Догматы есть не что иное, как те нормы и правила, которые позволяют человеку религиозно верно организовывать свою духовную жизнь. 10 страница
…Всякая тварь, застигнутая несчастьем, уползает туда, где уже пришлось ей однажды перемучиться и выздороветь. Но Руслан приполз сюда не за этим, и его не могли бы спасти ни целительная слюна Азы, ни горькие травы и цветы, запах которых он всегда слышал, когда ему случалось приболеть или пораниться. Раненый зверь живёт, пока он хочет жить, – но вот он почувствовал, что там, куда он уже проваливается временами, не будет никакого подвала, не будет ни битья поводком, ни уколов иглою, ни горчицы, ничего не будет, ни звука, ни запаха, никаких тревог, а только покой и тьма, – и впервые он захотел этого. Возвращаться ему было не к чему. Убогая, уродливая его любовь к человеку умерла, а другой любви он не знал, к другой жизни не прибился. Лёжа в своём зловонном углу и всхлипывая от боли, он слышал далёкие гудки, стуки приближающихся составов, но больше ничего от них не ждал. И прежние, ещё вспыхивавшие в нём видения – некогда сладостные, озарявшие жизнь, – теперь только мучили его, как дурной, постыдный при пробуждении сон. Достаточно он узнал наяву о мире двуногих, пропахшем жестокостью и предательством.
Нам время оставить Руслана, да это теперь и его единственное желание – чтоб все мы, виновные перед ним, оставили его наконец и никогда бы не возвращались Все остальное, что мог бы ещё породить его разрубленный и начавший воспаляться мозг, едва ли доступно нашему пониманию – и не нужно нам ждать просвета.
Но – так суждено было Руслану, что и в последний свой час не мог он быть оставлен Службою. Она и отсюда его позвала, уже с переправы к другому берегу, – чтоб он хотя бы откликнулся. В этот час, когда её предавали вернейшие из верных, клявшиеся жизнь ей отдать без остатка, когда отрекались и отшатывались министры и генералы, судьи и палачи, осведомители платные и бескорыстные, и сами знаменосцы швыряли в грязь её оплёванные знамёна, в этот час искала она опоры, взывала хоть к чьей-нибудь неиссякшей верности,
– и умирающий солдат услышал призыв боевей трубы.
Ему почудилось, что вернулся хозяин – нет, не прежний его Ефрейтор, кто-то другой, совсем без запаха и в новых сапогах, к которым ещё придётся привыкать. Но рука его, лёгшая на лоб Руслану, была твёрдой и властной.
…Звякнул карабин, отпуская ошейник. Хозяин, протягивая руку вдаль, указывал, где враг. И Руслан, сорвавшись, помчался туда – длинными прыжками, земли не касаясь, – могучий, не знающий ни боли, ни страха, ни к кому любви. А следом летело Русланово слово, единственная ему награда – за все муки его и верность:
– Фас, Руслан!.. Фас!
1963 –1965, 1974
[1] Полностью впишут «Анастасия» либо «Настасья». Отсюда сибирская трансформация: Настя-Настюра-Стюра
[2] Обидно думать, что слово «зэк» может войти в мировой словарь необъяснённым. Между тем объяснение есть. Вдохновенный созидатель Беломорканала именовался официально — «заключённый каналоармеец», сокращённо — з/к, множественно — з/к з/к. Отсюда зэки дружно понесли своё прозвище на другие работы и стройки, где и каналов никаких не было, и тупая машина десятилетиями так их называла во всех документах, — должно быть, и сама позабыв, при каких обстоятельствах из неё выкатилось это зубчатое «зэ-ка». Истинно, бессмертен тыняновский подпоручик Киже!
Догматы есть не что иное, как те нормы и правила, которые позволяют человеку религиозно верно организовывать свою духовную жизнь.
Догматические и нравственные истины в их взаимоотношении
Догматика указывает также цель и путь духовной жизни, направляет эту жизнь в определенном русле. Поэтому изменение человеком своей догматической позиции обуславливает соответствующее изменение всего строя его духовной жизни.
Божественное Откровение свидетельствует о глубокой связи, существующей, в частности, между верой и христианской нравственностью, между догматами и заповедями. «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными», – учит Христос (Ин. 8, 31-32). Так, с одной стороны, глубина и совершенство христианского вероучения открываются человеку по мере его духовного роста, по мере исполнения им евангельских заповедей, а с другой стороны, познание Божественной истины освобождает нас от власти греха [Алипий].
Против тех, которые утверждают, что вся сила христианства заключается не в догматах, а в нравственном учении, следует сказать, что нравственность человека тесно связана с его догматическим сознанием. Без веры невозможна устойчивая нравственность. Повреждение догматического сознания часто приводит к повреждению в области нравственной жизни. Верно и обратное: порочность нравственной жизни ведет к омрачению и искажению догматического умозрения.
Взаимоотношение догматических и нравственных истин:
1) Одной из причин ересей являлось неправильное нравственно-аскетическое устроение ересеначальников:
Св. Исаак Сирин в 55-м Слове упоминает о некоем Малпасе, проводившем в отшельничестве строжайшую подвижническую жизнь с целью достичь высокого духовного состояния. Аскет «впадал в высокоумие и явную бесовскую прелесть, соделался изобретателем и начальником ереси евктитов», отрицавших Троичность Божества и свою молитву почитавших единственным средством ко спасению.
Несторий вел строго монашескую жизнь, но в то же время, как свидетельствует историк Церкви Сократ, «был тщеславен, вспыльчив и легкомыслен». В своем духовно-нравственном устроении он «без сомнения, был человеком гордым и самолюбивым, не желавшим ни перед чем и ни перед кем преклоняться; эта гордость и стремление к известности и заставляли Нестория прибегать к показной святости в жизни и высокопарному слогу в проповеди». Это впоследствии и сыграло свою плачевную роль, когда он стал проповедовать с амвона, что Дева Мария не Богородица, а Человекородица.
2) Впадение в ересь искажает нравственно-аскетическое устроение человека:
Из апостольского века известны еретики николаиты, которые под влиянием воззрений на материю как на зло, развили практическое учение о необходимости умерщвлять плоть и возвышать свободу духа. «Только умерщвление плоти и возвышение свободы духа над плотью проявлялось у них распутством».
Догматические расхождения восточного христианства и католичества, в конечном счете, сказываются на молитвенном опыте. Свт. Игнатий Брянчанинов приводит пример прелестного настроения писаний Фомы Кемпийского, в котором «ложным понятиям и созерцаниям непременно сопутствуют обольстительные, сладострастные, сердечные ощущения, признаваемые за вкушение Божественной благодати». Достаточно вспомнить такие неприемлемые для православия факты, как чувственная медитация, эротическая мистика Терезы Авильской и блаженной Анжелы, экстатическое почитание страданий Христовых и частей Его тела. Результаты применения подобного рода практик, являющихся следствием искажения вероучительных истин, пагубно сказывается на духовной жизни практикующих.
52. Понятие о Священном Предании, его основные формы.
Священное Предание – это общая форма сохранения и распространения Церковью Божественного Откровения.
Наименование Священное, или Божественное, Писание взято из самого Священного Писания. Ап. Павел писал своему ученику Тимофею: «ты из детства знаешь Священные писания» (1 Тим. 3, 15).
Катихизис: Священным Писанием называются «книги, написанные Духом Божиим через освященных от Бога людей, называемых Пророками и Апостолами. Обыкновенно сии книги называются Библиею». В историческом плане Священное Предание предшествовало Священному Писанию.
Предание. Буквально это греческое слово означает преемственную передачу, например, передачу по наследству, а также и сам механизм передачи от одного человека к другому, от одного поколения людей к другому [Давыденков]. [Катихизис – В книгах Нового Завета слово «предание» обозначает не процесс передачи, а само передаваемое, в первую очередь, передаваемое учение].
В Священном Писании говорится о том, что именно таким образом должно сохраняться и распространяться в мире Божественное Откровение.
Сам Господь говорит об этой форме сохранения истины: «ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли и уразумели» (Ин. 17, 8).
Мы видим некую цепочку: дал, передал, приняли.
Тертуллиан, апологет конца II-начала III века, говорит: «мы храним то правило веры, которое Церковь получила от апостолов, апостолы от Христа, Христос от Бога».
Таким образом, в Новом Завете и в понимании ранних отцов Церкви Священное Предание – это непрерывная цепь передачи богооткровенной истины от одного человека другому, или от одного поколения людей к другому, причем, начальное звено этой цепи оказывается, как мы видим из слов Спасителя, в Боге.
Однако Предание есть нечто большее, чем просто передача информации. Поскольку Предание говорит нам о Боге и о богопознании, то для того, чтобы понимать то, что передается в Предании, предварительно необходимо иметь некоторое представление и о Боге, и о богопознании. Иначе говоря, необходимо иметь некоторый опыт, личный опыт богообщения, поскольку духовная жизнь – это, прежде всего, образ жизни, а не образ мысли.
Однако Предание не ограничивается и этим, потому что Христос не только преподал Своим ученикам учение, но Он же повелел им принять Духа Святого, силу благодати, которая единственно открывает путь к познанию Божественной истины. Только в свете благодати и постигается учение Христа и сам опыт жизни во Христе, безусловно, опыт благодатный.
Апостол Павел утверждает, что исповедать Христа своим Господом может только тот, на чье сердце уже, так или иначе, воздействовал Дух Святой.
Поэтому святитель Филарет Московский отмечает, что «Священное Предание – это не только видимая и словесная передача правил и постановлений, но и невидимое и действенное сообщение благодати и освящения».
Таким образом, Священное Предание включает в себя как бы три уровня:
1) низший, – передача богооткровенного учения и тех исторических памятников, в которых это учение заключено;
2) передача опыта духовной жизни, который сообщается личным примером, в соответствии с богооткровенным учением;
3) передача благодатного освящения,осуществляемая, прежде всего, посредством церковных таинств.
Формы Свщ. Предания, понятие об апостольском предании и святоотеческом предании
Первоначально Священное Предание существовало в форме устной апостольской проповеди, на основании которой и было создано Священное Писание. Священному Писанию предшествовали, а затем наряду с ними сосуществовали еще, по крайней мере, две формы: правило веры и литургическое предание. Позднее появились и другие формы Священного Предания: творения свв. отцов и учителей Церкви. Итак, Св. Предание включает в себя такие формы:
1) древние символы и исповедания веры;
2) древние правила, Апостольские Правила, например, и каноны;
3) определения и правила Вселенских Соборов и некоторых поместных соборов, которые приняты всей полнотой Вселенской Церкви;
4) литургическая практика Церкви, церковное искусство: иконопись, музыка, гимнография, архитектура и т.д.;
5) мученические акты и жития святых;
6) древние церковные истории. Например, церковная история Евсевия Кесарийского, труды таких историков Древней Церкви, как Сократ, Евагрий, Феодорит Киррский и т. д.;
7) творения святых отцов и учителей Церкви;
8) древняя церковная практика, т.е. различного рода уставы, узаконения, которые касаются, например, постов, различные богослужебные правила, благочестивые обычаи и традиции и так далее.
Правило веры
Тертуллиан утверждает, что «Иисус Христос всем народам преподал точное и неизменное Правило веры, которому весь свет обязан верить».
Крещальные исповедания древних апостольских церквей, несмотря на некоторое различие в формулировках, по содержанию являются выражением единой апостольской веры, восходящей к учению Самого Иисуса Христа. Древнейшее Правило веры, несомненно, лежит и в основании Никео-Цареградского Символа веры, составленного и утвержденного на I и II Вселенских Соборах. Исторически, в соответствии с нуждами Церкви, Правило веры дополнялось, в него были включены вероопределения Вселенских Соборов.
От Священного Писания Правило веры отличается не содержанием, а формой.Если Священное Писание раскрывает Богооткровенную Истину как историю домостроительства спасения, то Правило веры представляет собой «истины веры», которые «в кратких словах вмещают все ведение благочестия, содержащегося в Ветхом Завете и Новом».
Литургическое Предание
Богослужениеитаинства – это легкие и сердце церковной жизни; именно в богослужении, таинствах Церковь является тем, что она есть по существу. Правильно организованная духовная жизнь, невозможная без участия в таинствах, является залогом чистоты веры.
Однако литургическое предание не сводится только к преемственной передаче благодатного освящения. Чинопоследования церковных таинств и священнодействий, молитвыипеснопения наполнены вероучительным содержанием.
То, что именно литургическая жизнь является ядром церковного Предания, видно из посланий святого апостола Павла.Из 1 Кор. 11, 23-25:
«Ибо я от [Самого] Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание».
Для апостола литургия, Евхаристия – это, по существу, главное содержание Предания. В Предании Господь Сам Себя предает верным. И это предание Христом Себя Своим ученикам осуществляется именно в Литургии в Евхаристии. Можно сказать, что Предание в древней Церкви сохранялось именно посредством таинств, само Предание было укоренено в чинопоследованиях, молитвословиях и обрядах
Огромное значение в богослужебной жизни имеют не только таинства, но молитвы, службы суточного круга, песнопения. Послание Восточных Патриархов свидетельствует, что «в наших песнопениях только слова другие, нежели в Писании, а, собственно, мы поем то же, что в Писании, только другими словами».
Творения святых отцов и учителей Церкви
Кого называют отцами Церкви, и что отличает отцов Церкви от прочих богословов и церковных писателей? Формально можно выделить три принципа, по которым тот или иной богослов считается отцом Церкви:
1) святость жизни; 2) здравость учения, истинность, верность учения; 3) свидетельство Церкви.
Почему святость жизни лежит в основе признания того или иного богослова святым отцом и учителем? По той причине, что святость расширяет познавательные способности человека: «…духовный судит о всем» (1 Кор. 2, 15).
Связь между чистотой учения того или иного отца и церковным Преданием устанавливается через свидетельство Церкви. Именно свидетельство Церкви подтверждает достоинство богословской мысли того или иного отца.
Естественно, могут возникнуть вопросы: как отличить подлинное учение отцов, имеющее авторитет, от частных мнений тех или иных отцов, в том числе и ошибочных?
Для этого существует специальное понятие- согласие отцов. В святоотеческом учении принимается та его часть, по которой имеется единодушное мнение всех, либо значительного большинства святых отцов. Как правило, по важнейшим вопросам догматического характера разночтений у отцов нет. Эти разночтения имеют место, в основном, по второстепенным вопросам. Поэтому для каждого, кто пытается утверждать истинность того или иного богословского мнения, в качестве подтверждения необходимо приводить всегда мнение многих отцов, а не мнение какого-то одного отца.
Блаженный Августин говорит: «Кто отступает от единодушного согласия отцов, тот отступает от всей Церкви».
53. Богодухновенность Св. Писания.
Отличительным видовым признаком книг Священного Писания является их богодухновенность (2 Тим. 3, 16), то есть единственным подлинным автором этих книг является Сам Бог.
Необходимо сказать несколько слов о неправильном понимании богодухновенности.
Иногда богодухновенность понимается чисто отрицательно. Дело написания священных книг всецело усвояется человеку, а действие Духа Святого ограничивается лишь тем, что Он гарантированно предохраняет автора от возможных еретических заблуждений. Фактически, такое понимание ведет к отрицанию богодухновенности как таковой, ибо со стороны своего содержания священные книги оказываются произведениями чисто человеческими, а деятельность Святого Духа сводится к своего рода духовной цензуре, которая «не пропускает» никаких ложных мнений.
Противоположная крайность выражается в отрицании за человеком вообще всякой свободы, и авторы священных книг рассматриваются как некие автоматы, механически выполняющие волю всецело владеющего ими Божества. Конечно, Бог вдохновляет авторов священных книг, влагает в их сознание определенное догматическое и нравственное содержание, но личная самостоятельность человека при этом не устраняется. Создание священных книг – творческий процесс, требующий от человека напряженного интеллектуального труда. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к первым стихам Евангелия от Луки (Лк. 1, 1-3). Библейские книги значительно разнятся и по стилю, и по языку, передавая яркие индивидуальные особенности их авторов.
Дать исчерпывающее определение богодухновенности представляется, практически, невозможным. Постараемся пояснить смысл этого понятия с помощью примера. Почему книги Священного Писания мы называем богодухновенными, тогда как другим достойным уважения писаниям, например, творениям свв. отцов или гимнографическим произведениям, отказываем в этом праве, хотя часто они также были созданы людьми, исполненными Святого Духа? Отличие книг Священного Писания от прочих произведений отчасти можно выразить посредством таких понятий, как авторство и соавторство. В творениях свв. отцов или в богослужебных гимнах в качестве автора, субъекта творчества, выступает человек, а Бог лишь вдохновляет человека, помогает ему. В случае создания священных книг подлинным автором является Сам Бог, Он определяет их догматическое и нравственное содержание, а человек только воплощает, впрочем не автоматически, а творчески, замысел Божий, выступая в роли соавтора.
При изучении Священного Писания необходимо иметь в виду, что Священное Писание имеет две стороны – Божественную и человеческую. Божественная сторона состоит в том, что Священное Писание заключает в себе Богооткровенную Истину. Сторона же человеческая – в том, что эта вечная, неизменная Истина выражена на языке людей определенной эпохи, принадлежавших к определенной культуре, поэтому библейские книги отражают космологические, естественнонаучные, исторические представления людей эпохи их создания. Говоря, что Священное Писание содержит неизменную Богооткровенную Истину, необходимо четко понимать, что это утверждение относится только к веро- и нравоучительным истинам, но вовсе не означает непогрешимости Библии с точки зрения наук естественных и исторических.
54. Естественное и сверхъестественное Откровение.
55. Свойства Божии.[Катихизис]
Дата добавления: 2014-12-02; просмотров: 2061;