соответствующих слов, если, конечно, мы не гото­вы усмотреть здесь новый тип антонимии — Anti8.